СС и монополистический капитал

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

СС и монополистический капитал

«Дружба с СС приносит самые благоприятные плоды», — писал крупнейший представитель монополистического капитала Германии, член правления «ИГ Фарбениндустри» Отто Амброз. Письмо это датировано 1942 г., когда отношения между СС и немецкими монополиями вступили в новую фазу: «ИГ Фарбениндустри» и другие концерны нацистской Германии получили от Гиммлера разрешение черпать резервы рабочей силы, которой так не хватало для поддержания военного производства, непосредственно из концентрационных лагерей, из числа заключенных, пользоваться их даровым трудом.

Однако сотрудничество Гиммлера с руководителями германской промышленности сложилось гораздо раньше: германские монополии активно помогали Гитлеру и НСДАП в подготовке к захвату власти, в укреплении нацистского режима на основе уничтожения организованного рабочего и особенно коммунистического движения.

Именно «охранные отряды» СС, гестапо и система концлагерей должны были стать наиболее надежными союзниками истинных хозяев Германии — немецких монополий.

Таким образом, союз СС с германским монополистическим капиталом не был случайностью, и развитие его, о котором пойдет речь в дальнейшем, явилось вполне закономерным. Эту закономерность всеми силами пытаются ныне отрицать защитники германского милитаризма и все тайные и явные адвокаты нацистского фюрера.

Германские монополии финансировали нацистское движение с начала его зарождения, и около трети всех сумм, предоставленных промышленниками нацистам, шли на нужды создания террористических организаций НСДАП — СА и СС. Вначале эти суммы были относительно скромными: в 1923 г. не кто иной, как Тиссен — самый богатый и влиятельный в то время германский монополист, передал в кассу нацистской партии 100 тыс. марок[39]. За ним последовал Кирдорф — другой «король угля и стали» в Веймарской республике. В 1927 г. состоялось свидание его с Гитлером, и с тех нор начались регулярные отчисления группы крупнейших монополий в кассу нацистской партии.

В 1931 г., опять-таки при содействии Тиссена, произошла встреча Гитлера и Геринга с особо доверенным лицом германского монополистического капитала — Яльмаром Шахтом. Именно тогда, по мнению многих буржуазных историков, и был заключен «исторический пакт»: представители монополий благословили Гитлера — как будущего канцлера. В осуществлении этого сговора монополистов с нацистами важнейшая роль выпала на долю террористического аппарата НСДАП, которым тогда руководили начальник штурмовых отрядов Эрнст Рем и начальник «охранных отрядов» Генрих Гиммлер.

Такова, так сказать, предыстория взаимоотношений монополистов с главой террористической организации нацистского рейха Гиммлером.

Дальнейшая эволюция роли гиммлеровских отрядов в нацистском государстве частично уже знакома читателям. Союз между промышленниками и бандитами из ведомства СС в 1934 г., можно сказать, был скреплен кровью: Гиммлер стал, как известно, главным исполнителем расправы со штурмовиками, большинство которых по своему социальному происхождению представляло городские средние слои, разорившихся мелких буржуа, не сумевших «выбиться в люди» и стать в ряды хозяев жизни. Этих полухозяйчиков и полулюмпенов снедали глухая зависть и ненависть к их более удачливым конкурентам — богачам, особенно владельцам универсальных магазинов — представителям «анонимного капитала». Выражаясь современным языком, спикером этого социального слоя, из которого черпали в основном свои кадры штурмовые отряды, был Рем, и расправа с ним стала одним из важнейших социальных требований господ Тиссена, Кирдорфа, Феглера, Круппа и иже с ними, то есть представителей крупного бизнеса, хозяев рынка и биржи в Германии. Приемы мафии отнюдь не были чужды поклонникам «золотого тельца». Они хорошо знали, что «деньги не пахнут». Как известно, «походя» наемные убийцы Гиммлера расправились в 1934 г. с такими видными лидерами германской военщины, как генералы Шлейхер и фон Бредов, но они не тронули ни одного заметного человека из среды германского монополистического капитала, хотя в то время отнюдь не все монополисты стали на сторону фюрера, а многие из них относились к гитлеровской шайке с брезгливостью и презрением. Но и Гитлер и Гиммлер хорошо понимали, что «капитаны хозяйства» для них «запретный плод». И соответствующим образом действовали.

«Ночь длинных ножей» была первой, но отнюдь не последней совместной акцией монополистов с аппаратом СС, хотя, конечно, господа, на банковском счету которых лежали миллионные состояния, прямого участия в этой акции не принимали.

Монополистический капитал, вернее, наиболее видные его представители из числа правящей элиты рейха и непосредственного окружения президента республики Гинденбурга были в восторге от бандитских действий Гиммлера, избавивших их от угрозы «второй революции». Гинденбург направил Гитлеру поздравительную телеграмму, в которой, в частности, писал: «Вы избавили немецкий народ от серьезнейшей опасности». Так что победу праздновали не только гитлеровские убийцы, но и «столпы общества» — германские толстосумы.

Именно толстосумам пришла в голову идея выделить из общих пожертвований, которые шли в кассу нацистской партии, суммы, специально предназначенные для Гиммлера. Переговоры по этому вопросу проходили через адъютанта Гиммлера, уже известного нам Карла Вольфа. Он вошел в контакт с такими крупными промышленниками и банкирами, как Курт фон Шредер, Август Ростерг, фон Бисмарк, Альберт Фёглер, Рудольф Бингель и другие. Образовался некий «избранный круг друзей СС», откуда Гиммлеру регулярно поступали солидные суммы. В ответ на это магнаты получали от Гиммлера приглашения на различные нацистские сборища и даже на некоторые сугубо секретные совещания.

Поскольку приглашения на партийные съезды НСДАП посылались монополистам постоянно, Гиммлер распорядился, чтобы для них зарезервировали места. И вот в один прекрасный день, как повествует тот же адъютант Гиммлера Вольф, над креслами, на которых восседали лица, приглашенные Гиммлером, появилась надпись: «Кружок друзей рейхсфюрера СС». Это название привилось, оно, по-видимому, льстило самолюбию Гиммлера и вполне устраивало «друзей» рейхсфюрера СС — крупнейших представителей германских монополий. Таким образом, в самом названии этого своеобразного гестаповско-монополистического синдиката, или сплава промышленного капитала с тайными службами нацистского рейха, отражена суть режима — союз капитала и плетки, эксплуататоров и палачей.

Профессор из ГДР Клаус Дробиш так характеризует факт создания «Кружка друзей рейхсфюрера СС»: «Возможно, так и было (то есть название «Кружка» возникло случайно. — Авт.), но причины организации «Кружка друзей рейхсфюрера СС» лежат гораздо глубже. Гиммлеру нужна была поддержка экономических кругов для того, чтобы расширить свою собственную власть и власть его эсэсовских отрядов. Отто Олендорф, член «Кружка друзей рейхсфюрера СС», так объяснял намерения Гиммлера: «Он был заинтересован в том, чтобы собрать вокруг себя влиятельных людей из числа богачей».

В свою очередь монополисты также хотели иметь «своего человека» в ближайшем окружении Гитлера, да к тому же человека, которому подчинялась вся тайная полиция рейха.

Да, это был действительно взаимовыгодный союз. И монополисты извлекли из него огромные барыши: суммы, потраченные на нужды рейхсфюрера СС, окупились сторицей.

Впрочем, для того чтобы заслужить право на участие в «Кружке друзей рейхсфюрера СС», надо было иметь специальные рекомендации, пройти соответствующую проверку. О принципах отбора повествует Поль — руководитель административно-хозяйственного отдела центрального руководства СС. На процессе, проведенном американским трибуналом, Поль, в частности, показал: «Выбор членов («Кружка друзей рейхсфюрера СС». — Авт.) производил Кранефус — близкий поверенный Гиммлера и член правления компании «Браунколе-бенцин АГ». Этот крупный промышленник был хорошо знаком с широким кругом монополистов. Лица из числа избранных Кранефусом получали от Гиммлера приглашение стать членами «Кружка» и после проверки обзаводились соответствующими официальными удостоверениями. Проверкой лояльности кандидатов занимался сам Кранефус. «Особое внимание я обращал на то, чтобы будущие члены «Кружка» соответствовали по образу мыслей и по поведению людям, уже состоявшим в нем», — показал он.

Первоначально в «Кружке» было всего 12 человек, но вскоре количество его членов возросло до 40 (данные на 30 ноября 1939 г.). Таким образом, речь шла о весьма ограниченном числе лиц, но зато они действительно представляли основные монополистические группировки нацистской Германии. Перечисление компаний, руководимых членами «Кружка», и должностей, занимаемых ими, заняло бы много страниц. Ограничимся лишь общей характеристикой официально признанных «друзей» Гиммлера.

Вот хотя бы несколько фамилий — представителей отдельных концернов и тех должностей, которые многие из них занимали одновременно в империи Гиммлера.

Доктор Фридрих Флик. Владелец концерна Флика. Член наблюдательного совета 20 акционерных обществ, главным образом в угольной и сталелитейной промышленности. В 1945 г. был приговорен к 10 годам тюрьмы за военные преступления, в 1950 г. освобожден американцами, а в 1958 г. уже вновь стал членом наблюдательных советов восьми акционерных обществ.

Отто Штейнбринк. Один из руководителей концерна «Ферейнигте штальверке». Штейнбринк был членом нацистской партии, в 1938 г. получил чин бригадефюрера СС при штабе рейхсфюрера СС Гиммлера. Он был членом наблюдательных советов 10 акционерных обществ.

Эвальд Хеккер и доктор Генрих Шмидт. Руководители угольной промышленности в нацистской Германии. Первый из них был членом наблюдательных советов 11 концернов, преимущественно в угольной промышленности Германии, второй, также крупный предприниматель, состоял в отряде СС, а с 1939 г. стал оберштурмбанфюрером СС в центральном руководстве СС.

Герберт Геринг и доктор Вильгельм Фосс. Представители концерна «Герман Геринг-верке». Герберт Геринг — родственник всемогущего Германа Геринга, именем которого был назван один из крупнейших горнорудных концернов Германии. Он состоял в СС, а с 1939 г. имел чин оберштурмбанфюрера. Одновременно был членом 10 наблюдательных советов в машиностроительной промышленности и в страховых обществах. Доктор Вильгельм Фосс заседал в 14 наблюдательных советах и имел чин штурмбанфюрера. Был прикомандирован к штабу рейхсфюрера СС. После войны стал советником по вопросам экономики в Египте.

Август Ростерг. Один из руководителей концерна «Винтерсхалл». Его специальностью была, в частности, калийная химическая промышленность, он занимал посты члена наблюдательных советов в восьми концернах.

Доктор Генрих Бютефиш. Один из руководителей знаменитой химической монополии «ИГ Фарбениндустри». Имел чин гауптштурмфюрера, был членом наблюдательного совета четырех акционерных обществ. С 1957 г. стал членом двух наблюдательных советов западногерманских концернов.

Вильгельм Кеплер и Фриц Кранефус. Владельцы концерна «Браунколе-бенцин АГ». Кеплер был группенфюрером СС, прикомандированным в 1939 г. к штабу рейхсфюрера СС. Кроме того, занимал пост статс-секретаря в министерстве иностранных дел Германии. Член наблюдательных советов 14 акционерных обществ. В 1949 г. был приговорен к 10 годам тюрьмы, но в 1950 г. освобожден и теперь вновь занимает ведущие позиции в ряде отраслей промышленности в ФРГ, поскольку имущество было ему полностью возвращено. Кранефус с 1939 г. имел чин штандартенфюрера СС, был членом наблюдательных советов шести акционерных компаний.

Рудольф Бингель. Один из владельцев электротехнического концерна «Сименса».

Гельмут Рёнерт. Представитель концерна «Рейнметалл — Борзиг», член наблюдательных советов 20 акционерных обществ, представитель знаменитого калийного концерна Квандта.

Отто Хойер. Член наблюдательного совета четырех акционерных обществ в цементной промышленности, один из владельцев компании «Портланд-цемент АГ».

Карл Линдеманн. Представитель северогерманской фирмы «Лойд» (морские перевозки). Член наблюдательных советов 14 акционерных обществ, преимущественно в легкой промышленности и в страховом деле.

Ганц Вальс. Представитель крупнейшего электротехнического концерна Боша, член НСДАП с 1938 г., унтерштурмфюрер СС, член наблюдательных советов 14 компаний, в основном банковских.

Кроме того, крупный банковский капитал был представлен в «Кружке друзей рейхсфюрера СС» следующими банками.

Имперский банк (Рейхсбанк). Одним из его руководителей был Герман Вальдхеккер, до 1939 г. Вальдхеккер состоял членом директората «Имперского банка» и членом семи наблюдательных советов акционерных обществ.

«Дрезденер банк». Был представлен доктором Эмилем Майером и доктором Карлом Раше. Первый из них имел чин оберштурмбанфюрера СС, второй также числился в СС и с 1939 г. был членом правлений 24 акционерных обществ.

«Дойче банк» был представлен в «Кружке друзей рейхсфюрера СС» доктором Карлом Ритером фон Хальтом.

Коммерц унд приватбанк. Владелец фирмы — Фридрих Рейнгардт.

Рейхскредитгезельшафт. Главный владелец — Альфред Ольшер.

Банк Штейна. Его основным владельцем был Курт фон Шредер, состоял в СС и в НСДАП. В 1938 г. фон Шредер получил чин бригадефюрера СС и работал в штабе рейхсфюрера СС.

Повторяем: этот список можно было бы продолжить, если ставить себе цель перечислить всех членов «Кружка друзей рейхсфюрера СС» с обозначением постов, которые они занимали в немецких концернах и в аппарате насилия, то есть в «империи Гиммлера». Но предоставим это специалистам, изучившим в деталях своеобразный процесс сращивания промышленности, финансов и карательного аппарата нацистов.

На ежемесячных встречах «Кружка друзей рейхсфюрера СС» обсуждались отнюдь не теоретические вопросы. Члены «Кружка» имели возможность глубоко заглянуть в практическую деятельность банды Гиммлера и собственными глазами убедиться в том, что он, Гиммлер, соблюдает их интересы не только с точки зрения безопасности капитала и охраны его от классовых врагов — рабочих, крестьян и широких слоев трудящихся, но и заботится о бесперебойном снабжении монополий рабочей силой за счет дарового труда заключенных. Для этой цели кроме концентрационных лагерей были созданы так называемые «рабочие лагеря», в которых выжимались последние соки из жертв гестапо, прежде чем их отправляли в следующий и последний «круг ада» — в лагеря смерти.

Знали ли об этом господа промышленные и банковские воротилы? Сам Гиммлер заботился о том, чтобы информировать «друзей» рейхсфюрера СС и ознакомить их с тем, что творилось в лагерях и во имя чего все это происходило.

В 1937 г. члены «Кружка» при участии самого Гиммлера посетили концлагерь Дахау близ Мюнхена. Промышленники и банкиры из «Кружка друзей» Гиммлера уже тогда поняли, что концлагеря могли стать важными поставщиками рабочей силы для их собственных предприятий. Гиммлер продемонстрировал посетителям находившуюся неподалеку от концлагеря Дахау фарфоровую фабрику. Ее обслуживали исключительно заключенные. Рейхсфюрер СС разрешил посетителям свободно передвигаться по лагерю и вступать в разговоры с узниками. Через некоторое время Гиммлер организовал такую же экскурсию в концентрационный лагерь Заксенхаузен.

Еще более широкий размах «дружеские связи» между СС и верхушкой промышленников приняли уже после начала нацистской агрессии и особенно после нападения на Советский Союз. Тут в полной мере сказались выгоды, которые промышленники извлекали из альянса с Гиммлером: из концентрационных лагерей, а также на оккупированных нацистами территориях германская промышленность черпала миллионы рабочих рук, а точнее, рабов, обреченных на вымирание из-за дикой физической нагрузки и голода.

Один из видных сотрудников Гиммлера, Олендорф, начальник 3-го управления РСХА, зондеркоманда которого носила название «Отряд группы Д», показал: «Когда рейхсфюрер СС проявил интерес к поставкам военных материалов для войсковых формирований СС, он с большой пользой для себя мог воспользоваться своими связями с промышленниками для того, чтобы в своем «Кружке» обсудить все интересующие его вопросы. А когда перед рейхсфюрером СС в 1943, 1944, а также в 1945 г. была поставлена задача срочно сформировать новые дивизии и выделить для этого соответствующее вооружение, он также обратился к своим друзьям-промышленникам… Таким образом, часто по неофициальным каналам рейхсфюрер СС мог получить все необходимые ему военные материалы. Этому способствовали его связи с членами «Кружка друзей рейхсфюрера СС».

Центральный орган СС газета «Дас шварце кор» 6 марта 1941 г. в следующих словах описала взаимоотношения СС с промышленниками: «Идеальный «брак» между творческой частью предпринимателей и государственным руководством мы видим на примере развития военной промышленности… Вряд ли кому-нибудь придет в голову мысль, что они (предприниматели. — Авт.) могли бы воспринять этот брак как брак по принуждению». Упомянутый нами историк ГДР профессор Дробиш так комментирует сие высказывание: «Нет, господа монополисты не действовали «по принуждению»! Они видели в нацистском государстве инструмент, при помощи которого могли претворять в жизнь свои планы мировой гегемонии и порабощения других народов. Они были столпами, на которых покоилось государство, они проникли в государственный аппарат и присвоили себе многообразные и решающие функции в нем, по сути дела, превратили государственный аппарат насилия в свой собственный аппарат».

Справедливые слова! Именно потому монополисты были щедро вознаграждены. Вот еще один конкретный пример симбиоза СС и монополий для получения сверхприбылей, а именно: симбиоз самого мощного в нацистской Германии концерна «ИГ Фарбениндустри» с ведомством Гиммлера. Правление этого концерна в 1935 г., когда Гиммлер организовал посещение «друзьями» рейхсфюрера СС концентрационного лагеря Дахау, заинтересовалось возможностью использовать труд заключенных на своих предприятиях. Уже тогда было оформлено соглашение между «ИГ Фарбениндустри» и руководством СС, согласно которому правлению концерна разрешалось создать новое предприятие для производства каучука — «Буна» в местности, непосредственно примыкавшей к концентрационному лагерю. То был четвертый по счету филиал основного предприятия, на котором работали исключительно заключенные концлагеря. Впоследствии было решено создать филиал рядом с Освенцимом — одним из самых больших лагерей смерти, находившимся в ведении отрядов «Мертвая голова» Гиммлера.

Местоположение нового предприятия определил сам генеральный директор предприятий по производству каучука «Буна» Отто Амброз. 1 марта 1941 г. Гиммлер посетил концлагерь Освенцим. В его свите находились несколько представителей «ИГ Фарбениндустри». Было решено, что для строительства филиала руководство лагеря выделит дополнительно 10 тыс. заключенных. Чтобы оформить сделку, доктор Генрих Бютефиш с согласия председателя правления «ИГ Фарбениндустри» Шмитца связался с адъютантом Гиммлера Вольфом (как мы знаем, одним из создателей «Кружка друзей рейхсфюрера СС»). Руководство СС дало официальное согласие на выделение означенного количества заключенных. Эта сделка была специально оговорена в документе о создании нового филиала. Руководитель административно-хозяйственного отдела СС Поль показал: «Рейхсфюрер СС Гиммлер велел, чтобы выделили заключенных для работы вне лагеря. Предпочтение должно было быть оказано строительству завода «Буна». Когда выяснилось, что завод, несмотря на помощь Гиммлера, испытывает недостаток в рабочей силе, руководство СС распорядилось создать по соседству новый, специальный «рабочий лагерь», которым распоряжалась бы исключительно фирма «ИГ Фарбениндустри». Так возник «рабочий лагерь» «Моновитц». Фирма взяла на себя все расходы по строительству бараков, санитарному обеспечению лагеря. Работами заключенных руководили служащие фирмы «ИГ Фарбениндустри». Они, в частности, отдали распоряжение, чтобы заключенные передвигались по территории только бегом; мастера имели право бить заключенных, и нередко бывали случаи избиения до смерти. Технический директор завода Вальтер Дюренфельд сам следил за тем, чтобы заключенные выполняли непосильные нормы, и применял для этого самые жестокие телесные наказания. Рацион для заключенных, работавших на строительстве, состоял из одного литра жидкого супа, 375 граммов хлеба и 8 граммов маргарина. Рабочие носили деревянную обувь, мыло им вообще не выдавалось. Средняя продолжительность жизни заключенных, попавших в лагерь «Моновитц», составляла… два месяца.

В качестве компенсации за даровую рабочую силу фирма «ИГ Фарбениндустри» выплатила в течение двух с половиной лет в кассу СС более 20 млн марок. Прибыль же от труда заключенных составила более 330 млн марок.

Но фирма «ИГ Фарбениндустри» выполняла и другие функции: в частности, была пособником ведомства Гиммлера по организации шпионской деятельности за границей. Для этого она пользовалась своими обширными связями с иностранными монополиями, особенно с американскими. Речь шла об экономическом шпионаже, то есть о выведывании секретных технологических данных, которые касались развития военной промышленности в странах, находившихся в состоянии войны с Германией. С этой целью была создана обширная шпионская сеть фирмы «ИГ Фарбениндустри», в которой были заняты несколько сот штатных работников.

Западногерманский исследователь Клаус Сатор, опубликовавший специальный труд о связях «ИГ Фарбениндустри» с нацистским партийным и государственным аппаратом, писал: «Главой этой шпионской организации был Макс Ильгнер. Подобно его родственнику (имеется в виду дядя Макса Ильгнера Герман Шмитц, который был председателем правления «ИГ Фарбениндустри». — Авт.) он уделял особое внимание тщательному засекречиванию работы этого органа. Макс Ильгнер руководил своим бюро с большой энергией, и никто из его сотрудников не был полностью информирован о проводимых операциях».

Наиболее важным звеном в этой шпионской организации был статистический отдел «ИГ Фарбениндустри», занимавший отдельное здание в северо-западной части Берлина. В этом отделе сотрудник Ильгнера, известный специалист по статистике Антон Рейтлингер, использовал свои связи с руководителями статистических служб американских концернов, чтобы собирать материалы о состоянии промышленности других стран. «Отдел шпионажа концерна «ИГ Фарбениндустри», — заканчивает свой рассказ Клаус Сатор, — выполнял огромный объем работы. Бюро в Берлине НВ-7 (Сатор приводит индекс бюро. — Авт.) было наиболее эффективным шпионским центром Европы». Дополнительно к этому бюро «ИГ Фарбениндустри», сообщает далее западногерманский исследователь, создало особое «посредническое ведомство В», которое служило исключительно целям содействия вермахту (то есть службе разведки вооруженных сил — абверу. — Авт.).

Можно поэтому полностью согласиться с выводом Клауса Сатора о том, что концерн «ИГ Фарбениндустри» являлся организацией, финансировавшей немалую часть разведывательной работы в нацистской Германии».

Вот как на практике выглядело сотрудничество СС с германскими монополиями. Обе стороны могли быть вполне довольны его плодами.

Укрепление нацистской диктатуры сопровождалось процессом сращивания монополий и нацистского аппарата. Гитлеровские бонзы становились членами правлений акционерных компаний, а промышленники вступали в нацистскую партию и получали высокие эсэсовские чины. При этом промышленники не жалели средств, чтобы приблизить к себе чиновников тайных служб, и в первую очередь гестаповских чиновников, ибо эти связи укрепляли их личную безопасность и помогали при «аризации» промышленности (то есть при конфискации еврейской собственности) как в самой Германии, так и в оккупированных странах.

Но все это, как говорится, имело свою цену. Приходилось отчислять крупные суммы в кассу СС, тратить средства на подкуп крупных и мелких чиновников гиммлеровского аппарата насилия. Неслыханных размеров достигла коррупция именно в этом аппарате — ведь часто приходилось просто «откупаться», чтобы не вступать в конфликты с чиновниками гестапо или, скажем, ускорять получение виз на выезд (число выезжавших из Германии с коммерческими или даже просто с туристскими целями было резко ограничено), принимать родственников, прибывавших из-за границы, и т. д. и т. п.

Таким образом, возникла своеобразная «личная уния» между промышленниками и аппаратом СС, СД и полицией.