Небывалое бывает…

Небывалое бывает…

Я — БОРТ № 1

Татьяна Залесская Памяти самолета Ту — 154 президента Польши, разбившегося под Смоленском 2 апреля 2010 г.

Я — борт № 1 — й, иду на посадку

На землю России под флагом чужим.

Параметры в норме, системы в порядке —

В ответе я пред Пассажиром своим.

Я старенький «Туполь», но сильный и смелый.

Годам своим все же пока не сдаюсь.

Отправлен полпредом я в польские земли.

За русский престиж я еще поборюсь.

Я труженик неба усталый и тертый.

Здесь молодость, слава осталась моя.

Я горд своей долгою жизнью в полетах.

Ну, здравствуйте снова, родные края.

Уж скоро, уж скоро, осталось немного.

В эфире уж слышу знакомую речь.

Заход и глиссада — прямая дорога.

Лишь тех, кто во мне, аккуратно сберечь.

Лишь только надежно нам сделать работу,

Неопытный мой молодой экипаж.

Я вам помогу, да вот только погода…

Туманом закрыт курс посадочный наш.

Эх, был бы ты, мой капитан, посолидней.

Не стал бы сейчас огород городить.

Земли ни тебе и ни мне ведь не видно.

Давай-ка, дружок, в запасной уходить.

— Москву предлагают. Там примут в объятья.

Вернемся обратно. Минуем беду.

— Не видишь, спешим мы. Приказ не понятен?!

Уволят меня! Никуда не пойду.

Стоит над душою вон стражник суровый.

Торопится вождь государственный мой.

Попробуем, сядем. Поможешь нам снова?

Не раз выручал в передряге любой.

— Что с вами поделать! В центр курс и глиссаду.

И стрелки РК параллельно держи.

И метры считайте. Вслепую да сяду.

Но только ты землю внизу не ищи.

За креном следите. Не выбило б только —

Не справлюсь. Режим, если что, попрошу.

Чтоб мой вариометр застыл на четверке.

С углами смудрите — тот час накажу.

Ну что, помаленьку?

— Я — борт номер первый.

Решили садиться. Включите огни.

— Напрасно решили. Уж больно ты смелый…

Идите с прямой. Круг пустой. Вы одни.

Душа не лежит. Капитан ненадежный.

Команда сколочена в первый полет.

Ведь должен бы быть президент осторожней…

Случись что — опять виноват самолет!

Куд-д-да он воротит! Курс сбился порядком.

— А ну, возвращайся! Не видно ни зги.

— Вон там полоса. Там огни. На посадку.

Ё…! Что это?!! Вправо! Скорей! Доверни!

Ах, скомкал заход, все параметры к черту.

— Уходим! Уходим! На взлет! В высоту!

А слева мелькают стоящие «борты»

Внизу на перроне… Нашел полосу!

Да что же он медлит. Теряется скорость.

Ведь я задыхаюсь!.. Дай взлетный режим!!..

ССОС воет, скорей, доворачивать бросить.

Штурвал на себя, ну, движеньем одним!

Мгновенно в момент запредельного крена

Сорвался с крыла вдруг воздушный поток.

Меня развернуло колесами кверху.

Как щепки, трещал низкорослый лесок…

Эх, друг, капитан, что ж ты мне не поверил!

Вослед своему разуменью зашел.

Упорно, настырно искал эту землю.

Ну что ж, раз искал, так во рту и нашел…

Как глупо, бездарно, мучительно стыдно.

Я должен был парню помочь, подсказать.

Мне с опытом старым до боли обидно,

Обидно бессильному так умирать.

Мне люди доверили в скорбную дату

Надежно пройти средь небесных дорог.

Я честно старался. Старался, ребята!

Но жизни людские сберечь я не смог.

Ломаются крылья… обломки… обломки…

Вот я и вернулся, родная земля…

Последние метры… Как страшно, как больно…

Я — борт номер первый… Простите меня…

Признаюсь честно. Когда 2 апреля 2010 года я прочёл в ленте новостей на каком-то интернет ресурсе, что в районе аэродрома Северный под Смоленском разбился самолёт президента Польши, то поначалу я решил, что это первоапрельская шутка. Однако, календарь не врал, а все остальные новостные каналы буквально захлёбывались этой новостью. Известие об этой катастрофе я и все без исключения мои знакомые восприняли как закономерный результат (к сожалению, не окончательный) разнузданной антирусской свистопляски, устроенной польским руководством, на костях погибших в Катыни.

Занимаясь с 1992 г. издательской деятельностью, и вскоре стал писать сам, а с появлением «Истории Авиации» этот процесс стал и вовсе регулярным. В силу необходимости мне пришлось немало поработать не только с литературой, но и с архивными документами. Это занимало массу времени, но за то позволяло получать ответы на все интересующие меня вопросы. Помимо этого я смог познакомиться с тем, каким образом готовились документы в высших военно-политических органах нашей страны в конце 30-х — начале 40-х годов. А потому, как только в СМИ были обнародованы документы по Катыни, мне довольно сразу стало понятно, что документами они не являются!

Это — не более, чем грубо сработанные фальшивки.

Я уверен, что для руководства Польши не составляло труда получить адекватную экспертную оценку этих бумажек.

Но зачем им это?..

Ведь не конфликтовать же по этому вопросу с Германией!!..

С нею у Польши слишком крупный товарооборот и, к тому же, в той же Германии работают по найму слишком много поляков… В общем, как сказано у классика, «политика — это квинтэсенция экономики…». А потому Кочиньские и иже с ними свой выбор сделали заранее. Для них Россия ВСЕГДА будет виновата во всех бедах Польши!

Но есть на свете высший суд. Он суров, но справедлив.

Просто они забыли об этом. Или не знают об этом…

Забыли и о том, что Отто фон Бисмарк призывал, «не задирать хвост перед Россией», а Фридрих Ницше как-то заметил, что «если долго всматриваться в бездну — бездна начнёт всматриваться в тебя…».

Ну вот и досмотрелись…

Как говорится, «получите и распишитесь…».

Нам только жаль самолёт… Наш самолёт… Он ни в чём не был виновен…

Именно поэтому эта страница в чёрном цвете…

ПОДРОБНОСТИ