2.6. ЧК Александра II и III

18 февраля 1855 года вступил на престол Александр II, при котором пакеты с перлюстрированной перепиской представляли императору как начальник III Отделения, так и главноуправляющий Почтовым департаментом. Об этом говорит записка главноуправляющего Почтовым департаментом Ф.И. Прянишникова от 8 января 1859 года.

На вопрос, кто должен на время его командировки в Москву на 14 дней представлять императору «известные выписки», Александр II повелел посылать ему «пакеты с перлюстрацией настоящим порядком чрез меня [Ф.И. Прянишникова]», руководствуясь этими правилами и «на будущее время».

Успехи российского ЧК признавали даже достаточно высокопоставленные деятели заграничных государств. Так, в конце XIX века «железный канцлер» Германии Отто фон Бисмарк обнаруживал особую обеспокоенность на счёт сохранности секретных посланий, которые отправлялись из Петербурга. Он писал:

«… немецкий шифр не остаётся неизвестным российскому императорскому двору; ведь я знал по опыту, что даже в здании нашей миссии в Петербурге сохранить наши тайны мог не искусно сделанный замок, а только частая смена шифра. Я был уверен, что не мог телеграфировать в Ливадию ничего, что не дойдет до сведения императора».

Во второй половине XIX века криптослужба России перестала быть привилегией МИД, поскольку была создана ещё в 2-х ведомствах: военном министерстве и министерстве внутренних дел (далее — МВД). Этот факт свидетельствовал о росте значения перлюстрации и криптологии в деятельности государственных органов, о существенном расширении сфер их применения.

В мае 1855 года военный министр А.И. Чернышев сообщил Александру II, что из Кронштадта посылаются письма некоему англичанину в Берлин со сведениями о принимаемых мерах для обороны крепости. А.И. Чернышев получил приказание «войти в сношения» с В.Ф. Адлербергом «для принятия самых деятельных мер для усугубления секретного надзора за заграничною перепискою и преимущественно из губерний, объявленных на военном положении».

В ходе доклада 21 мая 1855 года В.Ф. Адлерберг доложил императору, что дал распоряжение о бдительном наблюдении за частной перепиской из Кронштадта. Вместе с тем он указал, что направлять в имеющиеся ЧК корреспонденцию всех прибалтийских губерний было бы «весьма затруднительно по отдаленности и замедление это не ускользнет от внимания публики и приведет к неминуемой огласке правительственной секретной меры, долженствующей оставаться тайною».

Он также напомнил, что просмотр писем из Ревеля в Англию и Гамбург в Петербурге «не привел ни к каким важным в политическом отношении открытиям». Неприемлемым представлялся и вариант учреждения особых ПП в Прибалтийских губерниях. Ведь их следовало бы организовать в 6 городах — Ревеле, Риге, Митаве (Елгаве), Либаве (Лиепае), Пернове (Пярну) и Таурогене, а это «создало бы величайшие затруднения в подборе сотрудников». В итоге государь согласился с предложением оставить перлюстрацию «в тех границах, в которых она производится».

Рост общественного, и в частности антиправительственного, движения в царствование Александра II вел к увеличению количества перлюстрационных материалов на эту тему. В 1857 году было перехвачено письмо Г.Миклашевского из-за границы, в котором он сообщал отцу о своем намерении привезти на родину различные «вольные» издания и издавать русские книги.

III Отделение обратилось за содействием к полиции Саксонии, а при возвращении в Россию Миклашевский-сын был арестован, у него изъяли большое количество запрещенной литературы. В другом письме — чиновника П.Верещинского к книготорговцам И.Зупанскому в Познань и Кроликовскому в Париж — говорилось о способах пересылки запрещенных изданий, обмане таможни. В результате за автором письма был установлен негласный надзор, а таможенному и почтовому ведомствам дали соответствующие распоряжения

Постепенно появились специальные обзоры перлюстрированной корреспонденции. Одним из первых таких примеров была «Книга по частным сведениям», подготовленная в 1857 году на основании более чем 300 перлюстрированных писем.

Несмотря на строгую секретность работы ЧК утечка секретной информации все ж таки происходила. Так, в 1858 году тема перлюстрации была затронута в газете «Колокол», издававшейся А.И. Герценом в Лондоне, — в заметке «Что значит суд без гласных». В 1860 году тот же «Колокол» опубликовал весьма конкретные сведения о службе перлюстрации на Петербургском почтамте. Заметка начиналась с заявления, что чина тайного советника удостоен Ф.Ю. Ульрихе, который «не любит древнюю историю, а самую новейшую и изучает ее по источникам — по письмам еще не дошедшим по адресу».

В 1861 году в Париже вышла книга эмигранта князя П.В. Долгорукова «Правда о России». Касаясь интересующей нас темы, он, в частности, писал о так называемой «инициативной» перлюстрации, т. е. организуемой отдельными администраторами:

«Осенью 1859 года, начальник гвардейского штаба граф Эдуард Баранов [начальник штаба Отдельного гвардейского корпуса в 1856-66 годах], именем командира гвардейского корпуса генерала [Ф.С.] Панютина, тайным циркуляром предписал полковым командирам, чтобы они наблюдали за перепискою нижних чинов с их семействами, и объявил, что ротные и эскадронные командиры будут отвечать за распространение перепискою нижних чинов каких бы то ни было ложных и вредных слухов, т. е. требовал от генералов и офицеров гвардейского корпуса, чтобы они распечатывали письма… Если бы правительство русское одарено было разумом и истинным просвещением, то оно поняло бы, что не узнать ему истины через распечатывание писем, потому что в России одни дураки пишут истину по почте».

Еще одним направлением сотрудничества политических спецслужб и ЧК оставался перехват пересылаемой по почте антиправительственной литературы. Так, в сентябре 1861 года в распоряжение главы III Отделения П.А. Шувалова был откомандирован управляющий экспедицией центральной и городской почты Санкт-Петербургского почтамта Ф.Е. Чесноков «для содействия… в задержании рассылавшихся… возмутительных воззваний и для указания, по возможности, на лиц, опускавших такие листки в ящики городской почты». Ему в награду было выдано 2 тысячи рублей.

В целом эффективность этой деятельности удовлетворяла в 1860-е годы руководство политического розыска. В одной из служебных записок 1861 года отмечалось, что из 21-го имеющегося у них пакета «только 6 писем прошли по почте незамеченными. Что весьма легко могло случиться, потому что при ежедневном отправлении нескольких тысяч писем нет никакой возможности всех их без изъятия вскрывать». Миновать перлюстрацию, по мнению автора записки, могли письма, опущенные «в наружные ящики при железной дороге, при которой перлюстрация производиться не может».

За 1858-59 годы во всех ЧК империи, кроме Варшавы, было вскрыто и прочитано более 106 тысяч писем и дипломатических депеш, за 1862-63 годы — более 151 тысячи, за 1864-65-й — более 146 тысяч. В среднем в день читалось более 200 писем. При этом подчеркивалось, что результат надзора «действителен в высшей степени и представляет осязательные результаты».

21 апреля 1862 года было принято Положение о цифирной части. Цифирная часть вновь была разделена на 2 экспедиции. Первая состояла из бывших 2-х цифирных и занималась составлением ключей. Второй поручались перлюстрация и дешифровка дипломатической корреспонденции. Для ведения работы в дешифровальном отделении и руководства им были учреждены должности старшего и младших чиновников.

2 января 1864 года император утвердил доклад министра внутренних дел П.А. Валуева «О подчинении наблюдению лиц, сосланных в разные губернии» — о просмотре корреспонденции лиц, высланных из Царства Польского и Западного края Российской империи во внутренние губернии.

Дальнейшим шагом стал секретный циркуляр П.А. Валуева губернаторам от 5 февраля 1865 года, предписывавший уже письма всех политических ссыльных иностранным дипломатам и за границу направлять в III Отделение. В том же году Александр II утвердил мнение о праве «политических преступников» на переписку и о необходимости просмотра этих писем начальниками губерний Западной и Восточной Сибири.

15 июня 1865 года было образовано Министерство почт и телеграфов. Однако государственные интересы требовали расширения контроля за частной перепиской. Начавшийся процесс превращения аграрного общества в индустриальное, рост городов, строительство железных дорог, открытие новых учебных заведений повышали «температуру» общественной жизни. Проблески будущих социальных потрясений уже различались в российской действительности.

Почтово-телеграфная связь в новых условиях становилась важнейшим средством общения членов нелегальных организаций. Одновременно урбанизация России, а следовательно, рост почтовой связи, рост уголовной и политической преступности, заставляла власть допускать, пока еще секретными указами, к тайне почтовой переписки другие ведомства, прежде всего судебные, о чем шла речь выше.

Именным указом по докладу министра внутренних дел А.Е. Тимашева 24 февраля 1868 года Александр II дал согласие, чтобы «в видах содействия возможно большему раскрытию преступных деяний» судебные учреждения, «в случаях особой важности», обращались с требованиями сведений о частной почтовой и телеграфной корреспонденции в Министерство юстиции и получали через него эти сведения. В результате 9 марта 1868 года Почтовый и Телеграфный департаменты опять вошли отдельными подразделениями в состав МВД.

По словам генерал-адъютанта М.И. Черткова, ежедневно в 11 часов утра А.Е. Тимашев, занимавший этот пост в 1868-78 годах, доставлял перлюстрированные письма государю в особом портфеле, запиравшемся на секретный замок. Александр II просматривал содержимое, некоторые письма тотчас же сжигал в камине, «на других собственноручно излагал заметки и резолюции и вручал их шефу жандармов для соответственных сведений и распоряжений по ним секретного свойства, надзора, наблюдения и установления авторов писем и указываемых в них лиц».

С 1870 года официальной «крышей» службы перлюстрации стала Цензура иностранных газет и журналов при крупных почтамтах. В июне 1872 года последовал циркуляр А.Е. Тимашева о «надлежащем просмотре» переписки всех без исключения «поднадзорных… по политической неблагонадежности, а равно и осужденных по приговорам судов политических преступников» и объявлении им об этом.

27 апреля 1873 года Александр II повелел «просмотр почтовой и телеграфной корреспонденции высланных по политическим причинам из Западного края и Царства Польского поляков, находящихся ныне под надзором полиции в Европейской России, прекратить».

В декабре 1875 года начальник III Отделения и шеф Корпуса жандармов А.Л. Потапов обратился к А.Е. Тимашеву, поскольку почтовое ведомство в это время входило в состав МВД. В своем письме он указал «на крайнюю необходимость в быстром и своевременном задержании на почте корреспонденции лиц, привлекаемых к делам политического характера, так как эта корреспонденция часто служит единственным вещественным доказательством преступных замыслов ее авторов и указывает их соучастников».

А. Л. Потапов просил, чтобы «изъятие из правил о неприкосновенности частной корреспонденции, допущенное для Министерства юстиции», допустить также и для начальника III Отделения. А.Е. Тимашев учел аргументацию Потапова при подготовке доклада императору, и 3 января 1876 года такое право шефу жандармов и начальнику III Отделения было предоставлено. В соответствии с утвержденным положением процедура получения сведений оказалась весьма долгой и предполагала существенные ограничения.

Губернские жандармские управления (далее — ГЖУ), чтобы «иметь сведения о чьей-либо политически преступной корреспонденции, должны были обращаться к Шефу жандармов. Последний запрашивал министра внутренних дел. Министр, в свою очередь, должен был секретно предписать управляющим почтовой частью в губерниях словесно сообщать местным начальникам жандармских управлений те сведения, которые им необходимы относительно корреспонденции лиц, указанных Шефом жандармов, не касаясь ее содержания, долженствующего оставаться неприкосновенным».

Задержка же корреспонденции и ее выдача начальникам ГЖУ допускались «лишь относительно тех лиц, которые арестованы и то с соблюдением общих почтовых правил о выдаче корреспонденции ценной и заказной, за которую материально ответствует почтовая казна». Телеграммы должны были доставляться арестованным в места их заключения через «лиц, которым поручено иметь за ними надзор».

При формальном ограничении (в соответствии с резолюцией императора) права жандармов на ознакомление с перепиской подозрительных лиц одновременно шефу жандармов предлагалось указывать тех, за чьей перепиской следовало бы «иметь в перлюстрационных пунктах самое строгое секретное наблюдение», а выписки сообщать через министра внутренних дел.

Сведения «о подозрительных телеграфных сношениях» было предписано собирать через директора телеграфов от начальников станций «без объяснения причин» в виде копий депеш, передаваемых министром внутренних дел шефу жандармов.

Таким образом, главными «заказчиками» на перлюстрацию корреспонденции являлись III Отделение (с 1880 года — Департамент полиции), Корпус жандармов и затем охранные отделения. К примеру, в 1859 году почтовые чиновники получили указание установить наблюдение за письмами, адресованными лондонскому банкиру Вильямсу, так как подозревалось, что через него ведется переписка с А.И. Герценом.

В 1874-75 годах при Министерстве юстиции работала комиссия из представителей министерств внутренних дел, юстиции, военного, морского, а также II Отделения Императорской канцелярии, почтового и телеграфного ведомства «для разработки вопроса о неприкосновенности частной переписки» и внесения его в Государственный совет в законодательном порядке.

В конечном счете Государственный совет принял закон «Об осмотре и выемке корреспонденции лиц, против которых возбуждено уголовное преследование». Он был утвержден Александром II 30 октября 1878 года. В соответствии с ним судебные следователи могли требовать предоставления им сведений о корреспонденции лиц, привлеченных к уголовной ответственности.

Но осмотр и выемка такой корреспонденции могли производиться лишь по постановлению окружных судов. Для просмотра корреспонденции лиц, заподозренных «по преступлениям государственным и по делам о противозаконных сообществах», чинам Корпуса жандармов достаточно было предъявить на почте запрос шефа жандармов, согласованный с министерствами внутренних дел и юстиции.

Члены Судебной палаты, производившие следствие по таким делам, имели право осмотра и выемки корреспонденции без запроса окружных судов. Высочайшим повелением 19 июня 1880 года данный порядок был распространен на военных следователей Военного и Морского министерств с обращением их в военно-окружные суды.

В реальной жизни, конечно, эти законы толковались весьма расширительно. Так, в июне 1878 года генерал-губернатор Восточной Сибири барон П.А. Фредерикс направил начальникам губерний и областей предписание относительно наблюдения за перепиской «государственных преступников». В нем указывалось, что такой контроль должен касаться «тех из них, особенное наблюдение за перепискою которых признается… необходимым» местным полицейским начальством.

30 октября 1878 года Александром II утвердил закон «Об осмотре и выемке корреспонденции лиц, против которых возбуждено уголовное преследование». В соответствии с ним судебные следователи могли требовать предоставления им сведений о корреспонденции лиц, привлеченных к уголовной ответственности. Но осмотр и выемка такой корреспонденции могли производиться лишь по постановлению окружных судов.

Для просмотра корреспонденции лиц, заподозренных «по преступлениям государственным и по делам о противозаконных сообществах», чинам Корпуса жандармов достаточно было предъявить на почте запрос шефа жандармов, согласованный с министерствами внутренних дел и юстиции.

Члены Судебной палаты, производившие следствие по таким делам, имели право осмотра и выемки корреспонденции без запроса окружных судов. Высочайшим повелением 19 июня 1880 года данный порядок был распространен на военных следователей Военного и Морского министерств с обращением их в военно-окружные суды.

В свою очередь, к середине 1870-х годов вследствие неблагоприятного для него направления железных дорог Житомир потерял прежнее значение, доставляя слишком мало материала для выписок, которые не представляли интереса. 14 июня 1878 года государь дозволил перевести «занимающегося там чиновника» в Киев и посвятить «управляющего почтовой частью в Киевской губернии в тайну перлюстрационного дела» по причине необходимости «усилить надзор за местною частной корреспонденцией по обстоятельствам настоящего времени».

К сентябрю 1878 года «вследствие особенного возбуждения умов преимущественно в университетских центрах» возникла необходимость наладить перлюстрацию в Харькове. 6 сентября император утвердил решение направить туда 2-х чиновников, причислив их к МВД, и «посвятить в секретное дело управляющего почтовой частью в Харьковской губернии».

Для организации ЧК в Харьков командировали «управляющего С. Петербургской секретной экспедицией коллежского советника [К.К.] Вейсмана и одного из опытных и способных чиновников [Л.Л. Чернай]…для первоначальной тамошней деятельности, т. е. до назначения туда других лиц и до изучения последними всех приемов секретного дела». На расходы предполагалось 5 тысяч рублей в год.

В декабре 1878 года их представили к награждению за успехи, «выходящие из ряда обыкновенных заслуг». К.Вейсман получил чин статского советника, а Л.Чернай — орден Св. Анны 3-й степени. Были у перлюстраторов и другие льготы.

Например, когда в апреле 1877 года началась русско-турецкая война, сразу же последовало высочайшее повеление об освобождении цензоров от призыва. Кроме того, в рамках почтово-телеграфного ведомства служащие перлюстрации имели несравнимо более высокое, чем у других сотрудников, жалованье и возможность достаточно быстрого продвижения по служебной лестнице.

В июне 1878 года генерал-губернатор Восточной Сибири барон П.А. Фредерикс направил начальникам губерний и областей предписание относительно наблюдения за перепиской «государственных преступников». Такой контроль должен был касаться «тех из них, особенное наблюдение за перепискою которых признается… необходимым» местным полицейским начальством. Поэтому местные чиновники считали себя вправе не скрывать факта просмотра корреспонденции ссыльных «государственных преступников».

2 марта 1881 года вступил на престол Александр III. Образованное 6 августа 1880 года Министерство почт и телеграфов было ликвидировано 16 марта 1881 года. Почтовый и Телеграфный департаменты снова вошли в состав МВД. Таким образом, с 1881 года в связи с передачей почтового ведомства в состав МВД ЧК окончательно, вплоть до 1917 года, оказались в прямом подчинении министра внутренних дел.

12 марта 1882 года императором было утверждено «Положение о полицейском надзоре, учрежденном по распоряжению полицейских властей». Пункт 29-й устанавливал право министра внутренних дел «в каждом отдельном случае воспрещать поднадзорному непосредственное получение… частной почтовой или телеграфной корреспонденции». Поднадзорный был обязан всю предполагаемую им к отправке корреспонденцию предоставлять на просмотр уездному исправнику или начальнику жандармского управления.

В докладе для государя об организации перлюстрации от 5 июня 1882 года говорилось: «Учреждение перлюстрации, или тайного досмотра частной корреспонденции, пересылаемой по почте, имеет целью представление Государю Императору таких сведений о происшествиях, таких заявлений общественного мнения относительно хода дел в империи… и такой оценки действий влиятельных лиц, какие официальным путем не могли бы дойти до Его Величества.

Достижение этой цели обусловливается полною независимостью перлюстрационной деятельности от каких бы то ни было властей, кроме императорской, ибо в представлении Государю копий или выписок из корреспонденции, согласно Высочайшей воле, не стесняются никаким лицом [курсив документа], как бы ни было оно высоко поставлено… и как бы оно ни было близко Особе Его Величества…

Производство перлюстрации… поручается весьма ограниченному числу чиновников, в коих положительно дознаны:

1) безграничная преданность Особе Государя

2) безусловное сочувствие и повиновение установленному образу правления

3) полное беспристрастие к родственным или общественным связям

4) постоянная готовность к труду и к совершенному отчуждению себя не только от светских развлечений, но даже и от всякого общежития [т. е. общения], если служба того требует

5) скромность, необходимая для ограждения перлюстрации от всякого оглашения перед лицами, не посвященными в тайну ее существования, составляющую тайну Царствующего и, наконец,

6) нравственность, умственное развитие и образование, соответственные важной обязанности освещать перед монархом те случаи и обстоятельства, которые, про каким-либо соображениям государственных властей и отдельных лиц, могли бы быть затемнены или скрыты от Его Величества».

Здесь же отмечалось, что в это время ежегодно просматривалось около 380 тысяч конвертов, из которых делалось в среднем 3600 копий и выписок.

Рост активности революционной эмиграции потребовал организации специальной службы российской политической полиции за рубежом. В ноябре 1882 года в Париж был командирован вице-директор ДП Жуков для переговоров с правительством Франции о совместной борьбе с русскими революционными эмигрантами. В июле 1883 года в Париже было создано специальное подразделение ДП — «Заграничная охранка», руководителем был назначен П.И. Рачковский.

В докладе Александру III от 28 июня 1889 года министр внутренних дел И.Н. Дурново сообщил, что П.И. Рачковским достигнуто соглашение с французскими властями, «благодаря коему переписка всех проживающих в Париже русских эмигрантов будет подвергаться просмотру… и копии всех писем будут доставляться в Россию для рассмотрения в ДП.

В 1882-83 годах Н.Ф. Дубровин опубликовал переписку российских государственных деятелей за 1801-29 годы, а также письма политиков, генералов и английских дипломатических агентов при русской армии в период Отечественной войны 1812 года и заграничных походов. Читатели могли найти здесь немало прямых и косвенных упоминаний о перлюстрации частной и дипломатической корреспонденции в царствование Александра I.

Они были напечатаны в журнале «Русская старина» в 1883 году. Горчаков весьма откровенно вспоминал о практике перлюстрации при Александре II. В частности, он указывал, что особо «расположены были к перлюстрации, находя, что она вызывается государственной необходимостью», князь В.А. Долгоруков (шеф жандармов и III Отделения в 1856-64 годах) и И.М. Толстой (директор Почтового департамента МВД с 1863 года, а в 1865-66 годах министр почт и телеграфов).

Бывший министр иностранных дел признался, что в его ведомстве «подбирали и подыскивали все ключи к дешифрованию писем». По его словам, мысль «о бесполезности и вреде вскрытия чужих писем» отстаивали он сам и граф П.А. Шувалов (начальник III Отделения и шеф Отдельного корпуса жандармов в 1866-74 годах).

Правда, воспоминания заканчивались на оптимистической ноте. Горчаков уверял, что в конце царствования Александра II «перлюстрированные письма уже не восходили до его величества», а «вслед затем, — вскрытие писем, так мне говорили, брошено и, как надо надеяться, навсегда»

22 мая 1884 года было образовано Главное управление почт и телеграфов МВД, просуществовавшее до марта 1917 года. Но все эти годы в рамках почтового ведомства существовала почтовая цензура, а внутри нее — ЧК.

1 ноября 1886 года Александр III утвердил новое Положение о цифирной части. Были расширены штаты: к трем чиновникам добавили еще двух. Увеличено было и поощрение чиновников — «с целью удержания их как можно долее при их специальных занятиях и вознаграждения за малую подвижность их служебной карьеры».

Императору представляли ежегодные всеподданнейшие отчеты о деятельности перлюстрационной части в империи. Они содержали «свод всех наиболее выдающихся извлечений из частной корреспонденции, представляя… обзор внутреннего и внешнего положения империи… и деятельности всех министерств за данный год».

Объем этих сведений не был постоянным. Если отчет за 1886 год составлял 1 том, то за 1887-й — 3 тома. На каждом отчете имелась пометка императора об ознакомлении с перлюстрацией. Например, первый том отчета за 1887 год был возвращен 14 марта 1888-го, второй — 25 марта 1888-го, третий — 28 марта 1888 года 1138.

За 1888 год в почтовой цензуре было просмотрено 131 587 номеров газет. Было обнаружено 1220 «предосудительных статей». Удержано 800 номеров, в том числе немецких — 592, французских — 97, английских — 85, итальянских — 15, славянских — 11. За тот же год было получено из-за границы 2 016 943 простых и заказных бандероли с печатными произведениями.

После смерти в начале января 1886 года почт-директора В.Ф. Шора управление цензурой иностранных газет и журналов во всей империи и службой перлюстрации на старшего цензора цензуры иностранных газет и журналов при Санкт-Петербургском почтамте было возложено на Карла Карловича Вейсмана. В 1891 году службу перлюстрации возглавил Александр Дмитриевич Фомин.

Нарастающий размах оппозиционных и революционных движений с конца XIX века сказался и на объеме перлюстрации, связанной с данной темой. Конечно, сама по себе перлюстрация не могла решить все задачи политического розыска, но имела важное значение.

По словам сотрудника Московского охранного отделения и ДП в 1887–1907 годах Л.П. Меныциков писал: «Письма, подобные выше приведенным, являлись находкой для охраны: лучше иных откровенных показаний они вскрывали связи, взаимоотношения и роль деятелей революционного подполья. Перлюстрация давала иногда не менее, чем провокация».

При обысках были обнаружены шифры для переписки, нумерация агентов, письменные обязательства присяги на верность австрийскому правительству, программы собираемых сведений. Организация существовала с 1889 года. Одной из ее целей, по версии следствия, была подготовка польского восстания в случае войны с Австрией для присоединения этих территорий к Австро-Венгрии или образования независимого государства.

Размышляя об этом, директор ДП П.Н. Дурново 11 февраля 1890 года докладывал министру внутренних дел: «Переписка революционеров по известным нам адресам даст, конечно, немало материала для розыскной деятельности, но, к сожалению, вся внутренняя жизнь революционеров не может быть в точности освещена только одной перлюстрацией.

Начальник Главного управления по делам печати Е.М. Феоктистов 9 мая 1894 года предложил А.Д. Фомину обсудить вопрос об учреждении официальной цензуры иностранных газет и журналов в Варшаве. До этого перлюстрация в Варшаве проводилась в рамках секретной экспедиции при Варшавском почтамте. После долгого обсуждения было решено закрыть цензуру иностранных газет и журналов в Вильно с переводом ее сотрудников в Варшаву.

Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚

Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением

ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОК