15 декабря. Клин «Враг попал в ловушку»

Завершение боев за Клин: версии командующего 30-й А и его подчиненных. Версия немецкой стороны. Прорыв противника из Клина. Действия 1-й Уд А. 20-я А обходит с севера Истринское водохранилище. 16 А ведет бой за переправы через Истру и водохранилище. Противник отступает к Ламе.

В этот день бои за Клин, наконец, завершились. Основные усилия немецких войск, как и накануне, были сосредоточены на Высоковском направлении, где они пытались вырваться из окружения. Казалось бы, непосредственный участник этих боев, командир танкового полка А. В. Егоров должен был описать более подробно этот важный момент. Однако он ограничивается общими фразами и выписками из сводок.

Положение на правом фланге Западного фронта 15 декабря 1941 г.

«15 декабря войска 30-й армии, а также правофланговые части 1-й Ударной армии, вышедшие на юго-восточную окраину Клина, полностью освободили город. Основные силы немецких войск, действовавшие в районе Клина, были разгромлены, и лишь остаткам их удалось просочиться на Высоковск и в юго-западном направлении. С 16 декабря 30-я, 1-я Ударная армии начали преследование противника, отходящего на новый оборонительный рубеж к реке Лама. С падением Клина надвигалась катастрофа для всего левого крыла вражеской группы армий «Центр».

В боях за Клин наши танкисты, артиллеристы и мотострелки разгромили две моторизованные и одну танковую дивизии 3-й немецкой танковой группы. Враг потерял убитыми и ранеными 13 тысяч солдат и офицеров. Трофеями советских войск стали 122 танка, 18 бронемашин, свыше тысячи автомашин, 80 орудий, 120 минометов, 250 пулеметов, 800 автоматов. Только 15 декабря 1941 года фашисты потеряли в Клину 3000 солдат и офицеров, 42 танка, 650 автомашин, 27 орудий дивизионного типа, 67 пулеметов и много другого военного имущества»[950].

Весьма скуп на подробности и его командарм. Несколько вариантов воспоминаний Д.Д. Лелюшенко мало дополняют друг друга.

«Враг попал в ловушку. Он стремился вырваться из окружения. Но только небольшая часть его войск прорвалась на запад. К утру 15 декабря наши войска полностью очистили Клин»[951].

«Ожесточенный бой шел и в течение 14 декабря. Гитлеровцы стремились вырваться из окружения, но это удалось лишь отдельным небольшим группам. Остальные же были ликвидированы. К утру 15 декабря наши войска полностью очистили Клин»[952].

Его начальник штаба Г И. Хетагуров называет тех, кто завершил освобождение города: «В полдень 15 декабря в центре города встретились два наших стрелковых полка – полковника В. И. Решетова из 371-й дивизии и майора И.П. Захарова из 348-й»[953].

Там они встретились с частями 1-й УдА.

«15 декабря, отбив несколько ожесточенных контратак противника, части 1-й ударной армии и соединения 30-й армии ворвались в центр города. После упорнейших уличных боев Клин был полностью очищен от фашистов. Только небольшим остаткам войск клинского гарнизона врага удалось прорваться на запад»[954].

Существует немецкая версия, описывающая завершающий этап боевых действий в районе Клина. Она приведена в книге, посвященной операциям окруженных войск, в качестве примера успешного выхода из окружения. Упоминаемый ниже населенный пункт Некрасино расположен рядом с Высоковским, на который ориентируются описания наших мемуаристов. В настоящее время оба поселения практически слились в одно.

«Пока все было тихо в районе намеченного прорыва, немецкие части занимали необходимое построение внутри окруженного города. Было решено начать отвлекающий маневр – точнее, атаку с ограниченной целью – на рассвете. Время начала основного прорыва зависело от развития ситуации.

Преднамеренный обман противника полностью удался. Хорошо организованный ударный отряд немцев обрушился на русских у Голядей и застал их врасплох. При появлении немецких танков русские немедленно перебросили свои резервы для того, чтобы предотвратить прорыв на этом направлении. По случайности, атакующие немецкие силы не были извещены о том, что их удар на Голяди нс более, чем уловка. Посчитали, что они не будут сражаться столь же самоотверженно, если будут знать, что они всего лишь пытаются обмануть противника. Только командир дивизионной артиллерии был посвящен во все детали плана, включая кодовое слово, по которому он должен был перебросить огонь на новые цели по обе стороны дороги Клин – Некрасино. Немецкий ударный отряд захватил Голяди и повернул на юг. Как и ожидалось, враг начал перебрасывать свои силы из района основной дороги на север через железную дорогу, намереваясь противостоять угрозе охвата»[955].

Если опираться на приведенные выше свидетельства советских командиров тактического звена, то можно сделать вывод, что никаких отвлекающих ударов немецких войск (и 14-го, и 15-го) они не заметили, да и не должны были заметить. Ведь и немецкие документы свидетельствуют только о периодических рейдах танковых групп с целью освобождения путей отступления. Именно с этими танками все время приходилось бороться подчиненным П.А. Ротмистрова и А. В. Егорова. На все тактические изыски противника должен был реагировать их вышестоящий начальник – командующий 30-й А. Однако у него уже не оставалось для этого средств, поскольку все подвижные войска уже были двинуты в прорыв. Поэтому он в своих мемуарах сосредоточился на описаниях подвигов конкретных бойцов, а не на анализе общей ситуации.

Центр Клина после освобождения.

Надо сказать, что управление 30-й армией в тот момент осуществлялось довольно своеобразно. Обычно если командующий выезжает в войска на командном пункте присутствует начальник штаба. Но в данном случае тот уже длительное время командовал непосредственно одной из групп войск своей армии. Следовательно, бывали продолжительные периоды времени, когда армия в целом оставалась «бесхозной». В уже упомянутых переговорах Г. К. Жукова с Д.Д. Лелюшенко содержится такой пассаж (полупохвала, полувыговор): «Вас очень трудно поймать. Это хорошо, что Вы все время учите войска в бою, но главное, что от вас требуется – это организация операции и управления в динамике боя. Чтобы не потерять главного, вы должны больше находиться на КП, держа связь со мною и со всеми частями»[956].

Из трех непосредственных свидетелей боев в районе Клин – Высоковск только П.А. Ротмистров говорит о силе немецкого натиска в последний день. «С утра 15 декабря противник обрушил на основательно поредевшие войска нашей подвижной группы ураганный артиллерийский и минометный огонь, затем бросил в атаку из Клина 16 тяжелых и средних танков, прикрытых с воздуха авиацией. Вслед за танками двигались бронемашины, десятки грузовиков с пехотой и пулеметами. Гитлеровцы шли напролом, спасаясь от неминуемой гибели или пленения в окруженном Клину. Огромной массой они навалились на преграждавшие им путь наши ослабленные части, несли большие потери, но, охваченные страхом, продолжали отчаянно ломиться вперед, прорываясь к Высоковску, на запад и юго-запад, бросая поврежденную технику, сотни трупов солдат и офицеров»[957].

Даже если судить по рассказам наших старших командиров не похоже, что попытка немецкого прорыва была совсем уж безуспешной. Но это не было следствием того, что части подвижной группы ушли к месту отвлекающего удара. Командир этих частей П.А. Ротмистров (при этом надо еще раз оговориться, что описанная им картина могла иметь место в любой из дней с 13 по 15 декабря) похоже, реагировал только на ситуацию, которая складывалась непосредственно на фронте его войск. Т. е. все хитрости немцев, если принять изложенную выше версию, не достигли результата. И относительный успех или неуспех прорыва был обусловлен лишь степенью слабости группы советских войск, стоящей непосредственно на пути прорывающегося из окружения неприятеля.

Немцы начали отступление еще накануне после 17.00. Отход обеспечивал 73-й ап 1-й тд, который был усилен артиллерией 36-й мтд. Огневые позиции 3-го дивизиона полка располагались в районе вокзала, 1-го дивизиона – юго-восточнее Першутино, а 2-го дивизиона – при Туровке (севернее Высоковска).

«По предварительно согласованному сигналу артиллерия и зенитки перенесли свой огонь. Только один артиллерийский батальон продолжал стрелять по старым целям, чтобы прикрыть отступление сил, осуществляющих отвлекающий удар, из Голядей. Одновременно, на дороге, ведущей из Клина на запад, началась основная атака. Дивизионный моторизированный пехотный батальон пробил первую брешь в боевых порядках застигнутого врасплох противника. Спешенные мотопехота и мотоциклисты шли следом и расширили прорыв. Некоторые танки, первоначально задействованные в отвлекающем маневре, вернулись назад в Клин и вступили в бой с обеих сторон дороги. Под их защитой раненые на грузовиках и санях в сопровождении бронетранспортеров были вывезены из города. К этому времени артиллерия прикрывала фланги прорывающейся колонны. В восточной части города военные инженеры сдерживали противника, пока проходила эвакуация. Со скоростью, определявшейся многочисленной техникой и необходимостью постепенного перемещения артиллерии, в свою очередь прикрываемой танками и бронемашинами, действовавшими с юга и севера от дороги, все войска с боем пробились до Некрасино, где и были встречены другими немецкими частями» Отступление пеших частей боевой группы фон Витерсхайма находившихся в северной части Клина прикрывал арьергард, который образовывала 2-я рота 37-го сб и 1-я рота 1-го мцб. Отход обеспечивали бронетранспортеры батальона Крита (113-сп 1-й тд) и танки под командованием оберстлейтенанта Грампе (1-й батальон 1-го тп). Они проводили для этого короткие контратаки из Голядей в северном направлении, оттесняя в лес пехоту 365-й сд. Маневр обеспечивал также 1-й батальон 118-го пп 36-й мтд немцев находившийся в Полуханово. Он покинул этот населенный пункт, как только подразделения группы фон Витерсхайма, пройдя Полуханово, прибыли в Голяди и двинулся в том же направлении. Он прошел Голяди и ушел на запад в 2.35. Бронетехника немцев оставалась в Голядях до того, как отступавшая пехота смогла беспрепятственно выйти оттуда. Сначала, в 3.45, деревню покинул батальон Крига, а за ним последовал танковый батальон Грампе, который прибыл на позиции [958] около Тимонино в 9.00. В ходе этой операции, только 2-му батальону 113-го сп, занимавшему Полушкино, пришлось около полуночи вести упорный оборонительный бой, но до вклинения дело не дошло[959].

Механизированные части группы фон Витерсхайма и 14-й мтд отступали через Першутино. В медленно двигавшиеся колонны вливались артиллерийские батареи и машины с ранеными (их было 800—1000 человек). Вся эта колонна представляла собой заманчивую цель, но по немецким данным только в 19.00 имел место эпизод, когда возникла реальная опасность: «враг снова продвинулся вперед с незначительными силами на старом месте вплоть до дороги, был, однако, оттеснен частями 14-й мтд и 8-й роты 113-го сп» [960]. Еще один подобный случай имел место уже в утренние часы 15 декабря, когда подразделения 1-го мцб были отрезаны и вытеснены с дороги на юг. Однако после первоначального замешательства они организовались и смогли выйти к основным силам 1-й тд, прорвавшись через Селинское.

Согласно журналу боевых действий Западного фронта Клин был взят в 2.00 15 декабря[961]. Это время можно встретить в документах 30-й А и, видимо, оттуда оно перекочевало во фронтовую сводку. Есть еще одна временная отметка. Согласно отчету о боевых действиях 8-го тп его танки «к 13.00 заняли – Василево, Першутино, Селинское, отрезали коммуникации противника на запад. Противник окружен и уничтожен в районе Клин, мелкими группами выходил из окружения в направлении Решеткино»[962]. Следовательно, с момента, когда последние организованные немецкие подразделения покинули город и моментом, когда путь отступления противника был перехвачен, прошло 11 часов. Время достаточное, чтобы даже пешком преодолеть опасный отрезок пути между Клином и Некрасино. Поэтому, поскольку основные силы противника смогли относительно благополучно покинуть город, частям двух наших армий осталось зачистить его от одиночных солдат и мелких групп врага.

После взятия Клина соединения 30-й армии окончательно овладели территорией к западу от города, за которую несколько дней шла ожесточенная борьба. К исходу дня 365-я сд продолжала вести бой за Высоковск, 348-я сд следовала за ней во втором эшелоне. 371-я сд сосредоточилась в районе Васильево, Селинское, Тетерино. 18-я кд находилась на юго-восточной окраине Клина, имея задачу в течение ночи сосредоточиться в районе Семчино. 24-я кд имея всего 200 сабель была отведена в район Минино для пополнения. Также и танковые бригады армии сосредоточились в Ямуге для приведения себя в порядок. 363-я сд подтягивалась в район Спас-Заулок, Решетниково. На правом фланге армии 185-я сд вела бой в районе Павельцево, а 379-я сд на рубеже Воловниково, Гологузово. Группа Чанчибадзе вышла в район Курбатово[963].

Отступление, сколь бы хорошо оно не было организовано, никогда не обходится без накладок и всегда кто-то отстает вовремя не получив приказ или по каким-то другим причинам. Во всяком случае, борьба с остаточными группами хоть и не представляет больших трудностей, но требует времени. Поэтому «29 стр. бригада в течение дня продолжала очищать Клин от мелких групп противника, засевших в строениях города. К 12.00 15.12.41 бригада очистила южную часть города»[964].

Еще ночью проникшая в город группа разведчиков бригады во главе с младшим лейтенантом Ф. А. Анохиным с задачей спасти от уничтожения Дом-музей П.И. Чайковского противника там не нашла[965].

Действия остальных соединений 1-й УдА носили характер преследования. Реально в этот день его вели только три бригады центра армии: 84, 47 и 56-я. 44-я была выведена в резерв, а 50-я двигалась за 84-й и с противником соприкосновения не имела. Да и 84 сбр после того, как 05.00 совместно с 1-м и 5-м олсб при по поддержке 2-го дивизиона 701-го пап овладела Стриглово тоже, похоже, не смогла настичь врага. Журнал боевых действий Западного фронта отмечает, что в 14.00 она проходила Гончаково, но ни о каких боях не сообщает[966].

Немецкое кладбище в центре Клина.

Более оживленные боевые действия вела 47-я сбр.

Ее 3-й батальон атаковал Коноплино, из которого противник отошел в направлении Введенское. Этот населенный пункт был взят к 14.30 после короткого боя. Деревня была сожжена на три четверти. В 15.00 батальон выступил на Бакланово. Следовавшие за ним 1-й и 2-й батальоны вступили в Введенское. К 17.30 было занято Бакланово и к 20.00 после короткого боя с противником – Кузнечиково. Бакланово полностью сожжено противником. В Кузнечиково были захвачены немецкие штабные документы и отправлены в разведывательный отдел армии.

56-я сбр с 17, 18 и 19-м олсб в 14.00 овладела Ситниково, а затем наступала на Труняевку, которую освободила к вечеру совместно с 71-й сбр.

Перед этими нашими соединениями действовали в основном 23 и 106-я пд, которые составляли левый край и центр 5-го ак противника. В ночь на 15 декабря корпус был отведен на линию Кузнецове – Гречнево – Сатинки – Кононово – Решеткино. Отход проходил без существенного воздействия со стороны преследователей[967].

В течение дня главные силы немцев продолжили отступление, прикрываясь сильными арьергардами. С ними и вела бой в Коноплино 47-я сбр. Это происходило на участке 23-й пд противника. Иная обстановка сложилась южнее в полосе обороны другого немецкого соединения. Здесь нашим бригадам удалось войти в соприкосновение с главными силами 106-й пд немцев.

Перед двумя бригадами нашей армии оборонялась одна пехотная дивизия немцев. Это означало, что противники (даже при наличии у наших бригад лыжных батальонов) имели примерно равные силы. Поэтому немцы имели возможность удерживать тот или иной пункт то время, которое они считали необходимым, и отступать в соответствии с планами своего командования. Конечно, поскольку это отступление все же носило импровизированный характер, была неизбежна разного рода несогласованность между соседними частями. Например, 23-я пд отошла раньше, чем желал сосед, и тем поставила его в тяжелое положение. Это, а также особенности местности, давали шансы преследователям, которым подчас удавалось создавать для противника неожиданные трудности. Так близость к лесу школы в Ситниково позволило внезапно захватить ее и перекрыть путь отступления одной из вражеских частей. Однако взять сам населенный пункт прямой атакой уже не удалось. В результате немцам удавалось более-менее успешно справляться с разного рода кризисными ситуациями.

Немалую роль в том, что отход удавалось произвести, не допуская глубоких прорывов советских войск, сыграл состав преследователей. Штаб немецкого корпуса отметил: «Атаки русских 15.12 ведутся преимущественно пехотой, поддержанной многочисленными 12-ти сантиметровыми минометами. Немного танков и артиллерии»[968]. Однако, упоминание танков относится к правому флангу немецкого корпуса, где они имелись у 20-й А.

Ее 64-я сбр, двигаясь на юго-запад, достигла Екатериновки. В этот же день несколько изменился характер действий 55-й сбр. Она выступила из-за левого фланга бригады полковника Чистякова и двумя батальонами провела бой за Сергеевку. В этом бою в 55-й сбр было убито 50 и ранено 90 человек. Потери не кажутся большими, но, сообщая эти цифры, штаб бригады добавил, что в ротах осталось по 25–35 бойцов и командиров. Отмечена также большая убыль в командном составе стрелковых частей. При этом наш штаб отчитался о 21 убитом немце. Было захвачено семь ручных пулеметов, четыре противотанковых орудия, семь автомашин, один миномет с минами и 10 лошадей.

Отступление немцев к Ламе.

Данные о потерях вызывают удивление. Соединение полковника Латышева провоевало совсем недолго. Все ее бои можно сосчитать на пальцах двух рук. При этом потери, о которых сообщал штаб бригады не были настолько велики, чтобы уменьшить численность личного состава до уровня в 20 % от штатной. Поэтому либо ранее данные о потерях были сильно занижены, либо имел место большой процент отставших. Последнее было совсем не удивительно.

Даже движение во втором эшелоне, куда бригада вернулась после боя за Сергеевку, было совсем непростым делом.

«В направлении действий бригады в одном направлении двигаются 64 стр. бр., 55 стр. бр., 24 т. бр., 31 т. бр., 331 сд. Дороги, пути подвоза и эвакуации забиты. Повсеместно создаются пробки. Ввиду отсутствия единого руководства и границ тыловых районов соединений по тыловым дорогам творится беспорядок. Движение никак не регулируется. Обозы забивают населенные пункты. 15.12.41 авиация противника в районе Марьино бомбила и обстреливала обозы. При большой активности авиации пр-ка тылам и частям может быть нанесен большой урон»[969].

17 декабря 55-я сбр была вновь подчинена 1-й УдА.

К левому флангу 55-й сбр примыкали 35 сбр и 331-я сд. Они вышли на рубеж Плаксино, Гречнево. Там же сражалась группа Ремизова, которая была передана в состав 20-й А. Соседняя 28-я сбр форсировала еще один рукав Истринского водохранилища и овладела Млечино. Чтобы поспеть за бригадой ее тылы были вынуждены двигаться в обход водохранилища, т. к. лед на нем был взломан и автотранспорт не мог преодолеть эту преград. 352-я сд занимала в тылу армии тот же район, что и накануне[970].

Соединения 16-й А продолжали вести упорные бои за переправы через Истру и водохранилище. Однако обход Истринскогого водохранилища войсками соседней 20-й А лишил противника возможности успешно защищать этот важный рубеж. Он вынужден был начать отход на следующий день. 16-я А на этом участке также перешла к преследованию. Следующей удобной оборонительной позицией для немцев стала р. Лама, где наступление наших войск и было остановлено в двадцатых числах декабря.