6 декабря. Атаки трехсотых «Наступательные возможности наших дивизий слабы»

30 А вторгается в неприятельскую позицию на центральном участке своего фронта. Первый день боев за Рогачевский узел немецкой обороны. Итоги дня. Планы 1-й УдА на 6 декабря. Бои в Яхроме. Действия бригад ударной группировки. На Икшанском направлении. У Красной Поляны. 16-я А в обороне. Противник принимает решение об отходе. 7-я тд и 14-я мтд начинают отступление перед 1-й УдА. 2-я тд готовится сдать Красную Поляну.

«В 6.00 масса русской пехоты, одетой в белые маскировочные халаты, вытекла из большого лесного массива, шириной примерно 14 километров. Она была поддержана многочисленными приданными танками, огонь которых, так же как и огонь многих легких и тяжелых батарей, тяжелого вооружения пехоты и «сталинских органов» был сосредоточен на находящихся перед лесом опорных пунктах 1-го батальона и 10-й роты 118-го сп в Борках, Кондурино, Крупенино, Борщево и Трехденево. Немедленно собственный оборонительный огонь быстро прижал врага к земле. Только напротив одного взвода 2-й роты оборонявшегося в Борках, враг, поддержанный танками, атаковавший широкими волнами вторгся в 9.00 в Борки»[633].

Положение на правом фланге Западного фронта 6 декабря 1941 г.

Так выглядело со стороны противника начало наступления ударной группировки 30-й А. Первого успеха достигла 371-я сд генерал-майора Чернышева (1233-й сп), действовавшая совместно с 21-й тбр. В течение дня кроме Борок бригада взяла Непейцино и Ватолино. Она потеряла при этом 15 человек убитыми, 65 ранеными. Было подбито два танка Т-34, а четыре машины завязли в болоте.

Церковь в с. Трехсвятское. 6 декабря 1941 г. во время боя за село с ее колокольни стрелял немецкий пулеметчик, а в здании прятались жители села.

На левом фланге дивизии 1229-й сп должен был овладеть Трехсвятским. Полк сильно растянулся на марше и вошел в соприкосновение с противником около 11.00, когда ни о какой внезапной ночной атаке уже не могло быть и речи. Кроме того, бой осложнили различные организационные неурядицы. Так, например, у артиллеристов полка оказались на огневых позициях не те снаряды. Поэтому орудия не смогли обстрелять церковь, с которой вел губительный обстрел немецкий пулеметчик[634]. В один из моментов боя нашим пехотинцам удалось ворваться в село, но противник сумел выбить их оттуда[635]. До наступления ночи исход боя здесь так и не определился.

365-я сд, наступавшая справа от 371-й, поначалу не добилась успеха. Это было следствием того, что танки не смогли поддержать первый бросок пехоты. А. В. Егоров, продолжавший командовать танковым полком 8-й тбр, вспоминает:

«Да, наш час пришел. Наступление началось. Слушаю первые доклады командиров батальонов: передний край обороны немцев прорван, подразделения продолжают выполнять поставленную задачу. За нашими батальонами наступают подразделения 1213-го стрелкового полка 365-й стрелковой дивизии. Вскоре от капитана Гуменюка поступило первое неприятное сообщение: танки нарвались на минное поле. Саперов поблизости не оказалось, и танкисты проделывают проходы своими силами. Потери – один Т-26. У него перебита гусеница и прогнуто днище.

Мотострелковому батальону капитана Шестака ворваться в деревню Трехденево, которую гитлеровцы превратили в сильный узел сопротивления, пока не удалось. Враг быстро опомнился и ведет по нашим пехотинцам сильный огонь. Преодолевшие минное поле танки уничтожили несколько огневых точек, но и это не обеспечило полного успеха» Задержка танков сильно смазала эффект от ночных действий на этом участке. Вообще на направлении главного удара не удалось найти участка, где они дали бы ощутимый эффект. Только наличие танков позволяло хоть и медленно, но продвигаться вперед. Еще одной причиной затягивания боя за Трехденево стало то, что соседние Бортниково и Титково до 16.30 не были атакованы. Поэтом немцы использовали имевшуюся там артиллерию для обстрела окрестностей Трехденево[636].

«В трехчасовом бою за Трехденево наши танкисты во взаимодействии с 365-й стрелковой дивизией разгромили немецкий пехотный батальон с минометной и противотанковой артиллерийской батареями, уничтожили 150 солдат и офицеров противника. Гитлеровцы бросили восемь танков, три бронемашины, две пушки, девятнадцать автомашин с боеприпасами.

Оборона противника была пробита, но не сломлена. Решаю немедля ударить по гитлеровцам, засевшим в деревне Владыкино, расширить фронт прорыва, чтобы развивать наступление в глубину. Связываюсь с командиром второго танкового батальона капитаном Моцарским, передаю ему, что Гуменюк и Шестак успешно продвигаются на Заболотье, но враг удерживает Владыкино и фланкирующим огнем задерживает наши стрелковые подразделения. Приказываю Моцарскому решительно атаковать Владыкино. Однако ворваться в деревню с ходу батальону не удалось. По нашим машинам ударили противотанковые орудия, расположенные под домами. Пришлось обходить Владыкино. Наш второй батальон во взаимодействии со стрелковыми подразделениями успешно справился с этой задачей и отрезал пути отхода вражескому гарнизону. Вскоре он был окончательно разгромлен»[637].

Однако документы не подтверждают захвата Владыкино в этот день. В отчете о боевых действиях 8-го тп[638] отмечено, что в виду наступления темноты в 21.00 наступление танков на Заболотье было приостановлено, и боевые машины были отведены в Трехденево. Скорее всего, в приведенном отрывке второй абзац описывает события следующих суток. Что касается 6 декабря, то в этот день только к вечеру нашим частям удалось путем обхода с юго-востока захватить Захарово, расположенное немного восточнее Владыкино.

Сводка Генштаба подвела итог дня следующим образом.

«365 сд с 8 тбр овладели районом Трехденево – Борщево и продолжали вести бой с противником на северной окраине района Захарово – Бортниково. Противник, оказывая упорное сопротивление, отходил на Мал. Бирево;

371 сд и 21 тбр, преодолевая упорное сопротивление противника, овладели районом Крупенино – Ватолино – Непейцино и продолжали наступление на район Слобода» [639].

Г.И. Хетагуров утверждает: «В районе Ватолино наши танкисты разгромили штаб немецкого полка, захватили его знамя, полностью уничтожили мотоциклетную роту и артиллерийский дивизион. На доле боя противник бросил 9 орудий, 18 станковых пулеметов, 50 автоматов, 3 миномета, 3 радиостанции, много снарядов, мин и патронов. В Непейцино 21-я танковая бригада истребила до батальона вражеской пехоты»[640]. Однако, 21-я тбр отчиталась об уничтожении здесь только двухсот вражески солдат[641]. Истребив немецкий батальон можно было бы двигаться дальше беспрепятственно вплоть до Клина, но этого не случилось. Штаб оборонявшегося здесь 118-го сп находился в Бол. Бирево и до этого населенного пункта было пройдено только половина пути, а другого немецкого полка здесь не было. Поэтому мемуары бывшего начальника штаба

Братская могила в с. Трехсвятское. Захоронено 367 воинов 371-й сд 30-й А.Большинство из них пали 6 декабря 1941 г. Известны имена 65 человек.

30-й А содержит изрядную долю преувеличения. Его подчиненный А.В. Егоров тоже пишет о захвате знамени. Но произошло это уже позже, в Бол. Бирево. По немецким данным их командир полка успел сменить командный пункт, но делал это в спешке, что, по-видимому, и привело к такой неприятной потере.

Также и командующий 30-й АД.Д. Лелюшенко сильно преувеличивает успехи на направлении главного удара, когда пишет, что «к вечеру 6 декабря армия прорвала оборону неприятеля на направлении главного удара в глубину до семнадцати километров, расширив участок прорыва до двадцати пяти километров по фронту. Настал и наш черед, по-настоящему бьем фашистов!»[642].

Территориальные приобретения были в действительности заметно меньшими. Чтобы понять это, достаточно взглянуть на карту. Бывший начальник штаба Западного фронта В.Д. Соколовский констатирует: «Наибольший успех имела ударная группа армии, наступавшая в юго-западном направлении в обход Клина с северо-запада. Преодолевая ожесточенное сопротивление 36-й моторизованной и 1-й танковой дивизий противника (1-я тд находилась в этот день еще на Рогачевском шоссе – Прим. автора), стрелковые соединения этой группы, взаимодействуя с танковыми частями, продвинулись вперед на 6–7 км и овладели районом Борщево»[643].

И такое малое продвижение не удивительно. В составе ударной группировки мы не находим одной из запланированных дивизий! В этот день «379 сд сосредоточивалась в районе Марьино – Кривей, – Филимоново»[644]. Следовательно, противника атаковали совсем не 20 батальонов, о которых говорит в своих мемуарах командующий 30-й А. Кроме того надо вспомнить, что целый полк (три батальона) был выделен для овладения Трехсвятским. Но в коечном счете в результате их действий 30-й А был, все-таки, достигнут успех, хоть и небольшой.

В противоположность тому, как развивались события на направлении главного удара, армии атака Рогачева сразу же не задалась. Причиной стало, в основном, то, что первые атаки здесь вели части кавалерийских дивизий, сильно ослабленных еще в период оборонительных боев и не успевших восполнить потери. Командир одной из них (18-й) генерал-майор П.С. Иванов командовал и всей левофланговой группой 30-й А.

В 5.45 журнал боевых действий немецкой 14-й мтд зафиксировал начало атаки против оборонительного участка 53-го пп при Копытово – Александрово[645]. Это были части 24-й кд. Из ее документов можно сделать вывод, что были предприняты две атаки. Каждая из них представляла собой серию наступлений и отступлений, которые, в конечном счете, не привели к успеху. При этом несколько первых попыток атаковать по свидетельству одного из участников боев были предприняты в конном строю[646]. По-видимому, командир дивизии рассчитывал, что за счет быстроты и под прикрытием темноты удастся захватить противника врасплох. Но этого не получилось. Следующие попытки уже с использованием артиллерии и резерва дивизии также не привели к успеху, хотя на непродолжительное время удалось занять часть Александрово[647]. Немецкая авиация тоже внесла свою лепту в срыв наступления[648].

В ходе этих боев кавалерийские полки потеряли 355 человек убитыми и ранеными (18-й— 115, 56-й – 120 и 70-й – 120 бойцов), три станковых пулемета, два противотанковых орудия и миномет. В результате боевой состав 24-й кд, еще не успевшей восстановиться перед наступлением, сократился наполовину.

По кратчайшему пути на Рогачево наступал 923-й сп. Все его атаки были отбиты, но полк продолжал вести бой. Хуже получилось с 1172-м сп (командир майор И.П. Захаров) 348-й сд, для которого этот бой был первым. Попав под сильный огонь всех видов оружия, он отошел к реке Яхрома «без приказа командира дивизии»[649].

Эскиз оборонительных позиций 54-го мцб 14-й мтд в Бунятино, Синьково и Лучинском.

Полк потерял 65 человек убитыми, 157 человек ранеными и 20 пропавшими без вести[650].

Отразив первые атаки 14-я мтд, тем не менее, потребовала подкреплений. Однако выделенный для этой цели 56-м ак батальон из 36-й мтд был почти сразу же остановлен ввиду ухудшения ситуации севернее Сестры [651].

Эскиз оборонительных позиций 53-го пп 14-й мтд под Рогачево.

Не левом фланге наступавших действовала 18-я кд. Ее полки атаковали Подвязново и Бунятино. После трехчасового боя Подвязново было отрезано от главных сил немецкой дивизии. По мнению ее штаба сложилось критическое положение[652]. Поэтому в 11.10 54-й мцб противника, располагавшийся в Синькове, получил приказ: атаковать через Микляево на север и отбросить нападавших. Эта контратака принесла немцам облегчение и позволила удержать деревню[653].

В соседнем Бунятино был достигнут самый большой успех за этот день, оказавшийся, однако, непрочным. В самом начале боя нашими частями были захвачены крайние строения на улице, продолжением которой была дорога на Куликово (здесь действительно удалось подобраться к позициям противника под покровом ночи). Затем в течение нескольких часов спешенные кавалеристы отвоевывали дом за домом. Но затем немцам удалось восстановить положение.

Неуспех первого дня боев привел в конечном счете к затягиванию операции 30-й А по овладению Клином. До падения Рогачева противник успел перебросить туда через этот узел дорог 1 – ю тд.

Меньшее значение имели бои на противоположном фланге армии. Поскольку противник сильно ослабил свои силы в этом районе, некоторый успех имел место и на правом крыле 30-й А, где сражение велось севернее и южнее Московского моря.

Согласно сводке Генштаба, «46 кд, овладев районом Горки – Отраковичи, вела бой в районе Коромыслов и Нов. и Стар. Мелково; 185 сд овладела районом Городище – Рябинки и к 16.00 6.12 вела бой с противником силою до пп на рубеже Вараксино – Шетаково – Высоково»[654].

Как показали дальнейшие события, то, что произошло на фронте 30-й А имело фундаментальные последствия. А вот для двух резервных армий день 6 декабря ничем не отличался от предыдущего.

Согласно воспоминаниям В.И. Кузнецова накануне штаб армии получил соответствующий приказ командующего фронтом. Армии ставилась прежняя задача: овладеть районом Федоровки; в дальнейшем во взаимодействии с войсками 30-йи20-й армий, наступая в направлении Клина, выйти на рубеж Клин, Солнечногорск[655].

Но, в тексте боевого распоряжения армии № 10/оп отданном вечером 5 декабря о Федоровке речь вообще не идет, а цель операции армии сводится к улучшению позиций на двух участках фронта (Степаново и Яхрома) и обороне на остальных [656]. Утром 6 декабря последовал новый приказ под номером № 11/оп. В основном его текст совпадает с содержанием предыдущего документа. Некоторые дополнения лишь усиливали общую оборонительную направленность действий армии. Пункт, касавшийся 29-й сбр, дополнен фразой: «Усилить пулеметами и средствами ПТО оборону на фронте юж. окраина ДМИТРОВ, ПЕРЕМИЛОВО». Время атаки 44-й и 56-й сбр перенесено на 11.00 7 декабря.

Еще более показателен новый пункт под номером 16: «Войскам немедленно приступить к устройству окопов с ходами сообщений, достаточным числом выходов для броска вперед. В окопах оборудовать землянки. Одновременно с этим строить противотанковые и в последующем противопехотные препятствия»[657].

Возможно, делая паузу в наступлении, армия рассчитывала использовать в следующие дни новые соединения: 84-ю сбр и 201-ю сд, появление которых ожидалось в ближайшее время.

Фотография братской могилы на северной окраине Бунятино с пометками, сделанными участником событий М.Ц. Кебековым. До войны на этом мести была улица, уничтоженная в ходе боев. В братской могиле захоронено 33 погибших воина 18-й кд и 348-й сд. Известно 31 имя.

Пока же продолжались бои за Яхрому. К 17.00 29-я сбр отбив атаку на пос. Микишкино роты пехоты поддержанной тремя танками удерживала поселок и Починки. В Подолино с 11.30 шел уличный бой. Наши потери убитыми и ранеными составили 36 человек и два станковых пулемета. Бригада отчиталась об уничтожении 45 немцев. Было подбито три танка и два миномета. 50-я сбр с утра возобновила атаку и очистила от противника потерянные за вчерашний день позиции в Яхроме и овладела Ковшино. Одновременно до батальона немцев при поддержке сильного минометного огня и 12–15 танков атаковали Леоново. Бой на момент подачи сводки еще продолжался. Было подбито четыре немецких танка и три бронемашины[658].

Немцы в свою очередь утверждают, что после 10.00 пришлось сдать Подолино, но после введения в бой 2-го батальона 25-го тп саперный взвод 1-го батальона 6-го сп отбил населенный пункт, и была восстановлена передовая оборонительная линия [659].

44-я сбр пытаясь воспользоваться темнотой, вновь двинулась к Степанову. По немецким данным атака силой в роту на населенный пункт последовала с юго-западного направления в 6.30. Части 25-го тп, 37-го рб и 2-го батальона 7-го сп при поддержке огня артиллерийского дивизиона отбили это наступление, что не удивительно при таком соотношении сил[660]. Свои танки, которые планировалось привлечь для поддержки пехоты не прибыли[661]. Около 10.00 огнем немецких мортир еще одна попытка наступления была остановлена сразу при выходе атакующих на исходные позиции[662].

В 12.00 44-я сбр вновь выдвинулась вперед.

«Велась усиленная разведка. На северной окраине Степаново курсировали танки. Выяснили, что в Степаново находятся значительные силы – батальон пехоты усиленный танками, минометами. Бригада отводится на прежнее месторасположения: Деденево, Медведково, Бол. Муханки»[663].

Эти, довольно робкие попытки наступать обошлись бригаде в 52 человека (убитых и раненых)[664]. По другим сведениям общие потери составили 38 человек[665].

Соседняя 56-я сбр должна была содействовать 44-й в овладении Степаново. Но согласно оперативной сводке штаба армии[666] она в этот день отбивала вражеские атаки у Муханок, в ходе которых противник потерял две бронемашины и 20 убитых, и к вечеру закрепилась в районе Муханки, Горки-Ольгово, выс. 226.4.

Братская могила у д. Подвязново. Захоронено 370 погибших и умерших от ран. В основном это воины 18-й кд и 348-сд. Сюда же до 1958 г. производились перезахоронения из Бунятино, Голядей, Лучинского, Нестерова, Синькова и Телешова. Известно 37 имен.

Ни наши, ни немецкие источники не указывают на то, что 6 декабря на фронте 71-й сбр в районе Борносово – Языково велись какие-либо активные боевые действия. Немцы сообщают лишь о шести убитых и 34 раненых на всем участке 6-й танковой дивизии. Вечерняя сводка штаба 1-й УдА, поданная к 17.00 6 декабря подвела итоги предыдущего дня и ночи: «71 стр. бр. ночной атакой вновь овладела ЯЗЫКОВО. Противник оставил здесь 20 убитых, 1 танк и бронемашину. Всего за два дня боев у ЯЗЫКОВО немцы потеряли около 600 убитыми, 8 танков, 7 бронемашин, нами подобрано 40 автоматов, много винтовок. Наши потери у ЯЗЫКОВО донесены особо.

В результате атаки пехотного батальона с бронемашинами наш 17 отд. лсб. оставил СО КОЛЬНИ КОВО, Наши потери в бою за СОКОЛЬНИКОВО и ЯЗЫКОВО за 5.12 и 6.12. 20 убитых и 132 раненых»[667].

В предыдущей сводке сообщалось, что враг оставил в Языкове 70 убитых. В сумме получается 90 человек и совершенно непонятно откуда после сложения 20 и 70 возникает цифра 600, (столь же неожиданный результат получается и при суммировании количества подбитых вражеских танков и бронемашин). С учетом того, что некоторые немецкие трупы могли быть посчитаны дважды, цифра 90 более близка к данным противника о его безвозвратных потерях за тот же период: 24 убитых, 49 раненых и трех пропавших без вести. Итого 76. При этом речь идет о потерях всей 6-й танковой дивизии. Сюда входит и урон в ее боях с 56-й стрелковой бригадой. Нужно отметить, что в штабе Западного фронта тоже, по-видимому, усомнились в достоверности этих цифр. Поэтому они хоть и приведены в его журнале боевых действий, но с указанием, что это потери врага на всем фронте 1-й УдА за три дня боев до 6 декабря[668].

Южнее, после взятия Кузяево в конце дня 5 декабря 1-я тд немцев получила приказ перейти к обороне, а уже в ночь на 6 декабря началась ее переброска: сначала к Федоровке на Рогачевском шоссе, а затем под Клин.

Уловив смену обстановки советские войска (126-я сд и 1-й батальон 64-й сбр) приступили к активным действиям еще в середине ночи. При поддержке 426-го ап и минометчиков 64-й сбр они атаковали Кузяево и к 10.00 утра вернули деревню. После этого они перешли к обороне и дальше в этот день не продвинулись. 521-й сп 133-й также предпринял частную операцию и в 14.00 занял д. Трутнево. После этого полк занял круговую оборону в р-не Лупаново, Трутнево [669].

Это были действия, которые укладывались в рамки восстановления утраченных накануне позиций. Наступать с более решительной целью должна была прибывшая накануне 55-я сбр. В 8.00 она предприняла попытку атаковать Старо. Однако, бригада оказалась без огневой поддержки: орудия 133-й сд молчали из-за отсутствия связи, артиллерия самой бригады прибыть не успела. Противник напротив уже пристрелял заранее подступы к деревне. Поэтому 3-й батальон 55-й сбр был встречен минометным, пулеметным и редким артиллерийским огнем сразу при выходе на опушку рощи в полукилометре восточнее деревни и дальше продвинуться не смог[670].

Еще южнее части 20-й А продолжали вести бой за Красную Поляну. Некоторые подробности боев 6 декабря появляются только в оперативной сводке № 12, которая была составлена штабом армии к 5.00 утра следующего дня. Согласно этому документу 331-я сд по-прежнему действовала с 134-м отб и 7-м огмд. В конце дня 1106-й сп после артподготовки овладел Горками. 1108-й сп при поддержке артиллерии вышел на рубеж в 400 м южнее Пучки. 1104-й сп совместно с 28-й сбр после успешной артподготовки ворвался на южную окраину Красной Поляны и вел уличные бои. Огнем 896-го и 517-го ап были уничтожены: погреб с укрытыми машинами, два миномета, три склада с боеприпасами и один танк.

28-я сбр силами 2-го и 3-го сб совместно с 1104-м сп заняла южную окраину Красной Поляны. В 13.30 пехота противника с 3–4 танками перешла в контратаку на левый фланг 2-го сб и заставила две его роты отойти в направлении к Носово. Принятыми мерами положение было восстановлено. К 18.00 1-й сб бригады находился в районе Шемякино, Перепечино, 2-й и 3-й достигли центра Красной Поляны и вели совместно со 1104-м сп уличные бои[671].

Также и по немецким данным напряженные бои велись здесь в течение всего дня. Так, в 11.00 была проведена атака силой до 2 рот с юга на Пучки. В 11.35 велось наступление на Красную Поляну с юго-запада. В 12.25 последовала новая атака на Пучки поддержанная танками. В 13.50 боевая группа «один» 2-й тд вела ближний бой с танками на западной окраине Красной Поляны[672]. В 14.30 эта атака была отбита, но под прикрытием сильного артиллерийского огня советские войска пытались совершить обход с запада. В 20.25 вновь были атакованы Пучки[673]. Атака была отбита в 22.00. В немецких документах не находится подтверждения захвата нашими войсками Горок. Но нельзя сказать, что сведения 331-й стрелковой дивизии неправильны. Особенностью борьбы за этот населенный пункт было то, что в силу особенности рельефа местности восточная часть деревни хорошо просматривалась нашими артиллерийскими наблюдателями. Поэтому противник, захватив эту часть деревни, никак не мог в ней удержаться под сильным огнем артиллерии. Однако в свою очередь наша пехота тоже никак не могла там закрепиться, поскольку, заняв окраину деревни, лишалась огневой поддержки. Эта картина имела место в течение всей недели боев.

Братская могила в центре Бунятино. Было захоронено 40 погибших воинов 348-й сд, 18-й кд и 130 ббап (в том числе в 1960 г. перезахоронено из Голяди, Лучинского, Нестерова и Синьково). Известно 37 имен.

За день боевая группа «один» немцев потеряла убитыми одного офицера и 10 рядовых, было ранено четыре офицера, 12 унтер-офицеров и 64 рядовых. Пропало без вести два офицера[674].

Спокойная обстановка сохранялась на участке нашей 352-й стрелковой дивизии, которая продолжала вести оборонительные работы и боевых действий не вела.

В целом положение частей армии не претерпело существенных изменений. Начальник штаба 20-й А Л.М. Сандалов, следивший за ходом боев у Красной Поляны с наблюдательного пункта генерала Короля, констатировал только минимальный успех наступления: «Сказывалось отсутствие опыта в наступательных боях и у командиров, и у войск. Да и артиллерии, поддерживающей войска, было мало»[675].

В 16-й А группа Ремизова (282-й сп, 145-я тбр, 288-й ап ПТО, 39-й ап, 528-й паи, 37-й огмд) находилась на прежнем рубеже по правому берегу р. Клязьма на участке Дубровка – Поярково и далее до Клушино. Положение 7-й гв. сд, 354-й сд и 8-й гв. сд также оставалось без изменений. 16-я А готовилась к переходу в наступление на следующий день.

Подводя итоги первого дня общего наступления трех правофланговых армий, следует признать, что, на первый взгляд, ничего существенного не произошло. Армии в основном топтались на месте. И только на одном участке наступающие части проникли в оборонительные позиции противника на расстояние, которое обычный пешеход проходит за полтора-два часа.

Естественно, командующий Западным фронтом не был удовлетворен итогами дня. Поэтому он требовал от 1-й УдА более активной помощи правому соседу.

«Для парализования контрудара противника из района Ольгово по частям центра Вашей армии и содействия наступлению 30-й армии приказываю:

1. Усилив правый фланг армии за счет выдвижения армейских резервов, нанести противнику сильный и решительный удар в направлении Дмитров, Клин, южнее Рогачево, в направлении которого наступают левофланговые части 30-й армии.

Решительные действия на этом направлении начать 7.12.

2. Перейти к активным наступательным действиям левого фланга армии и 7.12 овладеть Белый Раст, Никольское. Действия начать с правым флангом 20-й армии.

3. Получение и исполнение донести»[676].

На противоположной стороне, в оперативной сводке главного командования сухопутных войск вермахта вечером 6 декабря отмечаются «сильные атаки русских на южном участке фронта между г. Дмитров и Волжским водохранилищем, главным образом восточнее Рогачево и западнее р. Сестра, закончившиеся на отдельных участках вклинениями в наши позиции. Бои продолжаются»[677].

Здесь мы видим простую констатацию факта, и, кажется, что никаких далеко идущих выводов не делается. Однако, и этот мизерный успех советских войск побудил противника принять кардинальное решение. Гальдер в своем дневнике записывает: «Обстановка на фронте вечером. В результате наступления противника на северный фланг 3-й танковой группы создалась необходимость отвода наших войск, располагавшихся южнее Волжского водохранилища. Их нужно отвести к Клину. На остальных участках фронта – никаких значительных событий»[678].

Со стороны же командования группы армий «Центр» следует немедленная реакция на изменение обстановки и данная директива получает документальное оформление. В штабы 4-й армии, 3-й и 4-й танковых групп поступает телеграмма, в которой устанавливаются сроки и рубежи отхода.

«1. Правый флаг 3-й танковой группы отходят: в ночь с 6 на 7.12 – на линию Удино – Каменка – Ольгово; в ночь с 7 на 8.12 – на линию Кочергино – Рогачево и затем, в случае необходимости, в ночь с 8 на 9.12 – на линию северная оконечность Сенежского озера – Аладьино – Доршево.

2. 4-я танковая группа в тесном взаимодействии с 3-й танковой группой отводит свой северный фланг, соответственно с отходом южного фланга 3-й танковой группы, до района Сенежского озера»[679].

Дальнейшие действия ставятся в зависимость от развития событий. Если отход в первый день запланирован на небольшое расстояние, то в дальнейшем речь идет практически об эвакуации значительной части выступа, образованного при наступлении северного крыла немецких войск. Правда, противник еще надеялся удержать и Клин, и Солнечногорск.

Уже вскоре после полудня 6 декабря немецкие соединения начали получать приказы на отступление. Первыми должны были начать отход части наиболее глубоко проникшие на восток, и, в связи с этим, оказавшиеся в наибольшей опасности. В 7-й тд оборонявший Яхрому 6-й сп получил по телефону приказ штаба уже в 14.00

«Нынешнее оборонительные позиции сдаются, полк отступает 6.12.1941, ведя сдерживающие бои на линию Ново-Карцево – Пулиха. Движение необходимо начать 6.12.1941 в 17.00. Сильные арьергарды должны быть оставлены перед противником. Все боевые машины, вооружение и приборы, которые невозможно взять с собой, полностью уничтожить, все населенные пункты сжигать»[680].

Сразу же появились жалобы на нехватку времени для подготовки к выступлению. Они касались в первую очередь трудностей связанных с морозом. Почти не оказалось машин, которые сразу заводились. Многие автомобили с повреждениями, которые не могли быть быстро устранены, и буксировка которых была невозможна, пришлось взорвать. Особенно чувствительной была потеря артиллерийских тягачей.

Командир 36-й мтд X. Гольник.

В течение часа после 21.00 роты отошли с переднего края. В этот момент был усилен огонь артиллерии, которая была оттянута на линию Доронино – Малыгино. Огонь вели также и прикрывавшие отход 57-й рб 6-й тд и танки 11-й роты 25-го тп. К 24.00 части полка заняли позиции на рубеже Дятлинки от Бол. Дубровки до Пулихи.

37-й рб 7-й тд получил приказ на отход из Степанова около 20.00. Отступление боевой группы проходило согласно тексту донесения батальона очень тяжело, поскольку дорога вела через лес, в котором находились советские части. Можно было ожидать больших потерь, но немцы утверждают, что погибло только семь человек, и один был ранен. Правда, этим раненым был командир батальона майор ф. Ридерер, который впоследствии от этих ран и умер[681]. Его батальон присоединился к частям 25-го тп в Ново-Карцево.

Внезапное отступление обернулось для 25-го тп потерей из-за технических неполадок и плохих дорог 15 танков. Кроме них 7-я тд лишилась трех мортир, четырех 10-ти см орудий, одной тяжелой полевой гаубицы, одного небельверфера, пяти 2-х см и двух счетверенных зенитных орудий. Было потеряно большое число машин (у 6-го сп около 25 %)[682].

14 мтд получила в 14.10 по радио приказ об уничтожении всех линий связи ведущих от переднего края в тыл[683]. Штаб дивизии констатировал, что это означает отступление. А в 16.10 по телефону был сообщен и сам приказ корпуса [684]. 11-й пп, оборонявшийся на канале отошел к 24.00 на линию Синьково – Бол. Дубровки, где 14-я мтд и 7-я тд сомкнули свои фланги. Отход удалось произвести незаметно.

В 15.00 начальник штаба 2-й тд сообщил своим сослуживцам, что: дивизия в ближайшие два дня отступает в район северо-западнее Солнечногорска. По радио тут же были отданы предварительные приказы подразделениям, а в 23.00 издан приказ. Боевая группа «один» должна была готовиться к отходу с линии Пучки, Горки, Институт луговодства ночью с 7 на 8 декабря. Перед этим усиленный 2-й сп должен был занять отсечную позицию Агафониха, Озерецкое. После чего через эту позицию и должна была отступать боевая группа. Оружие и автомобили, которые невозможно было эвакуировать, следовало уничтожить без остатка. Всю ненужную автотехнику приказывалось сразу отвести в Глазово, Бабаиху и Акишево.

При оставлении населенных пунктов они должны были уничтожаться. Перед этим было приказано конфисковать и везти с собой: материю, зимнюю одежду, шкуры, валенки, белое полотно для маскировочных халатов, оконные стекла, печные трубы (видимо железные), скот, продовольствие всех видов, конные повозки всех видов, прежде всего сани[685].

Чтобы отвести свои войска с дуги во фронте, образовавшейся в ходе наступления, немцам было необходимо до последнего удерживать концы хорды «стягивающей» эту дугу. Хордой было Рогачевское шоссе, а крайними точками Рогачево и Красная Поляна. Это означало, что 20-й и 30-й армиям предстояло продолжить ведение тяжелых боев за два райцентра.