Глава десятая МАНЬЧЖУРСКИЙ БЛИЦКРИГ МАРШАЛА ВАСИЛЕВСКОГО

Вечером 8 августа 1945 года министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов от имени советского правительства вручил японскому послу в Москве следующее заявление: «После разгрома и капитуляции гитлеровской Германии Япония оказалась единственной великой державой, которая все еще стоит за продолжение войны. Требования трех держав — Соединенных Штатов Америки, Великобритании и Китая от 26 июля сего года о безоговорочной капитуляции японских вооруженных сил отклонено Японией. Тем самым предложение японского правительства Советскому Союзу о посредничестве в войне на Дальнем Востоке теряет всякую силу….»[319]

Японский посол был поставлен в известность, что «…с 9 августа Советский Союз будет считать себя в состоянии войны с Японией»[320].

Решение советского правительства было вызвано прежде всего обязательствами, принятыми И. В. Сталиным в ходе работы Крымской конференции в феврале 1945 года. Американский президент Ф. Рузвельт и британский премьер-министр У. Черчилль настойчиво просили, чтобы Советский Союз принял участие в боевых действиях против Японии. Сталин обещал это сделать. Однако уведомил союзников, что Красная армия начнет боевые действия на Дальнем Востоке только через три месяца после разгрома фашистской Германии.

Тревожная ситуация, которая за последние двадцать лет сложилась и существовала вдоль советских границ с Маньчжурией, где к войне против СССР готовилась японская Квантунская армия, требовала принятия кардинальных мер, нормализующих обстановку и снимающих постоянную угрозу интересам и безопасности СССР. Настало время побеспокоиться о мирном будущем на Дальнем Востоке. Этого требовали интересы безопасности СССР.

Война с Японией была неизбежна еще и потому, что Советскому Союзу было необходимо восстановить свои права на территории, которые ранее были незаконно отторгнуты Японией у России. Поражение России в войне с Японией в 1904–1905 годах, разгром японским флотом 2-й русской тихоокеанской эскадры тоже требовали восстановления славы русского оружия.

День возмездия приближался. В России этот день ждали сорок лет.

Сосредоточение советских войск на Дальнем Востоке началось на завершающем этапе войны с фашистской Германией. На Дальний Восток из Восточной Пруссии были переброшены 5 армии, из района Праги в полном составе — 6?я гвардейская танковая и 53-я армии (всего около 40 дивизий и бригад). До весны 1945 года советские войска восточнее Байкала объединялись в два фронта — Забайкальский и Дальневосточный. Они имели семь общевойсковых армий, насчитывавших до 40 дивизий.

На Дальний Восток также были переброшены управления бывших Карельского и 2-го Украинского фронтов. Все войска, перебрасывавшиеся с запада на восток, обладали богатым боевым опытом прорыва укрепленных районов противника и действий в условиях горно-лесистой и болотистой местности. Поданным военной разведки, в районе предстоящих боевых действий противник создал 17 укрепленных районов общей протяженностью около 1000 километров[321].

К началу боевых действий советское командование сосредоточило и развернуло на Дальнем Востоке 11 общевойсковых, 1 танковую и 3 воздушные армии, 3 армии ПВО и 4 отдельных авиационных корпуса. Всего в составе группировки советских войск на Дальнем Востоке насчитывалось 80 дивизий (в том числе 6 кавалерийских и 2 танковые), 4 танковых и механизированных корпуса, 30 отдельных бригад. Общее количество войск достигало 1 577 725 человек, 26 137 орудий и минометов, 5556 танков и самоходно-артиллерийских установок, более 3800 боевых самолетов.

В результате переброски сил с запада на восток советские войска на Дальнем Востоке превосходили противника: в людях — в 1,2 раза, в танках и артиллерии — в 4,8 раза и в авиации — в 1,9 раза.

В Дальневосточной кампании должны были принять участие войска трех фронтов. Забайкальским фронтом командовал маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский. 1-й Дальневосточный фронт возглавил маршал Советского Союза К. А Мерецков. 2-м Дальневосточным фронтом командовал генерал армии М. А. Пуркаев[322]. Сосредоточение такого огромного количества войск и боевой техники в горно-пустынной и таежной местности в истории войн ранее не наблюдалось. Длина линии фронта была более 5 тысяч километров. Это были в основном горные районы.

В предстоящих сражениях должны были принять участие части Тихоокеанского флота и Краснознаменной Амурской флотилии. В их составе имелось 2 крейсера, 1 лидер, 12 эскадренных миноносцев, 78 подводных лодок, около 500 других боевых кораблей и более 1500 самолетов.

В войну против Японии готова была вступить монгольская Народно-революционная армия под командованием X. Чойбалсана.

Красной армии в войне против Японии предстояло вести боевые действия на территории около 1,5 миллиона квадратных километров, в Северо-Восточном Китае (Маньчжурии), Кореи, а также в Южной части Сахалина и на Курильских островах.

На севере, вдоль правого берега Амура, располагались труднопроходимые горные хребты. От озера Ханка до границ с Северной Кореей вдоль советско-китайской границы тянулись горы, занимавшие полосу длиной около 700 км и шириной до 400 км. Густые леса, многочисленные ущелья, большое количество заболоченных мест и слабое развитие дорог способствовали созданию усиленной японской обороны и затрудняли ведение наступательных действий, которые должны были вести советские войска.

В период подготовки к Маньчжурской операции разведотделы Забайкальского и 2-го Дальневосточного фронтов провели 184 спецоперации, в ходе которых в тыл противника было выведено 588 разведчиков и агентов. Они находились на территории, занятой японцами, до 50 суток и добывали сведения о системе обороны противника на глубину до 150 км. В некоторых местах разведка вскрыла объекты противника на глубине его обороны до 400 км.

Разведотдел штаба 1-го Дальневосточного фронта вывел в тыл противника 22 радиофицированные разведывательные группы, которые полностью выполнили поставленные перед ними задачи.

Маршал Советского Союза А. М. Василевский был назначен Ставкой В ГК Верховным главнокомандующим советскими войсками на Дальнем Востоке. Василевский был длительное время начальником Генерального штаба, и ему докладывал начальник ГРУ о наличии в составе Квантунской армии бактериологических отрядов. Как он распорядился этой информацией?

Об этих разведывательных сведениях было запрещено говорить на совещаниях, но они, несомненно, были учтены при разработке замысла и плана предстоящей Маньчжурской стратегической наступательной операции.

Когда Василевский прибыл на Дальний Восток летом 1945 года, он лично познакомился с обстановкой и войсками Забайкальского фронта. Вместе с Р. Я. Малиновеким они побывали на основных участках фронта, провели ряд рекогносцировок, обсудили обстановку с командованием армий, корпусов и командирами основных дивизий[323].

Поездка оказалась весьма полезной. Василевский внес изменения в ранее принятые решения. Эти изменения, прежде всего и главным образом, существенно затронули временные параметры боевых действий — они были резко сокращены. Делалось это, как представляется, не случайно, а с учетом того, чтобы не допустить применения противником средств бактериологической войны.

Василевский приказал форсировать Большой Хинган войсками 6-й гвардейской танковой армии не на десятый день операции, а на пятый. Были также существенно сокращены сроки выхода общевойсковых армий на Маньчжурскю равнину. Овладение укрепленным районом Хайлар 36?й армией было намечено не на двенадцатый, а на десятый день операции….

На пять дней Василевский сократил первоначальные сроки и для войск, действовавших на правом крыле фронта. Предусматривалось также сократить сроки выхода конно-механизированной группы советско-монгольских войск в район Калгана и Долоннора[324].

Василевский посетил войска и других фронтов. Можно предположить, что он отдал распоряжение военным синоптикам тщательно следить за прогнозом погоды. В войска были отданы распоряжения — употреблять только питьевую воду, получаемую в частях приписки и не пользоваться водой из местных водоемов — рек и озер. Самолеты с военно-транспортной авиации были переоборудованы для переброски огромного количества питьевой воды для войск, которые должны были принять участие в наступлении.

Были приняты и другие меры предосторожности. В войсках проводились учения, изучался опыт ведения боевых действий в районе реки Халхин-Гол, самыми популярными у командиров были секретные книги и инструкции, подготовленные Главным разведывательным управлением, о японской армии, особенностях организационного построения ее частей и соединений, о тактике японских частей, о вооружении, которое имелось в Квантунской армии, и его тактико-технических данных. О чумных блохах в наставлениях и инструкциях не было сказано ни одного слова. Об этом никто ничего не знал, кроме, возможно, многочисленных сотрудников НКВД и Смерша, которые принимали участие в операции, но решали свои задачи. Скорее всего, они должны были выявить и захватить тех, кто служил в японских бактериологических отрядах.

Разведданные о наличии у японцев бактериологического оружия были учтены Василевским и при выборе направления главных ударов. Ускоренному разгрому противника сопутствовала даже удачная конфигурация государственной границы. Северо-Восточный Китай расположен так, что он с трех сторон — востока, севера и северо-запада охватывается территорией Советского Союза и с запада — Монгольской Народной Республики. С целью максимального сокращения времени ведения боевых действий было принято решение при одновременном наступлении наносить удары по сходящимся направлениям с целью мгновенного окружения и расчленения главных сил Квантунской армии.

Армия — организация, которая управляется в мирное и военное время только централизованно. В этом ее сила. Но в этом оказалась и слабость Кантунской армии. Василевский принял решение в ходе первых же внезапных авиационных ударов уничтожить все пункты управления Квантунской армии, чтобы лишить ее командующего возможности управлять своими войсками и бактериологическими отрядами, стремительно выйти во вторые эшелоны Квантунской армии, где Ямада прятал свое «блошиное сердце» зараженное чумой, и уничтожить его. Внезапность, скорость и точность — вот главные союзники, которые должны были помочь войскам Василевского добиться мгновенной победы над Квантунской армией.

Японские военные специалисты исходили из того, что Красная армия не сможет предпринять одновременное наступление на фронте протяженностью свыше 5 тысяч километров. Поэтому японцы строили укрепленные районы, которые должны были прикрывать наиболее важные операционные направления и создать условия для внезапного стремительного броска на север. Советская разведка хорошо знала эти направления, изучив их за многие годы.

Укрепленные районы (УР) состояли из узлов сопротивления и опорных пунктов, в системе которых имелись долговременные железобетонные и другие огневые сооружения, подземные галереи, бронеколпаки. Большинство районов имели свои склады боеприпасов и продовольствия, автономные электростанции и водопровод, хорошо были оборудованы различными видами военной связи.

Японские У Р имели круговую оборону, позволявшую вести длительное сопротивление в полном окружении. Многие сооружения располагались на склонах гор, в несколько ярусов, что сильно затрудняло блокирование и штурм узлов сопротивления.

Сотрудники разведывательных отделов штабов фронтов по крупицам собирали сведения о системе японской обороны, ее сильных и слабых узлах. Слабых узлов, как докладывали военные разведчики, не было.

Все сведения о дислокации японских войск скрупулезно наносились на штабные карты, которые были главным итогом работы всех разведчиков стратегического и оперативного звена.

Благодаря длительной, целенаправленной и непрерывной деятельности оперативной разведки было установлено, что всего вдоль советско-китайской границы к 1945 году японцы создали 17 укрепленных районов с общим количеством свыше 4500 долговременных огневых сооружений. Общая протяженность укрепленной полосы вдоль границы достигала 800 км. Укрепления в большийстве своем располагались в непосредственной близости к государственной границе.

Разведка установила, что вся система японской обороны имеет один существенный недостаток — укрепленные районы прикрывали лишь важнейшие оперативные направления, удобные для прохождения войск и боевой техники. Другие, по японским оценкам, непроходимые направления, густые лесные массивы, болота и горные перевалы были недоступны для тяжелой бронетанковой техники, артиллерии и переброски тыловых частей с боеприпасами и продовольствием. Но там, где не пройдет японец, способен пройти советский солдат. Об этом в штабе Квантунской армии не подумали. Выявленные военной разведкой особенности построения японских укрепленных районов, их сильные и слабые стороны были учтены маршалом А. М. Василевским во время корректировки плана Маньжурской операции. Советские войска, прибывшие на Дальний Восток с Западного фронта, особенно из Карелии, научились в боевых условиях успешно совершать обходы и охваты укрепленных районов противника, где сосредотачивались крупные силы, блокировать их и выходить в глубокий тыл, разрушая систему управления войсками, командные пункты, узлы связи, блокируя аэродромы и другие важные военные объекты.

Активно и исключительно внимательно в этот период действовала радиоразведка. К началу боевых действий 2-й радиополк ОСН АЗ полностью вскрыл систему управления и связи главного командования Квантунской армии, которая включала: главный штаб Квантунской армии — Чанчунь, штаб 1-го (Восточно-Маньчжурского) фронта — Муданьцзян (Дуньхуа), штаб 3-й армии 1-го фронта — Ваньцин (Янцзы), штаб 5-й армии 1-го фронта — Войхе; штаб 3-го (Западно-Маньчжурского) фронта — Мукден (Шэньян), штаб 30-й армии 3-го фронта — Чаньчунь, штаб 44-й армии 3-го фронта — Мукден; штаб 17 фронта (резерв Квантунской армии) — Сеул; штаб 2-й воздушной армии — Чаньчунь. Правильность определения дислокации всех этих штабов была подтверждена затем взятым в плен начальником штаба Квантунской армии.

Оперативная и армейская радиоразведки достаточно надежно вели наблюдение за расположением дивизионных и бригадных штабов на всех основных направлениях Дальневосточного театра. В частности, были получены данные об усилении войск 1-го (Восточно-Маньчжурского) фронта за счет формирования новых соединений.

Ведение радиоразведки в ходе боевых действий, которые начались 9 августа 1945 года, организовывалось и осуществлялось с учетом особенностей проведения фронтовых операций по разгрому Квантунской армии.

В соответствии с планом, утвержденным Верховным главнокомандованием, в ходе проведения Дальневосточной кампании предусматривалось нанести по войскам Квантунской армии два основных решающих встречных удара на глубину 300–400 км — Забайкальским фронтом с запада и 1-м Дальневосточным фронтом с востока — с выходом к ключевым пунктам центральной Маньчжурии: Харбин, Чанчунь, Гирин, Мукден.

Вспомогательный удар с севера наносил 2-й Дальневосточный фронт. Несмотря на обширность тысячекилометрового театра разгром основной группировки Квантунской армии предусматривалось завершить в очень короткие сроки — в пределах десяти суток.

Ввиду этого было приказано 2-му радиополку Главного командования, фронтовым дивизионам и по возможности армейским радиодивизионам вести разведку с позиций, занимавшихся ими до начала боевых действий, без передислокации их подразделений радиоперехвата и радиопеленгования. Это было вполне допустимо, так как при запланированной глубине фронтовых операций обеспечивались в целом хорошая слышимость радиостанций японских штабов и необходимые им пеленговые засечки. Эфир находился под неусыпным контролем.

На границе с советским Приморьем располагался 1-й японский фронт (3,5?я армии). 3-й фронт (30,44-я армии) находился в центре Северо-Восточного Китая и частично на монголо-маньчжурской границе. На северо-западе Маньчжурии была развернута японская 4-я отдельная армия. В Корее находился 17-й фронт (34 и 59-я армии). На Южном Сахалине и Курильских островах дислоцировались части и соединения, входившие в состав 5-го фронта (4 пехотные дивизии и 1-й танковый полк). Всего на Дальнем Востоке японцы, включая марионеточные войска Маньчжоу-го, могли противопоставить советским войскам 49 дивизий (из них 7 кавалерийских) и 27 бригад (в том числе 2 кавалерийские и 2 танковые).

Общая численность японской армии, противостоявшей советским войскам, с учетом местных формирований в августе 1945 года составляла свыше 1200 тыс. человек. На вооружении Квантунской армии имелось 1155 танков, 5360 орудий и около 2 тыс. самолетов.

Все эти и многие другие сведения, добытые военной разведкой о Квантунской армии, были доступны каждому командиру части, готовящейся к боевым действиям против японцев. Вся эта бесценная специальная литература тщательно изучалась в ходе командирской подготовки накануне наступления. Офицеры и солдаты благодаря такой системе подготовки хорошо знали, с кем им предстоит сражаться, чем вооружен противник, каковы его сильные и слабые стороны. Такой тщательной подготовки личного состава войск трех фронтов, которые должны были участвовать в боевых действиях, не было в ходе других наступательных операций войск Красной армии на советско-германском фронте. Единственное, о чем не были предупреждены советские войска и что составляло особую военную тайну, — это наличие в японской армии специальных отрядов, предназначенных для ведения бактериологической войны. Маршал Василевский принял исключительно ответственное решение — войскам, готовящимся к наступлению, не сообщать о наличии у японцев бактериологического оружия, средств защиты от которого не было. Советские войска должны были разгромить Квантунскую армию в кратчайший срок и не допустить применения японцами бактериологического оружия.

30 мая 1945 года командующий Квантунской армией генерал Ямада, готовившийся к наступательной войне против Советского Союза, получил приказ провести подготовку к оборонительным действиям против советских войск в Северо-Восточном Китае и в Северной Корее. Этот приказ ввел командующего в смятение. Он готовился к победе в ходе наступления, а должен был обороняться. Ямаде пришлось разрабатывать новую концепцию использования сил и средств своей армии. В соответствии с приказом из Токио штаб Квантунской армии приступил к разработке плана оборонительной операции. В основу этого плана были положены две предпосылки.

Наступление войск Красной армии может начаться не ранее сентября 1945 года. Японцы предполагали, что главный удар войска Красной армии могут нанести из района советского Приморья в полосе обороны 1-го фронта Кванунской армии.

Исходя из этого, 1 — й фронт должен был частью своих сил, пограничных частей и войск Маньчжоу?го прикрывать государственную границу и на линии укрепленных районов задержать наступление советских войск. Если же боевые действия войск первого эшелона не дадут желаемого результата, тогда в сражение должны были вступить основные силы 1-го фронта, которые имели главной задачей задержать наступление советских войск и перейти к длительным затяжным сражениям.

Для устойчивости правого крыла фронта, а впоследствии и правого фланга всей стратегической группировки особое внимание уделялось обороне района Дуньхуа. Если же и на этом рубеже японским войскам не удастся задержать наступление советских войск, тогда основные силы войск 1-го фронта должны отойти в горный район юго-восточной части Маньчжурии и занять оборону севернее корейской границы. Отдельная 4?я армия в этом случае должна была широком фронте оборонять северную часть границы Маньчжурии по рубежу реки Амур.

Предполагалось, что войска 3-го фронта частью сил будут прикрывать западную границу, а основные силы сосредоточатся на юге Маньчжурии. Войска 3-го фронта совместно с войсками 4-й отдельной армии получили задачу при удобном случае нанести контрудар по наступающим войскам Красной армии.

В соответствии с этим планом для обороны государственной границы оставалось всего около одной трети сил, а основные силы сосредоточивались в оперативной глубине, где предусматривалось создать три оборонительных рубежа. Ямада, опытный военачальник, решил переиграть командующего советскими войсками. Он знал, что наступающие войска наносят главный удар по первой линии обороны, стремясь обеспечить успех остальным войскам. Он приказал отвести японские войска от пограничных районов на тыловые оборонительные рубежи. Ямада рассчитывал, что советская авиация нанесет первый массированный удар по этим пустым районам и он сохранит свою армию. Но Ямада опять ошибся. Военные разведчики своевременно выявили передвижение японских войск. В тылу противника активно действовало более 600 советских агентов. Они держали под контролем все военные объекты японской Квантунской армии. Советская авиация нанесла удар как раз по тем местам, куда были перемещены японские части и подразделения с переднего края. Оставшихся на передовой японцев быстро нейтрализовали отряды советских пограничников.

Японская разведка грубо ошиблась, определяя начало возможного наступления советских войск. Японские разведчики считали, что Красная армия будет готова к наступлению в начале сентября. Это не позволило генералу Ямаде создать рубежи обороны к конкретным срокам и провести перегруппировку сил и средств. Считая, что советские войска будут готовы к наступлению только в сентябре 1945 года, командование Квантунской армии не торопилось перебрасывать резервы для обеспечения оборонительных, а не наступательных боевых действий.

Дальневосточная кампания советских войск в войне против Японии состояла из нескольких самостоятельных наступательных операций. Среди них — Маньчжурская стратегическая наступательная операция (9 августа — 2 сентября), Южно-Сахалинская наступательная операция (11–25 августа) и Курильская десантная операция (18 августа — 1 сентября)[325].

Решающую роль в разгроме японских войск на Дальнем Востоке сыграла Маньчжурская стратегическая наступательная операция, которая проводилась силами трех фронтов, Тихоокеанского флота и Амурской флотилии. Она имела два этапа.

В ночь на 9 августа 1945 года передовые и разведывательные отряды трех фронтов устремились на территорию, занятую противником. С целью достижения внезапности артиллерийская и авиационная атаки не проводились. Одновременно 76 самолетов Ил-4 из состава 19-го бомбардировочного авиационного корпуса 9-й воздушной армии нанесли удары по командным пунктам и другим военным объектам в Чанчуне и Харбине. С рассветом 9 августа главные силы Забайкальского и 1-го Дальневосточного фронтов перешли в наступление и на широком фронте пересели государственную границу.

Большую роль в успешном начале наступления фронтов сыграли пограничные части и соединения Забайкальского, Хабаровского и Приморского пограничных округов. Они были оперативно подчинены командующим фронтами и действовали вместе с основными войсками.

Передовые отряды Забайкальского фронта в ночь на 9 августа уничтожили пограничную охрану противника и его отряды прикрытия и к 4 часам 30 минутам обеспечили наступление главных сил фронта. Несмотря на бездорожье и начавшиеся частые и сильные дожди, наступление развивалось в быстром темпе. Главные силы фронта, не ввязываясь в затяжные бои по ликвидации вражеских группировок в укрепленных районах, умелым и смелым маневром обходили их, стремительно развивая наступление в заданных направлениях.

Важную роль в сохранении высоких темпов наступления сыграла хорошо продуманная организация материального обеспечения войск, особенно горючим и водой. Для снабжения танковой армии использовались две транспортные авиационные дивизии.

Внезапное наступление советских войск, налеты советской авиации, неожиданные авиационные десанты, уничтожение узлов связи и командных пунктов застали командующего Квантунской армии врасплох — он не смог руководить своими войсками. Из сообщения по радио Ямада узнал, что премьер-министр Судзуки заявил 9 августа: «…Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны…»

Ямада должен был отдать первые и обязательные приказы. Он подписал приказы об уничтожении отрядов №№ 731 и 100 и их филиалов.

Ямада стремился скрыть следы того преступления, которое он готовил, но не успел совершить. Подписывая последние приказы, Ямада спасал не свою репутацию, репутацию Японии.

В 1949 году во время заседания военного трибунала генерал Ямада скажет: «…Вступление в войну против Японии Советского Союза и стремительное продвижение Советской Армии в глубь Маньчжурии лишило нас возможности применить бактериологическое оружие против СССР…»

Длительные усилия советской военной разведки, которая в конце 1937 года выявила создание в районе станции Пинфань японского бактериологического отряда, оказали войскам трех наступавших советских Фронтов неоценимую помощь.

На третий день операции советские войска преодолели горы Большого Хингана и к 17 августа вышли к центру Северо-Восточного Китая в районе Мукдена (Шеньян). Сюда же вышли и общевойсковые армии Забайкальского фронта. Японские части, проявляя упорство, продолжали сопротивление…

12?я воздушная армия, поддерживавшая основную группировку сил Забайкальского фронта, в течение дня наносила массированные бомбовые удары по железнодорожным узлам противника и крупным станциям, прикрывая наступление войск фронта.

Наступление войск 1 — го Дальневосточного фронта, за исключением 35?й армии, также началось без артиллерийской подготовки в ночь на 9 августа. Причиной отказа от нее послужила разведка боем, предпринятая в 0 часов 10 минут 9 августа передовыми отрядами. 30 передовых батальонов под проливным дождем без артиллерийской подготовки перешли границу и внезапно атаковали японские укрепления. К утру они продвинулись на глубину от 3 до 8 км. Оборона врага была нарушена. В 8 часов 30 минут перешли в наступление главные силы фронта и при поддержке артиллерии и авиации к исходу дня продвинулись на глубину до 22 км.

Противник, занимавший отдельные узлы сопротивления и опорные пункты, проявлял большое упорство. О том, насколько упорным было сопротивление врага, достаточно сказать, что за первый день наступления войска 1-го Дальневосточного фронта уничтожили 2322 японских солдата и офицера, а в плен удалось захватить только 35 человек.

В боях с японцами воины Красной армии проявили высокие морально-боевые качества, непреклонную волю к победе, ответственность за общий успех и беззаветную преданность своей Родине. Бессмертный подвиг комсомольца Александра Матросова повторили красноармеец Г. Е. Попов при прорыве Дуннинского укрепленного района, коммунист младший сержант А. Я. Фирсов, комсомолец ефрейтор В. С. Колесник и некоторые другие. Всем им присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

К исходу шестого дня операции войска фронта, отбросив противника в глубину Маньчжурии на 100 км, завязали бои в районе Муданьцзян. Чтобы ускорить продвижение войск к Чанчуню, по решению командующего фронтом 12 августа был введен в сражение 10?й механизированный корпус. Войска корпуса вступили в сражение не в полосе 5-й армии, как предусматривалось планом, а в полосе 25?й армии, где обозначился значительно больший успех. 10?й механизированный корпус получил задачу развивать наступление на Цзилинь (Гирин) и далее на Чанчунь. 15 августа на Гиринское направление была повернута и 5?я армия. 1?я же Краснознаменная армия развивала наступление на Харбин. К концу первого этапа операции сопротивление японцев в полосе фронта заметно ослабло, так как их войска понесли большие потери. Например, 5?я армия японцев из 60 тысяч потеряла только убитыми и ранеными 40 тысяч человек, то есть две трети своего состава.

1 — й Дальневосточный фронт к 14 августа также добился решающих успехов. Войска фронта нанесли тяжелые потери 5-й японской армии и продвинулись на 120–150 км.

В результате создались условия для наступления на Харбин, Гирин и на Чанчунь. Овладение вместе с десантами Тихоокеанского флота портами Юки и Расин лишило Квантунскую армию связи с Японией и отрезало пути отступления в Корею.

Войска 2-го Дальневосточного фронта, перейдя в наступление на Сунгарийском направлении, в ночь на 9 августа форсировали Амур и во взаимодействии с Амурской Краснознаменной флотилией подавили огневые точки противника, мешавшие форсированию реки, заняли несколько островов на реке Амур, захватили плацдарм севернее Тунцзяна и ворвались в город Фуань.

Используя этот плацдарм, в ночь на 10 августа начали переправу главные силы 15?й армии. Одновременно 5-й стрелковый корпус начал форсирование реки Уссури. Разведка 2-й Краснознаменной армии установила, что противник отвел свои основные силы на 10–15 км от реки Амур.

Учитывая создавшуюся обстановку и успех наших войск на других участках фронта, командующий 2-м Дальневосточным фронтом генерал армии А. М. Пуркаев 10 августа отдал приказ о переходе в наступление по всему фронту. Перед 2-м Дальневосточным фронтом японские войска 15 августа начали отходить к Харбину, что было вызвано выходом в их тыл войск Забайкальского и 1-го Дальневосточного фронтов.

Развивая наступление, советские войска к 17 августа овладели основными пунктами северной части Маньчжурии. Главные части 4-й отдельной армии врага, действовавшие перед 2-м Дальневосточным фронтом, были разбиты или блокированы в укрепленных районах.

Активно сражались соединения Тихоокеанского флота. 9 августа авиация флота произвела массированные налеты на военно-морские базы Северной Кореи. В портах было потоплено несколько японских кораблей. В порту Юки пошли ко дну четыре транспорта и один танкер. В порту Расин — десять транспортов и один буксирный пароход противника. Овладение вместе с десантами Тихоокеанского флота портами Юки и Расин лишило Квантунскую армию связи с Японией и отрезало пути отступления в Корею.

18 августа главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке маршал Советского Союза А. М. Василевский отдал приказ командующим войсками фронтов и флотом, в котором говорилось, что в связи с плохим состоянием дорог необходимо перейти к действиям специально сформированных подвижных и хорошо оснащенных отрядов. В каждой армии было создано три — семь отрядов в составе до усиленного стрелкового полка. Эти отряды обеспечивались машинами повышенной проходимости. Отряды направлялись в промышленные и административные центры Северо-Восточного Китая. Одновременно с этим 18 августа 9-я воздушная армия 1 — го Дальневосточного фронта высадила воздушный десант в Харбине, а 19 августа — в Гирине. В этот же день 12-я воздушная армия Забайкальского фронта высадила воздушные десанты в районах Чанчунь (200 чел.) и Мукден (225 чел.) а 22 августа — в городах Порт-Артур и Дальний.

К 17 августа Квантунская армия потерпела полное поражение. Враг потерял только убитыми около 70 тыс. человек, часть сил была окружена в приграничных укреплениях, в Хайларе, Хутоу и других районах. Остальные войска противника в беспорядке откатывались в глубь Маньчжурии и Кореи.

Убедившись в бесполезности сопротивления и потеряв управление войсками, генерал Ямада отдал приказ о прекращении боевых действий. Японские войска начали сдаваться в плен. Однако на многих участках продолжались бои с войсками, которые или не знали о начавшейся капитуляции, или умышленно ее затягивали.

Основные силы советских наземных войск продолжали наступление, разоружая капитулирующие войска и ломая сопротивление отдельных гарнизонов, отказывавшихся сложить оружие. 20 августа передовые отряды 6-й гвардейской танковой армии заняли Мукден и подошли к Чанчуню, а 24 августа по железной дороге часть сил этой армии прибыла в Порт-Артур и Дайрен.

Войска 25-й армии освободили территорию Северной Кореи, освободили от японцев Южный Сахалин и Курильские острова. Это произошло 28 августа — 1 сентября 1945 года.

За боевые подвиги в ходе Дальневосточной кампании орденами и медалями было награждено более 308 тыс. человек. Звания Героя Советского Союза были удостоены 94 человека. Второй медалью «Золотая Звезда» были награждены 8 человек. 220 соединений получили почетные наименования «Хинганских», «Амурских», «Уссурийских», «Харбинских, «Мукденских, «Порт-Артурских», «Сахалинских», «Курильских» и других. Более 300 соединений и частей армии и флота получили боевые награды[326].

30 сентября 1945 года в Советском Союзе была учреждена медаль «За победу над Японией». Цена ее исключительно высока. Многие военные разведчики были награждены этой медалью.

Генерал Ямада и начальник штаба Квантунской армии генерал Хата были взяты в плен…