Глава 13. АРХИТЕКТУРНЫЕ ИЗЛИШЕСТВА НА ФОНЕ ТРОПИЧЕСКИХ ПЕЙЗАЖЕЙ
Глава 13. АРХИТЕКТУРНЫЕ ИЗЛИШЕСТВА НА ФОНЕ ТРОПИЧЕСКИХ ПЕЙЗАЖЕЙ
«С ним я встретился впервые на солнечных и лазурных берегах Таити. Яркие звезды мерцали над бескрайним Великим, или Тихим, океаном», — как писали почти всерьез классики. И вот представьте себе, что на этих солнечных берегах под яркими звездами вы вдруг наталкиваетесь на что-то такое большое, железное, в мутных зелено-коричневых пятнах камуфляжа. Это чудовище сразу покажется вам инородным включением в мирный пейзаж, неким инопланетным пришельцем. В свое время архитектуру сталинской эпохи справедливо называли периодом архитектурных излишеств. Для красивости (не красоты, ни в коем случае!) домам добавляли всяческие колонны, шпили, лепные фризы, канелюры и прочие украшения. Столь же странно смотрелись и танки на фоне ослепительной тропической природы. Сразу закрадывалось подозрение, что не слишком они здесь нужны.
Действительно, трудно вообразить театр военных действий, менее приспособленный для использования танков, чем Тихоокеанский. Густые влажные джунгли и болота абсолютно непригодны для грузных бронированных монстров. В такой обстановке танк моментально теряет все свои достоинства, приобретая взамен лишь массу разнообразных недостатков. Например, и без того неважная видимость моментально превращается в нулевую. Какой-нибудь прыткий боец, притаившись среди ветвей раскидистой пальмы, способен аккуратно положить бутылку с зажигательной смесью прямо на решетку моторного отделения «Королевского тигра», который в этом случае не спасет никакая броня. Впрочем, будем объективны. Никакой «Королевский тигр» по заболоченной тропинке (а других в джунглях просто не имеется) до противника не доедет, он застрянет уже после первых десяти метров. Американцы испытали массу проблем с 30-тонными «Шерманами», что уж говорить о мастодонтах в 60 и более тонн. Ничуть не лучше обстояли дела на воспетых Джеком Лондоном райских тропических островах. Чтобы представить себе атаку танкового полка по узенькой полоске суши шириной метров этак в 600, нужна незаурядная фантазия. Поэтому и не использовались танки ни полками, ни даже батальонами. Рота, а то и вообще взвод. Вдобавок этот самый остров после многодневных обстрелов и бомбежек превращался в настоящую полосу препятствий, преодолеть которую было сложно даже танку. И все-таки, несмотря на все это, танки на Тихом океане использовались и довольно часто играли заметную роль в ходе десантных операций. Поэтому мы уделим немного внимания действиям танков на Тихоокеанском театре, вместо того чтобы просто упомянуть об этом.
Как-то неожиданно выясняется, что эти операции представляют собой клубок настоящих парадоксов, причем именно эта парадоксальность помогала танкам сыграть заметную, а иногда даже решающую роль в десантных операциях, хотя часто их вклад в победу оказывался замаскированным.
Итак, парадокс первый. На Тихом океане колоссальную роль сыграли инженерные машины, созданные на базе танков. В Европе с ними все было понятно. Да, они приносят пользу, но их вполне справедливо называют вспомогательными. Зато один из американских адмиралов, перечисляя системы оружия, которые внесли наибольший вклад в разгром Японии, назвал авианосец, подводную лодку и бульдозер. Первый уничтожил японский военный флот, вторая истребила флот торговый, а вот третий сделал возможными действия первых двух, а заодно и любые действия сухопутных частей. После войны японцы с мрачным изумлением писали, что не могли даже предположить, что такой фактор, казавшийся им второстепенным, может сыграть столь значительную роль. А при чем здесь танки? — вполне можете спросить вы. Дело в том, что на большинстве тропических островов понятия фронта и тыла носили более чем условный характер. Если весь островок имеет размеры два километра на пять, вы сумеете отыскать на нем спокойное, непростреливаемое место? Волей-неволей придется пользоваться танковыми бульдозерами, а не гражданскими, потому что обустраиваться надо с первой же минуты, а не после окончательного захвата.
Парадокс второй. Как то ни странно покажется, но при захвате островов вроде бы нормальные средние танки «Шерман» в их различных модификациях оказались далеко не самыми хорошими. Да, японские противотанковые пушки, которым так и не суждено было вырасти более чем до 37 мм, оказались совершенно беспомощны против них. Даже австралийцы, пользовавшиеся добрыми старыми «Матильдами», остались ими вполне довольны, за броней в 65 миллиметров они чувствовали себя вполне комфортно. Зато сами танкисты союзников имели более чем достаточно оснований жаловаться на свою технику. И 40-мм пушки «Матильд», и 75-мм пушки «Шерманов» оказались не слишком пригодны для борьбы с японцами. Дело в том, что японских танков на этом театре практически не наблюдалось, поэтому танковые дуэли оказались крайне редким исключением, зато с различными долговременными огневыми точками танкистам приходилось сталкиваться в каждой операции. Причем подчеркну: именно долговременными. Японцы обустраивались на островах очень обстоятельно, поэтому подавляющее большинство укреплений были бетонными. И для их разрушения требовались либо более крупные пушки, либо огнеметы, которые для Европейского театра были не слишком характерны. Может, это прозвучит странно, но идеальным танком для войны на островах оказался бы немецкий штурмовой танк «Бруммбэр». Да-да, эта самоходка Sd.Kfz.166 официально именовалась именно Sturmpanzer IV. Конечно, подошли бы и наши Су-152, но все-таки они были чуточку тяжеловаты для десантных операций, а вот «Бруммбэр» — в самый раз. Для борьбы с японскими дотами 150-мм гаубица была идеальным оружием. Сами американцы считали идеальным оружием огнеметный танк, что тоже вполне понятно. И тем не менее надо было нашим генералам в порядке обратного ленд-лиза предложить американцам пару сотен «Зверобоев».
Парадокс третий. Самым эффективным тактическим приемом стало именно то, за что мы ругали европейские армии, — дробление танковых частей и соединений на роты и вообще взводы и привязка этих маленьких подразделений к пехотным частям. На Тихоокеанском театре танки потеряли свое главенствующее значение. Не пехота должна была обеспечивать их действия, а наоборот — они должны были помогать пехоте. Однако далеко не всегда на деле получалось так же гладко, как это планировалось на бумаге.
Кстати, японцам, практически не имевшим противотанкового оружия, пришлось импровизировать, и они изобрели страшный по эффективности эквивалент противотанковых мин. В землю закапывали 100-кг фугасные бомбы, соединяя их со взрывателями нажимного действия. Или даже больше того — боеголовки корабельных торпед. Представьте себе, что останется от танка, когда под ним взорвется такая «мина», содержащая 350 кг взрывчатки!
Как происходили эти бои? Расскажем об одном маленьком эпизоде большой войны, который, однако, стоил жизни тысячам людей — о штурме атолла Тарава в группе Гилбертовых островов в ноябре 1943 года. Американские морские пехотинцы до сих пор без удовольствия говорят об этой операции, которая стала для них символом кровопролития.
Мы уже не раз отмечали, что при изучении операций на Европейском и Тихоокеанском театрах создается впечатление, будто бои происходили в параллельных вселенных. Никто из командиров при планировании и проведении операций категорически не желал учитывать печальный опыт своих коллег. Когда в ноябре 1942 года американские войска высаживались в Северной Африке, наплевательское отношение к вопросам гидрографии (высота и время приливов) стоило американцам чудовищных потерь в десантных средствах при полном отсутствии сопротивления со стороны французов. Казалось бы, следует помнить об этом, но нет! Когда несчастные десантные катера с морскими пехотинцами направились к берегу Таравы, выяснилось, что американским генералам никакой урок не впрок. Катера застревали на отмели в полукилометре от берега, и солдатам приходилось преодолевать это расстояние пешком под бешеным пулеметным огнем японцев. Плавающие транспортеры «амтрак» имели чисто символическую защиту, которая не спасала от пуль, а вдобавок они точно так же застревали на рифах, преодолеть которые не могли ни вплавь (воды слишком мало), ни на гусеницах (воды слишком много). В результате потери транспортеров LVI в этой операции превысили 60 процентов!
Спасти положение могли танки, которые плавать не умели совершенно. В пятой волне десанта на остров предполагалось высадить с транспорта-дока «Эшланд» 14 танков М4А2 «Шерман» роты «С» 1-го танкового батальона морской пехоты на десантных катерах LCM. Кстати, отметим, что американское десантное соединение было собрано в Новой Зеландии и на Новых Гебридах. То есть сначала 2-ю дивизию морской пехоты увезли за 3000 километров от Перл-Харбора, а потом вернули более чем на 1000 километров обратно.
Шесть танков направлялись на участок «Красный-1» и 8 — на «Красный-3». Но 2 катера вместе с танками японская артиллерия потопила еще на подходе к острову, а остальным пришлось, как и пехотинцам, выгружаться на риф. При этом «Шерманы» не могли преодолевать брод более трех футов глубиной без риска залить и заглушить двигатели. А на рифе имелось немало мест со значительно большей глубиной — после обстрелов и бомбардировок множество глубоких воронок усеяло его дно. И если попавший в такую воронку солдат мог сбросить снаряжение, оружие и выплыть, то у танка глох двигатель, и он оказывался в западне, причем иногда — в нескольких метрах от берега. До берега дошли 3 танка на участке «Красный-1»: 2 из штаба роты — «Чайна Гэл», «Чикаго» и «Сесилия» 1-го взвода (все танки имели собственные имена) и не менее 5 на участке «Красный-3» — 3-й взвод в полном составе («Каннонболл», «Колорадо», «Чарли», «Кондор») плюс «Коммандо» из 2-го взвода. В некоторых случаях мужественные морские пехотинцы, не обращая внимания на огонь, шли перед танками, указывая дорогу. Погиб и командир батальона подполковник Свеченски.
«Шерманам» противостояло неизвестное число японских танков. Согласно различным источникам, их количество колебалось от 14 до 7, но все сходятся на том, что это были легкие танки Тип 97 «Ха-Го». При своем весе около 6 тонн и броне 12 мм они, разумеется, не могли соперничать с «Шерманами». Какая-то часть японских танков была просто вкопана в землю и превращена в доты.
Когда американские танки добрались до берега, выяснилось, что морская пехота просто не знает, что с ними делать. Поэтому танкисты получили простой приказ — двигаться вперед и стрелять по всему, что только они увидят. Никакой поддержки и взаимодействия между пехотой, саперами и танками не существовало в принципе.
Самое смешное, что на участке «Красный-1» даже произошел танковый бой — танк «Чайна Гэл», пересекая пляж, обнаружил и выстрелом 75-мм орудия уничтожил японский танк. По воспоминаниям лейтенанта Эдварда Бейла, японский танк выстрелил одновременно с американским и попал прямо в орудие «Шермана». Оно вышло из строя, поэтому до конца боев американская машина действовала в роли бронированной подвижной пулеметной точки. Американцы могут предложить и более драматический вариант этой истории. Японский снаряд заклинил башню «Шермана», и Бейл протаранил противника, согнув собственную пушку. Впрочем, лейтенанту еще повезло. К концу первого дня боев все «Шерманы», кроме двух, были выведены из строя.
Например, на участке «Красный-3» американские танки через проделанный в бревенчатом ограждении проход начали наступление в глубь острова, пытаясь помочь морской пехоте расширить плацдарм. Им удалось добраться до аэродрома и выйти к центру острова, но закрепиться там они не смогли. Все они, за одним исключением, вышли из строя. Этим исключением оказался «Колорадо», который загорелся после попадания японского снаряда, но сохранил ход и сумел вернуться на пляж для тушения пожара. «Коммандо» и «Чарли» подбила японская артиллерия, «Каннонболл» завяз в воронке на японском подземном топливном хранилище и сгорел. Не повезло и «Кондору» — его по ошибке атаковал и вывел из строя флотский пикирующий бомбардировщик. Однако за ночь ремонтные команды, разобрав часть подбитых танков на запчасти, сумели ввести один танк «Сесилию» в строй.
Легким «Стюартам» повезло еще меньше. Все 4 танкодесантные баржи с этими танками были потоплены японской артиллерией. На следующий день американцы высадили около десятка «Стюартов», утопив по дороге еще несколько, но эти танки со своими 37-мм пушками не добились ничего существенного.
Зато японские же танки не добились вообще ничего. Три машины находились у командного пункта командира гарнизона адмирала Сибасаки. Японский танкист Тадао Онуки рассказывал, что во время обстрела экипаж одного из танков получил ранения от осколков, проникших через незакрытый люк, а танк вышел из строя. После обстрела, не дождавшись приказов, он повел свой танк к берегу, занял удобную позицию и открыл огонь. Онуки отмечал, что о присутствии людей на острове можно было догадаться только по стрельбе, которая велась по лагуне, — сказалась прекрасная маскировка японских позиций. Вскоре ему передали приказ — возвращаться к штабу. К этому моменту на Бетио оставалось только два исправных японских танка, и в связи с полным разрушением линий связи их решили использовать для разведки и передачи приказаний.
Полковник Шоуп, который командовал американскими войсками на острове, так и не сумел сделать однозначный вывод относительно действий танков. Прежде всего сказались тяжелые потери в первый день высадки, Шоупу даже пришлось радировать командиру дивизии: «Наши танки нехороши». Хотя «Шерманы» и помогли подавить немало огневых точек японцев, Шоуп отметил, что это потребовало чудовищного расхода боеприпасов. 75-мм пушка оказалась слабоватой против бетонных дотов. Одновременно был сделан вывод, что легкие танки совершенно непригодны для участия в десантных операциях.
Если говорить честно, попытка использовать несчастные «Стюарты» таким образом больше всего напоминает мне действия пьяного, который искал ключи под фонарем. Помните? «Ты что, здесь их потерял?» — «Нет. Зато здесь светло, искать легче». Легкий танк предназначался для ведения разведки и охранения. Какая там разведка на клочке земли в 2 квадратных километра? Зато на нем полно дотов и дзотов, с которыми 37-мм пушка заведомо не справится. Это что, не было известно до начала высадки? Прекрасно было известно, но ведь легкие танки высаживать гораздо проще, чем тяжелые…
А теперь я советую вам вспомнить наш парадокс номер два.
Со временем выяснилось, что беспомощные действия японских танков на Халхин-Голе не были какой-то неприятной случайностью. Напротив, японское командование снова и снова демонстрировало младенческую наивность при использовании своих танковых частей, хотя и американские генералы не слишком далеко ушли от японских. Со временем вскрылся и парадокс номер четыре Тихоокеанского театра. Чем больше танков собирали воюющие стороны, тем меньше от них было пользы.
В июне 1944 года американцы начали высадки на Марианских островах, куда японцы в свое время отправили 9-й полк 1-й танковой дивизии. Этот полк имел на вооружении не только легкие танки «Ха-Го», но и средние тип 97 «Ти-Ха».
Кстати, о параллельных пространствах. Не одни только американские генералы на различных ТВД оставались в неведении касательно событий в другом полушарии. Переводчики и авторы, пишущие на темы, связанные с танками и танковой войной, проявляли и проявляют подобное неведение относительно положения дел в смежных областях, не обращая никакого внимания на книги по военно-морской истории. Дело в том, что не столь давно после жарких споров было решено максимально приблизить транскрипции японских названий к их истинному звучанию, а не пользоваться двойным переводом: японский — английский — русский. Благодаря этому с книжных страниц исчезли всяческие «Чикумы», «Шикишимы» и тому подобные уродцы. Увы, танковая литература по-прежнему пестрит не существующими в природе «Чи-Ха» и «Шинхото». Они родились из транскрипций «Chi» и «Shi» и так далее, с помощью которых англичане пытались передать сложные японские дифтонги. (В скобках заметим: попытка столь же безнадежная, как и передача русскими буквами знаменитого английского «Th».) Увы, по-японски эти слоги читаются практически как «Ти» и «Си», потому что японская фонетика ближе к русской, чем к английской.
Впрочем, мы несколько отвлеклись. Японский 16-тонный танк «Ти-Ха» при встрече с «Шерманом» был столь же беспомощен, как и более легкий «Ха-Го» даже после перевооружения новой 47-мм пушкой. В лучшем случае он еще мог, при самых благоприятных условиях, справиться с легким «Стюартом», но «Шерман» был ему не по зубам. Японцы в области танкостроения отставали от американцев на два поколения, хотя в 1944 году они вряд ли еще осознавали это. Кстати, странно, что в некоторых источниках «Ти-Ха» называют средним танком, хотя он явно относится к легким. Может, по тем же принципам, по которым немецкий T-IV угодил в тяжелые?
Итак, на Сайпане японцы имели 3, 5 и 6-ю роты 9-го танкового полка и роту танков «Ха-Го» специальных морских десантных сил. Им противостояли 2-й и 4-й танковые батальоны морской пехоты США, каждый из которых имел по 46 танков М4А2. Американцы учли опыт предыдущих боев и высадили на Сайпан около двух десятков огнеметных танков на базе МЗА1 «Стюарта», которые хорошо зарекомендовали себя в борьбе с японскими дотами и бункерами.
15 июня, в первый же день боев, «Шерманы» помогли американцам расширить и удержать плацдарм. Плавающие транспортеры LVI, как уже не раз бывало раньше, десятками гибли под огнем японцев при попытках использовать не просто для доставки пехоты на берег, а в бою в качестве бронетранспортеров.
В ночь с 16 на 17 июня японцы провели мощную контратаку с участием всех имевшихся танков. Она отличалась из рук вон плохим исполнением. Командовать атакой было поручено командиру 9-го танкового полка полковнику Хидэки Гото. Вместе с его танками (к этому моменту уцелело всего 44 единицы) должен был наступать уже потрепанный 136-й пехотный полк полковника Юкимацу Огавы. При описании этого боя грубую ошибку допустил автор выпуска «Бронеколлекции», посвященного танку «Ти-Ха». Он пишет: «Танки скрытно высадились в тылу у закрепившейся на западном берегу американской морской пехоты, но на галечных пляжах Гарапана произвели много шума своими гусеницами». Во-первых, американцы подошли к деревушке Гарапан только 30 июня, через 2 недели после описываемого боя. И на тот момент она никак не могла оказаться у них в тылу. А во-вторых, о каком танковом десанте идет речь? Ни один из серьезных американских авторов (Фрэнк Хаф, Генри Шоу, Джон Чепин) не подтверждает этой высадки. Можно предположить, что С. Федосеева ввело в заблуждение упоминание о вспомогательном ударе десантников японского флота вдоль прибрежной дороги из Гарапана, нанесенном на день раньше. В нем участвовало несколько танков, но атака была легко отбита огнем базук. Однако все источники пишут, что был атакован левый фланг американского плацдарма, но никак не тыл…
Все американские источники дружно отмечают полное отсутствие скрытности при подготовке атаки. Еще до наступления темноты авиаразведка обнаружила японские танки, поэтому американцы приготовились к отражению атаки. В 03.30 морские пехотинцы 1-го батальона 6-го полка услышали шум танковых моторов. В направлении долины, откуда он доносился, было выпущено несколько осветительных снарядов и были замечены танки с пехотой на броне. На угрожаемое направление была передвинута рота «Шерманов», и все завершилось так, как и должно было завершиться. Заместитель командира батальона майор Донован писал: «Битва превратилась в какую-то безумную мешанину грохота, трассеров и вспышек. Когда танки получали попадания и загорались, они освещали другие машины, выходящие из колеблющихся теней перед нами». Сосредоточенным огнем 60-мм базук, 37-мм противотанковых пушек и 75-мм самоходных орудий (на базе полугусеничного транспортера М3) и танков атака была отбита.
К 07.00 все закончилось, был уничтожен 31 японский танк, в том числе 24 в полосе обороны 1-го батальона. Так бесславно завершилась первая и единственная массированная танковая атака японцев на Тихоокеанском театре. 136-й пехотный полк тоже понес серьезные потери. Командир 2-й дивизии морской пехоты генерал Уотсон подвел итоги этого боя, заметив: «Полагаю, мы могли больше не бояться японских танков на Сайпане. Мы их просто уничтожили».
Вероятно, японцы тоже правильно оценили итоги этого боя, потому что больше не пытались предпринимать подобных атак. На Филиппинах, точнее на острове Лусон, дислоцировалась японская 2-я танковая дивизия, которая после всех реорганизаций и перегруппировок все-таки насчитывала более 200 танков «Синхото Ти-Ха», которые к осени 1944 года окончательно устарели и не имели серьезной боевой ценности. После высадки на остров Лейте американцы прихлопнули находившуюся там 7-ю отдельную танковую роту, даже не заметив этого. Поэтому командовавший японской армией на Филиппинах генерал Ямасита решил превратить свои танки в доты и приказал закопать их в землю. Попытка усилить броню лобовой части башен навешиванием запасных траков помогла японским танкистам как мертвому припарки.
Высадка на Лусон началась 9 января 1945 года, а первое столкновение с японскими танками произошло 24 января. Отряд Сигемицу (7-й танковый полк) был атакован американской пехотой при поддержке роты «Шерманов» и самоходных 105-мм гаубиц М7. Японцы потеряли 15 танков, а когда 28 января попытались нанести контрудар, то было уничтожено еще 30 японских танков. Потери американцев в этих боях составили 3 «Шермана» и 1 гаубицу. В общем, к 5 марта японцы потеряли в общей сложности 203 танка «Ти-Ха», 19 танков «Ха-Го» и 2 самоходные гаубицы «Хо-Ро», решительно ничего не добившись. Командующий американской 6-й армией генерал Крюгер даже не упоминает о боях с японскими танками, ограничиваясь лишь указанием количества уничтоженных машин. Это нагляднее всего говорит о том, что американцы не рассматривали японские танки как сколько-нибудь серьезную помеху. Вот он, тот самый парадокс номер четыре: чем больше танков, тем меньше прока.
Вообще на Тихом океане танки использовались лишь как подвижные огневые точки, помогая пехоте при обороне и наступлении. Крайне сложная местность не позволяла им реализовать свое главное преимущество: сочетание огневой мощи с мобильностью, поэтому ни о какой танковой войне не может быть и речи. Собственно, если бы не эти парадоксы, данную главу не стоило бы даже писать.
А что в это время творилось в Юго-Восточной Азии? Нет, танковая война не состоялась и там, хотя противники применяли танки, но только в ограниченных количествах. И, как ни странно, временами танкам даже удавалось повлиять на ход боев, хотя решающей силой они не стали.
Британское командование рассчитывало, что условия местности в Малайе и Бирме не позволят японским войскам применять бронетехнику и пехотные подразделения большой численности. Японцы же рассуждали иначе. Императорская армия произвела морское десантирование на северном побережье полуострова Малайя 8 декабря 1941 г. 25-я армия генерала Ямасита имела 211 танков в составе 16-го и 14-го отдельных танковых полков. Англичане в Малайе танков не имели, они полагали, что колониальные дивизии будут нести полицейскую службу, а для этого достаточно броневиков «Мармон-Херрингтон». Вооруженные пулеметами броневики, конечно же, не могли противостоять даже таким плохим танкам, как японские.
Японцы использовали танки мелкими группами, так как им приходилось двигаться по узким дорогам. В основном они действовали в качестве бульдозеров, разгребая завалы, которые оставляли на дороге стремительно отступающие английские войска. К началу января англичане уже отступили к реке Слим, прикрывая подступы к аэродромам в районе Куала-Лумпура. Здесь и состоялось главное сражение. 7 января 1942 года рота японских танков прорвала плохо организованную оборону и захватила мост, находящийся в 30 километрах за линией фронта. В результате английские войска, оборонявшиеся к северу от реки, были отрезаны и капитулировали. Англичане потеряли 4000 человек, тогда как японцы — всего лишь 6 танков и незначительное число солдат убитыми и ранеными. Злая ирония судьбы — колониальные части Британской империи, в данном случае индийская 11-я дивизия, оказались ничуть не более стойкими к психологическому воздействию танков, чем дикие туземцы. Это поражение надломило моральный дух английских войск, и далее японцы не встречали даже символического сопротивления. Малайская кампания завершилась позорной сдачей Сингапура, считавшегося неприступной крепостью, когда 15 февраля 80 000 солдат генерала Персиваля капитулировали перед 30-тысячной армией генерала Ямаситы.
Вот так горстка плохих танков во многом решила исход кампании, хотя непосредственно в боях она почти не участвовала.
После этого англичанам пришлось усиливать танками свою армию, оборонявшую Бирму, хотя ни о какой танковой войне в джунглях нельзя было и думать. И все-таки они спешно перевооружили американскими легкими танками «Стюарт» свою 7-ю танковую бригаду и отправили ее из Северной Африки в Рангун. Там 4 марта 1942 года бригада вступила в бой, познакомившись со специфическим японским противотанковым оружием — подрывными зарядами на бамбуковых шестах. На следующий день в бой вступили японские танки, но быстро выяснилось, что японские танкисты воевать совершенно не умеют, а «Стюарты» сильнее всяких там «Ха-Го». Во время этого боя один японский офицер спрыгнул с лошади на танк и попытался зарубить его командира мечом, но получил удар молотком по голове и упал под гусеницы. Во всяком случае, англичане уверяют, что такой случай действительно имел место.
Японцы умело использовали свою способность передвигаться в джунглях и отрезали британскую армию, находившуюся в Бирме, от Индии. Но 7-я танковая бригада, прикрывая отступление, позволила остаткам армии вырваться из капкана и отойти в Индию. Танковых боев в бирманских джунглях не происходило, так как японский 14-й танковый полк после первой неудачной стычки вел себя очень осторожно. Однако англичанам не удалось переправить танки через реку Чиндуин, и их пришлось взорвать.
В начале 1944 года японцы предприняли новое наступление и окружили британский IV корпус в Импхале. Снова танки, на этот раз индийской 254-й танковой бригады, помогли во многом спасти положение. Но обратите внимание, они действовали в том стиле, который позднее был характерен для боев во Вьетнаме — в качестве передвижных огневых точек, благо противотанковых средств у японцев практически не было. То есть даже в боях с регулярной армией танки использовались, как в антипартизанских операциях. Кстати, несколько индийских офицеров, отличившихся в этих боях, позднее отличились и во время индо-пакистанских войн.
Когда в 1945 году англичане перешли в решительное наступление, они использовали танки примерно так же, как японцы в начале войны, — для расчистки дорог и уничтожения опорных пунктов. Но при этом они обошлись 254-й и 255-й бригадами, которые воевали на устаревших «Стюартах» и «Ли», при том, что английская 14-я армия состояла из 3 корпусов. И если с легкими танками японцы еще кое-как справлялись, то средние «Генерал Ли» были для них столь же грозным противником, как для английских танкистов «Тигры». Влияние танков было почти незаметным, англичане даже не пытались перебрасывать в Бирму крупные соединения, хотя, разумеется, танки облегчали действия пехоты, но все равно оставались вспомогательной силой.