Лоди. 10 мая

Только после Лоди у меня появилась мысль, что я мог бы сделаться, пожалуй, решающим лицом на нашей политической арене. Первая искра честолюбия появилась тогда.

Наполеон

Обеспечив себе тыл со стороны пьемонтской армии, Бонапарт продолжил наступление. Теперь у него остался один враг, но враг могущественный — австрийская армия. Ее превосходство над французской в численности, артиллерии, материальном снабжении продолжало оставаться неоспоримым. Бонапарт должен был по-прежнему действовать в соответствии со своим основным принципом: «Численную слабость возмещать быстротой движений».

Сосредоточив к 3 мая войска в районе Алессандрия, Тортона, Вогера, Валенца, Бонапарт решил переправиться на левый берег реки По и выйти на коммуникации австрийской армии, главные силы которой расположились для обороны на линии Ломелло—Павия. Этот маневр давал возможность быстро покончить с Больё, который мог в случае промедления, усилить свое войско войсками итальянских герцогств, склонных в страхе перед революцией выступить против французов. Поэтому своим ходом Бонапарт одновременно угрожал и герцогствам Парма и Модена, вынуждая их окончательно выявить свое отношение к Французской республике.

7 мая переправилась на паромах кавалерия и гренадеры Ланна, а через три дня по наведенному у Пьяченцы понтонному мосту перешли остальные войска. Появление Бонапарта в непосредственной близости заставило герцогов Пармы и Модены заключить с ним мирный договор. Верный своему не менее знаменитому принципу, что «война должна кормить себя сама», французский командующий наложил на них огромные контрибуции деньгами, продовольствием и лошадьми. Только Парма вынуждена была выплатить два миллиона франков золотом.

Введенный поначалу в заблуждение демонстративными действиями французов у Валенцы, Больё наконец понял маневр Бонапарта. Опасаясь за свои сообщения, австрийский командующий частично перебросил свои войска в Бельгиозо и Фомбио, но под давлением французов отошел к Лоди. Бросив Павию и Милан на произвол судьбы, Больё переправился на левый берег реки Адда. Для прикрытия отхода он оставил 10-тысячный отряд во главе с генералом Себотендорфом. Австрийский арьергард занимал позицию в Лоди на правом берегу реки, прикрыв дорогу на Кремону.

10 мая Бонапарт с силами 18 000 человек атаковал город и довольно быстро вытеснил австрийцев на левый берег Адды, но переправиться вслед за ними не смог. 20 австрийских орудий на другом берегу буквально сметали картечью все на мосту и вокруг его.

С прибытием подкреплений — войск Массена — Бонапарт решил повторить атаку. По его собственным воспоминаниям, он хотел «в тот же день перейти реку Адда по мосту под огнем неприятеля и изумить его такой смелой операцией». С целью отвлечь австрийцев около 17 часов Наполеон приказал генералу Бомону переправиться с кавалерией через Адду в 2 километрах вверх по течению через броды и произвести диверсию на правом фланге неприятеля. В то же время у моста, на городском валу и по краю правого берега была выставлена вся французская артиллерия, которая начала интенсивный обстрел австрийских позиций. Позади городского вала на берегу Адды Бонапарт укрыл колонну гренадер. Огонь французских батарей вынудил австрийскую пехоту отступить от реки и искать укрытия от сыпавшихся ядер в складках местности. Теперь батальон французских гренадер находился ближе к вражеским пушкам, чем линия австрийской пехоты.

Как только Бонапарт заметил, что огонь противника ослабел, а авангард кавалерии появился на левом берегу, он приказал атаковать. В этот момент Наполеон нашел нужным рискнуть своей жизнью и сам повел солдат в штыковую атаку. Беглым шагом французская колонна перешла через мост, захватила пушки и обрушилась на линии противника. Разгромленный австрийский арьергард в беспорядке отошел в Кремону, оставив на месте около 2000 убитых и раненых и 15 пушек. Потери французов составили 200 человек.

В этом сражении Бонапарт окончательно завоевал сердца своих солдат, выказав огромную личную храбрость, и получил от них прозвище Маленький капрал. Но истинное значение Лоди было в другом. Ведь с тактической точки зрения штурм был бессмыслицей. Клаузевиц так объяснил этот феномен: «...штурм моста у Лоди представляется предприятием, которое, с одной стороны, настолько отступает от обычных приемов, с другой — является настолько немотивированным, что невольно возникает вопрос, можно ли найти ему оправдание или же это невозможно». В самом деле, мост длиной в 300 шагов обороняли 7000 солдат и 20 орудий. Была ли надежда на успех? Бонапарт доказал победой оправданность своих действий. Снова Клаузевиц: «Предприятие отважного Бонапарта увенчалось полным успехом... Бесспорно, никакой боевой подвиг не вызвал такого изумления во всей Европе, как эта переправа через Адду... Итак, когда говорят, что штурм у Лоди стратегически не мотивирован, так как Бонапарт мог получить этот мост на другой день даром, то имеют ввиду только пространственные отношения стратегии. А разве моральные результаты... не принадлежат стратегии?»

Клаузевиц был прав. Уже 11 марта Бонапарт писал Карно: «Битва при Лоди, мой дорогой Директор, отдала Республике всю Ломбардию... В Ваших расчетах Вы можете исходить из того, как если бы я был в Милане». И это не пустое бахвальство — 15 мая французская армия триумфально вступила в Милан. Столица Ломбардии встретила своих завоевателей цветами и овациями. Господство австрийцев, феодальное болото великих герцогств и карманных королевств опротивело народу. По всей Италии прокатилась волна революционного антифеодального движения, зашатались троны и устои. Эта поддержка простого населения во многом способствовала потрясшим Европу успехам молодого французского генерала. Значение этой поддержки он в полной мере сможет оценить в своих будущих походах в Египет, Испанию и Россию.

Тем не менее победители не забыли наложить на Милан дань в 20 миллионов лир. В тех местностях, где население оказывало сопротивление реквизициям, эти выступления жестоко подавлялись, а города и поселки отдавались на разграбление солдатам. Бонапарт не слишком препятствовал грабежам, давая солдатам почувствовать плоды своих побед. Но в целом французская армия, окруженная ореолом революционной романтики и надежд на перемены, встречала восторженный прием у итальянцев. Бонапарт — полководец чистых итальянских корней, с итальянским именем и родным итальянским языком — в глазах миланцев не был французским генералом: он казался им посланцем свободы и равенства.

Победа при Лоди позволила занять всю Ломбардию по линии реки Адда. Часть французских сил двинулась в Тоскану и 29 июня заняла Ливорно, ликвидировав там базу английского флота. Обеспечив свой тыл устройством магазинов по левому берегу реки По, Бонапарт 30 мая перешел через Минчио, отбросил войска Больё и после серии блестящих маневров заставил его уйти в Тироль. 4 июня Бонапарт осадил Мантую. Теперь вся Северная Италия в его руках...

На большом и сложном жизненном пути Наполеона Бонапарта весна 1796 года навсегда осталась самой замечательной страницей. Слава пришла к нему не в дни Тулона и еще менее 13 вандемьера. Она явилась, когда, командуя небольшой армией раздетых и голодных солдат, он словно чудом одну за другой одерживал блистательные победы, заставляя всю Европу повторять неведомое ей ранее имя генерала Бонапарта. Тогда в него уверовали и боевые генералы, и простые солдаты, а он впервые поверил сам в себя: «Именно вечером у Лоди я уверовал в себя как в необыкновенного человека и проникся честолюбием для свершения великих дел, которые до тех пор рисовались мне фантазией».

Именно эту весну двадцать лет спустя на острове Святой Елены экс-император чаще всего любил вспоминать.