3.12. КОГДА ПЕРО СИЛЬНЕЕ ШПАГИ

3.12. КОГДА ПЕРО СИЛЬНЕЕ ШПАГИ

Всем знакомы подвиги гардемарин из известного многосерийного телефильма. С каким героизмом им приходилось бороться с происками французского посла Шетарди! Отвага и честь были их оружием. И хоть рекламировали авторы сериала своё детище как исторически достоверное, грыз душу червь сомнения: уж очень всё там накручено, да и мелкие детали показывали, что с историческими знаниями у создателей телеэпопеи не всё в порядке. Например, флаг у кавалерийских частей почему-то повторяет нынешний государственный флаг, в то время как рисунок знамён XVIII века совсем другой. В новом фильме тех же авторов Александр Данилович Меншиков читает завещание Екатерины I. Вот уж, как говорил А.П. Чехок «Такого не может быть, потому что не может быть никогда!» Данилыч-то был неграмотен, хоть фельдмаршал и академик! Но вернёмся к гардемаринам. Гардемарины никогда не учились в Навигацкой школе. Конечно, до 1917 г. гардемарином назывался старшекурсник Морского кадетского корпуса, но в 40-е гг. XVIII века это был унтер-офицерский чин на кораблях для кандидатов в офицеры (некоторые до старости так и оставались без производства в офицеры). Служили они в Кронштадте, и было им не до политических интриг, особенно летом, когда корабли ходили в море… Между прочим, в годы, когда происходят события первой части сериала, шла война со Швецией и место гардемарина — не у тёплых девах в окрестностях столицы, а на палубах парусных кораблей в устье Финского залива или на гребных судах, бьющихся с противником в шхерах у Або.

«Действительность ниже воображения», — как говаривал один француз. В жизни всё проще: для борьбы со злодеем Шетарди не понадобилось со шпагой в руке отбиваться от конкурентов. Решил всё дело тихий чиновник, одетый не в блестящий мундир гвардейского офицера, а в скромную одежду штатского. На самом деле с французским послом разобрались с помощью т.н. «чёрного кабинета» Почтового департамента. В те годы почтовым ведомством заведовал А.С. Бестужев-Рюмин, организовавший с 1740 г. перлюстрацию (т.е. вскрытие и прочтение) корреспонденции иностранных дипломатов. Впрочем, не надо думать, что это деяние противоречило тогдашней морали. Вскрытие переписки было обычнейшим делом, причём читалась не только дипломатическая, но и частная переписка. Из русских царей только Александр III отказался читать составленные полицией сборники частной переписки. Поскольку дипломатам было ясно, что их письма будут вскрыты, прибегали к разным мерам для скрытия содержания писем. Наиболее употребительным было использование шифров при переписке. В России это позволяло иностранным дипломатам скрыть свои слова в письме — чиновники почтового ведомства, занимавшиеся копированием писем, даже не переписывали шифрованный текст, чтобы потом его не разгадывать. Однако именно в зашифрованных местах содержалась самая важная информация, и пришлось организовать специальную службу для дешифровки писем Первые успехи российских криптографов связаны с именем Христиана Гольдбаха (1690—1764), конференц-секретаря Академии наук, автора многих исследований по теории чисел и математическому анализу. Бестужев знал, кому поручить дело, и, произведённый указом Елизаветы I от 18 марта 1743 г. в статские советники с жалованьем в 1500 рублей, Гольдбах начал выдавать канцеру расшифрованные письма. Получать информацию из писем Шетарди было легко ещё и потому, что маркиз верил, что «русские, из-за своей глупости, не смогут раскрыть тайну его переписки». Тут маркиз просчитался — его шифр был четвёртым, который «расколол» Гольдбах.

Шетарди через почту вёл интенсивную переписку с королевским двором в Париже. В его письмах фигурируют фамилии лиц, которым он выдавал деньги (с указанием выданных сумм) для борьбы с Бестужевым Объём переписки был таков, что Гольдбаху удается так усовершенствовать методы дешифровки, что новые шифры посла (после замены старого) раскрываются в две недели.

Собрав с помощью «чёрного кабинета» достаточно материалов, Бестужев-Рюмин перешёл в наступление. Царице были предъявлены копии расшифрованных писем, в которых маркиз оскорбительно отзывался о Елизавете, характеризуя её «фривольной и распутной женщиной». Семнадцатого июня 1744 г. Шетарди был вызван в царскую резиденцию, где ему вручили ноту с требованием в 24 часа покинуть Россию. Он пытался заявить протест, но, когда ему зачитали его же письма, сказал: «Достаточно!» — и отправился упаковывать вещи.

А Гольдбах тем временем растёт в чинах. В 1744 г. ему начинают выплачивать по 2000 рублей в год, а в 1760 г. его производят в тайный советники, с годовым окладом в 4500 рублей. Так чиновник Гольдбах, уроженец города Кенигсберга, заменил собой гардемарин, шпагой добывающих государственные секреты. Между прочим, говоря об истории криптографической службы, нельзя не отметить, что среди людей, руководивших ею и внёсших свою лепту в её развитие, многие носят немецкие фамилии. Этому есть несколько объяснений, одно из которых состоит в том, что центр тогдашнего европейского образования находился в Германии, а другое — в том, что своих математиков для работы в такой специфической сфере просто не было. Мораль же этой истории такова — в секретной войне перо куда как сильнее шпаги.

Ну а какова же могла быть биография реального гардемарина той эпохи? Для примера возьмём биографию их ровесника адмирала российского флота А.И. Круза, Родившийся в 1731 г., он лейтенантом командует судном, привезшим Екатерину II в Россию, в Чесме командиром «Евстафия» ведёт абордажный бой с турецким флагманом, в 1790 г. у Красной Горки со своей эскадрой отражает атаку шведов на Петербург, завершает он свой жизненный путь командующим Балтийским флотом Вспоминая А.С. Пушкина, можно его словами, обращенными к своему товарищу по лицею Ф.Ф. Матюшкину, сказать идущим на флот юношам: «В морях твои дороги…» И завершить от себя: «А не в погоне за юбками в Петергофе». Секретными же делами пусть занимаются те, кому это положено.