ВЗЯТИЕ БОЛЬШЕВИКАМИ ВЛАСТИ НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ
ВЗЯТИЕ БОЛЬШЕВИКАМИ ВЛАСТИ НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ
Соседний с Северным фронтом — Западный (3, 10 и 2-я армии) — прикрывал московское направление. Линия фронта проходила по территории Белоруссии, штаб фронта находился в Минске. На Западном фронте, в отличие от Северного, была весьма тесной связь большевиков фронта и тыла. В Минске действовал созданный еще в сентябре Северо-западный областной комитет РСДРП(б), объединивший большевиков Белоруссии и Западного фронта.
Уже 25 октября Исполнительный комитет Минского совета получил известие о событиях в Петрограде. В тот же день Минский исполком объявил о переходе к нему всей власти в городе{243}. Из местной тюрьмы освободили солдат, арестованных при Временном правительстве за антивоенные выступления, и из них сформировали 1-й революционный полк имени Минского совета. На следующий день, 26 октября, Минский совет установил контроль над штабом главнокомандующего армиями Западного фронта{244}.
27 октября на совместном заседании Северо-западного областного комитета РСДРП(б), большевистских фракций Минского совета и фронтового комитета был образован большевистский ВРК Западного фронта и Западной области, в который вошли большевики К.И. Ландер (председатель), Н.В. Рогозинский (заместитель председателя), А.Ф. Мясников, В.Г. Кнорин, И.И. Калманович и другие руководители областной большевистской организации. В принятом на заседании обращении к солдатским комитетам и воинским частям указывалось, что ревком создан с целью «окончательной ликвидации авантюры Керенского и других контрреволюционеров, стремящихся захватить власть в свои руки»; предлагалось «всем организациям и воинским частям от каждого революционного комитета, имеющегося при дивизии и корпусе или от дивизии и корпуса, немедленно делегировать по одному представителю во временный Военно-революционный комитет». Кроме того, в этом документе сообщалось, что «ядро Военно-революционного комитета уже образовалось в составе президиума Минского Совета рабочих и солдатских депутатов, бюро Областного комитета Советов Западной обл[сти], бывшей большевистской фракции Комитета съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Западного фронта, представителей Минского районного железнодорожного комитета и представителей всех частей, расположенных в гор. Минске»{245}.
Не меньшую активность в те дни проявили и политические противники большевиков. В ночь с 26 на 27 октября в Минске при штабе фронта и фронтовом комитете был создан Комитет спасения революции под председательством помощника комиссара фронта меньшевика Т.М. Колотухина. В его состав вошли представители эсеров и меньшевиков из фронтового комитета, Минского совета, совета крестьянских депутатов и штаба фронта. Фактически руководителем Комитета спасения революции стал комиссар Временного правительства на Западном фронте правый эсер В.А. Жданов, который вызвал с фронта в Минск верные Временному правительству воинские части. В город была введена 2-я Кавказская кавалерийская дивизия. Вместе с войсками, охранявшими штаб фронта, антибольшевистские силы насчитывали примерно 20 тыс. человек, в то время как в распоряжении большевистского фронтового ВРК имелось около 5 тыс. солдат.
Чтобы выиграть время и подтянуть с фронта сочувствующие им воинские части, большевики пошли на временное соглашение с Комитетом спасения революции. Согласно достигнутой договоренности к этому органу временно переходила власть в области и на фронте, но при условии, что он отказывается «от посылки и пропуска войск через Минск в Петроград и Москву». Для контроля за соблюдением данного соглашения в состав Комитета спасения революции было введено два члена фронтового ВРК{246}. Естественно, что заключенный компромисс не удовлетворил ни большевиков, ни их политических противников. Исход возникшего противостояния зависел от того, кого поддержат солдаты-фронтовики.
Тем временем Областной и Минский комитеты РСДРП(б) направили своих представителей на фронт за подкреплениями. Посланцы большевиков сформировали в расположении 2-й армии вооруженный отряд из сторонников новой власти, куда вошли батальон 6-го Сибирского стрелкового полка и бронепоезд под командованием большевика В.И. Пролыгина. В ночь на 2 ноября отряд прибыл в Минск. И на этот раз обошлось без кровопролития, так как воинские части, расположенные в городе, не желали втягиваться в гражданскую войну. Их нейтралитет был на руку минским большевикам, которые незамедлительно начали действовать. Уже 2 ноября фронтовой ВРК был ими реорганизован и пополнен представителями «Минского совета рабочих и солдатских депутатов, Областного комитета советов рабочих и солдатских депутатов, РСДРП (большевиков) и бывшей большевистской фракции Фронтового комитета, военно-революционных комитетов фронта и области» (общая его численность превысила 25 членов){247}. В состав бюро ревкома вошли большевики К.И. Ландер (председатель), Н.В. Рогозинский (заместитель председателя), А.Ф. Мясников, B.C. Селезнев, М.И. Калманович, В.Н. Фрейман и Н.И. Кривошеий{248}. При нем были образованы отделы: военный, хозяйственный, снабжения, организационный и связи, мандатный, информационный. Н.В. Рогозинский был избран председателем военного отдела, В.Н. Фрейман — заведующим отделом снабжения, М.И. Калманович — организационным отделом, B.C. Селезнев — информационным отделом{249}.
Фронтовой ревком стремился сосредоточить в своих руках всю полноту власти на Западном фронте и его тыловом районе. 4 ноября ВРК фронта издал приказ № 3, в котором говорилось: «ввиду перехода всей власти на Западном фронте в руки Военно-революционного комитета предписывается всем учреждениям, организациям и лицам не исполнять ничьих распоряжений и приказов, за исключением приказов штаба в части чисто оперативной и боевой, кроме распоряжений Военно-революционного комитета»{250}.
В тот же день фронтовой ревком издал еще два приказа. Приказом № 4 был снят с поста и арестован комиссар Временного правительства на Западном фронте В.А. Жданов, принимавший активное участие в создании Комитета спасения революции; приказом № 5 ВРК назначил своих комиссаров в штаб Западного фронта и во все управления и учреждения города, а также объявил о ликвидации фронтового Комитета спасения революции. Во избежание враждебных действий по отношению к себе со стороны штаба главнокомандующего армиями Западного фронта фронтовой ревком взял под контроль все передвижения воинских частей{251}.
Главнокомандующий армиями Западного фронта генерал от инфантерии П.С. Балуев вынужден был подчиниться приказам ВРК фронта. В телеграмме от 5 ноября командному составу фронта он предложил: «обратить все свое внимание и употребить все силы на то, чтобы удержать войска на фронте и без вызова Революционного комитета не допускать самочинных перевозок и передвижений их, пользуясь для этого влиянием образовавшихся в армиях военно-революционных комитетов»{252}.
Однако генерал лишь формально признал власть фронтового ревкома. На деле руководимый им штаб фронта продолжал исполнять все распоряжения, поступавшие из Ставки Верховного главнокомандующего. Вокруг штаба были сосредоточены антибольшевистски настроенные воинские части — отряд в составе двух ударных рот при 16 пулеметах, три эскадрона польских улан из 1-го Польского корпуса легионеров генерал-лейтенанта И.Р. Довбор-Мусницкого и другие. Для ликвидации этой группировки фронтовой ВРК сосредоточил в городе силы, достаточные для захвата штаба фронта, в том числе два запасных полка, 1-й революционный полк имени Минского совета, батальон 60-го Сибирского стрелкового полка, отряд бронемашин и бронепоезд{253}.
12 ноября на основании предписаний Совнаркома фронтовой ревком предложил Балуеву немедленно приступить к переговорам о перемирии, однако в связи с категорическим отказом последнего в тот же день издал приказ №11, который гласил: «Ввиду отказа главнокомандующего армиями Западного фронта генерала от инфантерии Балуева подчиниться власти существующего народного правительства именем правительства народных комиссаров Военно-революционный комитет Западного фронта предписывает ему сдать дела». И далее: «Временно командующему 12-м Туркестанским стрелковым полком подполковнику Каменщикову принять от генерала Балуева должность и штаб и временно вступить в исполнение обязанностей главнокомандующего армиями Западного фронта»{254}. В тот же день председатель Северо-западного областного комитета РСДРП(б), член фронтового ревкома А.Ф. Мясников телеграфировал В.И. Ленину: «В Минске завершен революционный переворот. Главкозап Балуев снят, штаб фронта в руках ВРК. Новый главнокомандующий вступил в исполнение своих обязанностей, и работа в штабе идет нормально»{255}.
Одновременно фронтовой ревком осуществил ряд мер по упрочению своей власти на территории Западной области и фронта. За «антибольшевистскую деятельность» был распущен фронтовой комитет Всероссийского земского союза, закрыта газета «Минская искра», а также реорганизована городская милиция{256}. Кроме того, ВРК фронта объявил расформированными все Комитеты спасения на территории Западной области и фронта. К тому же по инициативе и активной поддержке фронтового ревкома в городах и сельской местности создавались красногвардейские отряды{257}.
2-я армия, В армиях фронта созданные большевиками ревкомы, хотя и не без борьбы с эсеро-меньшевистскими солдатскими комитетами и командованием, брали власть в свои руки. Наиболее быстрыми темпами этот процесс шел во 2-й армии, где членами бюро местной военной организации большевиков в конце октября был создан ревком. Для взятия власти они вызвали с фронта в город Несвиж, где располагался штаб армии, большевизированный 32-й Сибирский стрелковый полк и с его вооруженной поддержкой взяли под контроль все важные объекты города. «С этого момента, — вспоминал член армейского ревкома большевик Н.Г. Петров, — бюро фракции нашей партии по существу превратилось в военно-революционный комитет, от имени которого делались в дальнейшем выступления, печатались обращения, в решающие минуты отдавались все распоряжения»{258}.
На состоявшемся в Несвиже 1–3 ноября 2-м Чрезвычайном съезде 2-й армии ранее существовавший армейский ревком был избран официально, хотя свои приказы издавал еще до съезда и до своего избрания. В отчете большевистской газеты «Звезда» сообщалось, что при открытии съезда старый армейский комитет сам сложил свои полномочия перед съездом. В состав армейского ревкома вошли 12 человек, в том числе большевик поручик Н.В. Рогозинский (председатель), большевики Р.И. Берзин, Н.Г. Петров и другие. Следует отметить, что Рогозинский был избран также председателем армейского исполнительного комитета. В качестве же командующего 2-й армией на съезде был утвержден сочувствующий большевикам поручик А. Киселев{259}.
В принятой съездом декларации отмечалось, что «комиссар Временного правительства и его помощники объявляются отстраненными от должности, и потому ни одно их распоряжение исполнению не подлежит. Для ликвидации дел этих комиссаров назначается представитель Петроградского военно-революционного комитета солдат Ковач». Войсковым комитетам предоставлялось право политического руководства, использование вооруженной силы для решения гражданских задач и выдвижение кандидатов на соответствующие командные должности. Для упорядочения работ всех комитетов 2-й армии было решено создать комиссариат{260}.
Получив из рук съезда всю власть в армии, армейский ВРК немедленно приступил к исполнению своих обязанностей. В первом же приказе от 2 ноября ревком распорядился «освободить немедленно всех политических арестованных в районе 2-й армии», а офицеров, не подчинившихся военно-революционному комитету, «немедленно отстранить от должности и арестовать»{261}. 4 ноября в приказе № 2 армейский ВРК, обращаясь ко всем частям армии, призвал к установлению строгого порядка в районе 2-й армии и борьбе с погромами, грабежами и насилиями в прифронтовой полосе{262}.
В это время в корпусах 2-й армии власть также переходила в руки большевистских военно-революционных комитетов. Так, в сводке донесений о настроении в войсках за время с 15 до 30 ноября, поступившей из действующей армии в Управление помощника начальника Штаба Верховного главнокомандующего сообщалось: «В 3-м Сибирском [армейском] корпусе 2-й армии вся власть перешла в руки Военно-революционного комитета, над командным составом установлен контроль, выделена особая оперативная комиссия»{263}. По приказу ревкома этого корпуса за неподчинение его распоряжениям был арестован начальник 15-й Сибирской стрелковой дивизии генерал-майор Буйвид и отстранены от должности три офицера 59-го Сибирского стрелкового полка{264}.
Еще раньше, 2 ноября, в сводке о настроении в войсках Западного фронта сообщалось, что «в частях Гренадерского корпуса, в особенности в комитетах, наблюдается полное торжество большевиков. Обе дивизии в соединенных заседаниях полковых, бригадных и равных им комитетов вынесли большевистские постановления, подкрепив их обещанием поддержать штыками. Одновременно вынесли недоверие корпусному комитету, и параллельно ему создан временный Революционный комитет»{265}. Во главе корпусного ревкома встал председатель солдатского комитета корпуса Е. Конобеев, секретарем был избран Рак. В приказе № 1 корпусного ревкома доводился до сведения и исполнения приказ № 1 ВРК 2-й армии и сообщалось, что комиссаром Гренадерского корпуса назначен солдат Воробьев, а его помощником — прапорщик Евтушенко{266}. 29 ноября Воробьев доносил комиссару Военно-политического отдела при Ставке И.А. Апетеру о переходе власти в корпусе к военно-революционным комитетам: «В Гренадерском корпусе вся полнота власти перешла в руки комитетов согласно декларации второго съезда депутатов 2-й армии»{267}.
В начале ноября власть перешла в руки ревкома в другом корпусе 2-й армии — 9-м армейском. В донесении члена исполнительного комитета корпуса в Петроградский ВРК сообщалось, что на состоявшемся 2 ноября 2-м корпусном съезде старый корпусной солдатский комитет сложил с себя полномочия и был избран большевистский ревком корпуса{268}. Участие в создании этого органа принял прибывший в расположение корпуса для агитации член ВРК 2-й армии большевик Н.Г. Петров{269}.
Подобным образом развивались события и в 50-м армейском. Об этом сообщил 30 ноября председатель корпусного ревкома Арсеньев в телеграмме комиссару Военно-политического отдела при Ставке И.А. Апетеру: «Со дня переворота комитеты (военно-революционные. — С.Б.) без борьбы революционным путем взяли власть. Командный состав контролируется комиссариатами и комиссиями»{270}. Таким образом, в течение лишь одного месяца — ноября — во всех четырех корпусах 2-й армии власть практически без сопротивления перешла в руки большевистских военно-революционных комитетов.
Ревком 2-й армии оказывал помощь в наведении порядка и в тыловом районе армии. В изданном в начале декабря приказе он предписывал расположенным там частям исполнять все требования местных «советов и оказывать им полное содействие в подавлении погромов, грабежей и проч[их] контрреволюционных выступлений, давать в распоряжение Советов вооруженную силу для охраны и восстановления порядка на железных дорогах, для производства контроля над проезжающими (воинскими эшелонами. — С.Б.). Корпусным и дивизионным комитетам оказывать Советам полное содействие в деятельности их направленной против контрреволюции, к проведению в жизнь постановлений Совета народных комиссаров»{271}.
Успех большевиков во 2-й армии был закреплен 3-м армейским съездом, состоявшимся 16 декабря. На съезд прибыло 157 делегатов. Из них — 120 большевиков и 10 левых эсеров, а 27 делегатов принадлежало к эсеро-меньшевистскому блоку. В принятых съездом резолюциях были одобрены все декреты и распоряжения новой власти{272}.
10-я армия. В соседней 10-й армии (штаб находился в городе Молодечно) местные большевики не сумели с ходу, как это было во 2-й армии, создать армейский ревком, так как натолкнулись на достаточно сильное сопротивление эсеро-меньшевистского армейского исполнительного комитета (армискома). Уже 27 октября последний провел экстренное совещание, на котором сформулировал требование «образования однородной демократической власти»{273}.
Однако в ряде частей и соединений этой армии картина была более благоприятная для местных большевиков. Например, узнав о событиях в Петрограде, съезд полковых комитетов 62-й пехотной дивизии, созванный по инициативе большевиков, потребовал переизбрать эсеро-меньшевистский армиском в связи с тем, что тот не признал новой власти. «На этом же съезде, — сообщали впоследствии делегаты этой дивизии в Петрограде, — был избран Военно-революционный комитет дивизии, стоящий на точке зрения Петроградского гарнизона и съезда советов. Военно-революционный комитет тотчас же начал действовать, установив в первую очередь контроль над деятельностью армейского комитета и приняв меры к недопущению движения войск на помощь Керенскому»{274}. Той же точки зрения ВРК 62-й пехотной дивизии придерживался и в дальнейшем. В его наказе своему представителю в Минский совет, составленном 4 ноября, особо подчеркивалось, что дивизионный ревком, поддерживая Петроградский ВРК, настоятельно требует «подавления решительными мерами анархии и контрреволюции в стране»{275}.
Благодаря энергичной пропаганде большевиков в частях и соединениях 10-й армии эсеро-меньшевистский армиском фактически оказался в изоляции уже к концу октября и быстро терял свое влияние на солдатские массы. Так, 31 октября газета «Голос X армии» опубликовала решение съезда представителей корпусных, дивизионных, полковых и соответствующих им комитетов этой армии, созванного в конце октября по инициативе большевиков. В нем осуждалась антибольшевистская политика армискома и заявлялось, что армия стоит за передачу всей власти советам. Об этом же свидетельствует и заметка, опубликованная в газете «Правда»: «Сообщение о перевороте в Петрограде было получено 26-го октября и встречено с большим энтузиазмом. Немедленно при всех полках, дивизиях, корпусах были образованы революционные комитеты, введен контроль над оперативными действиями, контрреволюционные элементы офицерства были отстранены от всяких дел»{276}.
Следует отметить, что огромную помощь местным большевикам в деле взятия власти в 10-й армии оказали делегаты II Всероссийского съезда Советов, посланцы большевиков Москвы, Минска, представители Балтийского флота и 2-й армии{277}. Петроградский ВРК 6 ноября также постановил послать советского комиссара в 10-ю армию{278}.
7–10 ноября в Молодечно, несмотря на сопротивление эсеров и меньшевиков, был созван 3-й армейский съезд 10-й армии, 326 из 513 делегатов которого поддержали большевиков. Из докладов с мест выяснилось, что все наказы делегатам от полков, за исключением одного ударного батальона, требовали голосовать за поддержку новой власти и за перевыборы армискома{279}. С докладом о текущем моменте выступил председатель Северо-западного областного комитета РСДРП(б), член ВРК Западного фронта А.Ф. Мясников{280}. Съезд большинством голосов приветствовал все декреты новой власти, обещал ей полную поддержку, а также призвал солдатские комитеты немедленно взять власть в свои руки и создать военно-революционные комитеты, предоставив им право осуществлять руководство армией.
В принятой съездом резолюции подчеркивалось, что «дивизионные, полковые и ротные комитеты немедленно должны взять в свои руки управление…», а также требовалось: «признать единственно авторитетными органами для борьбы с восставшей контрреволюцией: Военно-революционные комитеты, приказы которых беспрекословно выполнять»{281}. Съезд избрал новый армиском, в составе которого преобладали большевики, а его председателем был избран большевик В.И. Яркин. Армиском же, в свою очередь, в соответствии с решениями съезда избрал из своего состава армейский ревком во главе с Яркиным, объявивший, что берет на себя руководство всей политической, боевой, хозяйственной жизнью армии, и что любые приказы, распоряжения без его санкции недействительны.
Армейский ВРК также сообщил, что «вся гражданская власть в армии находится в руках соответствующих Советов солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, которые, в свою очередь, обязаны неуклонно проводить в жизнь все постановления Совета Народных Комиссаров. Все постановления Советов и военно-революционных комитетов подлежат беспрекословному исполнению населением данного района»{282}. 10 ноября армейский ревком издал приказ № 1, в котором заявил, что с этого дня он берет на себя «руководство всей политической, оперативно-боевой и хозяйственной жизнью X армии… Командующий армией, все должностные лица и войсковые комитеты обязаны подчиняться всем требованиям Военно-революционного комитета. Ни один приказ и распоряжение без санкции Военно-революционного комитета или уполномоченных им на это комиссаров не имеют силы и не могут быть исполняемы»{283}.
После 3-го съезда и образования большевистского армейского ВРК в частях 10-й армии начался активный процесс создания военно-революционных комитетов и взятия ими всей полноты власти. Так, созданный 16 ноября ревком 69-й пехотной дивизии (38-й армейский корпус) на следующий же день объявил в приказе, что приступил к исполнению обязанностей и «все делопроизводство и деятельность 69-й пехотной дивизии будет контролироваться членами комитета, без подписи коих ни одно распоряжение исполняться не должно»{284}.16 ноября ВРК 8-го Сибирского стрелкового полка (1-й Сибирской армейский корпус) подписал приказ о том, что он является ответственным перед полковым комитетом, и потребовал от всех комитетов полка «следить за всеми действиями и порядками в ротах»{285}. 21 ноября «взял на себя всю полноту власти в 31-м мортирном артиллерийском дивизионе» также ВРК дивизиона.
Следуя примеру вышестоящего военно-революционного комитета, ревком 2-й батареи этого дивизиона 22 ноября также взял на себя «всю полноту власти по оперативно-боевой и хозяйственной жизни в батареи…»{286}. На состоявшемся 2 декабря заседании ВРК 291-го пехотного Трубчевского полка также было постановлено «принять всю полноту власти на себя» и объявить по полку, что «вся полнота власти в полку находится в полковом Военно-революционном комитете»{287}. Председатель ВРК 3-го армейского корпуса Вольфсон 5 декабря сообщил в телеграмме комиссару Военно-политического отдела Ставки И.А. Апетеру о том, что «в политическом отношении корпус сильно организован, весь покрыт сетью военно-революционных комитетов; в случае надобности можно рассчитывать на весь корпус»{288}. 6 декабря аналогичное донесение было направлено в Ставку председателем ревкома 2-го Кавказского армейского корпуса Попандопуло. В нем сообщалось: «Передача власти комитетам произошла беспрепятственно»{289}.
Во второй половине ноября образовались и взяли власть в свои руки военно-революционные комитеты 73-й и 134-й пехотных дивизий, 1-го Сибирского армейского корпуса, 1-й Сибирской артиллерийской бригады, 1-го Сибирского инженерного и 533-го Новониколаевского пехотного полков, корпусного продовольственного транспорта и отдельной инженерной роты 1-го Сибирского армейского корпуса{290}.
Опираясь на созданные в частях большевистские военно-революционные комитеты, ВРК 10-й армии неуклонно проводил в жизнь мероприятия, направленные на упрочение своей власти в армии. За период с 15 ноября по 10 декабря он издал множество приказов, предписаний и постановлений, направленных на установление строгого порядка и борьбу со своими политическими противниками. Так, приказ № 5 от 15 ноября был нацелен на укрепление дисциплины в армии{291}. Через день, 17 ноября, вышел приказ о поддержке новой власти и соблюдении революционного порядка в армии{292}. 24 ноября ревком издал циркулярное предписание о недопустимости грабежей и разбоев{293}, а приказом № 18 от 1 декабря требовал принятия мер против проникновения в армию эсеро-меньшевистских газет{294}. 7 декабря вышел его приказ № 22 о мерах борьбы с украинской Центральной радой{295}, наконец, 10 декабря, — постановление: «Распустить все украинские войсковые рады X армии, не признающие власти Совета Народных Комиссаров, не подчиняющихся приказам главковерха т. Крыленко и распоряжениям соответствующих военно-революционных комитетов и поддерживающие политику Центральной украинской рады»{296}.
Аналогичные приказы и резолюции принимались также военно-революционными комитетами частей и соединений 10-й армии. К примеру, 25 ноября всем дивизионным и полковым военно-революционным комитетам 3-го армейского корпуса была разослана телеграмма, содержавшая приказ председателя корпусного ВРК Вольфсона: «Вследствие повторяющихся в некоторых пунктах погромов, грабежей, недопустимых среди демократической армии — приказываю образовать для охраны населения и водворения порядка в каком-либо участке в случае мятежа отряды, желательно из частей всех полков, входящих в какие-либо дивизии; численность состава каждого дивизионного отряда 200–300 чел.; обязать военно-революционные комитеты дивизии выбрать достойных людей, энергичных, людей долга, вооружить их, в нужный момент придти на помощь»{297}. 28 ноября подобная резолюция была принята ревкомом Кавказской гренадерской дивизии{298}.
Таким образом, благодаря энергичным мерам армейского ВРК и военно-революционных комитетов частей и соединений армии в течение ноября вся 10-я армия перешла под большевистский контроль.
В заключение следует сказать, что армейский ревком, выполнив свои функции, приказом № 5 от 5 января 1918 г. был упразднен. Этот документ гласил: «Армейский комитет переименовывается с 5 сего января в Совет депутатов 10-й армии. Военно-революционный комитет 10-й армии упраздняется. Функции его переходят к президиуму Совета депутатов 10-й армии»{299}.
3-я армия. Весьма остро события развивались в 3-й армии. В Полоцке, где размещался ее штаб, уже 26 октября армейским исполнительным комитетом (армискомом) и меньшевистской фракцией Полоцкого совета был создан Комитет спасения родины и революции. Его военной опорой являлись местный ударный батальон и части 2-й Туркестанской стрелковой дивизии{300}.
Тогда в ответ на шаги, предпринятые их политическими противниками, большевики 3-й армии и Полоцка решили создать временный ревком. В помощь им в Полоцк прибыли эмиссар Петроградского ВРК большевик А.Ф. Боярский и делегаты II Всероссийского съезда Советов от соседней 10-й армии{301}. Временный ревком 3-й армии в специально издаваемых бюллетенях публиковал декреты новой власти, сообщения о событиях в Петрограде и в стране, проводил митинги и собрания солдат, однако, не имея твердой поддержки в войсках, решительных действий не предпринимал.
В частях и соединениях 3-й армии местные большевики были более активны, чем в Полоцке. Приведем такой пример: 26 октября большевизированный солдатский комитет 35-го армейского корпуса получил радиограмму о событиях в Петрограде и тут же сообщил об этом всем частям корпуса. На созванном на следующий день, 27 октября, по инициативе большевиков корпусном собрании был создан ВРК в составе 10 членов и принято решение «поддерживать постановления съезда Советов вплоть до вооруженной силы»{302}. Корпусной ревком произвел аресты нелояльных новой власти офицеров и на их должности назначил своих инструкторов, а также установил контроль над штабом корпуса.
Уже 29 октября начальник штаба 3-й армии генерал-майор П.П. Лебедев сообщил начальнику штаба главнокомандующего армиями Западного фронта генерал-лейтенанту Р.-К. Вальтеру, что ВРК корпуса «телеграммы штазапа и Верховного главнокомандующего и телеграммы, освещающие положение органами Временного правительства, задерживает и в части пропускает или под своим контролем и со всеми комментариями или вовсе не пропускает»{303}. Эти действия большевистского ревкома сильно возмутили командование 3-й армии. В тот же день, 29 октября, сам командующий армией генерал-лейтенант Д.П. Парский приказал начальнику 2-й Туркестанской стрелковой дивизии: «с двумя казачьими полками и двумя батареями, присоединив к себе попутно 8-й Оренбургский казачий полк, двинуться в распоряжение командира 35-го [армейского] корпуса»{304}. Однако генеральский план не был осуществлен: казаки, не желая втягиваться в гражданскую войну в армии, просто проигнорировали приказ командующего.
Большевизированные солдатские комитеты частей 15-го армейского корпуса действовали в том же направлении, что и 35-го армейского корпуса. Состоявшееся
27 октября общее собрание запасных рот 30-го Полтавского и 32-го Кременчугского пехотных полков, входивших в состав корпуса, обсудив события в Петрограде и начавшееся вооруженное выступление Керенского — Краснова, выработало (по предложению большевиков) постановление, в котором заявлялось, что оно «присоединяется к Петроградскому гарнизону и готово поддержать Советы солдатских, рабочих и крестьянских депутатов с оружием в руках». Собрание также вынесло решение «протестовать против отправки частей войск с фронта в Петроград» на помощь Временному правительству и «в целях сохранения в массах спокойствия и порядка… избрать временный Революционный комитет». Ему было поручено во избежание «попыток внести смуту и дезорганизацию в солдатские ряды… занять телефон членами комитета и охранять вооруженным караулом»{305}. На другой день,
28 октября, на экстренном заседании корпусного комитета был образован большевистский ВРК 15-го армейского корпуса, председателем которого избрали председателя корпусного комитета солдата 21-го пехотного Муромского полка большевика Роскошного{306}.
По требованию большевиков в Полоцке 2 ноября состоялся 2-й съезд 3-й армии. Впрочем, расстановка сил на нем не дала ни одной из партий явного большинства.
Во вновь избранный армиском вошли 30 большевиков, 22 эсера, 4 меньшевика, 6 «беспартийных социалистов», председателем был выбран большевик подпоручик С.А. Анучин{307}. В таком составе армиском все же не давал преимущества большевикам, к тому же во вновь образованном на паритетных началах ревкоме 3-й армии большинство также принадлежало их политическим противникам. В его состав вошли 20 человек: 8 большевиков, 6 эсеров, 4 меньшевика и 2 эсера-максималиста{308}.
Однако, несмотря на временное преобладание эсеров и меньшевиков в армискоме и ВРК, большевики, используя их колебания, старались проводить свою линию. Прежде всего по требованию большевистских фракций армискома и ревкома был распущен армейский Комитет спасения родины и революции{309}. На другой день после съезда, 3 ноября, ревком, узнав «о проходе 4-й и 5-й Финляндских батарей на Петроград через Полоцк», отправил в связи с этим главнокомандующему армиями Западного фронта генералу от инфантерии П.С. Балуеву телеграмму, в которой требовал «немедленно остановить все эшелоны, движущиеся на Петроград»{310}. Генералу пришлось подчиниться этому требованию, так как ему, видимо, было известно, что еще 2 ноября по распоряжению ревкома 3-й армии «все свободные батареи подведены к железнодорожной станции и ожидают известия о необходимости выступления для поддержки правительства Советов»{311}.
Однако далеко не все инициативы ревкомовских большевиков поддерживало эсеро-меньшевистское большинство. И большевики стремились как можно скорее избавиться от своих политических противников, повод для чего вскоре представился. На состоявшемся 14 ноября заседании армискома фракция большевиков поставила на голосование вопрос о признании Совета народных комиссаров. Отказ фракций меньшевиков и эсеров поддержать резолюцию, выражающую ему доверие, вызвал категорическое требование большевистской фракции созвать новый, 3-й, армейский съезд «для выявления воли армии по вопросу о власти». Однако опять возник вопрос: какую же власть признавать до съезда? Большевистская фракция потребовала считать единственной властью в 3-й армии советское правительство, а их политические противники — армиском{312}.
Тогда фракция большевиков предложила резолюцию, являвшуюся продолжением ранее принятой о созыве 3-го армейского съезда. Она гласила: «Пока же, до созыва 3-го армейского съезда, фракция с[оциал] -демократов] большевиков предлагает, чтобы власть в 3-й армии перешла в руки ВРК 3-й армии, который в основу своей деятельности должен положить следующее: 1. Углублять и расширять принципы завоевания Октябрьской революции. 2. Руководствоваться в своей работе распоряжениями и приказаниями, исходящими от ВРК Западного фронта и СНК. 3. Быть самостоятельным в своей деятельности»{313}. Эта резолюция была принята 20 голосами, против были 12 присутствовавших. После принятия резолюции эсеры и меньшевики заявили о своем выходе из армейского ревкома{314}. Таким образом, они остались только в армискоме, и то лишь до 3-го армейского съезда, который решено было созвать в начале декабря.
Так вся власть в 3-й армии полностью перешла к большевистскому ВРК по главе с большевиком А.Ф. Боярским. 16 ноября солдатам этой армии был объявлен приказ № 1 армейского ревкома. Он гласил: «1. Военно-революционный комитет 3-й армии объявляет, что с 15 ноября с[его] г[ода] вся власть в армии перешла в его руки. 2. Исполнению подлежат те приказы и распоряжения, которые исходят только от Совета Народных Комиссаров, главковерха Крыленко, главкозапа Каменщикова и военно-революционных комитетов. 3. Все войсковые комитеты и Советы в частях и учреждениях переименовываются в военно-революционные комитеты в руки которых должна перейти вся полнота власти. 4. Учреждениям и лицам командного состава вменяется в обязанность беспрекословно исполнять все распоряжения и приказы военно-революционных комитетов…»{315}
Объявив себя высшей властью, армейский ревком сразу же приступил к решительным действиям, направленным на окончательное устранение своих политических противников на территории дислокации 3-й армии. 17 ноября ВРК армии выпустил приказ о закрытии газеты армискома «Голос 3-й армии», редакционная коллегия которой состояла из эсеров и меньшевиков (большевики специально для этого вышли из ее состава накануне, 16 ноября). Вместо нее начали издавать орган большевистского армейского ревкома «Бюллетень Военно-революционного комитета 3-й армии». Армейский ревком также сообщил, что типография штаба 3-й армии переходит в его ведение и без его санкции ни одна газета и ни одно воззвание печататься не будут{316}. Таким образом, стараниями большевистского ВРК местные меньшевики и эсеры лишились связи с солдатской массой через печатный орган.
На состоявшемся 18 ноября заседании армейского ревкома было заслушано заявление его председателя А.Ф. Боярского о том, что командующий 3-й армией генерал-лейтенант Д.П. Парский отказался подчиниться как новой власти, так и советскому главнокомандующему армиями Западного фронта большевику подполковнику В.В. Каменщикову. Участники заседания постановили отстранить генерала от должности командующего и временно назначить на нее председателя армискома 3-й армии большевика подпоручика С.А. Анучина. На другой день это решение армейского ВРК было обнародовано в изданном приказе № 2{317}. А вскоре за неподчинение новой власти также по распоряжению армейского ВРК был отстранен от должности, затем арестован начальник Полоцкого гарнизона генерал-майор Нечаев и вместо него назначен солдат Чутков{318}.
На том же заседании армейского ревкома была избрана комиссия для контроля телеграфа и телефонной станции при штабе армии, принято решение образовать военно-революционный комитет при штабе и избрать советских комиссаров в каждый отдел штаба: комиссариат, этапно-хозяйственный, дежурного генерала, генерала-квартирмейстера, санитарный и начальника инженеров армии. В соответствии с этим 28 ноября ВРК 3-й армии издал приказ № 4: «1. Во все управления, отделы штаба 3-й армии, во все общественные организации и учреждения местных самоуправлений (Зем[ский] союз, Красный Крест и др.), а также на ст[анции] жел[езных] дорог и почтов[ые], тов[арные] конторы ревком 3 назначает своих комиссаров. 2. Комиссары организуют военно-революционные комитеты…»{319} Таким образом, в результате действий большевистского армейского ВРК нелояльно настроенное к новой власти командование было отстранено от управления армией, а все армейские и другие учреждения взяты под строгий контроль советскими комиссарами, назначенными ревкомами.
Столь же решительно брали власть в свои руки и большевистские военно-революционные комитеты частей 3-й армии. Так, 29 ноября товарищ председателя ВРК 35-го армейского корпуса Жуков сообщил в Военно-политический отдел Ставки о том, что «вся власть находится в руках военно-революционных комитетов. Все распоряжения и мероприятия командного состава делаются с ведома военно-революционных комитетов»{320}. В частях 20-го армейского корпуса наблюдалась аналогичная картина. 29 ноября из 20-го мортирного паркового дивизиона сообщили в ревком этого корпуса, что «передача всей полноты власти комитетам происходит при благоприятных условиях, командный состав взят под контроль комитетов…», а на следующий день председатель ВРК 28-й пехотной дивизии тоже информировал корпусной ревком о том, что «власть к комитетам переходит нормально, никаких недоразумений не встречалось, в штабах все время дежурят члены военно-революционного комитета»{321}.
Свою власть ВРК 3-й армии стремился распространить также и на тыловой район. Так, на заседании ревкома армии, состоявшемся 18 ноября, по просьбе Дисненского совета рабочих и солдатских депутатов было принято решение послать ему на помощь (для предотвращения возможных погромов) отряд в составе 15 солдат во главе с членом ВРК{322}. В распоряжение начальника милиции Полоцка также постановили командировать 15 солдат, а также выдать ему оружие и боеприпасы. Для установления прямого контакта между армейским ревкомом и городской милицией было предложено провести телефонную связь между ВРК и управлением милиции{323}.
Неоценимую помощь армейскому ревкому в деле установления большевистского контроля в тыловом районе оказывали созданные там военно-революционные комитеты частей и соединений. Весьма показательна в этом отношении деятельность ВРК 22-го армейского корпуса, прибывшего в ноябре из 7-й армии Юго-Западного фронта для пополнения резерва Западного фронта и расквартированного в районе Орши и станции Копыссь{324}. На состоявшемся 22 ноября заседании корпусного комитета было принято решение о создании ВРК корпуса в составе пяти человек. Председателем был избран корпусной врач Соколов, товарищем председателя — Никитин, секретарями — Пыриков, Гальперин и Яблоновский{325}. В тот же день корпусной ревком установил постоянное дежурство своих членов при штабе корпуса{326}.
На другой день, 23 ноября, председатель корпусного ВРК Соколов отправил телеграмму в Штаб Верховного главнокомандующего: «Офицеры штаба 22-го [армейского] корпуса вчера арестованы, вся власть штаба корпуса перешла в руки Военно-рев[олюционного] комитета»{327}. В тот же день корпусной ВРК в приказе № 2 известил об этом части и соединения корпуса: «Вчера власть перешла в наши руки». В том же приказе он обратился к солдатам с ультимативным требованием прекратить грабежи и насилия{328}.
Надо сказать, корпусной ВРК работал в тесном контакте с большевистскими военно-революционными комитетами Орши и Копысского района, оказывал им постоянную помощь{329}. Так, когда в начале января 1918 г. возникла чрезвычайно напряженная ситуация в 1-м Польском стрелковом корпусе генерал-лейтенанта И.Р. Довбор-Мусницкого и появилась опасность захвата польскими легионерами Орши, корпусной ревком принял решение немедленно сформировать для защиты города вооруженный отряд. В его состав вошли части 1-й Финляндской стрелковой дивизии и несколько батарей 1-й Финляндской стрелковой артиллерийской бригады. 9 января отряд был направлен в распоряжение Оршанского ВРК, где ему была поставлена боевая задача охраны оршанского железнодорожного узла{330}.
К концу ноября власть в 3-й армии и ее тыловом районе была полностью сосредоточена в руках большевистского армейского ревкома. В донесении, отправленном 29 ноября в Военно-политический отдел Ставки Верховного главнокомандующего, председатель ВРК армии большевик И.Л. Коган, сменивший на этом посту А.Ф. Боярского, сообщил: «Во всех войсковых частях нашей армии образованы военно-революционные комитеты, к которым перешла вся полнота власти на местах. Высшим контролирующим органом является ревком 3[-й армии]. Командный состав контролируется местными Военно-революционными комитетами, и во все отделы, части штаба 3-й армии нами назначены свои комиссары. Ревкомарм 3 пользуется громадным влиянием и авторитетом, и к нему со всех сторон обращаются с различными просьбами и ходатайствами, все признают только власть ревкома 3[-й армии]. Все распоряжения штаба 3-й армии не издаются без санкции ревкома 3[-й армии] и комиссаров. На железнодорожных станциях и в управлениях Красного Креста и Земского союза имеем своих комиссаров. Местный Совет солдатских и рабочих депутатов (Полоцкий. — С.Б.) бывший оборонческий, принял большевистскую платформу». В донесении также сообщалось о том, что «образована комиссия о переизбрании всех Советов рабочих и солдатских депутатов и земельных комитетов в районе 3-й армии»{331}.
Подчеркнем: политические противники большевиков сохраняли еще достаточно сильные позиции в армискоме, хотя большевистскому армейскому ревкому и удалось практически парализовать их деятельность (как уже отмечалось, была закрыта газета, издаваемая армискомом, запрещена эсеро-меньшевистская пропаганда в войсках и т.д.). Однако несмотря на это, армейский ВРК все же решил полностью избавиться на своей территории от политических противников. К тому же за прошедшие с момента принятия решения о созыве 3-го армейского съезда (14 ноября) большевики провели широкую пропагандистскую кампанию среди солдат{332}, а меньшевики и эсеры, как уже упоминалось, были лишены этой возможности. Кроме того, немалую помощь местным большевикам в этом деле оказали эмиссары Петроградского совета Никифоров, Новожилов, Малышев, Иванов и Захаров{333}.
Таким образом, успех большевикам на 3-м Чрезвычайном съезде 3-й армии съезде был гарантирован. Он состоялся 2–8 декабря в Полоцке, собрав 370 делегатов, из которых 300 были большевиками. Съезд принял резолюцию, гласящую: 3-я армия «в своем огромном большинстве стоит за новую, советскую власть»{334}, послал приветствие советскому правительству и Петроградскому гарнизону. Кроме того, он одобрил деятельность армейского ВРК и признал ее исчерпанной, передав власть в районе 3-й армии новому армейскому исполнительному комитету, в состав которого были избраны 99 человек, в том числе 75 большевиков, а председателем — большевик С.А. Анучин{335}. Таким образом, после армейского съезда вся 3-я армия оказалась под безраздельным большевистским контролем.
Успех большевиков на Западном фронте получил подтверждение на 2-м фронтовом съезде, проходившем в Минске 20–25 ноября. На нем присутствовали 714 делегатов, из них 473 большевика. Председателем съезда был избран большевик прапорщик А.Ф. Мясников. На съезде выступили с приветствиями от СНК Г.К. Орджоникидзе и от ВЦИК советов М.М. Володарский. По всем вопросам повестки дня были приняты большевистские резолюции{336}. В итоге в новый состав фронтового исполнительного комитета вошли 80 большевиков, 10 левых эсеров, 4 меньшевика и 6 правых эсеров. Главнокомандующим же армиями Западного фронта съезд избрал Мясникова.
Было принято решение о создании Областного исполнительного комитета советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Западной области и фронта (Облискомзап). На состоявшемся 26 ноября первом пленарном заседании нового органа был образован Совет народных комиссаров Западной области и фронта{337}. В заключение следует подчеркнуть, что ревком Западного фронта, выполнив свою задачу, заключавшуюся в установлении большевистского контроля над войсками фронта, 29 ноября на пленарном заседании принял решение о том, что теперь «все полномочия и права ВРК… в полном объеме переходят к СНК Западной области и фронта»[1].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.