30 сентября

30 сентября

Попытка прорыва наших окруженных частей, пожалуй, одна из самых загадочных страниц операции. В ночь на 30 сентября должен был начаться отход 294-й и 191-й дивизий, а также 32-й стрелковой бригады. Атаки с востока не приносили успеха и наши части несли большие потери. Во время попыток прорыва только 1078-й стрелковый полк 314-й стрелковой дивизии потерял 2300 человек убитыми и раненными.

Немцы обнаружили накапливание сил для прорыва из окружения в ночь с 29 на 30 сентября. Предпринять они ничего не успели. В документах противника указывается, что 24-я пехотная дивизия не смогла удержать восточный фронт окружения. Как докладывали, прорыв получился между «малым» и «большим» болотами, немецкая контратака успеха не имела.

Судя по всему, этого успеха добилась 73-я морская стрелковая бригада Н.И. Бураковского. По одним данным, ее атака состоялась 29 сентября. Но видимо, как это часто бывает была несколько перепутана хронология. И атака все же состоялась в ночь с 29 на 30 число. Рота старшего лейтенанта А.И. Куца атаковала и выбила противник еще с одной высоты. Если вернуться к немецким документам, то получается, что нашим бойцам удалось вклиниться в немецкую оборону примерно на 1 км севернее Тортолово. При этом, группу, оказавшуюся в тылу, немцы смогли уничтожить (были ли эта группа из окруженных, или все же это были бойцы бригады, противник не уточняет).

Карта-схема мемориальной зоны «Надежда». Еще в конце 1970-х гг. на территории бывшего бутылочного выступа решили создать мемориальную зону. Однако официальных памятников там мало. В 80-90-х гг. в зоне «Надежда» работали поисковые экспедиции из Казахстана, поэтому в основном, здесь отражено участие именно казахских частей

Успех бойцов 73-й бригады был достигнут в тот момент, когда у немцев шла смена батальона 438-го пехотного полка, разведбатом 24-й пехотной дивизии. Так как основные силы 24-й пехотной дивизии были брошены на сжатие кольца окружения и уничтожения окруженных, выбить бойцов 73-й морской стрелковой бригады немцам не удалось.

Скорее всего, этот прорыв дал возможность создать еще один коридор для выхода. Кроме этого, ночью была прорвана оборона и 132-й пехотной дивизии. Прорыв удался на участке 436-го полка около 2 часов ночи[182]. 1-й батальон полка был окружен, и этот разрыв в обороне немцам было нечем закрывать. Туда попытались бросить и учебную роту, и снять часть сил с участка 223-й дивизии. Дивизия запросила помощи в штабе корпуса. По этому участку было приказано сосредоточить огонь всей корпусной артиллерии. С участков соседей снимались саперные батальоны и перебрасывались к 132-й дивизии.

Этот коридор существовал до утра сентября. По данным из доклада Н.А. Гагена складывается следующая картина. Он сам остался на некоторое время без связи, когда соединения начинали отход. По его словам, рация была захвачена военкомом 259-й дивизии Вакулой.

По его словам, около 4 ч 30 мин 29 сентября, он соединился со штабом 374-й дивизии и начал выдвижение к р. Черная. Следом за ним шла часть подразделений 374-й и 191-й стрелковых дивизий. О 294-й, 191-й дивизиях он получил данные, что они вышли вместе со штабами еще до рассвета южнее Гайтолово.

Далее просто цитируем его доклад:

«… решил совместно с ведущими бой частями у дороги атаковать юго-западный скат высоты у Гайтолово и расчистить дорогу. Шесть произведенных атак, давших лишь незначительный успех из-за сильного минометного и артиллерийского огня противника, не позволили выполнить плана. Исключительно трудно было подымать пехоту.

Решил связаться со всеми оставшимися западнее р. Черная частями, уточнить их количество, положение и выводить в ночь с 29 на 30.9 42 г. Я находился впереди, закрепил занятые рубежи непосредственно перед высотой и южнее ее в 120–200 метрах. Уточнил, что в районе реки Черная подтянулось до 1200 человек (окопались), которые подготовились к выходу. В течение дня прикрываюший полк 374 сд выполнял свою задачу и вместе с обеспечивающими непосредственно фланги, сосредоточенных для выхода частей при хорошей работе прикрывавшей артиллерии (sic!), вели частные мелкие бои с противником, стремившимся проникнуть с юга или севера. За отсутствием рации связаться со штакором не смог. С наступлением темноты организовал группу для наведения порядка среди неорганизованных, оставшихся от своих подразделений. В 21 ч. начал выход. Проводников было 4 человека. Допустил нарушение устава, выходя лично в середине, а не в хвосте колонны. После выхода проверил пропуском мимо себя фактически вышедшие части»[183].

Также он пишет о том, что выход продолжался в ночь с 30 сентября на 1 октября. О военкоме корпуса Пухове там приводятся сведения, что он был тяжело контужен, и пропал во время выхода. Рассказ разведчика Г.Г. Борисова, опубликованный в сборнике И.А. Ивановой, несмотря на обилие подробностей, тем не менее, прямо не говорит, что Борисов выходил вместе с Гагеным. Там говорится гибели полевого штаба 4-го гвардейского корпуса. Но дело в том, что Н.А. Гаген командовал 259-й дивизией. А 4-й гвардейский корпус возглавлял уже С.В. Рогинский, который находился вне кольца окружения. Полевой штаб корпуса действительно погиб. Притом, получается, что Вержбицкий бросил своего бывшего начальника в окружении. Тоже самое проделал и военком 259й дивизии Вакула.

За успешную попытку прорыва окруженных бойцов 941го стрелкового полка посмертно представили к награждению званием Героя Советского Союза военкома полка Василия Васильевича Аринчева (или Ариничева, так он назван в сборнике И.А. Ивановой и документах 265-й стрелковой дивизии). Он находился в окружении уже с 22 сентября. 30 сентября вместе с группой бойцов из разных частей он пошел на прорыв, возглавил атаку и погиб в бою. Видимо, в политотделе фронта решили, что такая высокая награда слишком много за бои в окружении и его посмертно наградили орденом Отечественной войны 2-й степени. Из всего полка к 8 ч утра 30 сентября смогло выйти к своим 110 человек… Остатки отрезанного 71-го стрелкового полка 24-й гвардейской дивизии также вышли из окружения.

Чтобы уничтожить остающиеся на западном берегу р. Черная подразделения, штаб 30-го корпуса приказал начать наступление 3-й горнострелковой дивизии. Она должна была уничтожить окруженную группу южнее отметки 25,7 в 2 км западнее Гайтолово. Если смотреть по карте, это участок как на западном берегу р. Черная, у моста. Дивизия перешла в наступление после 15-минутной артиллерийской подготовки.

Она вела наступление тремя группами, которые шли вдоль берега р. Черной на соединение с 132-й пехотной дивизией и частями 26-го корпуса. К 9 ч утра 5-я горнострелковая дивизия установила связь с горными стрелками из 3-й дивизии. К середине дня к ним присоединилась 28-я егерская дивизия, которая вышла к р. Черная юго-восточнее отметки 33,7. 121-я пехотная дивизия также установила связь с 3-й горнострелковой дивизией. Днем 170-я дивизия вела зачистку территории восточнее и севернее 1-го Эстонского поселка.

Штаб 30-го корпуса считал, что окруженные уничтожены или взяты в плен к 12 часам дня. Штаб корпуса несколько поторопился с такой оценкой. Приводимый в истории горных стрелков 3-й дивизии отрывок ее донесения о действиях дивизии говорит, что бой продолжался вплоть до самого вечера. И только к этому времени части дивизии дошли до Гайтолово.

Немцы считали, что к 14 ч дня еще оставались две окруженные группы, ведущие бой. Одна – у «Овечьего стойла» западнее Гайтолово, другая на перекрестке просек. Оставалась еще одна группа севернее, ее уничтожение было запланировано на 1 октября. Видимо, это и были остатки 4-го и 6-го гвардейских корпусов. Всего за день, по предварительным подсчетам, немцы взяли более 1500 пленных. Состояние окруженных бойцов и командиров оценивалось штабом Фреттер-Пико, как сильно деморализованное, сильного сопротивления на участке 30-го корпуса окруженные группы уже не оказывали. Это не слишком хорошо согласуется с донесениями самих дивизий, которые свидетельствуют об упорной борьбе на подступах к Гайтолово.

Сам Э. фон Манштейн позже опишет это сражение в своих мемуарах ограничившись буквально несколькими абзацами. В своем описании он как будто намеренно скомкал события трех недель ожесточенных боев. Вслед за ним, многие будут также считать, что именно артиллерия и авиация уничтожили окруженных в «котле». Однако судьбу окруженных первоначально решили даже не действия войск Манштейна. Ее решили в штабе Волховского фронта, когда в течение нескольких дней не давали наверх адекватной информации, чем и позволили противнику завершить окружение уничтожением. Само же командование фронта наделало немало ошибок, чем облегчило противнику задачу.

Сколько же людей смогло выйти из окружения? Тут существуют две совершенно противоположные группы данных. Одни из доклада Н.К. Клыкова и документов соединений, другие – из доклада уже самого К.А Мерецкова.

Из доклада Н.К. Клыкова мы узнаем, что из 19-й гвардейской дивизии вышло – 108 человек, на 1 октября не вышли штабы ее 56 и 61-го полков.

374 сд – 687 человек из них 110 раненых;

191 сд – 600 человек;

259 сд – 659 человек;

22 сбр – 22 человека;

23 сбр – 100 человек;

33 сбр – 234 человек;

53 сбр – 288 человек;

Инженерные части – 300 человек[184].

По данным М.К. Кусаинова, который работал с фондами дивизий и бригад, за время с 27 по 30 сентября из 259-й дивизии вышло 150 человек. Из 53-й стрелковой бригады вышло 350 человек. Из 23-й стрелковой бригады вышло 838 человек. А из 22-й стрелковой бригады вышло 1188 человек[185]. Из доклада Н.А. Гагена известно, что на 1 октября вышло 4287 человек[186].

А вот что докладывал в Москву К.А. Мерецков (для удобства часть данных сведена в таблицу)[187]:

«Сзападного берегар. Черная продолжали слюд и к 1 октября 1942 г. отведены 191,259,374,294 сд, 19 гв. сд, 22,23,32,33 и 53 сбр.

Общая численность лих войск к моменту отдачи приказа на отход составляла 19114 чел., при этом непосредственно на западном берегу находилось в боевых порядках этих соединений всего 7433 чел. Остальной состав – 11675 чел. – находился восточнее рубежа Рабочий поселок № 8, Гайтолово. В основном это были тылы и артиллеристы большей части соединений.

На 1 октября 1942 г. после выхода этих войск за линию Гайтолово их общая численность составляет 15626 чел., при этом из 7439 чел. боевого состава, подлежащих выходу, отведено 4214 чел. Таким образом, общие потери в жестоких боях за 27–30 сентября составили 3492 чел., из них за счет находившихся на западном берегу 3225 чел. и за счет находившихся восточнее Гайтолово – 263 чел».

Численный состав соединений и наличие артиллерии в них к моменту отдачи приказа на выход и по состоянию на 1 октября 1942 г. был следующим (см. таблицу ниже).

Если следовать этим данным, то картина вырисовывается довольно благоприятная. Но есть очень сильное подозрение, что Кирилл Афанасьевич позволил себе «небольшую» манипуляцию с цифрами. О потерях более подробно мы поговорим чуть ниже. Пока добавим – общие потери 2-й Ударной и 8-й армии за последнюю декаду сентября составили около 30 тысяч человек. И по немецким данным, за время с 28 августа по 30 сентября немцы взяли более 12 тыс. пленных.

26-й армейский корпус за период с 29 сентября до 1 октября захватил 2852 человека в плен[188]. 30-й армейский корпус доложил о 7755 пленных[189]. Даже если учитывать неточности при подсчете, вся равно получается, что около 10 тыс. человек должны были пленить за последние несколько дней. Кстати, ниже мы увидим, что в официальных цифрах потерь Волховского и Ленинградского фронтов цифра пропавших без вести просто не указана. И это при том, что еще 4–5 сентября один из полков 259-й стрелковой дивизии полностью растаял в боях у озера Синявинское. Всего пропало более 600 человек. Видимо, большинство из них погибло. Но, как мы увидим дальше, и в отчетных материалах штаба фронта, вопрос с потерями обстоит весьма непросто.

Более того, ни о каком планомерном отводе войск на новые рубежи речь конечно не шла. А эта фраза встречается почти во всех без исключения работах по истории Битвы за Ленинград. Вообще, Волховский фронт не только проиграл операцию, но и отдал противнику участок территории вокруг деревни Гайтолово. Немцы срезали выступ в своей обороне, откуда в дальнейшем снова можно было атаковать и превратили этот район в настоящую лесную крепость.

На этом сражение не закончилось. К «Невскому фронту» мы вернемся чуть позже. А пока поговорим о том, что происходило на участке обороны 8-й армии. Там 73-й морской стрелковой бригаде и недавно прибывшей в этот район 80-й стрелковой дивизии пришлось отбивать еще одно наступление противника.

Противник планировал частную операцию по выходу своих сил на более выгодный рубеж. Силами 132 и 24-й пехотных дивизий немецкое командование предполагало захватить участок с высотой 40,5, а также овладеть более удобной для обороны территорией перед фронтом 24-й пехотной дивизии. для усиления ударной группировки выделялся 3-й батальон 138-го горнострелкового полка (его численность составляла больше 1000 человек). 24-й пехотной дивизии оставались подчинены 14 штурмовых орудий, два танка Т-3 с короткими пушками, один Т-4, а также «голиафы» и 4 бронетранспортера.

В течение ночи и утром 2 октября бойцы 73-й бригады сами неоднократно переходили в атаки, им удалось захватить часть немецких траншей, почти выйдя к высоте «Яйцо». Ее прикрывали два немецких штурмовых орудия, которые как раз к этому моменту выводились из боя – кончились боеприпасы. Бойцам бригады также удалось вывести из окружения ряд групп бойцов и командиров.

3 октября прошло относительно спокойно. А вот утром 4 началось немецкое наступление. Батальоны смежных флангов 24-й и 132-й пехотных дивизий перешли в атаку. Им удалось продвинуться на восток, потеснив остатки 450-го стрелкового полка. В результате его отхода оказался открыт фланг 2-го батальона 73-й морской стрелковой бригады. Немцам все же удалось выбить его остатки с одной из высот (известна как «Безымянная). Также противнику удалось потеснить 1-й и 3-й батальоны в так называемой роще «Клещ».

Но вскоре, все пошло не так. Сопротивление, оказанное немцам, оказалось достаточно сильным. Не помогло противнику и наличие штурмовых орудий. Батальон 438-го полка, почти выполнил свою задачу и занял высоту, но его после нескольких удачных залпов гвардейских минометов выбили обратно.

24-я пехотная дивизия смогла силами 32-го пехотного полка несколько продвинуться на восток. 102-й полк дивизии по немецким данным, смог выйти на старую линию обороны. Однако дальше пехота дивизии продвинуться не смогла, она была остановлена сильным огнем артиллерии. Не помогло немцам и наличие штурмовых орудий. Именно его батальоны вместе с батальонами 31-го полка атаковали позиции 73-й морской стрелковой бригады. Однако, полностью восстановить положение противник не смог. По данным журнала боевых действий 8-й армии, противник атаковал боевые порядки 80-й стрелковой дивизии и 73-й морской стрелковой бригады несколько раз за день.

Как утверждает А.В. Басов, 4 октября противник ворвался в траншеи 73-й бригады, но также был выбит. К вечеру, однако, врагу удалось потеснить остатки бригады с занимаемого рубежа. Однако и вражеские части понесли большие потери. и в донесении в штаб 11-й армии командование 30-го армейского корпуса, указало на большие потери в дивизиях, и для дальнейших активных действий запросило придать усиленную роту горных стрелков.

В течение 5–6 октября противник проводил перегруппировку. 24-я пехотная дивизии я получила батальон из 3-й горнострелковой дивизии. Ее левый участок (там, где находились 102 и 32-й полки) был передан 132-й пехотной дивизии, которая вывела сильно потрепанный 438-й пехотный полк в резерв. Новое наступление было назначено на 7 октября. Противник предполагал выйти на дорогу Тортолово-Гайтолово южнее Гайтолово, чтобы срезать выступ в своей обороне. Для этого 24-я пехотная дивизия получила 3-й батальон 144го горнострелкового полка. Также в операции должны были участвовать два батальона 102-го пехотного полка дивизии (он единственный сохранил относительную боеспособность), разведбат. Атака должна была происходит при поддержке штурмовых орудий.

Однако ни переброска подкреплений, ни технические средства, ни привели к успеху. Утренняя атака ударной группы 24-й пехотной дивизии превратилась в прогрызание обороны бойцов 73-й морской стрелковой бригады. Основной удар пришелся именно на нее. Немцам удалось выйти на дорогу Тортолово-Гайтолово только на одном узком участке. 3-й батальон 144-го горнострелкового полка, приданный дивизии, почти не имел продвижения.

В ходе боя и последовавших контратак противник понес большие потери. Немцы потеряли и несколько штурмовых орудий. К концу дня у дивизии осталось боеготовыми только 7 единиц. Батальон горных стрелков потерял 8 офицеров и был не способен больше вести активные действия, его потеснили контратаками. Поэтому вечером было решено перейти к обороне. Еще одним, уже последним эпизодом, был захват противником Рабочего поселка № 8. После этого на фронте 8-й армии окончательно установилось затишье.

Невский фронт

Пока соединения Волховского фронта истекали кровью в окружении на Неве вновь шли крайне ожесточенные схватки. В течение 29 и 30 сентября шли ожесточённые бои. Невской оперативной группе не удалось расширить плацдармы, а немцы не смогли их полностью уничтожить. Но 12-й танковой дивизии удалось ликвидировать плацдарм у Арбузово.

Однако, потери наших частей были исключительно велики. Так, немцы насчитали до тысячи с лишним пленных в ходе боев с 26 по 30 сентября. В полках 86-й стрелковой дивизии, особенно в подразделениях ее 2-го эшелона было много выходцев из Средней Азии. И многие из них панически боялись воды.

Но основной плацдарм держался. Провалом завершилась попытка немцев уничтожить его 1 октября. Мотопехота и мотоциклисты 12-й танковой дивизии только убитыми потеряли 67 и 103 человека соответственно. Еще 30 человек числились среди пропавших без вести[190]. Мотоциклетный батальон лишился всех офицеров, его боевая численность уменьшилась до 35 человек[191].

По распоряжению штаба 26-го корпуса на ликвидацию плацдарма бросили подразделения 28-й егерской дивизии. Она уже понесла очень большие потери и была сильно ослаблена. День 2 октября прошёл в оживлённой артиллерийской перестрелке. 3 октября боевые группы 28-й дивизии нанесли удар и заняли часть плацдарма. Командир дивизии докладывал в штаб корпуса, что они столкнулись с ожесточённым сопротивлением, так как русских на плацдарме оказалось больше, чем предполагалось. Всего наши командиры насчитали до 6 атаки.

4 октября защитники «пятачка» не только отразили атаку 28-й егерской дивизии, но и вернули часть позиций. После такого конфуза в штабе 11-й армии решили, что артиллерийский огонь и удары авиации сделают свою работу по уничтожению плацдарма не хуже пехоты. К захвату предполагалось перейти, когда освободятся силы 3-й горно-пехотной дивизии.

К 4 октября и в штабе Ленфронта поняли бесполезность дальнейших активных действий с плацдарма. Потери Невской оперативной группы только за четыре дня боев составили более 8 тыс. человек.

В конце концов, Ставка дала разрешение на отвод сил с плацдарма. И тут начинается самое интересное. По немецким данным, сразу после отвода наших частей на правый берег Невы, 28-я егерская дивизия полностью овладела территорией плацдарма. После этого, берег Невы должна была занять 170-я пехотная дивизия.

После того, как ее солдаты вышли на невский берег, они обнаружили, что плацдарм еще существует. Небольшой участок берега был занят красноармейцами. Это был единственный успех всей Синявинской операции, купленный чрезвычайно большой кровью.

Ведь второй попытки переправы через Неву могло и не быть. Это решение было следствием неверных сведений, передававшихся штабом К.А. Мерецкова в Москву. Ведь обещал же он организовать новое удачное наступление. Это обещание стоило жизни, здоровья и свободы более чем 10 тыс. бойцам и командирам Красной армии.

К сожалению, надо признать, что второй плацдарма у Московской Дубровки не сыграл своей роли. Немцы оттянули на берег Невы дополнительные силы, когда с ударной группировкой Волховского фронта было уже все кончено. Поэтому действия на плацдарме не оказали серьезного влияния на ход боев восточнее, как, утверждается, например, авторами книги «Ленинград в борьбе месяц за месяцем»[192].

Наградой за пролитую кровь стало гвардейское звание для 70-й стрелковой дивизии. Более подробное описание боевых действий на этом участке – это тема отдельной истории.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.