ГЛАВА 11. «ВАНЬКА-КАИН» ЗАКАМСКОГО РОЗЛИВА
ГЛАВА 11. «ВАНЬКА-КАИН» ЗАКАМСКОГО РОЗЛИВА
Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы.
Ин.3:19
В сентябре 2010 года в ФБУ ИК-10 УФСИН России по РТ состоялось моё знакомство с Хайруллиным.
Пред мною предстал высокий мужчина плотного телосложения. Внешне он был абсолютно спокоен, ни опасения, ни надежды я в его взгляде не узрел.
Представился, разговорились. Примерно через полчаса Руслан Юрьевич неторопливо стал излагать свои злоключения:
— Родился я 24 июня 1976 года в Менделеевске, который в тот период входил в Елабужский район Татарстана. Отца толком не помню. Он ушёл из семьи, оставив маму с тремя ребятишками. Меня, как первенца, мама отдала своим родителям.
Дедушка Рафаэль Самигуллович, 1928 года рождения слесарничал на Менделеевском химзаводе, а бабушка — Шамсикамар Насибулловна, 1926 года рождения — вахтёрила в спецкомендатуре.
Мама с моими младшими братишкой Ренатом и сестрёнкой Эльвирой жила в Челнах, работала начальником участка на автогиганте.
Дедушка с бабушкой во мне как в первенце души не чаяли. Жили мы втроём в двухкомнатной квартире. Поэтому всё внимание стариков было приковано ко мне. Да и какие они старики?
В положенный час дедушка записал меня в первый класс Менделеевской средней школы № 1 и на секцию самбо в спортивную школу к взрослому тренеру, которого все почему-то звали просто Аслямом. На спортивном поприще звёзд я не хватал, но тренировок не прогуливал и даже несколько раз выступал за городскую команду.
Учёба мне давалась легко, я даже был претендентом на золотую медаль. Однако поддавшись веяниям времени, в 1993 году я организовал студию кабельного телевидения, затем студию звукозаписи. Бизнес приносил семье доход, но отнимал много времени и поэтому между успеваемостью и деньгами я меркантильно выбрал последнее. В этой связи в аттестате зрелости затесались 3–4 «четвёрки», и «золотая медаль» улыбнулась.
Стремление заработать денег чашу весов качнуло в противоположную от института сторону. Окончив школу, я трудоустроился в ИЧП «ИНФОЦЕНТР» старшим менеджером отдела продаж. Работа спорилась, деньги водились, и поэтому я был в авторитете у сверстников, и не только…
Из материалов уголовного дела:
«Характеристика на выпускника СШ № 1 гор. Менделеевска Хайруллина Руслана: Руслан учился в данной школе с 1 по 11 класс. Воспитывается у бабушки и дедушки. В семье были созданы все необходимые условия для учёбы. Жилищные условия хорошие. По развитию Руслан среднего уровня. Поведение удовлетворительное. С первого по пятый класс был ударником, но потом стал успевать по всем предметам на тройки. Выпускные экзамены на тройки, кроме физики. Любимыми предметами у Руслана были такие предметы, как: физика, математика, биология. В классе постоянного поручения не имел, а временные поручения старался выполнять добросовестно и во время. Но единственным недостатком у его было то, что он в 11 классе стал врать. Бабушка с дедушкой регулярно посещали родительские собрания, постоянно интересовались посещаемостью и успеваемостью своего внука, быстро реагировали на сигналы и приходили в школу.
Руслан участвовал во всех классных и школьных мероприятиях. В классе дружил с хорошими мальчиками. По характеру был доверчивым, добрым, терпеливым. Быстро находит общий язык со своими сверстниками. С уважением относится к классному руководителю, никогда не обижал младших школьников. Был записан в школьную библиотеку, читал очень много. Посещал радиокружок. Во время дежурства по школе в течение всех учебных лет получил благодарности со стороны классного руководителя. Здоровье не очень хорошее.
Кл.рук-ль: подпись.
Дир-р школы: подпись.
Копия верна: Следователь СО Дружинин С.С.
Справка
В том, что Хайруллин Руслан в ИЧП «ИНФОЦЕНТР» не работал и не каких работ не выполнял, к разовому поручению отнесся безответственно.
Справка дана для предъявления в РОВД г. Менделеевска.
Директор ИЧП «ИНФОЦЕНТР»
Шмелев М.М.[384]
***
Гром грянул среди ясного неба, и вино всему виною.
28 марта 1994 года мой старший товарищ Серёга Караев пригласил отпраздновать день рождения своей сожительницы Лены Сушковой (её отец в настоящее время начальник Менделеевской полиции!).
Из материалов уголовного дела: Сушкова Елена Геннадьевна родилась 12 ноября 1972 года…
А жили они в четырёхкомнатной квартире по улице Профсоюзной. К нашему приходу виновница торжества уже праздновала со своей девятнадцатилетней подругой Леной Нужиной.
Из материалов уголовного дела: Нужина Елена Михайловна, 07.06.75 года рождения, разведена, воспитывает дочь 1991 года рождения, место работы — декретный отпуск…
После нас «на огонёк» пришли парни с девушками. Водка рекою, дым коромыслом. Выпил и я граммов 100 водочки, захмелел. Нужина была без кавалера, и как-то само собою мы разговорились. Непринуждённая беседа трансформировалась в половой акт, совершенный в соседней комнате в порыве хмельной страсти, как говорится, по обоюдному согласию.
Пока я лишался девственности, компания решила идти жарить шашлыки в частный дом Караева, что на улице Луговой. Сказано — сделано: пошли, шашлычков поели, водочки попили. За полночь гости разбрелись, а я остался у Серёги.
Мой безмятежный сон прервал пинок Вовы Нужина, который, обвиняя меня в изнасиловании его сестрёнки, требовал $ 3 000 и для убедительности бил меня палкой. Проснувшийся Серёга заступился за меня, рассказав Нужину, что и как было.
***
Из материалов уголовного дела: Брат Нужин Владимир Михайлович 1971 года рождения… 27 марта 1994 г. в доме 22 по ул. Луговая избил Хайруллина, требуя при этом от насильников «по лимону». Хайруллин претензий не высказал в связи с чем уголовное дело №№ 130517 в отношении Нужина В.М. следователь СО Менделеевского РОВД майор юстиции Дружинин С.С. 03.06.1994 г. прекратил.
Нужин ушёл, унося в предрассветную мглу неудовлётворенную жажду наживы. А к обеду пришли два младших опера и под белы рученьки умчали меня в РОВД, на аудиенцию к старшему оперуполномоченному уголовного розыска Гасанову Оручу.
Не мудрствуя лукаво Оруч вместо «здрасьте» отвесил мне оплеуху и русским матом с кавказским акцентом стал рассказывать мне, как я насиловал Нужину. Не разделив убеждённости Гасанова, я правдиво рассказал всё как было, а для пущей важности потребовав адвоката и педагога. (К тому времени я по наитию догадывался о процессуальных правах несовершеннолетних.)
Гасанов тут же пригласил и адвоката, и педагога. Адвокатом стали наручники, которыми Оруч приковал мою правую руку к батарее таким образом, что кисть оказалась на его столе. А педагогом была указка, которой опер методично стал наносить удары по тыльной стороне моей ладони и пальцам. При этом Гасанов призывал меня к сознательности, высокий уровень которой, по его мнению, был обусловлен должностным положением моей бабушки в системе МВД. После того, как Гасанов сломал мне фаланги среднего и безымянного пальцев, я согласился написать явку с повинной.
Из материалов уголовного дела: на листе 112 приобщена принятая 28 марта 1994 года старшим оперуполномоченным уголовного розыска Менделеевского РОВД капитаном милиции Гасановым О.А. явка с повинной Хайруллина, где записано: изнасиловал Нужину три раза, но по её согласию.
После оформления сего судьбоносного документа Гасанов отвёз меня в прокуратуру, где представил пред ясные очи старшего следователя по ОВД Корыстылёва Владимира Ивановича.
Чуть позже к нам присоединился и следователь СО Менделеевского РОВД Дружинин Сергей. Стали оформлять протокол допроса. Я честно рассказал все, как было, не забыв и о нанесённых мне телесных повреждений Гасановым. Следователи цинично обвинили меня в поклёпе на честного мента и предложили «сделку с правосудием»: я признаюсь в изнасиловании Нужиной и иду домой под подписку о невыезде.
Поверив взрослым дядькам, я подписал предложенные документы без участия защитника и был тут же препровождён в ИВС — изолятор временного содержания.
Информация к размышлению: Вероятно, Менделеевские милиционеры не знали, что в России ребенком признается лицо, не достигшее возраста восемнадцати лет (совершеннолетия), и допросили 28 марта 1994 года несовершеннолетнего Хайруллина Р.Ю. без защитника, записав в протоколе, что в услугах адвоката он не нуждается.
Адвокат Фахретдинова Диляра Габдулхаковна на основании соглашения № 128 в защиту обвиняемого вступила только 30 марта 1994 года.
Из материалов уголовного дела: 30 мая 1994 года начальнику милиции г. Менделеевска Хайруллин Р.Ю. заявил: «Телесные повреждения, которые были у меня обнаружены, когда меня возили к судмедэксперту в апреле 1994 года, были нанесены мне Нужиным Владимиром, а не при совершении полового акта с Нужиной Еленой. Никто из работников милиции меня не ударял. Никакие противоправные действия милиционеры ко мне не применяли. По поводу телесных повреждений я к Нужину Владимиру никаких претензий не имею, никакого разбирательства по этому факту не желаю».[385]
***
В начале следствия Нужина указала на Шарафутдинова Раиля и Антонова Колю как на моих соучастников в изнасиловании.
Из материалов уголовного дела: 28 апреля 1994 г. ранее судимый за грабеж Шарафутдинов Рамиль Фаилович, 17.08.68 года рождения, боец-спасатель Новоменделеевского химзавода, явился к следователю СО Дружину С.С. с повинной, где собственноручно написал: «27 марта примерно в седьмом часу утра я проснулся и захотел пить воды, встал и пошёл на кухню, попив воды, я возвратился в спальню. Ко мне подошёл Руслан и сказал опохмелиться, я сказал да, кода я выпил и закурил, Руслан сказал мне, что он Лену трахнул, и предложил мне, маленько посидев на кровати и покурив, я пошёл в зал, где в это время находилась Лена, она лежала на полу, я подошёл к ней и лёг и совершил с ней половой акт, угрозы к ней не применял.
После, когда я зашёл обратно в спальню выпил ещё маленько, Руслан сказал что пойдёт к Лене, я уснул и что потом он ещё с ней делал, не видел. Никаких извращений я не применял. Когда Руслан избивал Нужину Елену я не видел, но слышал как она кричала, вроде бы кричала от боли.
Это явка с повинной написана мною добровольно и без всяких неправомерных действий со стороны следователя.
Я действительно не знал, что Руслан «Босс» несовершеннолетний.
Говорил ли я что Нужиной перед совершением с ней полового акта я не помню Нужина никак не реагировала и не говорила.
Когда я совершил я с Нужиной половой акт, я не смотрел по сторонам и не знаю видел ли кто меня в этот момент.
Антон со мной насчёт Нужиной никаких разговоров не вёл и мне нечего не рассказывал.
Написано лично».[386]
Тем временем мои родственники собрали деньги, которые тётя Зимфира Бибякова, вместе со своими ювелирными украшениями, передала Нужину Вове для того чтобы Лена забрала заявление. Заявление Нужина забрала, но это не имело никакого значения в моей судьбине.
Из материалов уголовного дела: В суде Хайруллин Р.Ю. показал: «Из зала все вышли, мы с Нужиной остались, поссорились, избил. Выскочила в окно. С Антоновым догнали, вернули в дом. Нужина переоделась, и продолжили пьянствовать. Как Нужина оказалась раздетой донага не помню. Пили. Половой акт с Нужиной не совершал.
Шарафутдинов вину не признал. Ссору слышал, видел как Антонов и Хайруллин завели Нужину в дом. Как она уходила — не видел, кто раздевал и насиловал — не знает.
Антонов отрицал совершение полового акта с Нужиной.
Нужина же утверждала: пришла в гости, пила водку, играли в карты. Все из комнаты вышли, она осталась с Хайрулиным, который просил её раздеться. Она сопротивлялась и пригрозила обращением в милицию с заявлением об изнасиловании, если ей не заплатят денег. Хайруллин избил её и вышел из комнаты. Она выскочила в окно. Хайрулин и Антонов догнали её, угрожая убийством, затащили в дом и избили. Затем все вместе сели пить водку. Сушкова предложила сменить окровавленную одежду. Свою одежду я замочила, сидела укрытая полотенцем. Пили. Хайруллин стащил полотенце, Антонов — гамаши, трусы сняла сама. Сидела голой и пила водку. «Потом Шарафутдинов увёл меня в спальную и там против моей воли совершил половой акт, когда он из спальни вышел, то зашел Антонов и совершил половой акт, третий был Хайруллин».
Сушкова подтвердила показания Нужиной, отметив, что после Хайруллина в спальню зашел Борис, который и остался с Нужиной до утра.
Караев пояснил: «26 марта Лена Нужина, подружка жены, пришла к нам в гости. Мы с Русланом пришли чуть позже. Посидели, посмотрели телевизор. Я сказал, что неплохо бы выпить. Взяли литр водки, выпили. 27 марта пришёл Коля и Рамиль. Коля ещё взял водки. Через некоторое время мы с Колей пошли за водкой в «Светлану». Пришли. Лена была побита. Мы выпили все вместе, потом они отошли в комнату и стали там разбираться. Я только понял, что она была неправа. Больше я ничего не знаю. То, что Лену изнасиловали, я узнал потом от Брата. 28 марта 1994 г.».
Внимательный читатель заметил, что персонажи сей драмы 26 марта начали отмечать день рождения Сушковой, родившейся 12 ноября.
Следствие не удосужилось подсчитать, сколько водки было выпито за два дня, и оценить способность участников кутежа адекватно оценивать происходящее. Всё обвинение было построено на выбитых признаниях.
***
Судья Менделеевского районного суда Халиуллина Лидия Ивановна высказала понимание нелепости обвинения, но 7 августа 1994 года, учитывая представленные следствием доказательства, приговорила Шарафутдинова и Антонова к трём годам лишения свободы реально каждого, а меня как малолетку — к пяти годам лишения свободы, но условно, освободив из-под стражи в зале суда.
Прокурор, дай Бог ему здоровья, свою неудовлетворённость судебным вердиктом выплеснул в кассационном протесте. В отношении меня приговор был отменён за мягкостью наказания.
Тем временем менделеевские сыщики передали в суд уголовное дело о ранее совершённом мною заступничестве за честь девушки. Моя возлюбленная Альбина Халиуллина (племянница судьи, между прочим) пожаловалась на Ломова Альберта, который распускал порочащие её сплетни. Эту жалобу я не мог оставить без внимания и избил обидчика. Это благородство в интерпретации Ломова, высказанной в заявлении, милиционеры квалифицировали как хулиганство.
Словом, за избиение Ломова и изнасилование Нужиной Менделеевский районный суд 13 декабря 1994 года отмерил мне пятилетку в ИТК общего режима.
Из материалов уголовного дела: 13 декабря 1994 года Менделеевский районный суд установил: 09 января 1994 г. около 18 час. Хайруллин, Григорьев Виктор Анатольевич 1979 г.р., Якупов 1980 г.р. по просьбе Халиуллиной Альбины Камильевны, 1979 г.р. завели в подъезд дома № 5 по ул. Пушкина Ломова 1979 г.р. и из хулиганских побуждений избили его. Затем отвели Ломова к дому № 10 по ул. Профсоюзная — избили, затем отвели на железнодорожное полотно избили, вернулись к дому 10 на Профсоюзной — избили.
26 марта 1994 г. в состоянии алкогольного опьянения Хайруллин, по предварительному сговору с Антоновым изнасиловали Нужину.
Потерпевшая Нужина утверждала, что 26 марта 1994 года её не насиловали. Опьянев, она заявила Хайруллину, что донесёт в милицию, что её изнасиловали, если ей не дадут денег. Хайруллин её избил. Она выпрыгнула в окно. Антонов завёл её домой. Пили. Борис посоветовал, на следующий день совершить половой акт с Антоновым и заявить в милицию.
Эти показания суд оценил критически, и приговорил Хайруллина Р.Ю. виновным в совершении хулиганства и изнасилования, назначив наказание: пятилетку общего режима, арестовав его в зале суда.
***
Немного помолчав, собеседник продолжил:
— Здесь уместно отметить, что ИВС и СИ (следственный изолятор) не зря считаются кузницами криминальных и осведомительских кадров. Впервые попав на нары, юноша становится объектом вербовочной разработки и криминалитета, и оперов.
Бывалые сидельцы травят каторжанские байки, которые по сути своей являются наставлениями для начинающих преступников. Это только на первый взгляд эти побасёнки от безделья. Нет, таким способом рассказчик повышает свой авторитет, подчиняя себе ротозеев.
Выполняя свой «спецплан», опера тоже весьма настойчиво склоняют арестантов к сотрудничеству. С вербовочными предложениями ко мне подкатывались и в ИВС Менделеевского РОВД, и в Мензелинском СИ. Опера вызывали на беседы, которые начинались с выяснения причин пребывания в их учреждении, затем шли страшилки об арестантском быте, которые сводились к посулам о водворении в «хорошую камеру» и оперском покровительстве в обмен за объективную информацию по интересующим их вопросам.
Наивность оперов и пацанские понятия о стукачах убедили меня отказаться от карьеры милицейского осведомителя, отдав предпочтение криминалу.
Находясь в изоляторе, внемля воровским побасёнкам, я обдумывал способы преступного обогащения. И как следствие: после освобождения из зала суда в связи с условным наказанием я сколотил группу единомышленников и организовал хищение в особо крупном размере. Мы угнали «КамАЗ», гружённый сигаретами, но, не справившись с управлением, машину перевернули и не солоно хлебавши разошлись по домам. Спустя три года менделеевские сыщики раскрыли это преступление, и суд приговорил меня к трём годам лишения свободы за соучастие в угоне без цели хищения, включив этот срок в наказание, назначенное за избиение Ломова и изнасилование Нужиной. Так что кроме ещё одной судимости в моём послужном списке никаких негативных последствий это преступление мне не причинило.
Из материалов уголовного дела: Приговором по делу № 151-97 от 16 июня 1997 года Менделеевский районный суд установил: В ночь с 06 на 07 октября 1994 года Хайрулин Р.Ю., Казанцев Евгений Николаевич, 30.05.1978 г.р. и двое неустановленных следствием лиц, находясь в состоянии алкогольного опьянения по предварительному сговору от дома 4 по ул. Юбилейной в Менделеевске угнали «КамАЗ-53212», принадлежащий Зарипову А.Ш. Выехали за город, не справились с управлением и перевернули машину. Похитили телевизор «Юность» за 200 000 руб., игровой компьютор — 30 000 руб. автомагнитолу — 100 000 руб., 15 кассет на 30 000 руб., причинив Зарипову ущерб на 360 000 руб. Хайруллин вину не признал, а Казанцев — признал. Хайруллину — ст.148-1 ч.2 УК РФ к 3 годам л/с. С применением ст.40 ч.3 УК РСФСР поглотить его наказанием, назначенным по приговору Менделеевского райсуда от 13.12.1994 г. и окончательно — 5 лет л/с. С отбыванием наказания ИК общего режима.
***
Но вернёмся к оперским делам.
Свой первый срок я отбывал в Нижнекамской ИТК-4, опера которой отличались оригинальностью вербовки сидельцев. Начальник оперотдела колонии Гизетдинов Эдуард Данисович вызвал меня и без особых изяществ сделал вербовочное предложение, посулив денег и условнодосрочное освобождение за объективную информацию по интересующим его вопросам. Подумав несколько дней, я согласился. Вербовку закрепили оформлением подписки. Я избрал оперативный псевдоним «Рафа».
Я добросовестно выполнял задания Гизетдинова — сообщал полученные путём наблюдения и выведывания сведения о совершённых осужденными правонарушениях и преступлениях. Гизетдинов также добросовестно платил мне по 200–400 рублей за каждое объективное сообщение и способствовал моему условно-досрочному освобождению 26 февраля 1998 года.
После освобождения из мест лишения свободы я возвратился в родной город, где меня уже поджидал заместитель начальника уголовного розыска Менделеевского РОВД Халилов Ибрагим Ильдарович. В начале марта Халилов вызвал меня в милицию и после непродолжительной беседы о моих воззрениях на будущее передал привет из прошлого, пояснив: Гизетдинов завещал ему, Ибрагиму Ильдаровичу, личное дело агента «Рафа». Знакомство с Халиловым закончилось оформлением контракта о моём конфиденциальном сотрудничестве с МВД Татарстана под псевдонимом «Алик» и новым заданием.
Ибрагим Ильдарович поручил мне внедриться в челнинскую банду, возглавляемую бывшим следователем прокуратуры Медведским Юрием. По просьбе Халилова старший опер Челниского УБОП Альберт[387] через какого-то воровского авторитета порекомендовал меня Медведскому. Последний назначил мне встречу, а когда понял, что после отсидки я гол как сокол и ради денег готов на любые преступления, пристроил меня в «бригаду», руководимую двадцатипятилетним Сергеем по кличке «Тайга»[388] (его мать убили за «кидалово»). В составе этой преступной группы я участвовал в совершении ряда квартирных краж.
От подельников мне стало известно, что Медведский и его друг «Глыба» являлись «бригадирами» у криминального авторитета «Кадета».[389] Во исполнение «заказа» Солнцевского ОПС они разрабатывают план похищения какого-то предпринимателя в городе Иваново. Все эти сведения я своевременно сообщил Халилову.
Халилов поручил мне вовлечь участников группировки Медведского в совершение квартирной кражи в Менделеевске, для того чтобы он (Халилов) смог организовать задержание участников этого преступления и посредством их внутрикамерной разработки создать условия для привлечения к ответственности Медведского, а если повезёт, то и «Кадета». Я так понимаю, что успешный ввод меня в разработку группировки Медведского будоражил воображение Халилова возможными перспективами карьерного роста.
Для выполнения нового задания в преступную деятельность я вовлёк и своего братишку Стрепетова Рената Юрьевича. С бригадой «Тайги» мы в Менделеевске совершили квартирную кражу в доме 23 по улице Фомина. Об этом преступлении я своевременно сообщил Халилову. Оформив агентурное сообщение, Халилов поручил мне организовать кражу в другом городе республики для придания банде межрайонного статуса. Сказано — сделано: обокрали магазин в Лениногорске. Однако тамошние сыщики внесли коррективы в далеко идущие планы Халилова и по подозрению в совершении вышеуказанной кражи задержали Ситдикова Дениса (к слову — племянника экс-мэра Челнов Алтынбаева Р.З.). Ну а дальше — дело техники: Денис раскололся на явку с повинной, и все участники этого преступления в скорости оказались на нарах ИВС Лениногороского РОВД.
Начальнику Лениногорского уголовного розыска Митяеву Александру Сергеевичу я дал правдивые показания и под протокол рассказал, что по поручению Халилова организовывал преступления. Александр Сергеевич вызвал Ибрагима Илдаровича, в присутствии которого я повторил показания. Митяев потребовал, чтобы Халилов представил дело оперативной разработки, подтверждающее мои показания. Меня же Митяев пообещал освободить, как только Халилов привезёт дело, и я помогу милиции довершить разгром преступной группировки. Всю собранную по заданию Халилова информацию о преступной деятельности банды «Кадета» я сообщил Митяеву.
На следующий день Александр Сергеевич повёз меня в Челны, где я показал адреса известных мне бандитов. Задержали порядка 30 активных участников ОПС, включая Медведского, у которого в моём присутствии изъяли оружие, боеприпасы, 23 иконы, килограммов 8 ювелирных изделий.
В процессе следствия я давал уликовые показания, в том числе и на очных ставках. В этой связи практически все участники ОПС знали, с чьей подачи они оказались на нарах.
Однако у следствия свои понятия: уголовное дело по ст.209 УК РФ (бандитизм) тихо-тихо развалилось, Медведскому за хранение боеприпасов дали 2 года условно, остальных обвинили в совершении краж и приговорили к условному наказанию, а мне: Лениногорский суд отмерял пятилетку, и Менделеевский — с учётом всех заслуг определил окончательное наказание в виде 6 лет колонии строгого режима.
Из материалов уголовного дела: 21 октября 1998 года Лениногорский городской суд установил, что Хайруллин Р.Ю., Зиятдиов Э.Г., Стрепетов Р.Ю. и Ситдиков Д.А.[390] 21 мая 1998 г. в деревне Малый Каратай пытались совершить кражу из магазина Лениногорского РАПО. Ситдиков был задержан жителями деревни на месте преступления. Хайруллин осужден к 4 годам, Зиятдинов к 5 годам лишения свободы реально, Стрепетову и Ситдикову — определено по 3 года условно.
10 декабря 1998 г. Менделеевский районный суд, рассмотрев уголовное дело № 1-263/98, установил, что 29 мая 1998 года Хайрулин Р.Ю., совместно с Зиятдиновым Э.Г., Стрелевым Р.Ю. и Ситдиковым Д.А. и неустановленным лицом по предварительному сговору совершили кражу из квартиры Мустафиной Л.М.
Ситдиков и Зиятдинов соответственно 10 и 17 июня 1998 года написали явки с повинной. Суд приговорил: Ситдикова к четырём годам лишения свободы условно с испытательным сроком в 4 года, Зиятдинова — 6 годам лишения свободы реально, а отрицавшего вину Хайруллина — к назначенному наказанию частично присоединить наказание по приговору Лениногорского городского Суда от 21 октября 1998 года и окончательно к отбытию Хайруллину определить 6 лет колонии строгого режима.
Ваш покорный слуга, уважаемый читатель, 29 июля 2011 года встретился с Халиловым И.И. Представившись, был приятно удивлён, что Ибрагим Ильдарович наслышан обо мне и моих книгах.
О себе Халилов поведал, что начальником уголовного розыска Менделеевского ОВД он поработал недолго. Эта должность, по его утверждению, кому-то понадобилась, и Ибрагима Ильдаровича назначили дежурным по ОВД, а вскоре за неосторожное обращение с оружием какого-то милиционера, «ушли» на пенсию.
Говоря о своих оперских заслугах, Халилов хвастался, что многие из его агентов в настоящее время занимают весьма высокие должности… Однако от обсуждения своих подвигов в разгроме банды Медведского Ибрагим Ильдарович уклонился, сославшись на плохую память.
У меня сложилось впечатление, что о делах тех дней вспоминать Халилову было неприятно.
Дабы внести ясность в ситуацию, 08 августа 2011 года я поинтересовался личностью Халилова И.И. у начальников службы криминальной полиции и уголовного розыска Менделеевского ОВД, майоров полиции, соответственно, Ахметова Джампулата Сулейман-оглы и Гуслякова Владимира Станиславовича. Собеседники охарактеризовали Ибрагима Ильдаровича сыщиком, достойным внесения в летопись города(!), незаслуженно уволенным по указанному последним поводу. О моём подзащитном, наоборот, отозвались весьма нелестно.
Хайрулин, прочитав эти строки, с иронией отметил:
— А судьи кто?!!! Летом 2005 года Гусляков с операми задержал с поличным Гарипова Ленара за вымогательство денег у Сошниковой Ксении. Гарипов потом похвалялся, что отдал ментам 30 000 рублей за развал уголовного дела. Вот об этом сыщики почему-то умолчали..
***
Немного помолчав, Хайруллин продолжил:
— С учётом моего активного участия в раскрытии преступлений направили меня отбывать наказание подальше от Татарии, в ИК-14, в посёлок Тагучин Новосибирской области.
В период пребывания под стражей и на этапах мне стало известно, что группа Медведского откупилась — прокурорам отдали денег и изъятые ценности (иконы, ювелирные изделия и пр.), Митяеву подарили машину.
Из материалов уголовного дела: Медведский Юрий Иванович, родился 26.02.1964 г., убит 06.09.2002 г. (по свидетельству соседей сожжен дотла в автомобиле, хоронили пепел). 03.09.1998 г. Лениногорским городским судом по ч.1 ст.222 УК РФ[391] приговорён к штрафу в размере 300 руб. Обвинялся по уголовному делу № 36–29 в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.222 УК РФ. Уголовное преследование прекращено 25.05.2004 г. в связи со смертью обвиняемого.
В ИК-14 на агентурную связь я был принят опером Александром Сергеевичем, которому и рассказал обо всём. Опер посоветовал обратиться к начальнику отдела по превентивному пресечению деятельности преступных объединений ФСБ России генерал-майору Хохолькову Евгению Васильевичу. Я согласился и в оперском кабинете написал обстоятельное письмо указанному столпу государственной безопасности.
Вскорости Новосибирский чекист часа четыре мытарил меня, выясняя: откуда мне известно о существовании указанного подразделения ФСБ. Сергеича я не выдал, сослался на случайного попутчика по этапу. На следующий день контрразведчик подробно опросил меня обо всех татарских делах. На прощание чекист сказал, что ни Хохолькова, ни отдела с таким названием в ФСБ России не существует. Чем закончилась эта история — точно не знаю.
Летом 2000 года меня перевели в ИК-21 в посёлок Горный Новосибирской области. Там я от сотрудничества отказался в связи с неприязненными отношениями с заместителем начальника по безопасности и оперативной работе Борисом Филипповичем Зыковым. Суть конфликта — администрация требовала информацию о нарушениях, совершаемых осужденными, а сама нещадно нарушала их законные права.
В процессе этого конфликта с администрацией ИК-21 вербовочное предложение мне сделал заместитель начальника управления «Б» УФСИН РФ по Новосибирской области Сергей Анатольевич (официально представлявшийся инспектором управления безопасности УФСИН по НСО), который боролся с коррупцией и организованной преступностью в системе ФСИН. Сотрудничать я согласился, избрав псевдоним «Артём».
В 2001 году, после того, как поставленные Сергеем Анатольевичем задачи по вскрытию фактов коррупции были выполнены (начальника оперативного отдела посадили, начальника ИК-21 уволили и поменяли практически всё руководство колонии), меня этапировали в ИК-15 в посёлок Табулга Новосибирской области, где я был «двойным» агентом: состоял на связи одновременно и у старшего опера ИК-15 Пенигина Сергея Викторовича, которого информировал о преступлениях, совершённых осужденными на воле, и у Сергея Анатольевича, которому сообщал о выкрутасах администрации. За месяц собрал информацию об обстановке в ИК-15, о злоупотреблениях администрации и источниках их незаконных доходов. В результате начальника ИК-15 уволили.
Из агентурной деятельности я извлёк и личную выгоду: смотрящие за ИК-15 — новосибирские положенцы «Бобёр» и «Трактор» (Александр Иванович) — поставили меня смотрящим за барыгами, то есть осужденными, торговавшими нелегально алкоголем, сигаретами и прочей мелочью. Я следил, чтобы барыги не обманывали сидельцев и барыг никто не обижал.
***
Из мест не столь отдалённых я освободился 01 июня 2004 года по отбытию срока наказания. Вернулся в родной Менделеевск с твёрдым убеждением от криминала держаться подальше, зарабатывая на жизнь честным трудом. Стал искать работу. Обсуждение трудового договора заканчивалось, как только потенциальные работодатели узнавали мою биографию. После пары-тройки таких собеседований решил поискать счастья в агентстве по трудоустройству. И знаете — нашёл!
В агентстве за информацию о наличии рабочих мест попросили денег. С финансами было туго, а вот такая постановка вопроса зародила надежду найти своё место под Солнцем. У юристов я выяснил, что информационные услуги законом не запрещены, а стало быть, разрешены.
И вот я индивидуальный предприниматель: учредитель и руководитель «Регионального информационного центра «Виктория», оказывающего услуги населению по трудоустройству и приторговывающий прочими полезными для жизни сведениями.
Офис мой располагался рядом с домом, в магазине «Нур». Предпринимательство моё сводилось к тому, что в различных организациях я получал официальные справки о вакансиях и размещал эти сведения в средствах массовой информации. Ко мне обращались ищущие работу люди. Я составлял на них анкеты, которые направлял потенциальному работодателю. Если претендент отвечал предъявляемым требованиям — с клиентом заключался договор, по которому я предоставлял информацию о работодателе (должность, режим работы, размер зарплаты, номер телефона отдела кадров, ориентировочную дату прибытия на работу), а клиент оплачивал мои услуги, стоимость которых зависела от моих затрат.
Бизнес процветал, появились деньги. В месяц я зарабатывал около двух тысяч долларов, для меня это были огромные деньжищи.
Как известно, успешный бизнес требует простора. Летом 2005 года я перенёс свою предпринимательскую активность в Набережные Челны. Офис открыл в деловом центре посёлка ГЭС по адресу 5/17, дал рекламу, и работа закипела.
Но на всякую бочку мёда (то есть 100 довольных клиентов) найдётся ложка дёгтя (то есть претензия). Ко мне в офис буквально ворвались трое очень недовольных клиентов, стали обвинять меня в том, что работодатель, которому я их рекомендовал, отказался их трудоустраивать. В этой связи они требовали вернуть им деньги, уплаченные за информацию. Обсуждение претензий из бытовой плоскости было перенесено в правовую. Клиенты обратились в милицию с заявлениями о привлечении меня к ответственности за мошенничество. Я, соответственно, подал
встречное заявление о привлечении их к ответственности за учинённое в офисе хулиганство.
Принявший заявления исполняющий обязанности начальника ОБЭП[392] Комсомольского ОВД майор милиции Минеев Александр Николаевич поручил оперуполномоченному Микрокову Сергею Геннадьевичу разобраться по существу обращений. Последний обязал меня явкой на следующий день.
В назначенное время я вошёл в кабинет Микрюкова. Сергей Геннадьевич без всяких увертюр напомнил о четырёх моих судимостях и, не мудрствуя лукаво, предложил написать чистосердечное признание, чтоб облегчить наказание… Не обращая особого внимания на мои возражения, Сергей Геннадьевич бодренько написал от моего имени объяснение, расставив в нём свои акценты. Как ни крути, а выходило, что я создал мошенническую схему и «кидал» народ направо и налево.
Я, естественно, отказывался подписывать эту ахинею, поясняя, что горе-работяг не приняли на работу, так как в отдел кадров рекомендованной мною московской фирмы они обратились в состоянии остаточного алкогольного опьянения.
Часа через два в наши препирательства вмешался Минеев. Естественно, он занял сторону своего подчинённого. Часа два милиционеры добивались моей подписи под их опусом. Моё упорство взвинтило оппонентов. Александр Николаевич, выматеревшись в сердцах, приказал Микрюкову оформить протокол моего задержания в качестве подозреваемого, сказав при этом, что он пошёл в дежурку договариваться о водворении меня в камеру.
Сергей Геннадьевич добросовестно исполнил указание: составил и дал мне на подпись протоколы задержания и отказа от дачи объяснения по ст.51 Конституции России.[393] После оформления этих документов Сергей Геннадьевич предложил мне снять часы, а также выложить содержимое карманов на стол. Рядом с часами я положил сотовый телефон и деньги, порядка 10 000 рублей.
Микрюков взял деньги для того, чтобы пересчитать их. Купюры подействовали на Сергея Геннадьевича завораживающе. Казалось, что во всём мире нет силы, способной заставить милиционера выпустить деньги из рук.
Аура Микрюкова изменилась, и, несколько замявшись, он вкрадчиво пробормотал: «… всё можно решить. у сотрудницы сегодня день рождения, а денег на подарок у милиционеров нету.».
Эту недосказанность прервал вошедший в кабинет Минеев. С порога Александр Николаевич раздосадованно посетовал: «… в Комсомольском ОВД все камеры забиты. Так что придётся отправлять в ИВС УВД, где для таких, как ты, — ткнув пальцем меня в грудь, — места всегда найдутся!».
Микрюков вмешался в ситуацию:
— Преступление не тяжкое. Часть первая статьи 159 УК РФ[394] всего-то годика на два тянет. Но по каждому эпизоду можно всё решить. Вот для начала Руслан Юрьевич может нам посодействовать в приобретении подарка на сегодняшнее мероприятие.
При этом Микрюков показал Минееву деньги.
— Одними этими деньгами, — Александр Николаевич сменил гнев на милость, — вопрос не решить. Нас прокурор не поймёт.
И, обращаясь ко мне, продолжил:
— Вот если Руслан Юрьевич согласится помогать милиции постоянно, тогда — другое дело.
— Сколько? — прагматично поинтересовался я.
— Что значит: сколько? — напыщенно возмутился Минеев. — Все вы коммерсанты всё упрощаете, всё сводите только к деньгам. А ведь нам требуется не только финансовая, но и информационная помощь. Вы понимаете, о чём я?
— Догадываюсь, — пробормотал я, вспоминая, чем закончилась моя агентурная деятельность с Халиловым. На другую чашу весов давил внутренний голос, шептавший: менты и суд разбираться не станут, а с учётом прежних заслуг на пару-тройку лет вновь отправят зону топтать.
Нет, в колонию я больше не вернусь.
— Согласен, — негромко сказал я.
Контракт о конфиденциальном сотрудничестве с МВД Татарстана оформили в течение 10 минут. Я избрал оперативный псевдоним «Руслан».
Переписали объяснение, указав там мои доводы. Вернули мне пару сотен на такси… и постановили отказать в возбуждении уголовного дела по данному факту.
Из материалов уголовного дела: ОБЭП УВД ЦАО города Москва 22.09.2005 г. направил начальнику Комсомольского ОВД документ за № 01-г 5440 прелюбопытного содержания:
«Возвращаю Вам материал проверки по заявлениям Гарифзянова А.Б. и Куршева А.А. о мошеннических действиях предпринимателя Хайруллина Р.Ю., как необоснованно направлены в наш адрес.
Установлено, что Гарифзянов А.Б. и Куршев А.А. в поисках работы через газету «Из рук в руки» познакомились с Хайруллиным Р.Ю., представившимся руководителем информационного центра «Виктория», находившегося в г. Менделеевск. Оба они заключили с ним договор о подборе места работы. Им было предложено поехать на работу в г. Москву, т. к. у Хайруллина Р.Ю. был договор и заявки от московской фирмы «ПК «Стройформ». Была обещана заработная плата 15 000 рублей с питанием и проживанием. Обоими за услугу было заплачено Хайруллину Р.Ю. по 2 500 рублей. К материалу приобщена ксерокопия заявки Хайруллина Р.Ю. от директора ООО «ПК «Стройформ» Филиппова Ю.Н. На бланке указан адрес ООО — г. Москва, Благовещенский переулок дом 10 и номера телефонов.
При проверке данного адреса установлено, что там располагается УПРАВЛЕНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОЙ ПРОКУРАТУРЫ РФ ПО ЦЕНТРАЛЬНОМУ ФЕДЕРАЛЬНОМУ ОКРУГУ (!); указанные на бланке номера телефонов принадлежат частным лицам, не имеющим отношения к ООО «ПК «Стройформ». Оттиск печати на бланке не читается. Граждан с фамилией Филиппов и инициалами «Ю.Н.» в Москве зарегистрировано 153 человека, а в базе данных ООО «ПК «Стройформ» не зарегистрировано.
Из материалов проверки установлено, что каких либо противоправных деяний экономической направленности на территории ЦАО г. Москвы не происходило. Приложение на 37 листах».
Сие послание начальником Комсомольского ОВД полковником милиции Корабельниковым В.В. 12 октября 2005 года было адресовано Минееву А.Н., однако 14 октября 2005 года ст. оперуполномоченный ОБЭП Комсомольского ОВД майор милиции Микрюков С.Г., рассмотрев материалы проверки КУСП № 7387 и 7388 от 20 августа 2005 года. установил: Хайруллин Р.Ю… является предпринимателем без образования юридического лица и занимается предоставлением информации о вакантных рабочих местах на предприятиях РФ. 02 августа 2005 года Гарифзянов А.Б. и Куршев А.А. заключили договора с Хайруллиным Р.Ю. на предоставление информации о вакантных рабочих местах. В дальнейшем им была представлена информация о наличии вакантных рабочих мест в Москве. После предоставления информации были составлены акты о выполнении работ гр. Хайруллиным Р.Ю., в которых оговорено, что информационные работы по выполнению ранее заключённых договоров выполнены полностью и в срок, претензий стороны заключившие договоры не имеют.
В дальнейшем Гарифзянов А.Б. и Куршев А.А. выехали в Москву, где им была предложена работа, но условия для них были неприемлемы и они вернулись обратно в г. Набережные Челны. Условия договора выполнены полностью… Постановил: отказать в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления».[395]
А со следующего дня Минеев припахал меня в полный рост. Нет, каких-либо сверх суперменских заданий Александр Николаевич мне не давал. Так, через день, да каждый день разговоры разговаривали, которые, как правило, заканчивались тем, что Минеев брал у меня денег 500 — 3 000 рублей (за период такого с Минеевым сотрудничества я передал попрошайке порядка 50 000 рублей) или просил предоставить машину. А чаще требование денег дополнялось просьбой отвезти его куда-нибудь. Мой водитель Лысов Александр Викторович неоднократно был свидетелем таких агентурных явок.
Примерно к концу августа Минеев поставил первую «боевую» задачу: в Менделеевске уже лет 15 торгует наркотиками некто «Пистон». Начальник криминальной милиции Комсомольского ОВД Фоменко Эдуард Александрович якобы предложил «наркобарону» поделиться доходами. Но «Пистон» предложение отклонил и порекомендовал с вопросом участия в прибылях обращаться к начальнику Менделеевской милиции, под «крышей» которого он «работает». Это дерзновение побудило Фоменко ориентировать подчинённый ему оперативный аппарат на разработку «Пистона».
— Упреждая возможные вопросы, обращаю Ваше внимание: именно так это задание мотивировал Минеев. Однако в сказанное я не очень поверил, хотя бы потому, что Александр Николаевич не знал о «Пистоне» ровным счётом ничего, даже имени. Как может начальник криминальной милиции требовать денег от человека, даже имени которого не знает?!
Однако делать нечего. Через менделеевских пацанов я выяснил, что под кличкой «Пистон» значится Мухаметзянов Рустам Камильевич, 1964 года рождения, уроженец и житель Менделеевска, владелец станции техобслуживания «Бриз», совладелец игровых автоматов в магазине «Нур». Его подельники — Радик, бывший следователь Менделеевской милиции; Кривилёв Сергей — бывший водитель начальника ИТК и некто «Мопед», который постоянно брал вину «Пистона» на себя.
Загнал я в «Бриз» на техосмотр свою машинёшку. Пока суд да дело — увидел, что «пистоновские» пацаны в подсобке травку покуривают. Вот и повод со старшим познакомиться.
Дальше — больше, слово за слово, и купил я у «Пистона» спичечный коробок анаши.[396]
Все собранные о «Пистоне» сведения, включая наркотики, я передал Минееву, который через пару дней пригласил меня на оперативное совещание. В кабинете Фоменко Э.А. присутствовал начальник Челнинского отдела Управления по борьбе с организованной преступностью Жгун Владислав Александрович и Минеев. Я сообщил присутствующим всё, что мне удалось выяснить о «Пистоне», и получил новое задание: предложить последнему обменять угнанную машину ВАЗ-2114 на наркотики.
Это предложение «Пистон» воспринял с энтузиазмом. Я, соответственно, проинформировал Минеева. Последний пояснил мне, что первый заместитель министра внутренних дел Татарстана генерал-майор милиции Тимерзянов Ренат Закиевич санкционировал операцию «проверочная закупка»… Но пока решались милицейские бюрократические препоны, сотрудники Елабужского отделения УФСКН России по РТ задержали «Пистона» за сбыт наркотиков. «Пистон» свою милицейскую «крышу» не сдал, всю вину взял на себя и с чистой совестью получил свои 11 лет лишения свободы с отбыванием в Свияжской исправительной колонии.
Так бесславно закончилась эта милицейская операция, которая тем не менее принесла мне относительные дивиденды.
Милицейское начальство удостоверилось в моих агентурных способностях и объективности и, вероятно, поняло, что не зря оказывает мне покровительство. Справедливости ради надо сказать, что ежемесячно в Комсомольский
ОВД поступало по два-три заявления от недовольных моей коммерческой деятельностью лиц. Что уж там делал Минеев, я не знаю, но по всем этим заявлениям практически автоматически отказывалось в возбуждении уголовных дел.
Хотя бывали и «накладки».
В октябре 2005 года с криками «милиция, стоять-бояться, задержание мошенника!» в офис, как во вражеский окоп, ворвался Микрюков.
Эта акция устрашения была ой как неуместна!
В это время я совместно с Шариповой Гульнарой Фирдовисовной — заместителем генерального директора Ижевского ООО «Урал СтаффКомпани» — официальным работодателем, оказывавшим услуги более 50 крупным российским промышленным предприятиям, проводил собеседование с претендентами на замещение должностей. В офисе было более двадцати потенциальных клиентов. А Микрюков не унимался, объяснял клиентам, что я обещаю доверчивым гражданам высокооплачиваемые должности только с одной целью — скрыться с полученными от них деньгами.
Дело кончилось тем, что Микрюков доставил меня в Комсомольский ОВД, где пояснил, что моей скромной персоной заинтересовался сам начальник ОБЭП Комсомольского ОВД господин Магьфурзян Закирянович Ханов. Он изучил все материалы проверок заявлений, поступивших в отношении меня, приказал отменить ранее вынесенные постановления об отказе в возбуждении уголовных дел и устроить показательный процесс! Словом — мне хана, и Минеев вряд ли поможет.
Эта новость как гром средь ясного неба ввергла меня в состояние прострации.
Тут, как чёрт из табакерки, в кабинет вошёл Минеев. Микрюков объяснил ему ситуацию и вышел из кабинета. Александр Николаевич по достоинству оценил произведённый коллегами эффект, как мог успокоил меня и отправил домой, пообещав уладить ситуацию.
На следующий день Минеев завёл меня в кабинет к Ханову, представил как весьма успешного агента и оставил нас наедине.
Вероятно, осведомлённый о вчерашнем фуроре Ханов не стал тратить время на прелюдии. Он по-барски снисходительно назвал меня мелким мошенником, не представляющим особого интереса в плане привлечения к уголовной ответственности за совершаемые мною преступления.
Это как-то обнадёживало.
— Однако, — погрозив мне пальцем, дабы я не расслаблялся, продолжил Ханов, — я слишком много времени трачу на разбирательство с заявлениями о твоих бизнес-художествах. Вчера просмотрел шесть!!! — возмущённо подняв перст к небу — шесть отказных материалов!!! И в каждом одно и то же. Ки-да-ло-во!!! Как ты понимаешь, — любой труд должен быть оплачен не только информацией, но и деньгами.
Немного помолчав, Магьфурзян Закирянович вопросительно взглянул на меня:
— Не слышу предложений.
— Согласен, — пробормотал я.
— Ко мне комиссия приезжает, сам понимаешь. Так что с тебя вступительный взнос за нашу «крышу» — 50 000 рублей.
— Согласен.
Указанную сумму я лично передал Ханову в течение часа после этой душеспасительной беседы о новых правилах жизни.
А что делать?