ТАЙНА

ТАЙНА

Не робей перед врагом: лютейший враг человека — он сам.

К.Прутков. «Сочинения»

Пришла пора признаться

12 января 1978 г. министр иностранных дел Англии сделал официальное заявление. Оно касалось тех, кто во время второй мировой войны работал в ЦПС. Отныне люди, трудившиеся над вскрытием немецкого шифратора «Эниг-ма» («Тайна»), могли открыто заявить, что они участвовали в этой крупномасштабной операции. Одновременно им запрещалось раскрывать технические подробности своей работы и то, как информация, получаемая путем чтения шифровок «Энигмы», использовалась английским правительством и военным командованием. Почему?

Во-первых, специалисты из ЦПС не желали публичного признания, что «Энигму» вскрыть было нельзя, если эта шифрмашина использовалась правильно. Успешное чтение немецкой шифрпереписки в ходе войны полностью зависело от качества перехвата, от знания стандартных языковых оборотов в перехватываемых сообщениях и от ошибок немецких связистов.

Во-вторых, после победы над Германией популярным времяпрепровождением персонала ЦПС стала охота за «Энигмами». Наградой за добытую целой и невредимой шифрмашину был внеочередной отпуск на родину. Найденные «Энигмы» англичане сбывали другим странам. Даже в конце 70-х годов сотни этих шифраторов все еще использовались по всему миру. Известия о том, что их шифрпереписка читается, не могли не вызвать тяжелые чувства у тех союзников Англии, которые в качестве «помощи» получали в пользование, и отнюдь не за символическую плату, эту шифровальную аппаратуру.

В истории Англии трудно сыскать факты, сравнимые с событиями вокруг «Энигмы» как по степени секретности, которая их окружала, так и по продолжительности времени, в течение которого это происходило. Черчилль, после первой мировой войны пространно написавший о роли радиошпионажа в победе над Германией, обошел молчанием «Энигму» в своих мемуарах о второй мировой войне. Его примеру последовали и другие английские политики и военные.