Носик

Носик

В первой половине 30-х годов в советском посольстве в Париже работал на высокой должности поверенного в делах Григорий Беседовский. Воспользовавшись получением из Москвы секретного денежного фонда, он аккуратно уложил деньги и наиболее важные документы в чемоданчик и бежал в гостеприимные объятия французов. Но благополучное и окончательное «приземление» по другую сторону баррикад надо было еще заработать. Беседовский сделал для этого все, что мог, выдав секреты посольства и подпольных работников, каких только знал. Погибли люди, делу был нанесен огромный ущерб. Потом на деньги врагов, ставших его друзьями и покровителями, изменник опубликовал книгу. Ее внимательно прочитал Сталин и написал на полях единственное слово: «Возобновить». Оно появилось напротив рассказа об одной истории, разыгравшейся в парижском посольстве и разглашенной предателем.

Беседовский писал, что в 1928 году в советское посольство в Париже явился небольшого роста человек, брюнет с красным носом, в сером клетчатом костюме, с алой гвоздикой в петлице и большим желтым портфелем в руках. Незнакомец потребовал, чтобы его представили военному атташе. Очутившись наедине с последним, он вынул из портфеля переплетенные в черные обложки книги и тетради и заявил: «Вот шифры Италии. Стоят они 250 тысяч французских франков. В случае вступления в силу новых вы получаете и их, но опять за 250 тысяч. Ценность моя не в том, что вы получаете в руки ключи к тайникам враждебного вам государства. Она заключается в возможности пользоваться таким источником многие годы. Вы располагаете, конечно, на парижской почте своей агентурой и собираете всякие шифрованные телеграммы, в том числе и итальянского посольства. Я вам доверяю. Возьмите книги, отправляйтесь в свой шифровальный кабинет и дешифруйте пару итальянских шифр-телеграмм. Когда убедитесь в подлинности принесенных мною документов, давайте произведем расчет».

Атташе вышел в соседнюю комнату, убедился в подлинности шифров, сфотографировал их, а потом возвратил незнакомцу и стал выгонять его из посольства, крича, что пришедший — мошенник, что проверка доказала негодность его материалов и если он не уйдет подобру-поздорову, то будет вызвана полиция. Незнакомец был поражен, пожал плечами и сказал: «Вы обокрали меня на 250 тысяч франков. Для одного человека такая потеря велика, для большой страны такое приобретение — пустяк. Но вы сами отказались от редкого по своей ценности источника и тем самым доказали, что вы не разведчики, а крохоборы, мелкие плутоватые лавочники без государственного кругозора».

В Москву фотокопии были посланы с победной реляцией об удачной операции, открывшей советской разведке тайны политики Муссолини, и о сбереженной для советского государства большой сумме денег. Атташе получил орден за хорошую работу, а итальянцы немедленно сменили шифр, и весь успех лопнул, как мыльный пузырь.

Прочитав эту историю в изложении Беседовского, Сталин пришел в ярость. Его отметка «возобновить» в книге предателя означала для ОГПУ приказ, выполнить который следовало любой ценой. В результате из Норвегии в Москву срочно был отозван Дмитрий Александрович Быстролетов.

По прибытии в Москву Быстролетов получил в руки злополучную книгу Веселовского с пометкой вождя вместе с распоряжением найти человека, посетившего парижское посольство со столь необычным предложением. Ему открыли неограниченный кредит на очень ограниченное время и приказали выехать из Москвы в ту же ночь. Пункт назначения оговорен не был — его оставили полностью на усмотрение Быстролетова.

Это было любопытное задание — найти на земном шаре неизвестного человека, который один раз показался на глаза советскому военному атташе в Париже и про которого только и известно, что он маленького роста, с красным носом. Поэтому и выполнять Быстролетов, как следует из его воспоминаний, стал не менее любопытным способом. Он сидел на берегу Женевского озера и кормил белых лебедей. Обратите внимание — именно Женевского, а не Чудского там или Ладожского, и только белых лебедей, а не черных. Вероятно, это и помогло ему, исключая одну страну за другой, одно посольство за другим, одну должность за другой, одного человека за другим, найти того, с красненьким носиком, — отставного офицера швейцарской армии Росси, итальянца по национальности, с большими связями в Риме. Дальше Быстролетову предстояло рискнуть, поскольку признаться Носику, что перед ним — советский разведчик, было невозможно. Оскорбленный до глубины души приемом, оказанным в советском посольстве, он доверял агентам разведки СССР меньше, чем кому бы то ни было. И Быстролетов решил выдать себя за японского шпиона. Ведь японцы не могли сами вести свои тайные дела в Европе из-за разреза глаз и цвета кожи и поэтому делали это через белых наемников, прославившись щедростью оплаты их шпионских услуг.

Носик рассказал, что торговлю шифрами наладил сам министр иностранных дел Италии граф Чиано, женатый на Мафальде Муссолини, дочери итальянского диктатора. По его поручению Носик объезжал все великие державы и, собрав пару миллионов, переходил на средние по величине государства, которым продавал те же шифры дешевле, тысяч по 100, а объехав средние, опускался до мелких и загонял им шифры за пустяки, тысяч по 10. Когда весь земной шар читал итальянскую дипломатическую переписку, граф Чиано менял шифр и Носик пускался в новый обход клиентуры. После опубликования книги Веселовского Чиано организовал провокацию с исчезновением шифровальных книг в одном из итальянских посольств, нагрянул туда с ревизией и обвинил в краже случайного человека. Невиновный был уничтожен, а Чиано прослыл неукротимым борцом с коррупцией и изменой.

Быстролетову скучать с Носиком не приходилось. Однажды, получив пачку денег, тот понюхал их и поинтересовался, настоящие ли. После заверений в подлинности банкнот Носик неожиданно заявил: «Ну и дураки же вы, японцы! Напишите, чтобы они поскорее сами начали печатать доллары, с их тонкой техникой это получится великолепно. Платите мне не 200 тысяч настоящих франков, а миллион фальшивых долларов — и мы квиты!»

Носик отличался изворотливостью и сообразительностью. Пользуясь географической удаленностью Японии и обширностью своих связей, он сначала продавал итальянские шифры японцам в Токио, а затем — их «агенту» Быстролетову в Берлине. Когда по списку купивших шифры государств Носик все-таки понял, что Быстроде-тов — советский разведчик, он побелел от злобы: выходило, что его перехитрили во второй раз! Злоба взяла в нем верх над разумом, и под фальшивым предлогом Носик заманил Быстродетова к себе на виллу, чтобы расправиться с ним. Но в самый критический момент на соседней улице коротко и сильно рявкнул автомобильный гудок — город просыпался, начиналось движение. Быстролетов быстро сориентировался и сказал: «Это мои товарищи подъехали и дали мне сигнал: если через 10 минут я не выйду, то они ворвутся сюда и без лишнего шума сделают из вас отбивную котлету. Мы сильнее. Поняли? Повторяю, не валяйте дурака! А еще разведчик! Даже не заметил, что за нами от самого Берлина шла вторая машина!» Носик растерялся и забормотал что-то насчет нехватки денег. Быстролетов пообещал ему добавку и без промедления выбрался из особняка, запомнив попутно его номер и название улицы. Так особняк стал исходной точкой для более детального выяснения связей Носика.

В дальнейшем в качестве компенсации за случившееся Носик познакомил Быстролетова с матерым французским шпионом, зловещего вида стариком, торговцем чужими шифрами. Старик развлекал советского разведчика рассказами о том, как во время первой мировой войны он заманивал через франко-испанскую границу и собственноручно расстреливал всякую подозрительную мелюзгу. При этом француз щедро угощал Быстролетова вином и приглашал посетить в своей компании Францию. Нехотя, ради установления дружеских отношений с японской разведкой, старый шпион передал ее «агенту» несколько очень нужных шифров.