На Дальнем Востоке. 1920–1922 гг.

После свержения военной диктатуры адмирала А.В. Колчака к марту 1920 г. на российской территории от Байкала до Тихого океана образовалось три самостоятельных правительства: Приморское (земское), Амурское (советское) и Забайкальское (земское). Между Амурским правительством, с одной стороны, и Забайкальским – с другой, находилась так называемая «читинская пробка» – «правительство» атамана Г.М. Семенова в Восточном Забайкалье с центром в Чите.

Белогвардейские штаб командующего войсками Российской восточной окраины (с 27 апреля – Дальневосточная армия (ДВА) и штаб войск Приморской области располагали контрразведывательными отделениями, подчиненными генерал-квартирмейстеру[457]. Приказом от 30 марта 1920 г. войсковая контрразведка ДВА была построена по схеме, установленной временным положением о контрразведывательной и военно-контрольной службе на ТВД[458].

К весне часть войск интервентов эвакуировалась, но в Восточном Забайкалье и Приморье оставался почти 100-тысячный экспедиционный корпус Японии, поддерживавшей Г.М. Семенова. В таких условиях дальнейшее продвижение Красной армии, вступившей в Прибайкалье, могло привести к войне с Японией, вести которую было не под силу Советской Республике, так как существовала угроза военного столкновения с Польшей.

В марте 1920 г. на состоявшемся в Верхнеудинске съезде трудящихся был сформирован президиум Народно-революционной власти и естественно встал вопрос об охране в политическом отношении начавшего образовываться буферного государства – Дальневосточной республики (ДВР). Тогда-то и была организована Государственная политическая охрана (ГПО), перед которой была поставлена задача борьбы с контрреволюцией среди гражданского населения.

Помимо ГПО в Верхнеудинске при вступлении частей Восточносибирской армии в Забайкалье был образован особый отдел (вскоре переименованный в военный контроль) при Военном совете Народно-революционной армии (в каковую были преобразованы части Восточносибирской Советской армии), функции которого заключались в борьбе с контрреволюцией и шпионажем в Нарревармии[459].

Военный контроль был укомплектован сотрудниками, имевшими опыт работы в действующих частях Красной армии, и действовал довольно активно как в армии, так и в ее окружении. Органы ГПО испытывали серьезные кадровые и материальные трудности, их деятельность носила малоэффективный характер[460]. 13 мая 1920 г. для того, чтобы переломить эту ситуацию, директор ГПО П.В. Алфимов и начальник военконтроля при Военсовете НРА Макаров подписали соглашение о взаимодействии указанных учреждений.

В августе 1920 г. для оказания помощи в организации органов государственной безопасности в ДВР прибыл полномочный представитель ВЧК по Сибири И.П. Павлуновский, который привез директивы центра о перестройке органов борьбы с контрреволюцией, согласно которым, военный контроль и ГПО были объединены в орган государственной политической охраны, подчиненный в организационном и административном отношении ВЧК, через ее представительство в Омске. Это подчинение было фактическим и нелегальным[461]. Формально ГПО подчинялась президиуму Правительства ДВР на правах управления. Руководителем ГПО был назначен В.А. Ронин (предположительно настоящие имя и фамилия – Матвей Давыдович Берман. – Авт.)[462].

Структура и штаты ГПО при Совете министров были утверждены президиумом Правительства ДВР 1 сентября 1920 г. В соответствии с принятым решением в ГПО были сформированы: общий, активный и контрразведывательный отделы, комендатура и подразделение связи[463].

Но сформированная структура органов ГПО просуществовала непродолжительный период времени. Уже 6 ноября 1920 г. постановлением № 7 Временного делового президиума Правительства ДВР было утверждено «Положение о Главном управлении государственной и политической охраны Дальневосточной республики». В Положении указывалось, что директору государственной политической охраны Республики подчинялись все существовавшие до образования президиума правительства учреждения ГПО[464].

В декабре 1920 г. после объединения дальневосточных областей в рамках Дальневосточной республики началась реорганизация органов исполнительной власти, и встал вопрос о создании Госполитохраны в масштабах всей республики: Главного управления ГПО и отделов в соответствии с территориальным делением республики на Прибайкальскую, Забайкальскую, Амурскую, Приамурскую и Приморскую области[465].

5 декабря на заседании Дальбюро ЦК РКП(б) министр внутренних дел ДВР А.А. Знаменский представил доклад об организационных основах строительства ГПО. Дальбюро одобрило проводимый МВД курс на создание органов государственной безопасности с учетом опыта ВЧК РСФСР. Вместе с тем Дальбюро рекомендовало МВД при организации деятельности ГПО учитывать «буферные» условия и тактически правильно строить свою работу, не нарушая политическую систему республики, основанную на компромиссах и коалиции различных социально-классовых сил. Однако это не означало участия в строительстве органов безопасности других политических партий, легально действовавших в ДВР, или представителей буржуазии. Установка Дальбюро ЦК РКП(б) была следующей: вся деятельность ГПО будет строиться и проходить под безраздельным и исключительным руководством и контролем парторганизаций РКП(б). Главная задача ГПО – обеспечение безопасности не только ДВР, но и РСФСР. Поэтому руководство деятельностью ГПО ДВР должно было осуществлять ВЧК через своего уполномоченного при Дальбюро ЦК РКП(б)[466].

В соответствии с принятыми решениями в областях ДВР создавались отделы, подотделы, агентурно-осведомительные и контрольно-пограничные пункты ГПО. В связи с тем, что Забайкалье было освобождено от семеновских частей лишь в октябре 1920 г., процесс создания местных органов ГПО затянулся до начала 1921 г.

Своеобразная обстановка сложилась в Приморье, где японские интервенты и внутренняя контрреволюция делали ставку на сепаратизм области как средство срыва строительства «буферного» государства. Это сказалось на образовании органов безопасности в Приморье.

Практически до 1 июля 1920 г. в аппарате Временного правительства Приморской областной земской управы (ВП ПОЗУ) сохранялась разведка и контрразведка штаба ПриВО. Затем они были расформированы. С февраля 1920 г. в структуре этого правительства действовали следственная комиссия во главе с анархистом Чернобаевым (он же Чернов) и отделение военного контроля крепости Владивосток, которое возглавлял эсер, выпускник Восточного института прапорщик В.В. Попов.

В марте военный контроль крепости был переподчинен военному совету при ВП ПОЗУ. Эти спецслужбы практически никак себя не проявили и прекратили существование вместе с военсоветом в июне 1920 г. (постановление Временного правительства Дальнего Востока от 11 июня 1920 г. № 361)[467].

В марте 1920 г. военный совет при ВП ПОЗУ в соответствии с директивой Дальбюро ЦК РКП(б) произвел реорганизацию военного контроля в областном масштабе. Были утверждены временные штаты Приморского областного военного контроля, Владивостокского отделения военного контроля, Владивостокского пограничного паспортного пункта, Никольск-Уссурийского отделения военного контроля, Шкотовского и Раздольненского пунктов военного контроля[468].

5 февраля 1920 г. начальником Приморского областного военконтроля был назначен освобожденный из Владивостокской тюрьмы коммунист Е.А. Фортунатов[469]. Он стал организовывать контрразведывательные подразделения на местах и создавать сеть секретных сотрудников. В частности, он привлек к работе военного переводчика главного штаба японских экспедиционных войск во Владивостоке Т.С. Юркевича[470], переводчика японского Управления военно-полевых сообщений В.С. Ощепкова[471], переводчика штаба 14-й японской дивизии в г. Хабаровске Л.А. Юрьева[472], служащего инспекции Амурского железнодорожного участка (отделения Межсоюзного технического комитета) Г.Н. Журавлева[473] и приехавшего из Харбина переводчика японского представителя при Межсоюзном техническом комитете В.Д. Плешакова[474].

Исполняющим обязанности начальника отделения военного контроля во Владивостоке утверждался В.В. Попов, его помощником был назначен И.И. Ангарский[475].

По воспоминаниям И.И. Ангарского, работа военного контроля носила в основном разведывательный и контрразведывательный характер против японцев и белогвардейцев.

Во время японского выступления 4–5 апреля 1920 г. были разгромлены государственные учреждения ВП ПОЗУ, арестованы их руководители и часть сотрудников. Так, были арестованы члены военного совета С.Г. Лазо и А.Н. Луцкий, начальник Приморского областного военного контроля Е.А. Фортунатов и др.

После освобождения Фортунатов с санкции партийной организации выехал на нелегальную работу в Шанхай[476]. Вместо военного контроля был создан «политическо-революционный контроль», переименованный сначала в управление государственной охраны, а затем – в госполитохрану[477].

Отдел Государственной охраны был сформирован при Управлении внутренних дел, фактически подчинялся техническому отделу Приморского областного комитета РКП(б) и осуществлял свою деятельность нелегально. 12 декабря 1920 г. ВП ПОЗУ сложило свои полномочия, 19 декабря Народное собрание избрало Приморское областное управление ДВР, при административном отделе которого в начале 1921 г. стал функционировать Приморский областной отдел ГПО[478].

К оперативной работе отдел приступил после увольнения за бездеятельность его прежних руководителей – эсеров Калигинского и Морозова и назначения на должность начальника отдела ГПО по рекомендации заведующего техническом отделом Приморского обкома РКП(б) К.Ф. Пшеницына и командующего Хабаровской группой войск НРА И.Г. Булгакова-Бельского беспартийного В.В. Данилова (настоящая фамилия Долганов), бывшего харбинского коммерсанта и солдата колчаковской армии, перед назначением состоявшего начальником гарнизона г. Имана и начальником Иманской уездной милиции. Его заместителем стал по направлению Дальбюро ЦК РКП(б) коммунист М.А. Анисимов (настоящая фамилия Аникеев). Старшим помощником начальника отдела ГПО по наружному наблюдению был назначен коммунист Л.К. Егоров (настоящие имя и фамилия Л.Я. Бурлаков). Помощником начальника отдела стал Г.А. Давыдов (настоящая фамилия Катючий)[479].

Несмотря на то, что задач по организации внешней разведки на зарубежном Дальнем Востоке официально перед органами ГПО ДВР не ставилось, анализ архивных документов свидетельствует: уже в 1920 г., по крайней мере, Приморский облотдел ГПО планировал проведение разведывательных мероприятий за рубежом. Так, 27 декабря 1920 г. В.В. Данилов-Долганов представил управляющему внутренними делами и в технический отдел Приморского обкома РКП(б) на утверждение штаты и смету отдела ГПО[480]. Предусматривалось помимо отдела во Владивостоке организовать по новым штатам пограничный пропускной паспортный пункт во Владивостоке, пропускной контрольный пункт на ст. Пограничная, телеграфный контрольный пункт, отделение на о. Русском, отделение Дачного района, Никольск-Уссурийское отделение и заграничное бюро[481].

При этом заграничное бюро было органом внешней разведки, которое, по-видимому, существовало уже в сентябре 1920 г.[482] Предполагалось, что загранбюро не имело «принудительного» штата, носило исключительно осведомительный характер и функционировало нелегально. Заведующий бюро находился в одной стране, в его распоряжении были секретарь, машинистка и три агента. Чин для поручений командировался в другую страну, при нем находились машинистка и три агента. Агенты совершали поездки по различным городам, где была установлена сеть секретных сотрудников, принимали сведения от них и привозили к пославшему их, т. е. к заведующему бюро или чину для поручений. Так как предполагалось, что бюро работало в двух странах, то на каждое отделение предполагалось ассигновать по 100 иен и 7500 рублей. Каждое отделение направляло во Владивосток один раз в месяц курьера, на что отпускалось 300 иен. На суточные расходы и разъезды по территории государства семи агентам выделялось 1500 иен. На содержание секретной агентуры каждому отделению предусматривалось по 775 иен, с учетом того, что штатные агенты являлись также и секретными. На телеграфные и почтовые расходы отпускалось по 300 иен на каждое отделение[483].

К началу 1921 г. в ДВР в основном сложилась система государственной власти. В этих условиях МВД ДВР приступило к разработке нового Временного положения о ГПО, исходя из указаний Дальбюро ЦК РКП(б) и специфики «буферных» условий. 8 февраля 1921 г. Правительство ДВР утвердило Временное положение о Государственно-политической охране Дальневосточной республики. В соответствии с указанным Положением, Государственная политическая охрана ДВР учреждалась на правах особого управления в составе МВД ДВР для борьбы со шпионажем, контрреволюцией, преступлениями, направленными против существовавшего государственного строя республики, совершенными как военными, так и гражданскими лицами[484].

Главное управление ГПО состояло из трех отделов (общего, оперативного и следственного). Согласно Положению, нижестоящими звеньями структуры ГПО являлись областные отделы, уездные отделения, контрольно-пограничные (информационные) пункты.

17 марта 1921 г. приказом № 38 были объявлены новые штаты ГУ ГПО, утвержденные МВД и бюджетной комиссией Минфина ДВР. В соответствии со штатным расписанием были приведены существовавшие структуры ГУ ГПО и подразделений на местах. Новая структура ГУ ГПО включала: директора, секретаря, заместителей директора (3 чел.), инспекторский отдел (10 чел.), регистрационное бюро (10 чел.), информационное бюро (8 чел.), общий отдел (8 чел.), хозяйственную часть (27 чел.) и бухгалтерию (8 чел.)[485].

Областные отделы ГПО состояли из трех подразделений: общей части (с хозяйственным, бухгалтерским отделениями, а также комендатурой и подразделением связи), секретной части (с агентурным, информационным и регистрационно-статистическим отделениями) и административно-инспекторской части.

В задачи областных отделов ГПО входило наблюдение за исполнением всеми гражданами, организациями и правительственными учреждениями законов и постановлений Правительства ДВР, борьба с контрреволюционными организациями и бандитизмом. Облотделы имели право вести наблюдение за лицами и организациями, нелояльными по отношению к власти ДВР, дознание, следствие и розыск скрывшихся преступников, работая в контакте со всеми правительственными учреждениями и партийными организациями, опираясь в своей деятельности на содействие и поддержку рабочих масс[486].

Приказом ГУ ГПО ДВР от 30 апреля 1921 г. № 1 вместо расформированных в центре и на местах следственных подразделений были образованы секретный отдел в Главном управлении и секретные части в областных отделах. Эти подразделения являлись следственными органами, в которых были сосредоточены все важные дела и производство.

Секретный отдел состоял из: уполномоченного по борьбе с контрреволюцией с тремя помощниками; уполномоченного по борьбе с бандитизмом с двумя помощниками; уполномоченного по борьбе со шпионажем с двумя помощниками; уполномоченного по борьбе с преступлениями по должности с одним помощником; уполномоченного по разным делам с одним помощником; секретаря отдела; делопроизводителя; двух машинисток и двух писарей.

Для успешного выполнения задач «секретно-разыскными мерами» при секретном отделе был создан агентурный подотдел, состоявший из начальника агентуры с двумя помощниками (один из которых был законспирирован, т. е. официально в ГПО не работал и не появлялся, имея связь только с уполномоченными) и канцелярии[487].

Несмотря на то, что в правоустанавливающих документах Госполитохраны проведение агентурной разведки за рубежом не предусматривалось, как представляется, секретные подразделения и их уполномоченные на местах решали также и задачи по добыванию разведывательной информации. Так, в информационной сводке № 3 Забайкальского облотдела ГПО за период с 15 февраля по 1 марта 1921 г. констатировалось, что «ввиду недостатка работников и неналаженности работы на территории ДВР заграничная разведка еще не работает (кроме Мациевского подотдела)»[488]. А уже в своем докладе директору ГПО начальник Мациевского подотдела Борцов 17 мая 1921 г. отмечал, что из областного отдела поступило указание о том, что три четверти сотрудников агентуры должны были «вести работу за границей». И одно время, писал далее Борцов, подотделу удалось организовать разведывательную деятельность в Китае, на ст. Маньчжурия и в Харбин были даже направлены резиденты. Однако из-за острой нехватки финансовых средств разведывательная деятельность была свернута[489].

8 марта 1921 г. в докладе директору ГУГПО начальник Приамурского облотдела ГПО Г.Е. Сократ планировал вести работу в числе прочего в тылу противника от ст. Иман до Владивостока.

В этом же году ГУ ГПО организовало несколько резидентур в Маньчжурии. Первая из них предположительно была создана на ст. Маньчжурия под прикрытием представительства ДВР, в котором агент (резидент) занял должность заведующего паспортным столом. С февраля по октябрь 1921 г. это прикрытие использовал С.И. Силкин, который был привлечен к работе на месте[490]. Резидентура ГПО в г. Харбине появилась, вероятно, после того, как 22 декабря 1921 г. Дальбюро приняло решение направить на должность заведующего иностранной информацией при особоуполномоченном ДВР в полосе отчуждения КВЖД сотрудника ГПО И.И. Ангарского[491] (настоящая фамилия Жидовкин. – Авт.).

Кроме этого для непосредственного сбора политической, военной и отчасти экономической информации в Китае и Монголии, как свидетельствует анализ архивных материалов, органами Госполитохраны в указанные страны регулярно командировались штатные сотрудники и агентура. Так, например, Г.В. Быханьков, который в 1921 г. по решению Дальбюро был направлен на службу в ГПО, вспоминал, что, работая на ст. Мациевская, он дважды переходил границу в Маньчжурию для сопровождения сотрудников, направлявшихся туда с оперативными заданиями[492].

В этот период времени начинаются активные действия в лагере противника. В апреле 1921 г. части белой Дальневосточной армии были перевезены на территорию Приморья в качестве «вооруженного резерва милиции Приамурского государственного образования». 26 мая ее командование совершило военный переворот, в результате которого к власти пришло Временное Приамурское правительство (ВПП). В составе управления военно-морского ведомства учреждены органы разведки и контрразведки, традиционно подчинявшиеся генерал-квартирмейстеру.

25 мая 1921 г. из войск, оказавшихся в подчинении атамана Г.М. Семенова, была образована Гродековская группа под командованием генерал-майора Н.И. Савельева. В июле при штабе учреждено управление начальника политического розыска, состоявшее из отделений разведки, контрразведки, военного контроля и милиции[493]. В сентябре группа перешла в подчинение Временного Приамурского правительства, а затем переформирована в 3-ю отдельную стрелковую бригаду и включена в состав 2-го стрелкового корпуса.

Политическим розыском на территории, подконтрольной Временному Приамурскому правительству, занимались информационное отделение (ИО) милицейско-инспекторского отдела (с октября 1921 г. административного отдела. – Авт.) МВД, возглавляемое полковником В.А. Булаховым, а также соответствующие органы при уполномоченных и особоуполномоченных правительства. В круг обязанностей ИО входило выявление «отдельных лиц и групп партийной большевистской противоправительственной организации». Предположительно информационное отделение состояло из общей части, наружного наблюдения, секретного, судебного и информационного подотделов и разыскного пункта в Никольске-Уссурийском. К концу 1921 г. были учреждены контрольно-паспортные разыскные пункты на ст. Гродеково (10 чел.), Никольск-Уссурийский (10 чел.), Иман (7 чел.) и Шкотово (7 чел.) и информационно-разыскной пункт в Хабаровске (27 чел.). Задачами пунктов являлся паспортный контроль среди пассажиров поездов, задержание лиц, не имеющих подлежащих документов, установление их личности и определение политической благонадежности, выдача заграничных паспортов и разрешительных виз на выезд за границу, взимание платы за выдачу паспортов и виз, штрафов за просрочку паспортов[494].

После принятия Конституции ДВР последовала реорганизация государственного аппарата «буферной» республики, которая затронула и ГПО. С целью совершенствования организации и структуры ГПО 25 мая 1921 г. Дальбюро ЦК РКП(б) на своем заседании заслушало доклад прибывшего с мандатом ВЧК А.П. Марцинковского. Он отметил, что власти ДВР правильно понимали, что основное значение имели взаимоотношения с Японией, но в то же время недооценивали контрреволюционные группировки, которые, имея легальные возможности вести работу против Советской России, представляли не меньшую опасность. Вместе с тем имевшиеся органы ГПО были не способны вести активную борьбу с контрреволюцией. Марцинковский передал директиву ВЧК: очистить и реорганизовать ГПО, освободить ее от ряда функций, передав их уголовному розыску и милиции, для чего укомплектовать их преданными сотрудниками. Предлагалось реорганизовать и армию, так как Управление политической инспекция НРА (орган военной агентурной разведки. – Авт.), по его мнению, не располагало сведениями о деятельности контрреволюционных группировок в воинских частях.

Дальбюро, обсудив доклад представителя ВЧК, постановило: «Для правильной работы ГПО назначить особоуполномоченного при Дальбюро для ведения согласованной работы с Российской ВЧК и установления строгого партийного контроля». Уполномоченным Дальбюро по охране республики был утвержден А.П. Марцинковский, все ответственные партийные работники, возглавлявшие ГПО и МВД, обязаны были согласовывать с ним мероприятия своих ведомств и выполнять его директивы. Дальбюро также постановило организовать при Госполитохране военный отдел с теми же функциями в армии, что и в гражданских ведомствах[495].

Дальбюро утвердило представленное А.П. Марцинковским «Положение о военном отделе», одновременно рекомендовав назначить его начальником коммуниста Н.М. Харитонова, уже имевшего опыт оперативной работы в войсках Амурского фронта, где он возглавлял военный контроль. В соответствии с «Положением» Военный отдел ГУ ГПО учреждался при штабе главнокомандующего всеми Вооруженными силами ДВР с задачей вести борьбу с «военным шпионажем в Народно-революционных армиях в пределах правительства ДВР…» На него возлагалась также охрана границ республики,чтобы не допустить проникновения на ее территорию японских и белогвардейских шпионов.

Военный отдел структурно состоял из агентурного отделения, информационной и следственной частей, подразделения регистрации, а также подотдела охраны границ, на который замыкались рассредоточенные по границе пограничные пункты.

В мае 1921 г. было также утверждено новое Положение о ГПО при МВД ДВР. Задачами Госполитохраны определялись: борьба со шпионажем, спекуляцией, политическими и должностными преступлениями, направленными против существовавшего в республике государственного строя, совершенными как военными, так и гражданскими лицами. Главное управление Госполитохраны учреждалось при МВД ДВР на правах департамента. Для выполнения возложенных на него задач ГПО использовала секретный, оперативный и следственный аппараты, а также регистрацию, которая существовала как вспомогательный орган при всех трех аппаратах ГПО.

ГУ ГПО руководило пятью областными отделами: Прибайкальским (г. Верхнеудинск), Забайкальским (г. Сретенск), Амурским (г. Благовещенск), Приамурским (г. Хабаровск) и Приморским (г. Владивосток). Исходя из оперативной необходимости, областные отделы ГПО создавали подотделы и агентурно-осведомительные пункты[496].

В этом Положении также не предполагалось проведение органами ГПО разведывательной и контрразведывательной работы на территории иностранных государств и в Приморье. Вместе с тем своевременное осведомление о планах и замыслах японских и белогвардейских разведслужб, находившихся в Приморской области и в Китае, было для большевиков крайне необходимо.

Осознавая это, например, некоторые начальники отделений военного отдела в армиях и дивизиях инициативно брались за организацию закордонных мероприятий, одновременно настаивая перед центром на формировании соответствующих звеньев в рамках военной контрразведки. Характерен в этом отношении доклад начальника военного отделения ГПО при 4-й Благовещенской стрелковой бригаде от 28 сентября 1921 г., в котором указывалось, что в связи с расположением частей бригады вдоль границы с Китаем им приходилось вместе с погранвойсками бороться с бандами белогвардейцев и хунхузов, совершавшими нападения на населенные пункты Амурской области. Поскольку информацией о намерениях бандитов не располагали ни военное отделение, ни регистрационный отдел (орган военной агентурной разведки. – Авт.) бригады, начальник отделения предложил начать работу в Китае собственными силами, для чего требовалось учредить при военном отделении подразделение заграничной разведки. Не дожидаясь решения этого вопроса, он направил несколько своих сотрудников в Маньчжурию[497].

После переворота 26 мая 1921 г. и прихода к власти Временного Приамурского правительства во главе со С.Д. Меркуловым руководители Приморского облотдела ГПО М.А. Анисимов, Л.Я. Бурлаков, Г.А. Давыдов-Катючий с рядом других сотрудников отдела ушли к партизанам[498].

Под руководством М.А. Анисимова в с. Анучино при штабе партизанских отрядов Приморья был организован осведомительный отдел с разведывательными и контрразведывательными функциями. Анисимов планировал учредить своих уполномоченных при штабах партизанских отрядов и резидентов в областных центрах (Владивостоке, Никольск-Уссурийске, Спасске, Сучане, Гродеково). Агентурный аппарат отдела насчитывал 19 секретных сотрудников, большей частью состоявших ранее на службе в облотделе ГПО[499].

С учетом коренного изменения обстановки в Дальневосточном регионе полпред ВЧК по Сибири И.П. Павлуновский предложил реорганизовать органы ГПО. 26 июня 1921 г. Дальбюро ЦК РКП(б) заслушало информацию Я.Д. Янсона о взглядах Павлуновского на роль, место и задачи ГПО. По его мнению, ГПО должна была состоять из трех отделов, руководители которых организовывали коллегиальное управление Госполитохраной. Дальбюро одобрило этот план, утвердило комиссию по реорганизации ГПО, которая разработала Тезисы по реорганизации ГПО[500].

В порядке реализации основных положений указанных Тезисов 27 июля 1921 г. Дальбюро приняло постановление «О коллегиальном управлении ГПО». Коллегия ГПО состояла из представителей Главного управления и областных отделов ГПО, милиции, военной разведки и военной контрразведки. Председателем коллегии и директором ГПО Дальбюро утвердило Г.И. Быкова, секретаря Дальбюро. Тем самым был установлен непосредственный партийный контроль за деятельностью ГПО.

Все вышеуказанные нормативные акты о Госполитохране вошли в проект нового Положения о ГПО, который был подготовлен комиссией по реорганизации ГПО, обсужден на заседании Дальбюро и Правительства ДВР и стал действующим нормативным актом 16 августа 1921 г.[501]

В новом Положении о ГПО были четко разграничены функции Госполитохраны и органов милиции. Так, деятельность ГПО распространялась на армию, флот и транспорт. Военный отдел ГПО учреждался при Военном совете НРА ДВР.

Для борьбы с преступностью на транспорте при Главном управлении ГПО был образован транспортный отдел. При управлениях железных дорог и водного транспорта были учреждены районные отделения и пункты ГПО[502].

В связи с происшедшими изменениями в управлении НРА, ликвидацией должности политического эмиссара и созданием 26 июня 1921 г. Военного совета, как высшего коллегиального органа военно-политического руководства вооруженными силами, центральный аппарат военной контрразведки стал официально именоваться военным отделом ГУ ГПО при ВС НРА и подчиняться одному из его членов. Данное положение было закреплено в приказе Военсовета от 12 июля 1921 г. № 45. На военкомов возлагалась задача формирования отделений и пунктов военного отдела при штабах дивизий, бригад и других частей, при этом им вменялось в обязанность оказывать этим органам всемерное содействие в работе.

В июле – августе 1921 г. начали функционировать военные отделения ГПО при штабах 2-й армии, 1-й Читинской, 2-й Верхнеудинской, 3-й Амурской и 1-й Забайкальской дивизий, Троицкосавской и Сретенской кавалерийских бригад, Акшинского, Нерчинско-Заводского (Аргунского), Хабаровского и Благовещенского пограничных районов ДВР, а также при штабе партизанских отрядов Приморья[503].

В пограничной зоне военному отделу были подчинены все органы ГПО и погранвойска. Военные отделы и отделения ГПО работали в контакте с Разведывательным управлением при Военном совете НРА и его подразделениями на местах.

В июле 1921 г. А.П. Марцинковский был отозван в Москву и Полномочное представительство ВЧК в ДВР возглавил прибывший из центра Л.Н. Левин (Бельский)[504]. Заместителем полпреда и одновременно заведующим иностранным отделом (подразделение внешнеполитической разведки. – Авт.) Полпредства ВЧК в ДВР в августе 1921 г., по предложению И.П. Павлуновского и Дальбюро, был назначен возвратившийся из командировки в Москву для доклада исполкому Коминтерна К.Ф. Пшеницын[505]. Однако осенью 1921 г., после военного выступления меркуловского правительства против ДВР, Пшеницын был направлен в Приморье в качестве председателя партийного бюро Приморской области. Кроме того, он получил мандат, как член коллегии ГУ ГПО – представитель Дальбюро, командируемый в Амурскую, Приамурскую и Приморскую области для ревизии всех гражданских и военных органов ГПО ДВР[506].

В конце августа 1921 г. невысокая значимость поступавшей от органов военной контрразведки информации побудила Дальбюро ЦК, МВД и руководство ГУ ГПО провести ревизию военного отдела, для чего была образована специальная комиссия.

В ходе проверки выяснилось, что военный отдел неэффективно руководил отделениями на местах, не установил с ними регулярной связи, не наладил поступления необходимой информации, не разработал инструкций и директив для правильной и единообразной постановки работы в подчиненных органах. Все это отрицательно сказалось на эффективности проводимых мероприятий. Начальник военного отдела Н.М. Харитонов практически устранился от управления отделениями в дивизиях и бригадах, не проявлял должной заинтересованности в активизации борьбы с контрреволюцией и шпионажем в частях НРА, дислоцировавшихся вне Читинского гарнизона. Более того, он специальным приказом полностью возложил на своего помощника (он же командующий погранвойсками) руководство всеми отделениями и пунктами, находившимися в пограничной полосе и непосредственно на границе. Последний вынужден был создать при своем штабе орган, аналогичный военному отделу, так как иначе не мог управлять контрразведывательными подразделениями.

Материалы комиссии были доложены в ГУ ГПО, которое по согласованию с Дальбюро ЦК РКП(б) и Военным советом НРА приняло решение заменить начальника военного отдела, направив в центральный аппарат военной контрразведки группу опытных сотрудников, в том числе прибывших по указанию ВЧК из Советской России[507].

5 сентября 1921 г. полпред ВЧК по Сибири И.П. Павлуновский, который осуществлял контроль за организацией и деятельностью органов Госполитохраны, направил в Москву очередной доклад. В документе отмечалось, что за два года ВЧК мало что сделала для Дальнего Востока. За это время Госполитохрана выродилась во враждебный Советской России аппарат, на 40–45 % состоявший из агентуры различных империалистических стран. Положение Сибири, как указывал Павлуновский, требовало во что бы то ни стало ограждения от Дальнего Востока, как контрреволюционного «возбудителя», а это возможно было реализовать при одном условии – наличии в ДВР Госполитохраны, как органа ВЧК.

Для того чтобы Госполитохрана действительно вела борьбу с контрреволюцией как в ДВР, так и в Сибири, И.П. Павлуновский предлагал провести через ЦК РКП(б) решение о том, что Госполитохрана является органом ВЧК и в полном объеме подчиняется представительству ВЧК по Сибири. Свое предложение он мотивировал тем, что в условиях дальневосточной «склоки», всевозможных политических колебаний, влияния меньшевиков, эсеров и т. п. Госполитохрана, не будучи подчиненной сибирскому представительству, неизбежно испытывала на себе всевозможные групповые влияния и давление, что привело к «аннулированию» Госполитохраны как аппарата борьбы с контрреволюцией[508].

В сентябре 1921 г. была предпринята очередная попытка усовершенствовать организационную структуру и деятельность органов государственной безопасности республики. Во изменение закона от 8 февраля 1921 г. Правительство ДВР утвердило государственной политической охране ДВР, ее областных отделах и уездных подотделах, военном и транспортном, новое Положение о отделах ГПО и их отделениях.

В соответствии с указанным Положением центральным органом для борьбы со шпионажем, преступлениями, направленными против существовавшего государственного строя в ДВР, совершенными как военными, так и гражданскими лицами, с преступлениями по должности, предусмотренными Положением о политическом народном суде, в составе МВД учреждалось управление Государственной политической охраны ДВР.

Весь аппарат Государственной политической охраны, в соответствии с Положением, состоял из: Главного управления Госполитохраны, областных отделов, уездных подотделов, для работы в военных учреждениях и воинских частях армии и флота – военных отделов и отделений при армейских и дивизионных структурах или равных им частях и на границе для ее охраны. С целью работы на транспорте при управлении Госполитохраны учреждался транспортный отдел, районные участковые отделения и контрольно-пропускные пункты.

Для осуществления задач, возлагавшихся на ГУ ГПО, при нем создавались секретный и административно-организационный отделы, управление делами[509].

22 сентября директор ГУ ГПО издал приказ № 196 о реорганизации Главного управления ГПО и назначении сотрудников на соответствующие должности. Но и данная структура просуществовала короткий промежуток времени. Уже 11 октября 1921 г. директором Главного управления ГПО Г.И. Быковым был утвержден проект новой структуры и штатов ГУ ГПО[510].

В связи с этим директор ГУ ГПО Быков, объявляя новые сокращенные штаты ГПО, констатировал: «…итоги произведенной работы ставят нас перед фактом, что годичный срок, за который органы ГПО смогли бы быть организованы и представлять собой действительно реальную силу в борьбе с контрреволюцией в ДВР, не только привел наши аппараты и их работу к желательным результатам, а наоборот, превратил их в органы, компрометирующие Правительство ДВР…»[511]

Приказом ГУ ГПО от 13 октября 1921 г. № 85 все ранее изданные штаты ГПО были аннулированы и вводились новые сокращенные штаты. Транспортный отдел как самостоятельная единица был расформирован, начальнику секретного отдела было поручено организовать при отделе транспортную часть[512]. При областных отделах для обслуживания железнодорожных управлений, рупводов и обобщения сведений о железнодорожной и водной системах образовывались отделения, а также участковые осведомительные пункты[513].

В штате ГУ ГПО выделялись: директор, сотрудник для поручений, секретарь, административно-организационный отдел (в составе организационной, административной, финансово-хозяйственной и комендантской частей), секретно-оперативный отдел (в составе канцелярии, информационной, регистрационной и агентурной частей, транспортного отделения)[514].

Совершенствовалась не только внутренняя структура ГУ ГПО, претерпели определенную организационную трансформацию и аппараты территориальных органов ГПО. В штате областных отделоввыделялись: начальник, административно-организационная и финансово-хозяйственная части, оперативно-секретная часть (в составе канцелярии, агентурного и информационно-регистрационного отделений), комендантское отделение[515]. В штате уездных подотделов – начальник, общая канцелярия, уполномоченные по контрреволюции, информации и агентуре, регистратор и 5 агентов[516]. В штате агентурно-осведомительных пунктов ГПО – уполномоченные по различным направлениям, помощники уполномоченных, регистратор-счетчик и письмоводитель[517].

Но процесс этих реорганизаций был настолько динамичен, что в самом центральном аппарате ГПО сотрудники не всегда могли уследить за происходивщими изменениями[518].

В конце 1921 г. на фоне неудач НРА на Восточном фронте вскрылись серьезные упущения и оперативные ошибки в деятельности органов безопасности. 25 декабря 1921 г. ГУ ГПО и Военсовет НРА приняли решение реорганизовать органы ГПО в прифронтовой полосе. При Военном совете вновь образованного Восточного фронта учреждался военно-полевой отдел, в задачи которого входила борьба со шпионажем, изменой, саботажем и контрреволюционной агитацией, а также войсковая агентурная разведка.

Принятые меры позволили повысить эффективность фронтовой контрразведки. В короткий срок удалось наладить поступление информации из тыла противника, чему в немалой степени способствовало установление связи с подпольными организациями РКП(б) Владивостока и Хабаровска. Уже 1 января 1922 г. Военсовет фронта получил первую разведывательную сводку военно-полевого отдела. Активные диверсионные действия на коммуникациях меркуловских войск развернул сформированный при отделе отряд особого назначения под командованием известного партизана Мелехина[519].

С 14 февраля 1922 г., после освобождения Хабаровска от белогвардейцев, в городе действовал военно-полевой отдел ГПО под руководством Я.Я. Рейнгольда. В июне 1922 г. вновь был сформирован Приамурский отдел ГПО во главе с М.П. Вольским (настоящая фамилия Садовничий. – Авт.).

В начале 1922 г. Временное Приамурское правительство предприняло меры к централизации деятельности органов политического сыска. 18 февраля С.Д. Меркулов поручил начальнику административного отдела МВД «главное руководство» политическим розыском, а в районах, находившихся на военном положении, орган политического розыска предписывалось подчинить непосредственно военному командованию[520].

16 июня 1922 г. во Владивостоке вместо расформированного информационного отделения начал функционировать районный охранный отдел, возглавляемый генерал-майором Н.П. Злобиным, а в Никольске-Уссурийском, Гродеково, Спасске, Шкотове и во владивостокском морском пункте – соответствующие охранные отделения[521].

Военные неудачи, которые потерпели войска Приамурского временного правительства (Белоповстанческой армии) в боях с НРА ДВР, вызвали острые разногласия среди офицерского состава, вылившиеся в начале июня 1922 г. в вооруженное столкновение между сторонниками С.Д. Меркулова и недовольными его политикой офицерами-монархистами. В целях достижения компромисса Приамурское временное правительство назначило генерал-лейтенанта М.К. Дитерикса командующим войсками и флотом. 22 июня во Владивостоке был созван Земский собор, избравший генерала правителем Приамурского земского края. Правительственные войска переименованы в Земскую рать. В ее штабе, в составе управления 1-го генерал-квартирмейстера, находились контрразведывательное отделение[522].

Осенью 1922 г. отделения разведки и контрразведки были объединены с аппаратом министерства внутренних дел. Общее руководство осуществлял генерал-майор В.А. Бабушкин[523]. По его инициативе и с санкции Правителя Приамурского Земского края стали создаваться местные осведомительные органы, опиравшиеся на церковно-приходские советы. По мнению историка В.Ж. Цветкова, опора на общественность в границах небольшой территории Приморья была вполне оправданна[524]. Мотивы объединения разведки, контрразведки и органов внутренних дел в Приморье до сих пор остаются неизвестными.

Отметим, что у белых это был уже не первый случай. Как следует из вышесказанного, объединения соответствующих служб под единым руководством проводились в штабе Русской армии в 1920 г. и в штабе Гродековской группы войск в 1921 г. Свои реорганизации белые проводили на заключительных этапах войны, после военных поражений и значительных территориальных потерь. Можно было предположить, что экономия средств вынуждала ужиматься, сокращать штаты и т. д. Но похожая тенденция имела место и у спецслужб Советской России и ДВР, у которых экономический и военный потенциал на заключительном этапе войны многократно превосходил потенциал белогвардейских государственных образований. Значит, причину надо искать в чем-то ином.

По нашему мнению, на рождение единой специальной службы, объединившей в себе функции разведки, контрразведки и политического розыска, повлияли тесно переплетенные между собой внешние и внутренние угрозы безопасности всей России: агрессивная политика других государств и иностранная военная интервенция, недовольство населения политикой властей (красных и белых), грабежи, бандитизм, повстанческое движение, дезертирство, экономические преступления (саботаж и пр.), активная деятельность подпольных организаций по обе стороны фронта и т. д. Схожесть угроз для большевиков и антибольшевистского лагеря проявилась в создании аналогичных структур безопасности: контрразведка, политический розыск, органы безопасности на транспорте и даже вооруженные формирования. Отличие заключалось в том, что советское правительство почти сразу создало единую, централизованно управляемую ВЧК, присоединив к ней через год военную контрразведку, выполнявшую по совместительству и разведывательные задачи, а белые, действуя по лекалам распавшейся Российской империи, сформировали органы безопасности под эгидой двух ведомств: военного и внутренних дел. Смена власти в белых режимах, связанная с поражением армий, появление новых руководителей способствовали объединению спецслужб.

По мере очищения Приморской области от белогвардейских частей встал вопрос об организации на освобожденных территориях органов безопасности. 5 октября 1922 г. директор ГПО ДВР Л.Н. Бельский направил служебное письмо в президиум ГПУ и в полпредство ГПУ по Сибири, в котором поставил вопрос о скорейшем образовании органов ГПУ в Приморье.

После освобождения Владивостока 26 октября 1922 г. частями НРА возникла обстановка, позволившая привести формы государственной власти на Дальнем Востоке в соответствие с ее пролетарским содержанием. 16 ноября 1922 г. на первом заседании комиссии Дальневосточного революционного комитета по вопросу о реорганизации государственных установлений в направлении полной их советизации постановили вместо ГПО организовать управление ГПУ, наделенное соответствующими полномочиями по обеспечению государственной безопасности, с председателем вместо директора[525].

Главное управление ГПО было реорганизовано в полномочное представительство ГПУ по Дальневосточной области в соответствии с типовыми штатами, объявленными приказом ГПУ от 12 июля 1922 г. № 133. Оно разместилось в Чите. Полпредом ГПУ по ДВО был назначен последний директор ГПО Л.Н. Бельский (Левин)[526]. К февралю 1923 г. были образованны губернские отделы ГПУ, а в уездах сформированы аппараты уездных уполномоченных. Наряду с территориальными органами безопасности в ДВО также были сформированы особые и транспортные органы ГПУ. Для организации и ведения внешней разведки в Китае, Монголии, Корее и Японии в структуре полпредства ГПУ в ноябре 1922 г. было образовано иностранное отделение.

С учетом изложенного представляется обоснованным сделать вывод о том, что органы ГПО создавались под контролем и при непосредственном участии ВЧК, повторяя в основном структуру и функции последней. Однако ГПО вследствие своеобразия политико-экономического положения в ДВР (легальное существование оппозиционных большевикам политических партий, свобода частного предпринимательства и др.), удаленности от Москвы, наличия среди сотрудников значительного количества представителей «непролетарских» социальных групп с разнообразными политическими взглядами, не проводила политическую линию коммунистической партии (т. е. не в полной мере решала задачи политического розыска. – Авт.).

Границы контрразведывательной деятельности также очерчивались соображениями невозможности открытого политического и тем более военного конфликта с Японией.

Как отмечалось, задач по организации разведывательной деятельности на зарубежном Дальнем Востоке перед органами ГПО официально не ставилось и специальных структурных подразделений для их реализации не создавалось. Однако фактически Главное управление, областные отделы и подразделения ГПО на местах осуществляли сбор разведывательной информации, создавая в Китае (г. Харбин, ст. Маньчжурия) соответствующие разведывательные резидентуры и регулярно командируя в Китай и Монголию штатных сотрудников и агентуру.

Гражданская война закончилась разгромом антибольшевистских армий и, как следствие, организационным распадом белогвардейских спецслужб. История отвела им слишком мало времени. Зато ВЧК со временем трансформировалась в одну из самых мощных спецслужб мира. Однако и Белое движение в исторической перспективе отнюдь не потерпело полного поражения. Оказавшись в изгнании, оно продолжало вести борьбу с Советской Россией. Неотъемлемой частью противостояния военно-политической эмиграции с большевистским строем становится борьба спецслужб: разведывательно-диверсионных групп и контрразведки Российского общевоинского союза, Российского фашистского союза и др. с органами ОГПУ – НКВД, проходившая в различных регионах мира.

Несмотря на многие различия между самодержавными, белогвардейскими и большевистскими спецслужбами, имеется также и общее – они создавались для защиты государственных интересов, территориальной целостности страны, обеспечения безопасности правящих режимов, а не общества и граждан страны.