Действия парохода «Великий Князь Константин» против турецкого флота

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Действия парохода «Великий Князь Константин» против турецкого флота

Для ограничения свободы передвижений турецкого флота вице-адмирал Н.А. Аркас мог использовать единственный «минный крейсер» — пароход «Великий Князь Константин». Вспомогательные крейсера «активной обороны» готовились к одиночным крейсерствам на турецких морских коммуникациях, по которым перевозились различные коммерческие грузы, войска и снабжение для армии. Однако Н.А. Аркас, опасаясь возможных потерь в рискованных операциях, проявлял осторожность и избегал принятия самостоятельных решений, запрашивая разрешение на выход «Константина» в Санкт-Петербурге. Генерал-адмирал немедленно санкционировал поход по плану С.О. Макарова, высказав главному командиру удивление по поводу его запроса в обстановке, когда война уже была объявлена{68}.

18 апреля 1877 года «Великий Князь Константин» вышел в первое крейсерство, но с ограниченной целью — для уничтожения торговых судов противника. Не обнаружив последних, пароход возвратился в Севастополь. 28 апреля лейтенант С.О. Макаров снова направился в море и, имея неопределенные инструкции, предоставлявшие известную свободу действий, решил атаковать турецкие броненосцы на Батумском рейде. Удачно разминувшись в море с эскадрой из шести броненосцев, «Великий Князь Константин» незадолго до темноты спустил катера на воду в 10 милях от порта. С.О. Макаров на катере «Минер» сам возглавил атаку турецкого сторожевого парохода, направлявшегося малым ходом из Батума в сторону «Великого Князя Константина». Однако буксируемая мина-крылатка, подведенная вплотную к подводной части парохода командиром катера «Чесма» лейтенантом И.М. Зацаренным, не взорвалась. Обстреляв катера из винтовок, турки отступили в гавань. «Минер» и «Наварин» вернулись к «Великому Князю Константину», а «Чесма» и «Синоп» отступили в Поти, где их позднее и застал «Великий Князь Константин», посланный из Севастополя обеспокоенным главным командиром. Потерь на катерах не было.

Подняв «Чесму» и «Синоп» на борт парохода, С.О. Макаров, вопреки строгому предписанию Н.А. Аркаса, решил повторить нападение на турецкую эскадру, сосредоточенную уже на Сухумском рейде. Но этому помешала штормовая погода, и «Великий Князь Константин» вернулся в Севастополь. Неудача батумской атаки объяснялась как новизной и сложностью дела — применения буксируемых мин против движущейся цели, так и недостатками в организации взаимодействия катеров и низкой эффективностью самого оружия. Тем не менее, вице-адмирал Н.А. Аркас посчитал неудачу закономерной, а риск всего предприятия С.О. Макарова неоправданным. В новых инструкциях главного командира операции «Константина» против боевых кораблей были опять ограничены. Для возобновления последних потребовалось очередное вмешательство из Санкт-Петербурга: в предписании Н.А. Аркасу от 13 мая 1877 года управляющий Морским министерством вице-адмирал С.С. Лесовский указал на недопустимость ограничений и разрешил предоставить С.О. Макарову полную свободу действий{69}.

Схема 10. Боевые действия на Черном море в 1877–1878 гг. 

Очередная операция «Константина» — атака турецких броненосцев на Сулинском рейде в ночь на 29 мая 1877 года — отличалась более тщательной подготовкой. Она проводилась по данным разведки парохода «Аргонавт», который в начале мая обнаружил в Сулине 4 турецких броненосца. Фактически к моменту атаки в порту находились броненосцы «Иджалалие», «Фетхи-Буленд», «Мукадем-Хаир» и канонерская лодка. Для защиты от нападения турецкий адмирал Хобарт-паша применил сторожевые шлюпки с натянутыми между ними тросами и боковые заграждения.

Для выполнения операции «Константин» перешел в Одессу, где от контр-адмирала Н.М. Чихачева получил усиление в виде двух миноносок — «№ 1» и «№ 2», которые были взяты на буксир. В 20 ч 00 мин 28 мая С.О. Макаров подошел на 20 миль к острову Змеиный, где были спущены на воду остальные четыре катера: «Чесмой» командовал И.М. Зацаренный, «Синопом» — лейтенант С.П. Писаревский, «Наварином» — лейтенант Ф.Ф. Вишневец-кий и «Минером» — мичман П.Ф. Нельсон-Гирст. До половины первого ночи 29 мая «Константин» вел все катера на буксире, и на расстоянии 5 миль от Сулина они были посланы в атаку.

Обнаружив на Сулинском рейде турецкие броненосцы, «Чесма», миноноски «№ 1» и «№ 2», как наиболее быстроходные, вышли вперед и по очереди атаковали «Иджалалие». Лейтенанту И.М. Зацаренному и на этот раз не удалось поразить противника — на винт «Чесмы» намотался проводник сброшенной за борт мины, и машина остановилась. Командиры миноносок «№ 2» — лейтенант В.О. Рождественский, и «№ 1» — лейтенант Л.П. Пущин — под огнем трех кораблей противника сблизились с «Иджалалие» вплотную и взорвали свои мины. Боны спасли турецкий броненосец от гибели: взрывы мин произошли на удалении от борта, но «Иджалалие» получил повреждения{70}.

В то же время миноноска «№ 1», налетев на цепной бон, получила пробоину и затонула. Лейтенант Л.П. Пущин и его команда были спасены турками и оказались в плену. Сильный огонь противника помешал атаковать трем тихоходным катерам. Вместе с «Чесмой» и миноноской «№ 2» они без потерь в людях утром благополучно прибыли на рандеву с «Константином» и прикрывшим нападение пароходом «Владимир». За эту атаку многие получили награды, В.О. Рождественский, а позднее и Л.П. Пущин стали Георгиевскими кавалерами.

Вице-адмирал Н.А. Аркас на сей раз остался доволен лейтенантом С.О. Макаровым, «который смелыми действиями и разумными распоряжениями вполне оправдал ожидания…»{71}. Несмотря на то что «Иджалалие» не затонул, моральный эффект атаки был очень высок и отрицательно повлиял на активность турецкого флота. Объявив еще 23 апреля 1877 года о блокаде российских черноморских портов, турецкое командование так и не смогло сделать эту блокаду действенной — Хобарт-паша опасался минных атак. Русская каботажная торговля почти не сократилась, а пароходная линия Одесса — Севастополь без помех действовала с 19 мая до конца войны.