Сражение у острова Тендра (сражение у Гаджибея) 28–29 августа 1790 года
Сражение у острова Тендра (сражение у Гаджибея) 28–29 августа 1790 года
После сражения у Керченского пролива капудан-паша Хюсейн, отступив к турецким берегам, исправил там повреждения, усилил свой флот линейными кораблями и в начале августа 1790 года вновь показался у берегов Крыма. Проведя таким образом демонстрацию флага, Хюсейн-паша 17 августа подошел к выходу из Днепровского лимана, заняв позицию на якоре между островом Тендра и побережьем у Гаджибея, на расстоянии более 10 миль от последнего. Такое положение позволяло турецкому флоту блокировать выход из лимана и держать под контролем важную для российского флота коммуникацию Лиман — Севастополь, препятствуя соединению Севастопольского корабельного флота с новыми кораблями из Херсона.
В составе турецкого флота под командованием Хюсейн-паши насчитывалось 14 линейных кораблей (до 1000 орудий, до 10 000 человек экипажа), 8 фрегатов (до 360 орудий), 23 бомбардирских, малых крейсерских кораблей и плавучих батарей.
Российский флот под командованием контр-адмирала Ф.Ф. Ушакова из-за недостатков в снабжении и слабости ремонтных средств Севастополя был полностью готов к походу только к 20 августа. Замысел российского командования, утвержденный в общих чертах ордером генерал-фельдмаршала Г.А. Потемкина от 18 августа 1790 года, заключался в том, чтобы Севастопольский корабельный флот, подойдя к устью лимана, присоединил к себе 46-пушечный корабль «Навархия Вознесение Господне» и 3 фрегата, конвоируемые Лиманской флотилией генерал-майора И.М. де-Рибаса. После такого усиления Ф.Ф. Ушакову следовало атаковать турецкий флот. При этом в случае боя в прибрежном районе не исключалось содействие корабельному флоту гребных судов Лиманской флотилии. Ф.Ф. Ушаков вышел из Севастополя 25 августа с флотом в составе 10 линейных кораблей (596 орудий), 6 фрегатов (240 орудий), 1 бомбардирского судна, 1 репетичного судна, 17 малых крейсерских кораблей и 2 брандеров. Общая численность экипажей достигала 7969 человек, в том числе 6577 человек на линейных кораблях и фрегатах.
Учитывая известное ему местонахождение турецкого флота, Ф.Ф. Ушаков вполне обоснованно полагал, что соединение с Лиманской флотилией будет невозможным без предварительного сражения с противником. Рассчитывая только на свои силы, адмирал надеялся на вероятное ослабление турок в результате Керченского сражения, которое, по его мнению, также отрицательно сказалось на состоянии морального духа турецких моряков.
Вскоре после 5 ч 28 августа 1790 года сигнальщики на салингах русских кораблей обнаружили флот Хюсейна-паши, который стоял на якоре между Тендрой и Гаджибеем, не потрудившись обеспечить себя разведкой от внезапного появления противника. К 8 ч обстановка прояснилась: Ф.Ф. Ушаков увидел, что противник имеет превосходство в численности линейных кораблей и орудий. Несмотря на это, российский командующий приказал прибавить парусов и, «пользуясь способным ветром и беспорядком неприятеля, спешил сблизиться и атаковать» (принцип внезапности).
Схема 5. Сражение у острова Тендра 28–29 августа 1790 г. Схема составлена автором на основе разработок о. Дмитрия (Шмелёва)
Турецкий флот, обрубив якорные канаты и в беспорядке вступив под паруса, попытался уклониться от сражения. Но Ушаков, не тратя время на перестроение в линию баталии, преследовал противника в походном порядке (три кильватерных колонны) и, приведя несколько к ветру, к 12 ч создал угрозу отставшему арьергарду турецкого флота. Опасаясь, что его арьергард может быть отрезан от главных сил флота, капудан-паша был вынужден повернуть на правый галс и начал выстраивать линию баталии.
По сигналу Ушакова русский флот с 12 ч на ходу перестроился в линию баталии и тоже повернул на правый галс, сохранив наветренное положение. При этом он «на всякий случай, ежели бы передовые неприятельские корабли, выиграв ветр, покусились с обеих сторон атаковать нашу линию, приказал передовым трем фрегатам — «Иоанну Воинственнику», «Иерониму» и «Покрову Богородицы» выйти из линии и построить корпус резерва против передовой части флота». Такое построение позволило также сплотить передовую часть линии баталии, сосредоточив в голове ее 6 линейных кораблей с поддержкой из 3 фрегатов — 68% всех орудий флота.
После этого по сигналу «спуститься на неприятеля» Российский флот сблизился с неприятелем на дистанцию картечного выстрела (менее 100 м) и в 15 ч вступил в «жестокое сражение». Под огнем русских кораблей турки терпели большие повреждения и потери и невольно спускались под ветер, преследуемые настойчивым противником. Около 16 ч один из флагманских — передовой 80-пушечный корабль турецкого флота — «чрезвычайно легкий» на ходу, вырвался вперед и, повернув оверштаг, попытался выиграть ветер и поразить продольным огнем головной корабль российского флота «Св. Георгий Победоносец». По сигналу Ф.Ф. Ушакова фрегаты «корпуса резерва», прибавив парусов, пресекли эту дерзкую попытку. Попав под огонь фрегата «Иоанн Воинственник», которым командовал капитан 2 ранга А. Г. Баранов, турецкий корабль спустился под ветер и прошел между линиями враждебных флотов, поражаемый ядрами с кораблей российского авангарда и кордебаталии. Серьезный урон потерпел и флагманский корабль капудан-паша Хюсейна, атакованный флагманским кораблем Ф.Ф. Ушакова «Рождество Христово» и соседними с ним сильнейшими кораблями.
Около 17 ч, не выдержав сильного огня русских, капудан-паша, а за ним и весь турецкий флот, повернув через фордевинд, обратились в беспорядочное бегство. При повороте корабли Хюсейн-паши и следующего за ним по старшинству флагмана — трехбунчужного паши (адмирала) Саит-бея — опасно сблизились с российской линией баталии. «Рождество Христово» и «Преображение» нанесли этим кораблям новые серьезные повреждения. Флагманский корабль Саит-бея, 74-пушечный «Мансурие» («Мансюриет-2»), один из лучших в османском флоте, лишился сбитых ядрами грот-марселя и крюйселя.
Российский флот под всеми парусами преследовал противника до 20 ч, когда последний «в рассуждении легкости судов» несколько оторвался от погони и, не зажигая огня, стал скрываться в темноте. Ф.Ф. Ушаков, стремясь сохранить наветренное положение, повернул оверштаг и к 21 ч 30 мин соединенно поставил свой флот на якорь.
На рассвете 29 августа русские вновь вступили под паруса и с 7 ч продолжали преследование кораблей турецкого флота, которые, следуя движениям капудана-паши, в беспорядке лавировали с целью выхода на ветер. Общая погоня «по способности» позволила наиболее быстроходным российским кораблям вырваться вперед и к 9 ч отрезать поврежденный 66-пушечный линейный корабль «Мелеки-Бахри», который бросился к берегу. За ним устремились 66-пушечный корабль «Мария Магдалина» под брейд-вымпелом капитана бригадирского ранга Г.К. Голенкина, 50-пушечный корабль «Святой Александр Невский» под командованием капитана 2 ранга Н.Л. Языкова, а также два фрегата. Около 10 ч утра, окруженный русскими кораблями и считая сопротивление безнадежным, капитан Кара-Али сдал «Мелеки-Бахри» бригадиру Г.К. Голенкину. В плен попали 560 турецких моряков, остальные 90 членов экипажа «Мелеки-Бахри» погибли или умерли от ран, полученных в бою 28 августа.
Большинству турецких кораблей во главе с капудан-пашой удалось вырваться на ветер и отступить к турецким берегам. Однако поврежденный 74-пушечный корабль Сайт-бея «Мансурие», покинутый своими товарищами, в 10 ч утра был настигнут капитаном I ранга P.P. Вильсоном на 50-пушечном корабле «Св. Андрей Первозванный», который своим огнем сбил на корабле противника фор-марсель и заставил его уменьшить ход. Это позволило сблизиться с «Мансурие» кораблям «Святой Георгий Победоносец» и «Преображение Господне», а вскоре и сильнейшему во флоте кораблю «Рождество Христово». Сеит-бей и капитан Махмет-дерия отчаянно оборонялись, но «Рождество Христово» подошел к «Мансурие» на расстояние «не более 30 сажень» (54 м) и огнем тяжелых орудий нанес ему «наижесточайшее поражение». Все три мачты турецкого корабля упали за борт, и «Рождество Христово» беспрепятственно зашел с носа, чтобы довершить разгром противника. Но в этот момент — около 11ч — турецкие моряки высыпали наверх и запросили пощады.
«Мансурие» уже горел — на нем показался густой дым «от влепившегося в корму брандскугеля». Посланная русскими шлюпка успела снять с корабля самого Сайт-бея, командира и 18 прочих «чиновников», другие шлюпки не могли пристать к объятому пламенем корпусу. Вскоре «Мансурие» «взорвало на воздух», и русским осталось подбирать уцелевших от взрыва уже из воды и с обломков. Таким образом было спасено 81 человек «турок и разных людей». Напомним, что имя «Мансурие» в переводе на русский означает «Спомоществующий», но здесь ему самому оказали помощь только враги. В наших боевых документах он был назван «Капудания» («Капитания») и под этим именем вошел в сочинения всех российских и советских историков.
Согласно полученным от пленных сведениям, «Мансурие», совершенно новый корабль, впервые вышел в море. Вся его артиллерия была медной: на нижнем деке стояли 38-фунтовые, на верхнем — 18-фунтовые орудия.
Доблестный флагман Сеит-бей, брошенный своими подчиненными, был спасен пленными русскими матросами (с «Марии Магдалины»?), находившимися на корабле. Они успели «сквозь дым и пламень вынесли его на верхнюю палубу и закричали уже отвалившим шлюпкам нашим, чтобы они возвратились для принятия почетного пленника». Прибыв на российский адмиральский корабль, Сеит-бей «в первых же словах выразил негодование на робость и малодушие» капудан-паши Хюсейна{45}.
Российские крейсерские суда не без успеха преследовали рассеявшиеся малые корабли противника. Ими были захвачены турецкие лансон, бригантина и севшая на мель плавучая батарея.
Общие потери турецкого флота в сражении составили 2 линейных корабля и 3 малых судна. 733 человека попали в плен, включая адмирала и четырех командиров. Некоторые исследователи (например, Р. Скаловский), на основании ряда документов, в том числе донесения Г.А. Потемкина императрице, считали, что еще один 74-пушечный корабль Арнаут-Асан-капитана и несколько мелких турецких судов затонули от пробоин в свежую погоду при отступлении. Потери турецкого флота в людях, кроме пленных, по приблизительной оценке составили не менее 1400 человек убитых и раненых, из которых до 700 матросов и офицеров погибли вместе с «Мансурие».
После сражения Хюсейн-паша собрал свои потрепанные корабли у м. Калиакрия (западный — румелийский берег Черного моря), после чего вскоре направился в Босфор, где турецкий флот разоружился в Терсане. В ноябре пленные сообщили русским слухи, ходившие в Константинополе: «Капитан-паша по приходе со флотом рапортовал облыжно, якобы он флот наш разбил, однако скоро узнали то, что они весьма разбиты и имеют великую потерю в судах, в то же время капитан-паша пропал безызвестно, думают, что бежал».
Повреждения кораблей российского флота в целом были незначительны. На «Рождестве Христовом», «Святом Александре Невском», «Петре Апостоле» требовали замены простреленные мачты (по одной), у других кораблей имелись лишь легкие повреждения рангоута и парусов, а на «Святом Павле» от своей стрельбы разорвалось одно орудие на верхней палубе. Из личного состава выбыли 46 нижних чинов, из которых 21 человек погиб в сражении.
В результате поражения турецкого флота у Тендры и его отступления российский Черноморский флот Ф.Ф. Ушакова благополучно соединился с Лиманской, эскадрой и 8 сентября 1790 года, усиленный новыми кораблями, возвратился в Севастополь. Важным стратегическим результатом сражения явилось завоевание флотом господства в северной части Черного моря. Это позволило русским постоянно поддерживать коммуникацию Лиман — Севастополь, а 29 сентября — 1 октября беспрепятственно перевести в Севастополь Таганрогскую эскадру капитана бригадирского ранга С.А. Пустошкина, включавшую два новых 46-пушечных корабля «Царь Константин» и «Федор Стратилат», бригантину и 10 крейсерских судов.
Победа у острова Тендра получила высокую оценку главнокомандующего и императрицы Екатерины II. Так, генерал-фельдмаршал князь Г.А. Потемкин-Таврический 1 сентября 1790 года посетил «Рождество Христово» на рейде против Гаджибея, собрал и поздравил с победой командиров кораблей. Сражение у Керчи и у Тендры главнокомандующий считал важнейшим аргументом на переговорах с турками о заключении мира и упрекал османских военачальников в сокрытии поражений: «Бездельник их капитан-паша, будучи разбит близ Тамана, бежал с поврежденными кораблями, как курва, и теперь еще пять судов починяют, а насказал, что у нас потопил несколько судов. Сия ложь у визиря была публикована. На что они лгут и обманывают себя и государя? Теперь еще у флота было сражение, где они потеряли “Капуданию”, и еще большой корабль взят, на котором капитан был Кара-Али… Но все оные суда и люди были бы целы, если бы уже мир был сделан». В донесении императрице от 5 сентября 1790 года Потемкин писал: «Я не могу довольно описать храбрости, искусства и доброй воли командующего контр-адмирала и кавалера Ушакова. Эскадренный командир бригадирского ранга капитан и кавалер Голенкин и все командиры кораблей заслуживают высочайшую В.И.В. милость»{46}.
Милость не замедлила воспоследовать: Ф.Ф. Ушаков в числе первых контр-адмиралов был удостоен ордена Святого Георгия 2-й степени и пожалования земли с 500 крестьянами в Белоруссии. Орден Святого Георгия 3-й степени получил произведенный в капитаны генерал-майорского ранга Г.К. Голенкин, 4-й степени — генеральс-адютант князя Потемкина М.Л. Львов, бывший в сражении на «Рождестве Христовом». Позднее орденов Святого Георгия 4-й степени были удостоены также командиры отличившихся кораблей — капитаны 1-го ранга К.А. Шапилов, P.P. Вильсон, Ф.Я. Заостровский, Н.Л. Языков, М.И. Обольянинов, М.М. Ельчанинов, Ф.В. Поскочин, а также флаг-капитан Ушакова — капитан 2-го ранга П.А. Данилов. Многие офицеры Черноморского флота получили другие награды и чины «за отличие».
Победа у Тендры была обеспечена лучшей подготовкой артиллеристов российского флота, хорошей выучкой его личного состава в целом, а также тактическим искусством командующего. В тактике Ф.Ф. Ушакова при Тендре примечательны активный наступательный характер (отсюда — стремление занять наветренное положение и захватить инициативу, желание сражаться на короткой дистанции), умелая реализация принципов внезапности (быстрое сближение без перестроения в линию баталии), сосредоточение сил на главном направлении (концентрация большей части флота в передовой части боевого порядка, удар по флагманским кораблям), взаимная поддержка (как в бою в линии баталии, так и в погоне за противником).
По опыту Тендровского сражения ГА. Потемкин специальным ордером от 29 сентября 1790 года предписал Ф.Ф. Ушакову сформировать особую «эскадру кейзер-флага» (корабль и два фрегата) для совместной с кораблем «Рождество Христово» атаки флагманского корабля турок. «Требуйте от всякого, — писал в этом ордере главнокомандующий, — чтоб дрались мужественно, или лучше скажу — по-черноморски (курсив подлинника — Авт.), чтоб были внимательны к исполнению повелений и не упускали полезных случаев».
В кампании 1790 года таких «случаев» более не представилось. С 16 октября по 14 ноября этого года Ф.Ф. Ушаков с 14 линейными кораблями, 4 фрегатами и другими судами совершил поход для прикрытия устьев Дуная, куда прошла Лиманская гребная флотилия, и для поисков турецкого флота. Противник обнаружен не был, и российский флот, борясь с осенней непогодой, вернулся в Севастополь.
11 января 1791 года контр-адмирал Ф.Ф. Ушаков ордером Г.А. Потемкина был назначен «старшим членом Черноморского адмиралтейского правления» — фактически старшим морским начальником на Черном море, т. е. командующим всем флотом и военными портами под общим руководством главнокомандующего. Это назначение, отдавая в руки Ушакова не только все плавающие корабли, но и тыловые структуры флота, позволило ему наилучшим образом подготовить флот к кампании 1791 года.