Мюрат Иоахим

Мюрат Иоахим

Французский военный деятель Мюрат (Murat) Иоахим (25.03.1767, Лабастид-Фортюньер, ныне Лабастид-Мюра, департамент Ло, Гиень — 13.10.1815, Пиццо, Калабрия, Италия), маршал Франции (1804), великий герцог Берг и Клеве (1806), король Неаполитанский (1808).

Происхождение Мюрата окутано туманом. Долгое время считалось, что отец его был трактирщиком в городе Кагор, затем хозяином постоялого двора. Однако в недалеком прошлом французские историки выдвинули и обосновали версию, согласно которой отец будущего маршала и короля Пьер Мюрат принадлежал к числу весьма состоятельных земельных собственников. Откупив право церковной десятины в своем округе, он в дальнейшем служил управляющим имением графов Талейран-Перигор. Так что если отец Мюрата и держал постоялый двор, то уж, по-видимому, никак не опускался до обслуживания пьяных клиентов за трактирной стойкой. Сам Мюрат по поводу своего происхождения никогда не комплексовал. Впоследствии, когда он стал знаменитым военачальником, разного рода льстецы, пытаясь приукрасить его биографию, выдвигали самые невероятные версии относительно происхождения Мюрата, вплоть до того, что он якобы является прямым потомком старинного французского рода виконтов де Мюра. Другие утверждали, что он ведет свое происхождение от знатного выходца с далекого Кавказа и т. п. Однако сам Мюрат всегда отмахивался от всех этих домыслов, считая их не заслуживающим внимания вздором.

Мюрат был 12-м ребенком в семье. Когда он подрос, отец отдал его в учение католическому священнику. Затем будущий маршал прошел курс обучения в католическом коллеже и поступил в Тулузскую семинарию. Будущее Мюрата, казалось бы, было предопределено, в родном городке его тогда так и прозвали — «аббатом». Но молодой гасконец не питал ни малейшей склонности к уготованному ему духовному поприщу и быть священнослужителем не собирался. Прекрасно развитый физически, крепкий и ловкий юноша являлся непременным участником всех уличных потасовок, слыл большим любителем лошадей, и к тому же молодой статный красавец пользовался большим успехом у женщин. Вопреки воле отца, Мюрат избирает для себя иной путь. В начале 1787 года неожиданно для родных он бросает учебу в семинарии (по другим данным, он был из нее исключен) и поступает рядовым в проходивший через город 12-й (Арденнский) конно-егерский полк. Желание быть сильным, мужественным и красивым человеком, какими казались многим французам того времени, особенно в провинции, воины короля, пересилило у Мюрата все остальное. Став солдатом королевской армии, он успешно овладевает всеми премудростями кавалерийского дела и становится образцовым конным егерем. Однако отец, не одобрявший выбора сына, потребовал его увольнения с военной службы. Натолкнувшись на сопротивление последнего, он не успокоился на этом и в конце концов дошел до военного министра. Но все старания Мюрата-старшего оказались безуспешными. Его строптивый сын остался служить в армии.

В 1789 году грянула Великая французская революция, разрушившая до основания отжившие свой век сословные барьеры. У таких, как Мюрат, молодых, энергичных и не обделенных честолюбием выходцев из третьего сословия, появляются проблески надежды на возможность сделать военную карьеру и даже дослужиться до офицерского чина — мечта, которая при прежнем режиме казалась несбыточной. Теперь же эти надежды уже не кажутся такими недостижимыми, тем более, что впервые за всю историю Франции в орбиту политической активности вовлекаются солдатские массы, внимательно прислушивающиеся к доселе неслыханным лозунгам — Liberte, Egalit?, Fraternite (Свобода, Равенство, Братство). Грозным набатом по стране разносятся пламенные призывы Декларации прав человека и гражданина: «Люди рождаются и остаются свободными в равных правах… Цель каждого государственного союза составляет обеспечение естественных и незыблемых прав человека. Таковы свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению».

Одним из наиболее пылких сторонников революционных преобразований в обществе является в те дни молодой солдат Мюрат. Вся страна замерла тогда в напряженном ожидании социальных, экономических и политических перемен. Это же захлестнуло и армию. В провинциальных гарнизонах началось брожение. Полк, в котором служил тогда Мюрат, стоял на северо-востоке Франции в городе Селеста (Эльзас). Но революционные лозунги, провозглашаемые в столице, реакционное армейское командование просто игнорировало. В армии все оставалось по-прежнему. Недовольный таким положением дел гарнизон Селесты взбунтовался (1790). Но власть королевских генералов в армии тогда была еще прочна. Бунт удалось быстро усмирить, а его зачинщиков и активных участников, среди которых оказался и Мюрат, арестовать. Затем все они были изгнаны из армии.

Своенравному и строптивому гасконцу пришлось вернуться в родные края. Отец встретил непутевого сына неприветливо и отказался содержать его. Пришлось бывшему солдату-кавалеристу «его королевского величества» искать себе работу. Он нашел ее в бакалейной лавке. Но мечта о военной службе не покидала его. После долгих и настойчивых хлопот Мюрату удалось поступить во вновь сформированную Конституционную гвардию короля (осень 1791 года). Но здесь служба у пылкого гасконца не заладилась. Только в течение одного месяца он участвует в 6 дуэлях и получает кучу взысканий за нарушения дисциплины. В результате его увольняют из королевской гвардии и переводят в 13-й конно-егерский полк. И тут как раз начинается война революционной Франции против 1-й коалиции европейских монархических государств (апрель 1792 года). 13-й конно-егерский полк входит в состав Северной армии, а бывшему гвардейцу короля присваивают звание сержанта. Но еще до изгнания из гвардии Мюрат, состоявший тогда в секции монтаньяров (якобинцев), вновь проявляет свой бунтарский дух. Как «истинный патриот» он выступает в своей секции с резкими обвинениями против существующих в гвардии порядков. Его «разоблачения» сыграли не последнюю роль в расформировании Конституционной гвардии (июнь 1792 года), а сам он за преданность делу Революции быт произведен в вахмистры.

10 августа 1792 года в Париже произошло народное восстание, завершившееся свержением короля. 22 сентября 1792 года во Франции была провозглашена Республика. Сражаясь против интервентов в рядах Северной армии, Мюрат проявил выдающуюся храбрость и незаурядные командирские способности, что не осталось незамеченным командованием. Тем более, к этому времени французская революционная армия начала испытывать острую нехватку в командный, кадрах (из-за массовой эмиграции офицеров-дворян). Чтобы восполнить потери в офицерском корпусе, на должности младшего офицерского состава в массовом порядке начали выдвигать сержантов и даже рядовых солдат, обладающих необходимыми данными. Среди таковых оказался и вахмистр Мюрат. В октябре 1792 года он был произведен в офицеры (сублейтенант) и уже через полмесяца получает следующий офицерский чин — лейтенанта. В мае 1793 года за боевые отличия при защите Родины и Революции (La Patrie et la Revolution) Мюрата производят в капитаны и назначают командиром эскадрона. В период якобинской диктатуры (июнь 1793 года — июль 1794 года) он слыл ярым якобинцем.

После гибели главного идеолога якобинского движения «Друга народа» (Ж. Марата), павшего 13 июля 1793 года от руки роялистки Шарлотты Корде, Мюрат даже хотел было поменять свою фамилию на более звучную, как ему представлялось, «Марат», но в последний момент его что-то остановило.

После государственного переворота 9 термидора (27 июля 1794 года), положившего конец якобинской диктатуре, он как активный якобинец попал в списки неблагонадежных и был снят с должности. Над пламенным революционером вновь сгустились тучи. Но в конце концов фортуна улыбнулась ему, и Мюрат в целом отделался довольно легко. Через несколько недель он был восстановлен в должности.

В годы Революционных войн (1792—1794 годы) Мюрат, несмотря на неоднократно проявленные им доблесть и мужество, никакими особо выдающимися подвигами себя не проявил и ничем не выделялся из основной массы офицеров. Да и его военная карьера в этот период была не особенно впечатляющей — всего лишь капитан и командир эскадрона. Его звезда начала восходить только после знакомства с генералом Наполеоном Бонапартом. Произошло это в Париже в дни роялистского мятежа 35 октября 1795 года, известного в истории как 13 вандемьера IV года Республики (5 октября 1795 года). Капитан Мюрат был в то время командиром эскадрона 21-го конно-егерского полка и сыграл важную роль в подавлении Бонапартом этого мятежа. Проявив смелость, инициативу и решительность, он во главе конного отряда (200 человек) сумел доставить в распоряжение командующего войсками Конвента генерала Бонапарта пушки Саблонского лагеря. При этом прорываться к центру Парижа ему пришлось сквозь густые толпы мятежников. Получив в свое распоряжение артиллерию, Бонапарт хладнокровно расстрелял мятежников картечью и быстро подавил мятеж. Опальный (за связь с якобинцами) генерал Бонапарт получил тогда блестящий шанс доказать свою верность Республике и виртуозно реализовал его. Одним из ближайших его помощников в подавлении мятежа роялистов был Мюрат. Бонапарт сразу же оценил военные способности отважного кавалериста и взял его к себе адъютантом. С этого момента карьера Мюрата стремительно пошла вверх. В феврале 1796 года он был произведен в полковники. Участник Итальянского похода Бонапарта 1796—1797 годов. Командуя кавалерийской бригадой, отличился в боях при Монтенотте (12 апреля 1796 года), Миллезимо (13 апреля 1796 года), Дего (14—15 апреля 1796 года) и Мондови (22 апреля 1796 года).

Безумная храбрость и самоотверженность, готовность жертвовать собой ради спасения товарищей принесли Мюрату заслуженную боевую славу и сделали его кумиром подчиненных. В те первые славные дни Итальянского похода он неоднократно доказал свою преданность Бонапарту и заслужил его полное доверие. Признанием выдающихся боевых заслуг Мюрата явилось то, что именно на него пал выбор главнокомандующего армией, поручившего ему первым из представителей Итальянской армии выполнить почетную миссию — доставить в Париж свыше 20 трофейных австрийских и сардинских знамен и доложить Директории о первых победах французской армии в Италии. Это поручение Мюрат выполнил успешно и вернулся в армию в чине бригадного генерала (10 мая 1796 года). Затем во главе кавалерии отличился в бою при Роверето (4 сентября 1796 года). Осенью 1796 года в одном из боев (при Сан-Джорджио) был ранен. В кампании 1797 года Мюрат сражался при Риволи (13—15 января 1797 года), Тальяменто (16 марта 1797 года) и Градиске (19 марта 1797 года).

Отправляясь в Египет, Бонапарт взял Мюрата с собой (апрель 1798 года). Командуя во время Египетской экспедиции Бонапарта 1798—1799 годов кавалерийской бригадой, Мюрат участвовал во взятии Александрии (2 июля 1798 года), в сражении при Пирамидах (21 июля 1798 года) и в бою при Салахии. Своей блистательной храбростью, неоднократно проявленной в боях с мамлюками, он приобрел такую известность, что даже знаменитый руководитель мамлюков Мурад-бей находил для себя лестным сходство с ним. Во время Сирийского похода (февраль — июнь 1799 года) Мюрат отличился в бою у замка Лаффель и разбил турок в сражении у горы Маунт-Табор (16 апреля 1799 года), отважно сражался под стенами крепости Сен-Жан д’Акр (март — май 1799 года). При штурме этой крепости его кавалерия в бою не участвовала, но сам он решил принять в нем участие. Возглавив первый же попавший ему под руку гренадерский батальон, он лично повел его на штурм. Взять крепость, как известно, французам тогда не удалось.

Нельзя не упомянуть про одну связанную с этим штурмом интересную деталь. Отстреленный со шляпы Мюрата султан турецкий паша, возглавлявший крепость, сохранил как главнейший трофей победы. И еще одна деталь, характеризующая Мюрата. Во время Сирийского похода он неожиданно для всех окружил себя вызывающей восточной роскошью. Его палатка была увешана дорогими персидскими коврами и разного рода дорогими вещами (изумительной работы саблями, кинжалами и т. п.). К столу генерала подавались изысканные блюда, включая специально привозимые издалека ароматные вина, воздух в палатке благоухал запахами особых сортов благовонного табака и т. д.

Несмотря на довольно напряженную боевую обстановку, сопряженную с постоянным риском подвергнуться внезапному налету вездесущего противника, спать Мюрат всегда ложился раздетым. На все неоднократно высказываемые окружением предостережения он лишь отмахивался. Словом, генерал республиканской армии уподобился турецкому паше или хану какой-нибудь восточной деспотии. Однако в изнеженного сибарита Мюрат все же не превратился и боевую форму сохранил.

По возвращении армии в Египет он разбил ополчение нескольких арабских племен, а затем прославил свое имя в сражении при Абукире (25 июля 1799 года). Возглавляемая Мюратом кавалерия сыграла решающую роль в победном исходе этого сражения. Ее стремительный удар привел к прорыву фронта противника. Сам Мюрат, несмотря на то, что дважды был уже ранен, вихрем ворвался на командный пункт командира турецкого десантного корпуса Мустафы-паши и вступил с ним в единоборство. Паша почти в упор разрядил свой пистолет в налетевшего на него французского генерала, но тут же получил разящий сабельный удар по руке, державшей пистолет. В результате этой молниеносной схватки турецкий паша лишился нескольких пальцев, а Мюрат получил пулевое ранение в лицо (пуля прошла под нижней челюстью). Мустафа-паша был взят в плен лично Мюратом, который за отличие в сражении при Абукире в тот же день был произведен Бонапартом в дивизионные генералы. Кроме того, главнокомандующий армией подарил бригаде Мюрата две трофейные английские пушки, захваченные в сражении при Абукире, и приказал выбить на них имя ее командира.

Мюрат возвратился во Францию вместе с Бонапартом, который, покидая Египет, взял с собой лишь нескольких наиболее преданных ему лично генералов (23 августа 1799 года).

Мюрат принял активное участие в государственном перевороте 18 брюмера (9 ноября 1799 года), показав себя одним из наиболее преданных сторонников Бонапарта. В самый решающий момент, когда чаша весов заколебалась не в пользу кандидата в диктаторы и тщательно разработанный план Бонапарта оказался под угрозой срыва, именно решительные действия Мюрата произвели перелом в ходе событий. Действовал он по-солдатски, прямо, грубо и напролом. Предводимый им небольшой отряд гренадеров под гулкий грохот барабанов с ружьями наперевес вступил в зал заседаний Совета пятисот (нижняя палата французского парламента). Под его сводами прогремел зычный голос Мюрата: «Foutez-moi tout ce monde dehors!» («Вышвырните-ка мне всю эту свору вон!»). Только что извергавшие проклятия в адрес «узурпатора» (т. е. Бонапарта. — Авт.) и клявшиеся умереть, но отстоять Республику, депутаты (или, как их презрительно называли в армии — «адвокатишки»), прервав заседание, в страхе бросились врассыпную, многие «герои трибуны» повыпрыгивали из окон (зал заседаний находился на первом этаже). Многие из депутатов потом признавались, что голос Мюрата звучал у них в ушах всю жизнь. Так было покончено с опостылевшим всем режимом слабой и продажной Директории.

К власти в стране на штыках армии пришел генерал Наполеон Бонапарт, ставший первым консулом Французской республики, а фактически военным диктатором (формально вместе с ним во главе государства стояли еще два консула — Сийес и Роже-Дюко, — но фактически вся власть сосредоточилась в руках Бонапарта).

Наградой Мюрату за его активное участие в перевороте 18 брюмера стало назначение его командующим вновь созданной Консульской гвардией (этот пост он занимал до апреля 1800 года). В январе 1800 года Мюрат породнился с главой государства, женившись на его младшей сестре Каролине. Нельзя сказать, что первый консул был в таком уж восторге от этого брака. Хорошо зная Мюрата, он был очень низкого мнения о его, как принято сейчас говорить, интеллектуальных способностях. «Я просто не могу позволить, чтобы моя семья породнилась с такой посредственностью», — без обиняков заявил он своим родственникам, обосновывая свои возражения против этого брака. Но власти всемогущего диктатора в таком деликатном вопросе оказалось недостаточно. Брак, вопреки желанию Наполеона, все же состоялся. Сестра Каролина, увлеченная красавцем-генералом, показала характер, а сам гасконец проявил присущие ему напор и настойчивость. Немалую роль в этом деле сыграли интриги жены самого Наполеона — Жозефины, которая, находясь во враждебном ей окружении клана Бонапартов, надеялась приобрести в лице бравого генерала своего союзника. Так что Наполеону оставалось лишь жаловаться своим близким: «У него (Мюрата. — Авт.) так мало в голове». Впоследствии Каролина станет злейшим врагом Жозефины и будет всеми силами подталкивать брата к разрыву с нею.

Готовясь к походу в Италию, Наполеон назначает своего зятя командующим кавалерией Резервной армии (апрель 1800 года). В этой должности Мюрат принимает активное участие в Итальянском походе Бонапарта 1800 года. Возглавляя авангард армии, он участвовал в переходе через Альпы, затем одержал ряд частных побед над австрийцами, в том числе занял Милан и овладел Пьяченцей, 2-тысячный гарнизон которой капитулировал; но особенно отличился в сражении при Маренго (14 июня 1800 года), за которое был награжден почетной саблей.

Назначенный в феврале 1801 года командиром Южного наблюдательного корпуса, он изгнал неаполитанцев из Папской области и заключил перемирие с неаполитанским королем. Во время посещения Мюратом в связи с этим Неаполя там была предпринята попытка его подкупить, чтобы тем самым выторговать себе более выгодные условия при заключении мира, но генерал решительно отверг все эти попытки.

В январе 1804 года Мюрат стал военным губернатором Парижа. Назначение его на столь важный и ответственный пост было связано с обострением внутриполитической обстановки в стране, в том числе и в столице (заговоры роялистов и якобинцев, конфликт первого консула с генералом Ж. Моро, пользовавшимся большим влиянием в армии и в обществе и др.). Бонапарт, поручая этот пост Мюрату, был убежден, что в случае необходимости тот железной рукой, не останавливаясь ни перед чем, пресечет любые антиправительственные выступления.

Став императором, Наполеон осыпал своего боевого соратника всевозможными милостями, почестями и наградами. 19 мая 1804 года Мюрат получает звание маршала Франции. В списке из 14 генералов, удостоенных тогда этого высшего воинского звания, имя Мюрата стояло 2-м (после Л. Бертье). Он был также награжден командорским крестом ордена Почетного легиона и назначен сенатором. В качестве резиденции Наполеон выделил ему Елисейский дворец в Париже. В день коронации Наполеона (2 декабря 1804 года) Мюрат возглавлял торжественный императорский кортеж, который при огромном стечении народа проследовал от дворца Тюильри до собора Парижской Богоматери. Во время коронации он нес корону императрицы Жозефины.

В феврале 1805 года Мюрат получает высшую награду Франции — Большой крест ордена Почетного Легиона, звание Великого адмирала и титул принца Империи. Правда, последний титул для него и всего своего семейства буквально выбила жена Каролина, устроившая по этому поводу своему брату-императору форменный скандал (первоначально семейство Мюратов не было включено Наполеоном в список принцев императорского дома).

Накануне войны с 3-й антифранцузской коалицией Наполеон назначает Мюрата командующим кавалерией Великой армии (август 1805 года). Во время Ульмской операции (7—20 октября 1805 года) Мюрат при содействии маршала Ланна разбил крупную группировку австрийских войск при Вертингене (8 октября 1805 года). 18 октября он принудил к капитуляции 16-тысячный корпус генерала Вернека. В целом успешные действия возглавляемых Мюратом французских войск внесли весомый вклад в победоносный исход этой знаменитой операции. Вместе с другими наполеоновскими маршалами он в полной мере разделил славу блистательной победы французской армии под Ульмом. Затем, действуя в авангарде армии Наполеона, Мюрат развернул стремительное наступление на Вену. В ходе его он прославился захватом Таборского моста на Дунае. Этот беспримерный в военной истории подвиг был совершен им вместе с маршалом Ж. Ланном (подробнее о нем см. в разделе Ланн). Вслед за тем, перейдя Дунай, Мюрат 13 ноября без боя занял Вену. Отсюда Наполеон приказал ему идти наперерез русской армии, отступавшей от Кремса к Брно, и отрезать ей пути отхода в Моравию, куда подходили подкрепления из России. В распоряжении Мюрата, кроме его резервной кавалерии, находились пехотные корпуса маршалов Ланна и Сульта, а также гренадерская дивизия генерала Удино. Однако план Наполеона окружить и уничтожить русскую армию по вине Мюрата был сорван. Настигнув русскую армию у Голлабрунна, он из-за отставания своей пехоты не решился ее атаковать. Чтобы выиграть время, Мюрат предложил русскому главнокомандующему генералу М.И. Кутузову заключить перемирие. Тот охотно согласился и использовал предоставленное ему Мюратом время, чтобы вывести свою армию из-под флангового удара врага. Когда Мюрат понял, что его провели, он всеми силами обрушился на русских. Но выделенный Кутузовым арьергард под командованием генерала П.И. Багратиона в бою при Шенграбене (16 ноября 1805 года) принял на себя всю мощь вражеского удара и своим геройским сопротивлением дал возможность главным силам оторваться от противника почти на целый переход. Несмотря на более чем 5-кратное превосходство в силах, французам так и не удалось уничтожить под Шенграбеном отряд Багратиона. Выполнив, свою задачу, он отошел на соединение с главными силами. Наполеон был в ярости, объявив незадачливому военачальнику строгий выговор. Собравшийся обхитрить Кутузова Мюрат оказался сам жестоко обманутым.

В сражении при Аустерлице [20 ноября (2 декабря) 1805 года] Мюрат сражался геройски, все время находясь непосредственно в боевых порядках своих войск. В какой-то момент часть, в которую он только что прибыл, внезапно была атакована русской кавалерией. Французы сначала не обратили внимания на приближавшуюся к ним конницу, приняв ее за союзную баварскую, и такая беспечность дорого им обошлась. Стремительно атаковав противника, русские драгуны с ходу врезались в его боевые порядки. Завязалась жестокая сеча. Все смешалось в кровавой карусели. В одно мгновение маршал оказался в самом центре схватки. Его свите пришлось взяться за сабли, чтобы спасти своего командующего от неминуемой гибели или плена. К счастью для Мюрата, все обошлось благополучно, хотя он и сам принял личное участие в сабельной рубке. Ему удалось выбраться из свалки, но свита понесла большие потери. В этом сражении кавалерия Мюрата сдерживала мощный натиск многочисленной австрийской конницы князя И. Лихтенштейна, отразив все ее атаки, а затем сама контратаковала противника и отбросила его. Когда потерпевшая жестокое поражение в Аустерлицком сражении союзная русско-австрийская армия начала отступление, Мюрат перешел к ее преследованию в направлении Вишау (Вышков). Им были захвачены большие трофеи, в том числе огромный обоз.

Победоносная для Наполеона кампания 1805 года принесла маршалу Мюрату громкую боевую славу. Теперь он по праву входит в число ближайших боевых сподвижников своего императора, но уже не в роли приближенного к главнокомандующему генерала, как это было в Италии в 1796—1797 годов или в Египте, а как крупный военачальник, соратник полководца. В марте 1806 года Наполеон сделал Мюрата владетельным великим герцогом Клеве и Берга (т. е. формально как бы независимого правителя этого нового государственного образования, а фактически — номинального, в силу своей полной зависимости от Наполеона). Владения Мюрата были образованы за счет территорий, отошедших к Франции от Пруссии и Баварии.

В войне 1806—1807 годов маршал Мюрат по-прежнему возглавляет кавалерию Великой армии и сражается против прусских и русских войск под непосредственным командованием самого императора. В первом же сражении этой войны — при Йене (14 октября 1806 года) — он вновь блеснул своей храбростью и искусством вождения крупных конных масс. Его кавалерия сыграла важную роль в достижении победы в этом сражении. На следующий день вместе с маршалом М. Неем овладел сильной крепостью Эрфурт, гарнизон которой (14 тыс. человек с 100 орудиями) капитулировал при первом же появлении французов. Развернув стремительное преследование остатков разгромленной прусской армии, Мюрат настиг их под Пренцлау и принудил к капитуляции (28 октября). В плен сдались 12 тыс. человек во главе с командующим армией князем Ф. Гогенлоэ. В качестве трофеев в руки французов попали 64 орудия, 45 знамен и т. д. Продолжая развивать наступление в северо-восточном направлении, войска Мюрата в начале ноября вышли к Балтийскому морю. 7 ноября перед ними капитулировала последняя крупная группировка прусских войск — близ Любека был окружен и сдался 9-тысячный отряд генерала Г. Блюхера. Прусская крепость Штеттин капитулировала как только перед ней появился полк французской кавалерии (из кавалерийской дивизии генерала А. Лассаля). Анналы военной истории запечатлели строки знаменитого донесения Мюрата Наполеону: «Сир, боевые действия закончились ввиду отсутствия неприятеля». И действительно, гордая и заносчивая Пруссия больше не существовала. В считанные дни она была наголову разгромлена Наполеоном, и вся ее военная мощь рассыпалась как карточный домик. Прусские генералы предпочли больше не испытывать судьбу на боевых полях и подняли руки вверх. Получив донесение Мюрата, Наполеон, не без иронии, написал маршалу: «Так как вы берете крепости кавалерией, мне придется распустить своих инженеров и отдать на переплавку осадную артиллерию».

Но с разгромом Пруссии и оккупацией большей части ее территории война не закончилась. Против Наполеона на стороне Пруссии выступила Россия. Русские войска вступили на территорию Польши и Восточной Пруссии, остановив победное шествие Великой армии на восток. Французам предстояла новая, более тяжелая борьба, рассчитывать в которой на легкий успех уже не приходилось. По всему фронту завязались жестокие и тяжелые бои, в которых французские войска несли большие потери. В упорной и кровопролитной битве при Прейсиш-Эйлау [26—27 января (7—8 февраля) 1807 года] только безумная отвага Мюрата остановила мощное контрнаступление русских войск. Введенные Наполеоном в самый решающий момент в сражение 80 эскадронов резервной кавалерии подобно всесокрушающему стальному клину прорвали центр русской армии и вынудили ее отказаться от наступления. Возглавил контрудар французской кавалерии маршал Мюрат. Он летел в атаку впереди своих эскадронов только с хлыстом в руке, даже не вынимая сабли из ножен, как всегда исполненный полного презрения к опасности. В сражении при Гейльсберге [29 мая (10 июня) 1807 года], находясь в боевых порядках своих войск, Мюрат был окружен русскими всадниками и рубился с ними наравне с рядовыми солдатами. Его спасло только то, что на выручку к нему пробился генерал Лассаль [еще один легендарный храбрец наполеоновской армии; именно ему принадлежит знаменитая фраза (другие приписывают ее маршалу Ланну): «Гусар, который не убит в 30 лет — не гусар, а дрянь!»]. А через несколько минут уже Мюрат спас генерала, буквально вырвав его из рук русских драгунов. Не случайно один из ветеранов наполеоновских походов впоследствии вспоминал: «Никогда король Неаполитанский (Мюрат. — Авт.) не был так прекрасен, как в гуще вражеского огня». И такие свидетельства, высказываемые в разных вариантах, не единичны. Наполеон также отмечал, что, постоянно находясь в огне сражений, Мюрат ежеминутно рисковал жизнью. Блистая экстравагантными нарядами и пышными плюмажами, он совершенно открыто, игнорируя всякую опасность, красовался верхом на коне посреди своих войск, а нередко и впереди их, представляя собой прекрасную мишень для неприятеля. Но пули и ядра обходили стороной фатоватого гасконца, как и сама смерть, постоянно витавшая рядом и косившая все вокруг без разбора.

В сражении при Фридланде [2(14).06.1807], завершившем не только кампанию 1807 года, но и франко-русско-прусскую войну 1806—1807 годов, Мюрат не участвовал. Основные силы его резервной кавалерии подивизионно поддерживали наступление пехотных корпусов в ходе этого сражения. Сам же он с частью кавалерии, а также пехотными корпусами маршалов Даву и Сульта накануне сражения под Фридландом получил приказ императора овладеть Кенигсбергом. Приказ был выполнен — 4(16) июня маршал Сульт принял капитуляцию этой мощной прусской крепости. Затем кавалерия Мюрата преследовала потерпевшую поражение под Фридландом русскую армию и 7(19) июня достигла реки Неман у Тильзита, реки, служившей границей между Пруссией и Россией. Здесь между русской и французской армиями было заключено перемирие. Во время переговоров между Наполеоном и русским императором Александром I, завершившихся заключением Тильзитского мира [25 июня (7 июля) 1807 года], Мюрат неизменно сопровождал Наполеона, а затем вместе с ним возвратился в Париж.

В феврале 1808 года Наполеон назначил Мюрата главнокомандующим французскими войсками в Испании в ранге наместника императора в этой стране. 23 апреля Мюрат занял Мадрид, но уже 2 мая там вспыхнуло антифранцузское восстание, которое вскоре было жестоко подавлено. Но излишняя жестокость наместника и его не совсем продуманные действия привели к всеобщему восстанию в стране. Наполеон был вынужден отозвать оттуда своего наместника и направить на Пиренейский полуостров дополнительные силы для подавления восстания, а затем ему пришлось и самому возглавить армию в Испании. Между тем испанский король Карл IV уступил свой трон старшему брату Наполеона — Жозефу Бонапарту, который был провозглашен королем Испании. Освободившийся после него трон Неаполитанского королевства Наполеон отдал своему зятю Мюрату (15 июля 1808 года), вступившему на престол под именем Иоахима-Наполеона. Мюрат прибыл в Неаполь в сентябре 1808 года и был восторженно встречен своими новыми подданными. Конечно, такое фантастическое возвышение весьма посредственного человека, который ни на полководца, ни на крупного политического деятеля не тянул, было не столько признанием боевых заслуг отважного кавалериста, которые, кстати, были ничем не выше заслуг других маршалов, сколько обусловливалось его положением императорского зятя. Это все понимали. Не последнюю роль в этом назначении сыграла и жена Мюрата — Каролина, постоянно допекавшая брата разного рода просьбами, домогательствами все новых и новых пожалований, привилегий, подарков и т. п. Однажды выведенный из терпения непрекращающимися претензиями и непрерывными скандалами своих явно не страдающих скромностью родичей, Наполеон заявил им: «Можно подумать, что я похитил у вас наследство нашего отца — короля!» Но, так или иначе, Каролина добилась своего, став королевой (она очень завидовала своим невесткам — женам братьев, которые уже были королевами). При этом она вполне серьезно считала себя подлинной хозяйкой вверенного ее мужу государства, а последнему отводила лишь чисто представительские функции. Поскольку Мюрат часто и подолгу отсутствовал, находясь на войне или выполняя поручения императора, королева завела себе много любовников, в числе которых пребывали и министры, и генералы, и даже адъютанты.

Воцарившись в Неаполе, Мюрат первым делом решил отбить у англичан остров Капри, который они захватили недавно, намереваясь создать на нем «второй Гибралтар». Однако новому королю такое близкое и назойливое соседство не понравилось. Во главе 1,5-тысячного отряда французский генерал М. Ламарк ночью высадился на острове и внезапно атаковал английский гарнизон. После упорного боя сопротивление противника было сломлено, и он вынужден был положить оружие. Власть неаполитанского короля над островом Капри была восстановлена. Но экспедиция на остров Сицилию, предпринятая Мюратом в 1810 года, провалилась. Причиной тому явилась не столько вина Мюрата, сколько тайное противодействие Наполеона. Это привело к серьезным разногласиям и возникновению холодности во взаимоотношениях между Мюратом и Наполеоном.

Став королем, Мюрат энергично взялся за создание собственной неаполитанской армии и вскоре довел ее численность до 40 тыс. человек. Правил Мюрат в своем королевстве довольно кротко, но твердо; много способствовал восстановлению порядка и спокойствия в стране, его внутреннего устройства. Были проведены реформы, в значительной степени способствовавшие ликвидации феодальных отношений на юге Апеннинского полуострова. Однако политическая и экономическая зависимость от Франции, длительная война с Англией и Сицилией, континентальная блокада ослабили эффективность антифеодальных мероприятий в Неаполитанском королевстве и не способствовали укреплению режима. Почувствовав со временем определенную самостоятельность, Мюрат стал тяготиться полной зависимостью от Наполеона, смотревшего на него как на своего вассала. На этой почве между ними постепенно стали нарастать недоразумения, особенно обострившиеся после того, как Мюрат решил заставить находившихся на его службе французов принять присягу на верность ему, Мюрату, королю Неаполитанскому. Но император быстро, по-солдатски, сразу же пресек все попытки Мюрата обрести хоть какой-то суверенитет. Мюрату прямо, без обиняков, было дано знать, что он всего лишь король-вассал, а его королевство является составной частью великой империи Наполеона, и не более того. Кроме того, ему было указано, что сам он француз и к тому же еще высший сановник Империи. Это публичное объявление (во Франции был опубликован специальный декрет по этому вопросу) зависимости Мюрата еще более настроило его против Наполеона. Но он вынужден был смириться. Тем более, что у него перед глазами стоял недавний пример того, как император лишил своего брата Людовика голландского престола (1810). Тот тоже, как и Мюрат, попытался проводить самостоятельную политику… и поплатился за это. Его королевство было ликвидировано, Голландия присоединена к Франции, а сам он стал экс-королем. После этого Мюрат и его жена поняли, что с Наполеоном шутки плохи, и все их мечты о самостоятельности сразу же улетучились. Тогда многие из окружения Мюрата сомневались, примет ли он участие в назревавшей войне Наполеона с Россией. Но накануне ее император предложил своему маршалу забыть все прошлые обиды и вернуться на службу во французскую армию. Авантюрист в душе, Мюрат после недолгих раздумий принял это предложение. Видимо, сыграли свою роль натура воина и желание в очередной раз прославиться, а также старая привязанность к Наполеону и стремление сгладить все шероховатости во взаимоотношениях с ним. Отправился в Великую армию он с 10-тысячным неаполитанским корпусом. Как и в былые годы, император поручил Мюрату возглавить резервную кавалерию своей армии (май 1812 года). Теперь эта кавалерия была мощной как никогда. Она включала в свой состав 4 кавалерийских корпуса общей численностью 28 тыс. сабель. С вторжением наполеоновской армии в Россию Мюрат, как обычно, возглавил ее авангард.

Первое крупное боевое столкновение, в котором Мюрату довелось принять участие в этой войне, произошло под Островно [13—14 (25—26) июля 1812 года]. Несмотря на все усилия, его кавалерии так и не удалось сломить упорное сопротивление русского арьергарда и уничтожить его. Он отступил сам только после выполнения поставленной перед ним задачи. В ходе этого на редкость упорного 2-дневного боя Мюрат, как обычно, находясь в боевых порядках своих войск, неоднократно рисковал своей жизнью. Пораженный непоколебимой стойкостью противника король лично водил свою кавалерию в атаки, участвовал в сабельных рубках, в боевом азарте кричал: «Бейте этих каналий!» и стегал хлыстом казаков.

Необходимо отметить, что среди казаков знаменитый французский кавалерист пользовался большим уважением. Их восхищали его рыцарское благородство и отвага. Это подтверждают в своих воспоминаниях многие участники Отечественной войны 1812 года. В Смоленском сражении [4—6 (16—18) августа 1812 года] кавалерия Мюрата активных боевых действий не вела. Но сам он не мог оставаться в тылу, когда шло сражение. По своему обыкновению, маршал бросался на самые опасные участки, вдохновляя штурмующие крепость войска. Адъютанты едва поспевали за ним. Вот характерный пример, свидетельствующий о поведении маршала в боевой обстановке. Окруженный блестящей свитой Мюрат наблюдал за полем боя. При этом, как всегда, он приблизился к линии боевого соприкосновения сторон на такое расстояние, которое находилось в зоне активного огневого воздействия противника. К нему прибывает офицер с донесением, и как раз в этот момент пуля пробивает эполет находившегося рядом с ним адьютанта. Оторвавшись от подзорной трубы, Мюрат оборачивается к обратившемуся к нему офицеру и просит его поспешить с докладом: «Поторопитесь, мсье, вас здесь могут убить!» Затем, повернувшись к свите, с нескрываемой озабоченностью произнес: «Вот видите, господа, не стоит здесь оставаться; вы служите мишенью». При этом сам он во все время этого разговора не сдвинулся с места.

В сражении при Бородино [26 августа (7 сентября) 1812 года] Мюрат был в самом пекле битвы, на Семеновских флешах. Он не скрывал своего восхищения мужеством французской пехоты, штурмующей русские укрепления, и беспримерным героизмом их защитников. «Какие герои!» — восторженно воскликнул маршал, провожая взглядом очередной французской полк, устремившийся в атаку на неприступные флеши противника, над которыми, ни на минуту не затихая, продолжала с неимоверной яростью бушевать огненная стихия. Стоявший рядом с ним офицер штаба 1-го пехотного корпуса с достоинством пояснил: «Сир, это солдаты дивизии Фриана». — «О, тогда я не удивляюсь!» — живо откликнулся Мюрат. Будучи сам беспредельно храбрым человеком, он не сомневался, что подчиненным этого генерала (Л. Фриан был старым боевым соратником Мюрата, сражавшийся вместе с ним еще в Италии в 1796—1797 годах и Египте) не ведомо чувство страха. Но вдруг один из полков 2-й пехотной дивизии Фриана, когда на него обрушился град вражеской картечи, заколебался. Его командир, видя, что убийственный огонь русской артиллерии сметает целые ряды атакующих, отдал своим солдатам приказ отходить. Неаполитанский король, заметив, что полк отступает, немедленно вмешался. «Что вы делаете?» — не скрывая досады, спросил он у представшего перед ним командира полка. «Да ведь вы видите, что здесь невозможно держаться», — ответил тот. «Но ведь я-то остаюсь здесь!» — воскликнул маршал. «Вы правы», — понуро согласился с ним полковник. Смело взглянув королю прямо в глаза, он четко повернулся и зычным голосом подал команду: «Солдаты, вперед! Идем умирать!»

В ходе этого сражения Мюрат неоднократно и сам водил свою конницу в атаки. Во время одной из них он едва избежал гибели или плена, когда русская кавалерия контратаковала противника. Конь под ним был убит, а сам он лишь в самый последний момент успел спастись, укрывшись в стоявшем поблизости каре французской пехоты. Когда сражение достигло своего апогея, Мюрат буквально умолял Наполеона пустить в дело гвардию, обещая ему принести победу на острие своей шпаги. Но все его просьбы императором были отвергнуты.

В ходе Бородинского сражения кавалерия Мюрата понесла огромные потери, лишившись более половины своего состава. Впрочем, еще до Бородина ее ряды сильно поредели. При наступлении Великой армии в глубь России в результате стремительного движения вперед французская кавалерия теряла от чрезмерного изнурения и перебоев с фуражом лошадей больше, чем в боях. После оставления русской армией Москвы первой ее заняла кавалерия Мюрата.

6 (18) октября возглавляемый Мюратом авангард Великой армии потерпел поражение в сражении при Тарутино. Допустивший беспечность неаполитанский король подвергся неожиданному удару русской армии М. И. Кутузова и был разбит. Сам Мюрат, едва успевший вскочить на лошадь, при внезапном налете казаков на его штаб был ранен пикой в бедро. Поражение Мюрата при Тарутино явилось последним толчком, побудившим Наполеона оставить Москву. Во главе жалких остатков своей некогда могучей кавалерии Мюрат участвовал в сражениях под Малоярославцем, Вязьмой, Красным и на реке Березине. К концу Русского похода 1812 года кавалерия Великой армии погибла полностью. Мюрат был одним из тех приближенных к Наполеону лиц, кто внушил ему мысль покинуть остатки погибшей в России армии и уехать во Францию для формирования новой.

Главнокомандующим вместо себя Наполеон оставил Мюрата (5 декабря 1812 года). При выборе этой кандидатуры у императора сработал монархический принцип, так как после него Мюрат был самый высокопоставленный в армии человек. Но это решение Наполеона, как показал ход событий, оказалось глубоко ошибочным. Впрочем, оно сразу же вызвало недоумение в войсках, еще сохранявших способность сражаться. Как вспоминал один из очевидцев, «всех ошарашило известие, что теперь нами будет командовать неаполитанский король». Воин, наделенный безумной отвагой, выдающийся тактик, способный успешно решать на поле боя сложнейшие боевые задачи, Мюрат совершенно не обладал талантом стратега. К тому же всем было хорошо известно, что он никогда не заботился о снабжении вверенных ему войск, всецело перекладывая эту важнейшую на войне задачу на подчиненных ему генералов. Многовековой боевой опыт убедительно свидетельствует: быть бесстрашным воином — это одно, а обладать талантом полководца — это совершенно другое. И как результат — лучший кавалерист наполеоновской армии, герой многих сражений, отважный и решительный на полях битв военачальник, с возложенной на него задачей не справился и, более того, показал свою полную несостоятельность как главнокомандующий армией.

За те полтора месяца, пока Мюрат возглавлял остатки Великой армии, управление ими было полностью потеряно, все пущено на самотек, а сам главнокомандующий, на все махнув рукой, полностью самоустранился от всех дел и не предпринимал никаких попыток, чтобы навести в войсках хотя бы подобие какого-то порядка. Каждый был предоставлен самому себе и спасался как мог.

Огромные неуправляемые толпы солдат бывшей Великой армии, потерявших человеческий облик, гонимых страхом, голодом и холодом, в панике бежали на запад, не оказывая никакого сопротивления даже небольшим отрядам казаков, массами сдавались в плен при малейшей возможности и тысячами гибли в занесенных снегом лесах Литвы и Белоруссии. Таков был трагический финал Великой армии Наполеона, мечтавшей покорить Россию.

Задержать наступление русской армии на Висле, как того требовал Наполеон, Мюрату не удалось. В Познани он самовольно оставил армию, передав командование Е. Богарне, и уехал в Неаполь (17 января 1813 года). Причина такого непредсказуемого поступка неаполитанского короля точно неизвестна. Полагают, что поводом к нему явились придворные козни или же угроза высадки англичан в Калабрии. Наполеон был возмущен таким своевольным поступком своего зятя и не замедлил выразить ему свое неудовольствие. У него даже возникла мысль арестовать и предать военному суду «для примера другим» злостного нарушителя воинской дисциплины, на что-то помешало императору реализовать ее.

Возвратившись в Неаполь, Мюрат вступил в тайные переговоры с Австрией, чтобы заручиться ее поддержкой в случае падения Наполеона и сохранить свой трон. Но после сражения под Бауценом (май 1813 года) Наполеон снова вызвал Мюрата в армию и вновь поручил ему командование резервной кавалерией. Во главе ее маршал Мюрат с прежней доблестью сражался при Дрездене [14—15 (26—27) августа 1813 года], где командовал правым крылом французской армии. Возглавляемые им войска отрезали часть сил Большой (Главной) армии союзников и нанесли им тяжелое поражение. В «битве народов» под Лейпцигом [4—7 (16—19) октября 1813 года] Мюрат в последний раз водил свои эскадроны в лихие атаки под императорскими штандартами и показал себя достойным своей славы. Но через 4 дня после Лейпцигского сражения он вновь покинул армию под предлогом набора новых войск для Наполеона. Но когда через некоторое время военный министр Франции потребовал от него прислать хотя бы часть этих войск, то Мюрат предложил ему принять 5 тыс. выпущенных им из тюрем уголовников. Взбешенный такой беспардонностью неаполитанского короля Наполеон приказал своему военному министру отписать ему, что императору «не нужны ни галерники, ни другие субъекты, выпущенные из тюрем, ни, тем более, неаполитанские войска» (всем было хорошо известно, что хуже неаполитанских во всей Европе войск нет). На самом же деле Мюрат покинул Наполеона, имея цель подготовиться к отделению от него и переходу на сторону 6-й антифранцузской коалиции.

В Неаполе он оказался в окружении лиц, ненавидевших Наполеона и настаивавших на выступлении против него. Под их влиянием Мюрат вступил в тайные переговоры с врагами Франции, которые завершились заключением 11 января 1814 года его договора с Австрией и Англией против Наполеона. За измену Наполеону эти державы гарантировали Мюрату сохранение за ним неаполитанского престола.