ВОЕННЫЙ КОНФЛИКТ НА КВЖД. 1925-1929 гг.
ВОЕННЫЙ КОНФЛИКТ НА КВЖД.
1925-1929 гг.
К середине 1920-х гг. отношение китайских властей к советским гражданам, обслуживающим линию Китайской Восточной железной дороги (КВЖД), заметно ухудшилось. Участились провокации как на КВЖД, так и на китайско-советской границе.
Локальные конфликты весной 1925 г. переросли в крупный инцидент, который носил ярко выраженную политическую окраску. Поводом для него стал приказ управляющего КВЖД М.Н. Иванова[23], в котором отмечалось, что с 1 июня 1925 г. подлежат увольнению все служащие дороги, не имеющие советского или китайского гражданства{26}.
Приказ был направлен, прежде всего, против белогвардейцев, работавших в разных структурах железной дороги. В результате действий А.Н. Иванова 19 000 железнодорожников начали ходатайство о переходе в советское подданство главным образом из-за экономических соображений. Около тысячи эмигрантов наотрез отказались от советского подданства и взяли китайское. Еще около тысячи предпочли быть уволенными с КВЖД, чем принять то или иное подданство{27}. Значительная часть эмигрантов, оставшихся без средств к существованию, пополнила ряды китайской армии. В свою очередь, политика провоцирования конфликтных ситуаций на Китайской Восточной железной дороге, рассматриваемая, по выражению Н.И. Бухарина, как «революционный палец», запущенный в Китай, привела к конфронтации с местными китайскими властями. Чжан Цзолинь выступил в защиту уволенных с железной дороги сотрудников, что обострило и без того сложные отношения с советской властью{28}.
Уже в сентябре 1926 г. мукденские власти захватили принадлежавшую КВЖД флотилию речных судов и все портовое оборудование. Действия сопровождались удалением из учреждений пароходства советских служащих, заменой судовых флагов КВЖД флагами китайского военно-морского флота{29}.
С середины 1928 г. действия китайской стороны в отношении дороги стали проходить под лозунгом борьбы против «красного империализма» и «коммунистической пропаганды». 27 мая 1929 г. был совершен налет на генеральное консульство СССР в Харбине, которое в то время возглавлял герой Гражданской войны на Дальнем Востоке и в Сибири Б.Н. Мельников.
В июне того же года в Нанкине состоялось совещание Чан Кайши с бывшим послом Китая в Москве Чжу Чаоляном по вопросу о КВЖД, а в начале июля на совещании китайского генералитета, проходившем в Пекине под председательством Чан Кайши, было принято решение о захвате дороги{30}.
Это решение было негласно поддержано западными странами, в первую очередь США и Японией. Газета «Известия» 30 июня 1929 г. сообщала, что только Соединенные Штаты ввезли в страну военного снаряжения на сумму свыше 100 млн. долларов{31}. И это вопреки заключенному еще в мае 1919 г. соглашению между самими же капиталистическим странами, по которому ввоз оружия в Китай запрещался.
10 июля 1929 г. по приказу центрального правительства мукденские войска Чжан Сюэляна захватили телеграф КВЖД по всей линии, закрыли торговое представительство и другие хозяйственные учреждения СССР. Местные власти отстранили советских служащих от исполнения обязанностей и заменили их белоэмигрантами. В ходе этой провокации были разгромлены профессиональные и кооперативные организации рабочих и служащих дороги, арестованы более 200 граждан СССР, а около 60 человек, в том числе управляющий и его помощник, были высланы за пределы Китая. Одновременно Чжан Сюэлян привел в боевую готовность свои войска и отряды русских белоэмигрантов и придвинул их к советской границе. 13 июля 1929 г. советское правительство заявило протест по поводу этих незаконных действий и обратило внимание «мукденского правительства и национального правительства Китайской Республики на чрезвычайную серьезность положения, которое создано этими действиями»{32}.
Захват дороги и разрыв советско-китайских отношений не могли не сказаться на состоянии КВЖД и общем экономическом положении северо-востока Китая. Так, в январе 1928 г. на КВЖД имелось 513 паровозов, 11 259 товарных и 714 пассажирских вагонов, работало до 30 тыс. рабочих и служащих, из которых 17 тысяч были подданными Китая, а 13 тыс. — советскими гражданами. Ежегодный грузооборот дороги достигал 5 млн. тонн, количество перевезенных пассажиров составляло 4 млн. человек, а ежегодная чистая прибыль в 1924—1929 гг. колебалась в среднем между 15— 20 млн. рублей. В результате же китайских провокаций, как отмечалось в заявлении Советского Союза от 15 августа 1929 г., «дорога пришла в самое тяжелое состояние, близкое к полному разрушению. Массовое увольнение служащих и рабочих, замещение ответственных постов случайными, некомпетентными людьми, хозяйничанье на дороге военных властей, фактически распоряжающихся как подвижным составом, так и имуществом и доходами дороги, привело к полному развалу всего хозяйства КВЖД»{33}.
Следствием антисоветского курса явился сильнейший кризис, охвативший экономику Северо-Восточного Китая. Однако это не остановило китайские власти.
20 июня 1929 г. Чан Кайши по телеграфу обратился к армии с призывом к борьбе против СССР. Через два дня нанкинские власти опубликовали заявление, в котором ратовали за войну против Советского Союза. Провокации регулярных частей китайской армии приняли систематический характер. Так, число обстрелов наших пограничных нарядов и территории за первые девять месяцев 1919 г. по сравнению с тем же периодом 1928 г. увеличились с 51 случая до 148, т.е. почти в 3 раза. Всего же с июля до начала ноября 1929 г. было отмечено 245 таких обстрелов и совершено 42 нападения регулярных частей китайских войск. В результате этих вооруженных провокаций 56 советских людей было убито и 118 ранено{34}. Активную роль в этих провокациях играли белоэмигрантские отряды, формируемые при непосредственном участии китайских властей.
«С самого начала конфликта на КВЖД при непосредственном содействии китайских войск, — отмечалось в сообщении ТАСС от 14 августа 1929 г., — белогвардейцы систематически обстреливали наши пограничные заставы и мирное население. За последние дни в нескольких пунктах было зарегистрировано с нашей стороны несколько убитых и раненых. Обнаглевшие белогвардейцы и китайские части, не ограничиваясь обстрелом, местами даже пытались перейти на нашу территорию»{35}.
В конце июля 1929 г. концентрация китайских войск и боевой техники вдоль КВЖД и в близи границы заметно усилилась. 22 августа мукденские власти объявили на всей территории Маньчжурии военное положение. К этому времени армия Чжан Сюэляна насчитывала около 300 тыс. солдат и офицеров и около 70 тыс. белоэмигрантов, сведенных в отдельные отряды. Подчиненная ему Сунгарийская речная флотилия состояла из 11 боевых кораблей и вооруженных пароходов, имевших 35 орудий, 22 миномета и 23 пулемета. Основные силы Мукденской армии были сосредоточены на стратегических направлениях: вдоль железной дороги Хайлар — Маньчжурия; Чжалайнор, Хайлар, Цицикар — южнее Благовещенска, в устье реки Сунгари и в районе Турьева Рога{36}.
В организационном отношении основу китайской армии (в том числе и в мукденских войсках Чжан Сюэляна) составляли пехотные, кавалерийские и смешанные бригады. Несколько бригад и 1—2 артиллерийских полка сводились в корпуса или армии. Имелись также отдельные кавалерийские дивизии.
Пехотная бригада трехполкового состава имела на вооружении 30—40 пулеметов, 8—12 пушек калибра 75—77 мм, 12—18 малокалиберных 37-мм пушек. Общая численность укомплектованной бригады составляла 10—12 тыс. чел. Пехотный полк включал в себя 3 батальона, а батальон — 4 роты двухвзводного состава, взвод — 3 отделения. Артиллерийский полк состоял из 3 дивизионов по 3 четырехорудийных батареи в каждом{37}.
Основу стрелкового вооружения составляли винтовки, ручные и станковые пулеметы, главным образом иностранного производства.
На вооружении артиллерии были преимущественно полевые германские 77-мм пушки образца 1916 г., такого же калибра горные пушки системы Круппа или японской системы Арисака, закупаемые за границей (в конце 20-х гг. их производство в небольших количествах было налажено на нескольких заводах Китая). Гаубицы и орудия тяжелой артиллерии имелись в очень ограниченном количестве. Кроме того, в войсках Чжан Сюэляна использовались бомбометы (минометы), производившиеся Мукденским арсеналом. Легкие минометы калибра 75 и 81 мм обладали дальностью стрельбы до 2000 м, тяжелые — калибра 150 мм — до 1000 м{38}.
Войска центрального правительства и армии провинциальных милитаристов располагали в общей сложности несколькими десятками самолетов иностранных конструкций, в основном разведчиков и легких бомбардировщиков.
В условиях непрекращающихся провокаций на границе и сосредоточения крупных войсковых масс противника, непосредственно угрожающих Забайкалью, Приамурью и Приморью, вынудили правительство СССР принять ряд мер по укреплению безопасности советского Дальнего Востока.
Следует отмстить, что в конце 20-х гг. на обширных территориях советского Забайкалья и Дальнего Востока дислоцировались сравнительно небольшие воинские силы. Их основу составляли части, ранее входившие в 5-ю Краснознаменную армию. В 1924 г. эта армия была расформирована, и войска, находившиеся на территории Дальневосточного края, сведены в 18-й и 19-й стрелковые корпуса.
18-й стрелковый полк дислоцировался в Забайкалье. В его состав входили: 36-я Забайкальская стрелковая дивизия, размещавшаяся в Чите и Сретенске; 5-я отдельная Кубанская кавалерийская бригада — на станции Даурия и в Нерчинске; 18-й отдельный артиллерийский дивизион — в районе Верхнеудинска; 18-й отдельный Забайкальский саперный батальон — в Иркутске; отдельная рота связи и Забайкальский дивизион бронепоездов — в Чите. В оперативном подчинении командира 18-го корпуса находился отдельный Бурят-Монгольский кавалерийский дивизион, размещавшийся в районе Верхнеудинска.
В Приморье и Приамурье дислоцировался 19-й стрелковый корпус (командир и комиссар — Г.Д. Хаханьян[24]). В состав этого корпуса входили: 1-я Тихоокеанская стрелковая дивизия, размещавшаяся в районе Владивостока; 2-я Приамурская стрелковая дивизия — в Благовещенске и Хабаровске; 26-я Златоустовская стрелковая дивизия — в Спасске и Никольск-Уссурийском; 9-я отдельная кавалерийская бригада — в Никольск-Уссурийском; 19-й отдельный артиллерийский дивизион — в Хабаровске; 19-й отдельный саперный батальон и отдельная рота связи — во Владивостоке; приморский дивизион бронепоездов — в Никольск-Уссурийском{39}.
6 августа 1929 г. приказом № 223 все войска Дальнего Востока были выделены из Сибирского военного округа в самостоятельное объединение, получившего название «Особая Дальневосточная армия» (ОДВА). Тем же приказом командующим армией был назначен В.К. Блюхер. Его назначение было широко прокомментировано иностранной печатью. Так, в журнале «Чайна уикли» от 24 августа 1929 г. говорилось: «Одним из наиболее резких контрастов в настоящем китайско-русском конфликте является возвращение на Дальний Восток генерала Блюхера, известного в Китае под именем Галина. Прибытие Галина создает положение, которое может быть единственным в истории. В случае войны Россия будет иметь командующим ее военными силами, действующими против Китая, человека, бывшего руководящей фигурой в армии противостоящего государства и с более безукоризненным, из первоисточников, знанием о силах противника. Кроме того, командующий русскими силами был советником политического руководства китайского правительства Чан Кайши, и наибольшие военные успехи этого правительства приписываются высокой даровитости Галина…
…Проведя более десяти лет на дальнем Востоке, Галин хорошо знает Дальний Восток России и Китая. Без сомнения, принятие командования вооруженными силами России на Дальнем Востоке Блюхером создает новую обстановку в русско-китайском конфликте»{40}.
Начальником политуправления ОДВА был назначен Н.Е. Доненко, а начальником штаба — А.Я. Лапин.
На основании приказа Реввоенсовета СССР в состав ОДВА вошли все войска, дислоцированные на территории Дальневосточного края, Бурят-Монгольской АССР и Иркутского округа Сибирского края. Их основу составили соединения 18-го и 19-го стрелковых корпусов. В конце августа на базе первого из них была развернута Забайкальская группа войск (командующий С.С. Вострецов[25]), а на базе второго — Приморская группа (командующий Г.Д. Хаханьян). В состав ОДВА вошли также 35-я Сибирская Краснознаменная стрелковая дивизия и 21-я Пермская Краснознаменная территориальная стрелковая дивизия им. С.С. Каменева.
В оперативном подчинении командования ОДВА находились три погранотряда и Дальневосточная речная военная флотилия. В последнюю входили дивизионы: мониторов, состоящий из 4-х судов, канонерских лодок (4), бронекатеров (3), а также минный заградитель «Сильный». Имелась группа тральщиков. Флотилия располагала четырьмя 150-мм, двадцатью четырьмя 120-мм, десятью 75-мм, десятью 40-мм, одной 37-мм пушками и 48 пулеметами. В распоряжении военных речников находился 68-й отдельный авиационный речной отряд во главе с известным полярным летчиком Э.М. Лухтом. Отряд состоял из 14 поплавковых гидросамолетов МР-1, речной авиаматкой «Амур».
Флотилия насчитывала 130 человек командного и начальствующего состава и 800 младших командиров и краснофлотцев.
Были сформированы специальные и технические войска ОДВА. Они включали четыре бронепоезда, дивизион береговой артиллерии, отдельный радиобатальон, железнодорожный полк, отдельный Дальневосточный батальон связи, два отдельных саперных батальона, три отдельных артиллерийских дивизиона и военно-воздушные силы. В ВВС армии входили, в частности, 5-я истребительная, 26-я и 40-я им. В.И. Ленина бомбардировочные эскадрильи, 6-й, 19-й и 25-й авиационные отряды. Всего 69 самолетов, главным образом разведчики и легкие бомбардировщики Р-1 советского производства.
На вооружение сухопутных частей находились преимущественно винтовки-трехлинейки и карабины, ручные пулеметы Льюиса (английские) и Шоша (французские). Станковый пулемет «максим», 76,2-мм горная пушка, 76,2-мм пушка, 107-мм пушка, 122-мм гаубица. Все они были конструкции дореволюционных лет. Однако вскоре в ОДВА стало поступать вооружение советского образца: ручные пулеметы Токарева, а также пулемет ДП, созданный А.В. Дегтяревым. В Забайкалье прибыло 10 танков МС-1, изготовленных в СССР.
В октябре 1929 г. в ответ на новые вооруженные провокации мукденских войск РВС СССР принял решение нанести по противнику ряд упреждающих ударов, чтобы спять прямую угрозу нападения на Хабаровск, Приамурье и Приморье.
Участник событий, впоследствии Маршал Советского Союза, В.И. Чуйков так описывает причины конфликта 1929 г.: «Военное выступление Чан Кайши осуществлялось под нажимом империалистических держав, которые были заинтересованы прощупать мощь Красной армии штыками китайцев. Нельзя было исключить и попытку самого Чан Кайши испытать наши силы на Дальнем Востоке. Способна ли наша Дальневосточная армия отразить вторжение, или мы пойдем немедленно на крупные уступки? Не расчистит ли эта “разведка боем” дорогу для более серьезного вторжения, не двинет ли в случае удачи китайских войск свои силы и Япония? Это очень устроило бы Чан Кайши: втянуть Японию в длительную войну на советском Дальнем Востоке и, опираясь на ее поддержку, решить внутренние проблемы борьбы с КПК. Думается, немалую роль в решимости Чан Кайши пойти на вооруженный конфликт с Советской Россией сыграли русские белоэмигранты, которые убеждали Чана в слабости Советов и ее Красной армии»{41}.
Первый мощный удар ОДВА нанесла по Лахасусу — сильнейшей крепости у впадения Сунгари в Амур. Цель операции — разгром Сунгарийской речной флотилии противника и се операционных баз, с которых велись налеты на советскую территорию. Руководство операции было возложено на начальника штаба армии А.Я. Лапина. В ней участвовали 4 монитора (флагман «Ленин», «Красный Восток», «Свердлов», «Сунь Ятсен»), 4 канонерские лодки («Пролетарий», «Бурят», «Красное знамя», «Монгол»), 3 бронекатера, минный заградитель «Сильный» и 2 тральщика (Т-3—1 и Т-3—2) Дальневосточной военной флотилии, которой командовал Я.И. Озолин.
В состав десанта входили 2-й батальон 4-го полка, 5-й и 6-й полки 2-й приамурской стрелковой дивизии (командир — И.А. Онуфриев). В общей сложности десант насчитывал 1117 штыков, 30 ручных и 48 станковых пулеметов, 21 орудие (не считая пушек и пулеметов кораблей флотилии. Для авиационной поддержки флотилии и подразделений выделялись 15 самолетов Р-1 40-й бомбардировочной эскадрильи им. В.И. Ленина (командир И.И. Карклин) и 6 самолетов МР-1 68-го отдельного гидроотряда{42}.
Согласно плану, суда Дальневосточной военной флотилии должны были войти в китайские воды в место базирования Сунгарийской флотилии и огнем своей артиллерии уничтожить ее. Передовому отряду (усиленная рота) десанта приказывалось высадиться в пяти километрах северо-восточнее населенного пункта Могонхо и захватить плацдарм; главным силам (двум полкам) после высадки на плацдарме охватить Лахасусу с юга, отрезать путь отхода противнику, а затем уничтожить его группировку в городе.
Операция началась 12 октября в 5 часов 50 минут. Через час с небольшим после начала боя чжансюэляновская Сунгарийская флотилия была разгромлена. Были уничтожены 2 канонерские лодки и 2 вооруженных парохода. Только речному крейсеру «Цзянхэн», сильно поврежденной канонерской лодке «Лисуй» и нескольким вооруженным пароходам удалось уйти вверх по Сунгари. На рейде Лахасусу были захвачены плавучая батарея, буксир и 5 барж с военным имуществом.
Не менее успешно прошла и сухопутная операция. К 13 часам (12 ноября) Лахасусу был полностью в руках советских войск.
Противник потерял только убитыми около 250 солдат и офицеров. Советские войска взяли в плен около 150 человек (включая 68 раненых), захватили в качестве трофеев 10 полевых и 13 морских орудий, снятых с поврежденных кораблей Сунгарийской флотилии, 11 минометов, 15 пулеметов, около 200 винтовок, большое количество снарядов, патронов и различного военного снаряжения. Наши потери составили 5 человек убитыми и 24 ранеными{43}.
Второй удар по чжансюэляновским войскам был нанесен в районе Фущина (Фуцзиня), расположенного на Сунгари, в 70 км севернее Лахасусу. Здесь были сосредоточены 3300 солдат и офицеров, 12 пулеметов, 10 орудий{44}, а также отряды полиции и вооруженные дружины, сформированные из детей местных помещиков и торговцев. На подходе к городу находилось еще два кавалерийских полка. Фувдин представлял собой мощный укрепленный район, опоясанный тремя линиями траншей, огневыми точками, укрытиями и блиндажами.
Руководство операцией было возложено на командира Дальневосточной военной флотилии Я.И. Озолина. Было решено ударами кораблей флотилии и авиации уничтожить остатки Сунгарийской флотилии, а затем силами десанта разгромить сосредоточенные в Фугдине милитаристские войска и ликвидировать военные объекты в районе города.
Все силы были разделены на две группы.
В первую — ударную — входили мониторы «Красный Восток» и «Сунь Ятсен», канонерские лодки «Буря!», «Красное знамя», «Пролетарий», минный заградитель «Сильный», бронекатер «Барс» и тральщики Т-3—1 и Т-3—2. Группа имела задачу уничтожить вражеские корабли и береговые укрепления в Фугдине, а затем после траления минных заграждений занять Фугдинский рейд и артиллерийским огнем поддержать сухопутные части, выходившие на неприятельский берег.
Во вторую группу, предназначенную для непосредственного обеспечения и высадки десанта, включались монитор «Свердлов», канонерская лодка «Беднота», бронекатера «Копье» и «Пика», а также транспортный отряд (пароходы «Дзержинский», «Даур», «Кубик», «Нацаренус», «Чичерин») и 9 барж.
Для десанта были выделены 2 батальона 4-го Волочаевского полка, 5-й Амурский полк, 2 артдивизиона и кавалерийский эскадрон 2-й приамурской стрелковой дивизии. Десант поддерживали 8 самолетов 68-го гидроотряда{45}.
Боевая операция началась 30 октября в 5 часов 30 минут.
К 8 часам утра ударная группа достигла рейда Лахасусу и высадила десант, захвативший город с целью прикрытия тыла флотилии.
Около 10 часов несколько самолетов нанесли бомбовый удар но кораблям Сунгарийской флотилии, стоявший на рейде Фугдина. В результате точных попаданий были потоплены крейсер «Цзянхэн», вооруженный пароход «Цзян-нань» и военный транспорт «Личуань».
В 10 часов 15 минут минный заградитель «Сильный» подошел к берегу и высадил передовой отряд десанта — 2-й батальон 4-го Волочаевского полка. А в нескольких километрах севернее с пароходов и барж началась высадка основных десантных сил — 5-го Амурского полка и кавалерийского эскадрона 2-й Приамурской дивизии. Они обошли Фугдин с северо-востока и к 18 часам вышли на окраину города и закрепились на занятых рубежах.
В 10 часов утра 31 октября, преодолевая незначительное сопротивление китайцев, спешно покидавших город, десант полностью овладел Фугдином.
В результате боев были уничтожены речной крейсер «Цзянхэн», канонерская лодка и 3 вооруженных парохода. Общие потери противника под Фугдином только убитыми составили 300 солдат и офицеров, несколько сотен человек были ранены и взяты в плен. Советский десант и Дальневосточная флотилия имела трех убитых и 11 раненых.
Однако разгром под Лахасусу и Фугдином не стал для Чжан Сюэляна отрезвляющим уроком. Китайские войска попытались взять реванш в районах советского Забайкалья и Приморья.
В конце октября 1929 г. советская разведка располагала достоверными сведениями о том, что во второй половине ноября маршал Чжан Сюэлян планировал начать наступление против советских войск на Забайкальском направлении. К границе из внутренних районов Маньчжурии подтягивались новые резервы, в том числе белогвардейские отряды из числа бывших ссменовцев и унгерновцев. По замыслу Чжан Сюэляна, созданная им группировка должна была стремительным ударом прорваться к Чите и Байкалу, перерезать Транссибирскую железную дорогу, отрезав тем самым советский Дальний Восток от центральных районов страны.
К этому времени в г. Маньчжурия и его окрестностях были уже сосредоточены значительные силы мукденских войск: 15-я пехотная бригада, кавалерийский эскадрон, саперная рота, батальон связи, пограничный отряд. Всего здесь насчитывалось свыше 9000 солдат и офицеров, 18 пулеметов, 26 минометов, 8 легких орудий, бронепоезд. Гарнизон Чжалайнора состоял из 17-й и частей 5-й пехотных бригад, кавалерийского эскадрона, пограничников (около 6000 солдат и офицеров, 18 пулеметов, 18 минометов, 17 легких орудий, бронепоезд). В районе станций Цагап и Хайлар располагался резерв—полк 1-й смешанной бригады, несколько батальонов 5-й и 17-й пехотных бригад, полк 3-й кавалерийской бригады (около 5000 солдат и офицеров, 36 пулеметов, 36 минометов, 12 легких орудий). Таким образом, общая численность группировки на плацдарме Маньчжурия—Чжалайнор—Хайлар составляла примерно 20 000 солдат и офицеров, 72 пулемета, 80 минометов, 37 легких орудий, 2 бронепоезда, 5 самолетов. С учетом ближайших тылов на Забайкальском операционном направлении Чжан Сюэлян имел примерно 26 000 солдат и офицеров, 140 пулеметов, 108 минометов, 75—80 легких орудий, 3 бронепоезда, 5—7 самолетов{46}.
В состав Забайкальской группы советских войск входили: 21-я, 35-я и 36-я стрелковые дивизии, 5-я отдельная кавалерийская бригада, отдельный Бурят-Мошчэльский кавалерийский дивизион, тяжелый артиллерийский дивизион, 18-й отдельный саперный батальон, батальон 9-го железнодорожного полка, рота танков, дивизион бронепоездов, 26-я авиационная эскадрилья, 6-й и 25-й авиационные отряды. В группе имелось: 6033 штыка, 1600 сабель, 331 станковый пулемет и 166 ручных пулеметов, 58 легких и 30 тяжелых орудий, 3 бронепоезда, 9 танков и 32 самолета.
Таким образом, противник превосходил советские войска по живой силе примерно втрое, но уступал по количеству пулеметов (более чем в 3 раза), тяжелых орудий, самолетов и танков.
Располагая разведывательными данными о готовившемся наступлении мукденских войск, командование ОДВА приняло решение нанести упредительные удары и ликвидировать угрозы со стороны группировки противника в районе городов Маньчжурия и Чжалайнор. Разработка плана операции была возложена на С.С. Вострецова, начальника штаба Забайкальской группы Г.И. Кассина и начальника оперативного отдела Я.Я. Вейкина.
12 ноября 1929 г. Реввоенсовет ОДВА направил в войска директиву, в которой говорилось: «За последнее время в районе Маньчжурия — Чжалайнор происходит усиленная перегруппировка значительных китайских и белогвардейских сил. Опираясь на созданные вокруг Маньчжурии укрепления. Эти силы должны нанести удар по нашим войскам… Ни на шаг не отступая от настойчивого курса на мирное разрешение конфликта, не изменяя общих оборонительных задач ОДВА, РВС армии решил предпринять активные действия и, упредив противника, разгромить его сгруппировавшиеся силы… Успех этой операции будет иметь совершенно исключительное значение… выражающееся в деморализации китайских войск на всех участках, в переломе настроения, беднейшей части китайского населения в нашу пользу, в создании положительного общественного мнения в Маньчжурии для ускорения разрешения мирным путем затянувшегося конфликта. Вместе с тем это будет новой и яркой демонстрацией нашей боеготовности, решительности и превосходства Красной армии над противником»{47}.
В соответствии с разработанным планом войска Забайкальской группы получили следующие задачи: 21-я стрелковая дивизия (командир Г.И. Ашахматов) двумя полками должна блокировать с севера, востока и запада гарнизон в г. Маньчжурия; 36-я стрелковая дивизия (командир Е.В. Баранович) одним полком выходит на юго-восточные подступы к г. Маньчжурия, двумя же полками с танковой ротой наступает в южном направлении и перерезает железную дорогу между станцией Маньчжурия и Чжалайнором, рассекая тем самым вражеские группировки; 35-я стрелковая дивизия (командир П.С. Иванов) плавными силами наступает на Чжалайнор с севера. При этом одним батальоном 104-го полка захватывает господствующую над местностью высоту в 5 км юго-восточнее Чжалайнора и отрезает противнику путь отступления на Хайлар. 5-я кавалерийская бригада (командир К.К. Рокоссовский) должна была глубоким охватывающим маневром выйти на южную окраину Чжалайнора и во взаимодействии с частями 35-й и 36-й стрелковых дивизий уничтожить вражескую группировку в городе. В последующем 35-я, 36-я стрелковые дивизии и 5-я кавалерийская бригада наступают в северо-западном направлении и совместно с 21-й дивизией уничтожают войска противника в г. Маньчжурия.
Для содействия наступлению ударной группы 36-й дивизии (107-й и 108-й полки) была создана мощная артиллерийская группа, состоявшая примерно 30 орудий. На авиацию Забайкальской группы (во время операции ею руководил командующий ВВС ОДВЛ Г.И. Киш) в составе 26-й авиационной эскадрильи (командир И.Я. Лейцингер), 6-го и 25-го авиационных отрядов (командиры О.П. Перебышкин и ГМ. Бондарюк) возлагались ведение разведки, действия по укреплениям, войскам, коммуникациям противника путем нанесения бомбовых ударов и пулеметного обстрела{48}.
Маньчжуро-Чжалайнорская операция началась утром 17 ноября. 5-я отдельная кавалерийская бригада обошла чжалайнорскую группировку и перерезала железную дорогу, связывавшую ст. Чжалайнор с центральными районами страны. Вслед за кавалерией двигались части 35-й стрелковой дивизии. Они захватили разъезд Аргунь, завершив окружение Чжалайнора. С севера и северо-запада на Чжалайнор начала наступление 36-я стрелковая дивизия, совместно с которой действовали танки. Оно развивалось успешно, и 18 ноября чжалайнорская группировка была разгромлена. Перегруппировав силы, советские войска нанесли удар по маньчжурской группировке. С севера наступала 21-я стрелковая дивизия, а с юго-востока — 35-я и 36-я стрелковые дивизии и 5-я отдельная кавалерийская бригада. 19 ноября китайские войска на ст. Маньчжурия были окружены. Все их попытки вырваться из кольца окружения были сорваны. 20 ноября китайский гарнизон капитулировал.
Вечером этого же дня командующий ОДВА В.К. Блюхер доносил Реввоенсовету СССР:
«Чжалайнор занят 18 ноября… Вторым ударом занят г. Маньчжурия 20 ноября… Противник, несмотря на превосходство нашей техники и полное окружение, оказал небывалое по упорству сопротивление. Чжалайнор и Маньчжурия были противником настолько прочно укреплены, что полевая и гаубичная артиллерия не пробила верхних перекрытий окопов и блиндажей. Несмотря на это, разгромлены полностью 15-я и 17-я смешанные бригады противника, насчитывавшие 15 тыс. человек…»
Для преследования отходившего противника была создана подвижная группа из бронепоездов и пехоты в эшелонах и на автомашинах. 23 ноября советские войска заняли ст. Цаган, а 27 ноября — г. Хайлар.
Успехи советских войск были во многом достигнуты благодаря самоотверженности рядовых бойцов, средний возраст которых составлял 20 лет.
Примером тому может служить эпизод, приведенный в воспоминаниях участника событий В.И. Чуйкова. Утром 18 ноября 1929 г. около 150 бойцов батальона 35-й стрелковой дивизии заняли высоту № 101, чтобы отрезать отход противника. Спустя короткое время, не успев еще окопаться в мерзлой земле, они приняли на себя атаку частей китайской армии численностью до 3—5 тысяч человек. Несколько часов батальон сдерживал китайцев, почти полностью погиб, но не пропустил через свои боевые порядки ни одного солдата противника{49}.
Всего во время Маньчжуро-Чжалайнорской операции китайские войска потеряли около 1500 солдат и офицеров убитыми, до 1000 человек ранеными и более 8000 пленными. В числе пленных оказался генерал Лян Чжуцзян и 250 офицеров. Была захвачена почти вся артиллерия противника (30 орудий), 2 бронепоезда, много стрелкового оружия и другое военное имущество.
Наши потери составили 123 человека убитыми и 605 ранеными[26].
Последней крупной войсковой операцией, завершивший «Конфликт на КВЖД», стала Мишаньфуская операция. Ее замысел был предложен В.К. Блюхером и в деталях разработан и. о. командующего Приморской группой А.Я. Лапиным совместно с командиром 1-й Тихоокеанской стрелковой дивизии А.И. Черепановым и его штабом.
В результате молниеносной двухдневной Мишаньфуской операции противник потерял около 1500 солдат и офицеров убитыми и ранеными, не считая утонувших при отступлении в реке Мурень, большое количество вооружения и военного имущества[27].
Победы Красной армии вынудили китайское правительство пойти на примирение и подписать 22 декабря 1929 г. протокол о восстановлении мира и урегулировании конфликта. Начались длительные дипломатические переговоры с целью выработать взаимовыгодные положения. Они продолжались до сентября 1931 г. — начала японской оккупации Маньчжурии и закончились практически без реальных результатов.
