«Провокационная война»

«Провокационная война»

Не прошло и месяца, как 7 февраля 1940 года Тюленев отправляет в Москву (в двух экземплярах, на имя Сталина и наркома обороны Ворошилова) доклад «О положении на Ближнем Востоке и боеготовности войск Закавказского ВО». Судя по докладу, положение хреновое: «Англо-французскому блоку на сегодняшний день удалось добиться больших усилий в мобилизации сил на Ближнем Востоке для очередной вооруженной провокации против СССР. Очередную провокационную войну, подготавливаемую англо-французским блоком против СССР, можно ожидать со стороны Ближнего Востока весной 1940 года. На сегодняшний день обстановка рисуется в следующем виде.»

«Все документы представляют собой описание плана подготовки и проведения крупномасштабной наступательной операции за пределами государственных границ СССР».

Далее обстановка рисуется такими широкими мазками, что в мареве миражей появляются 44 (сорок четыре!) турецкие, иранские и «англо-индийские» дивизии, «а также 1500–2000 самолетов».

Тут стоит заметить, что объединенное командование союзников (Англии и Франции), действительно рассматривавшее зимой-весной 40-го года планы нанесения бомбового удара по нефтепромыслам Баку, рассчитывало привлечь к этой операции 6–8 эскадрилий, то есть не более сотни самолетов. Впрочем, в очередном случае беспардонного завышения сил противника (товарищ Тюленев, уже в должности командующего Южного фронта, прославится этим еще раз летом 41-го) ничего особо примечательного нет. Гораздо интереснее другое: дважды повторенная фраза про какую-то «провокационную войну». Причем — «очередную» (то есть как минимум одна «провокационная война» уже состоялась).

В современном русском языке и слов-то таких нет, но в январе 1940 года в особом, «внутреннем языке», на котором общались друг с другом соратники Сталина, смысл выражения «провокационная война, развязанная англофранцузским блоком» сомнений не вызывал. Это — финская война. Да, та самая, которая начиналась под гром оркестров, под рев газетной толпы и публичные истерики придворных «поэтов». Та самая, в которой доблестная Красная армия должна была помочь «народному правительству демократической Финляндии» (возглавил его безвылазно живущий в Москве член ЦК ВКП(б) товарищ Куусинен) триумфальным маршем войти в Хельсинки. Войти не вышло. И когда счет убитых, раненых и обмороженных «освободителей» пошел на десятки, а затем и сотни тысяч, тихим голосом запели другие песни.

Оказывается, все это — одна большая провокация. «Варварская плутократическая шайка Маннергейма, Рюти, Таннера, подкупленная иностранными империалистами, преступно спровоцировала войну» (цитата из обращения главы «народного правительства» товарища Куусинена от 23 февраля 1940 года). И вот после того как Финляндия коварно отказалась принимать условия советского диктата, неизменно миролюбивый товарищ Сталин просто вынужден был «поддаться на провокацию.»

Судя по ставшим доступными документам, и на Ближнем Востоке предполагалось «уступить соблазну» и «поддаться на провокации». Причем с гораздо большим, нежели на заснеженном севере Европы, размахом:

«В целях освоения Ближневосточного театра военных действий немедленно приступить к изучению географических, климатических и метеорологических условий театра. Особое внимание обратить на изучение следующих объектов:

а) порты Стамбул, Измир (Смирна), Синоп, Самсун, Трапезунд, Галлиополи;

б) проливы Босфор и Дарданеллы;

в) города Анкара и Кырыкале (35 км восточнее Анкары).

Проработать с летчиками и штурманами возможные варианты маршрутов, указанные в приложении. Подготовить карты и иметь готовые навигационные и эксплуатационные расчеты с различными вариантами бомбовой нагрузки. Обеспечить строжайшее сохранение военной тайны по данному вопросу. Начальник ВВС Красной Армии, командарм 2-го ранга Смушкевич».

11 мая 1940 года дивизионный комиссар Шабалин подает докладную записку начальнику Главного политуправления РККА Мехлису, в которой с большой тревогой напоминает о «необходимости тщательно просмотреть организацию частей и соединений Красной Армии под углом зрения готовности их вести войну на Ближневосточном театре».

К войне против Англии и ее союзников готовились не только командармы, но и советские флотоводцы. Так, в «Записке командующего ВВС Черноморского флота по плану операций ВВС ЧФ» (документ составлен не ранее 27 марта 1940-го) читаем: «Вероятный противник: Англия, Франция, Румыния, Турция. Задачи ВВС: нанести удары по кораблям в водах Мраморного моря, проливе Босфор, постановка минных заграждений в Босфоре.»

Доклад командующего ВВС ЧФ Главному морскому штабу о плане развития авиации Черноморского флота на 1940–1941 годы предполагал следующее развитие событий:

«Задачи авиации по театрам военных действий:

1. Черное море. Нанесение мощных бомбовых ударов по базам: Констанца, Измаил, Варна.

2. Эгейское море: Салоники, Смирна.

3. Средиземное море: Александрия, Хайфа, Суэцкий канал, о. Мальта, Бриндизи.

Систематическими ударами по Суэцкому каналу лишить Англию и Средиземноморские государства возможности нормальной эксплуатации этой коммуникации.»

В эти же месяцы весны 1940 года Главное управление ВВС РККА подготовило документ на 19 страницах под названием «Описание маршрутов по Индии № 1 (перевалы Барочиль, Читраль) и № 4 (перевалы Киллио, Гильчит, Сринагор)». На 34 страницах в ГУ ВВС был составлен «Перечень военно-промышленных объектов» Турции, Ирана, Афганистана, Ирака, Сирии, Палестины, Египта и Индии. Почти все перечисленные страны — колонии или полуколонии Великобритании и Франции.