Максим ТОКАРЕВ. ДЕСАНТЫ ГИТЛЕРА НА ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ В 1941-м: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

Максим ТОКАРЕВ. ДЕСАНТЫ ГИТЛЕРА НА ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ В 1941-м: МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

В конце 1930-х – начале 1940-х гг. Советский Союз оказался участником военных конфликтов и войн, породивших ряд «военных мифов», надолго закрепившихся в массовом сознании. И увековеченных как в художественных книгах и кинофильмах, так и в претендующей на достоверность мемуарной литературе и журналистике. Например, приграничные советско-японские конфликты 1938-1939 гг. у озера Хасан и реки Халхин-Гол дали толчок к появлению легенд о японских штрафниках (либо смертниках-добровольцах), оборонявшихся, будучи прикованными к своим укреплениям либо даже к станинам орудий и тяжелых пулеметов. Непродолжительная, но ожесточенная и кровопролитная советско-финская война (декабрь 1939 – март 1940 г.) породила миф о вездесущих и не знавших промаха финских снайперах-«кукушках», которые якобы в массовом порядке ухитрялись в 30-40-градусные морозы залезать на деревья. И оттуда прицельно отстреливали шедших через зимние карельские леса командиров, политработников и бойцов Красной Армии.

Одним из самых распространенных мифов самого страшного для нашей страны первого года Великой Отечественной войны стали легенды о полчищах вражеских парашютистов, которые якобы во множестве десантировались от самой западной границы и до Москвы в тылы отступавшей Красной Армии. Эффектные сцены приземления этих десантников на советской территории (с их непременным последующим уничтожением) были изобильно представлены в советском кинематографе – от сделанного на «Ленфильме» в 1941 году рисованного мультфильма «Как Вася Теркин призываться шел» до шедевра послевоенного приключенческого кино «Смелые люди» («Мосфильм», 1950 год), вышедшей на советские экраны в 1977 году двухсерийной «Судьбы» в постановке Евгения Матвеева и снятой Юрием Озеровым к 40-летию Победы в 1985 году киноэпопеи «Битва за Москву». В эпопее Озерова гитлеровские парашютисты в сентябре 1941 года десантировались прямиком на штаб Западного фронта, где как раз в тот момент над картой боевых действий склонился многомудрый генерал армии Жуков в исполнении Михаила Ульянова…

Насколько соотносятся с исторической правдой упомянутые выше мифы о «множестве вражеских десантов», якобы сброшенных на нашу территорию в 1941 году? Представляется, что для ответа на этот вопрос следует рассмотреть два других вопроса:

1. В какой степени в планах ведения наступательных боевых действий вооруженных сил гитлеровской Германии против СССР в 1941 году было предусмотрено использование парашютно-десантных подразделений и частей?

2. Каким количеством подготовленных десантников и предназначенных для их перевозок военно-транспортных самолетов гитлеровская Германия реально располагала к 22 июня 1941 года?

Основным источником, использованным мною в поисках ответов на оба эти вопроса, стала впервые опубликованная в ФРГ в 1954 году (и изданная в СССР в переводе на русский язык уже в 1957 году) книга Алькмара Гове «Внимание, парашютисты!». Фактически эта книга представляла краткий очерк истории создания и боевого применения воздушно-десантных войск гитлеровской Германии. В работе над которым его автору, бывшему командиру стрелково-парашютной роты вермахта оказал немалое содействие легендарный командующий германских ВДВ Второй мировой войны отставной генерал-полковник Курт Штудент.

Творческое сотрудничество Гове и Штудента способствовало качественному детальному освещению в упомянутой книге наиболее известных и крупных воздушно-десантных операций гитлеровцев, проведенных в первые годы Второй мировой войны – высадки в Дании и Норвегии (апрель 1940 года), захвата укрепленных районов Бельгии и Нидерландов (май 1940 года) и, наконец, развернувшегося в мае 1941 года воздушно-десантного сражения за средиземноморский остров Крит, который до начала боев занимала коалиция из 32 тысяч английских и новозеландских и 15 тысяч греческих солдат.

В ходе подробно описанных в книге А. Гове ожесточенных боевых действий на Крите с 20 мая по 1 июня 1941 года, главную роль в которых с немецкой стороны сыграли переброшенные на остров по воздуху 15 тысяч стрелков-парашютистов из 7-й воздушно-десантной дивизии генерал-лейтенанта Зюсмана и 8,5 тысячи горных егерей из 5-й горнострелковой дивизии генерал-майора Рингеля, немецким войскам удалось захватить этот остров и удерживать его до самого конца войны, т.е. до 8 мая 1945 года. Ценой победы немцев в этой операции стали 1915 убитых, 2594 раненых и 1759 пропавших без вести (т.е., почти со 100-процентной вероятностью погибших в прибрежных водах Крита) парашютистов-десантников и егерей. Последние попали на Крит посадочным способом после того, как первая волна десантников, высадившихся на остров с парашютами и на планерах, ценой больших потерь захватила 20 мая 1941 года крупнейший военный аэродром Крита – Малем и обеспечила посадку там самолетов с подкреплениями.

Если потери участников операции по захвату Крита составили около 30 проц. от их общего количества, то перебрасывавшие их на остров эскадры особого назначения из 9-го авиационного корпуса, которым командовал тогда генерал Штудент, из имевшихся до начала операции 500 военно-транспортных самолетов «Юнкерс» Ju 52 безвозвратно потеряли 119 машин. Еще 106 самолетов было выведено из строя вследствие повреждений. Т.е. потери обслуживавших десантников частей военно-транспортной авиации люфтваффе составили тогда около половины всех самолетов-транспортников, задействованных в операции. И примерно четверть от всего парка «Юнкерсов» Ju 52, находившегося тогда на вооружении люфтваффе¹.

Ключом к пониманию дальнейших событий 1941 года, когда воздушно-десантные войска рейха приняли крайне малое участие в боевых действиях на открывшемся 22 июня Восточном фронте, является следующий отрывок из книги А. Гове, заслуживающий цитирования целиком:

«…Немецкому верховному командованию следовало учесть опыт Критской операции и, исходя из него, отвести воздушно-десантным войскам должное место в стратегическом планировании. Но, несмотря на то, что операция получила должное признание, выводы сделаны не были. Таким образом, инструмент, который лучше всякого другого был приспособлен для проведения операций на широких пространствах, так как он позволял в самые сжатые сроки перебрасывать войска с одного театра военных действий на другой, остался без внимания. Между тем возможность организовать преследование с одновременной выброской десантов в тыл отступающему противнику и осуществлять широкие охваты, применяя воздушные десанты, могла бы придать начавшимся боевым действиям на Востоке совершенно иной ход. Однако ничего подобного не случилось!

В чем же причина? По этому поводу известный английский военный историк Лиддл Гарт писал:

«Старые кадровые немецкие генералы, вышедшие из Академии Генерального штаба, наглядно доказали свои большие военные способности, но им не хватало чувства нового. …Эти генералы враждебно относились к тем из своих товарищей, которые следовали новым идеям, и открыто пренебрегали новыми идеями, которые исходили не от «старых» специалистов…»

Эта оценка не требует никаких комментариев. Она достаточно хорошо вскрывает причины, которые определили дальнейшую судьбу немецких воздушно-десантных войск.

Немецкое верховное командование забыло о победе, одержанной на Крите, и помнило лишь о потерях. Большое количество потерянных и поврежденных транспортных самолетов вызвало у ответственных за эти средства лиц из Министерства авиации, по выражению Штудента, «стоны и жалобы»…

Присутствуя 19 июля 1941 года на приеме, который Гитлер устроил в своей штаб-квартире в честь участников Критской операции, награжденных Рыцарским крестом, Штудент не поверил своим ушам, услышав, как Гитлер, обращаясь к нему, заметил:

– Крит доказал, что время парашютно-десантных войск прошло. Эти войска являются средством внезапности, а после Крита фактор внезапности полностью себя исчерпал.

Штудент вначале подумал, что это сказано в шутку. Он и не подозревал, что, находясь под впечатлением сильных потерь на Крите, Гитлер пришел к такому выводу вполне серьезно, а его военные советники только укрепляли в нем это слишком поспешно сложившееся мнение. После Крита Гитлер, который обычно всегда поощрял новые виды оружия и различные усовершенствования, почти совсем исключил парашютные войска из своих планов и идей…

Точка зрения Гитлера, высказанная им в июле 1941 года, явилась жестоким ударом для немецких воздушно-десантных войск и их создателя. Окрыленный успехами на Крите, Штудент вынашивал самые смелые планы дальнейшего развития этого рода войск. Тем не менее, он не упал духом и продолжал неустанно трудиться над совершенствованием нового оружия, которое было бы незаменимо для нанесения решающих ударов в начавшейся к тому времени войне против России. Но в ходе войны на Востоке парашютно-десантная операция была проведена всего один раз, и то в самые первые дни войны.

25 июня 1941 года один взвод полка особого назначения «Бранденбург» в количестве 34 бойцов под командованием лейтенанта Лекса выбросился с двух «Юнкерсов» в районе станции Богданово, имея задачу овладеть железнодорожными мостами через Березину на линии Лида – Молодечно, находящимися недалеко от этой станции. Десантирование прошло успешно, несмотря на возникшие во время высадки непредвиденные трудности. Последовала долгая и упорная борьба с русскими танками и пехотой. Взвод понес большие потери: лейтенант Леке и четыре солдата погибли, 16 человек получили ранения. Оставшиеся от взвода 14 человек сумели удержать захваченные ими мосты до вечера 26 июня, когда к парашютистам пробились немецкие мотоциклисты.

Это был первый и последний немецкий парашютный десант за весь период наступления немецких войск на Востоке. Хотя в Москве в октябре 1941 года ходили упорные слухи, что немецкие парашютисты должны вот-вот высадиться на Красной площади и даже в самом Кремле.

На Восточном фронте произошло нечто невероятное – там, где операции, проводимые на широком фронте, настоятельно требовали применения воздушно-десантных войск, они не были использованы. Командование стало буквально как огня бояться всяких воздушно-десантных операций…»²

Наряду с подробно описанным в книге Гове «Критским синдромом» второй причиной слабого использования воздушно-десантных войск Германии на Восточном фронте в 1941 – 1942 гг. была большая нагрузка, возложенная тогда на военно-транспортную авиацию люфтваффе в связи с необходимостью обеспечивать горючим и боеприпасами стремительно продвигавшиеся в глубь СССР мотоманевренные группы вермахта.

Однако все эти соображения высшего командования рейха, обусловившие невозможность сколько-нибудь масштабного применения воздушно-десантных войск Германии на Восточном фронте, вряд ли были известны самому крупному ныне известному агенту советской разведки в командноштабных структурах люфтваффе. Речь идет о лейтенанте ВВС Харро Шульце-Бойзене – выходце из кругов потомственной прусской военной аристократии, которому покровительствовал сам Геринг. Несмотря на свое происхождение, Шульце-Бойзен ненавидел национал-социализм – и в конце 1930-х годов сблизился с группой оппозиционеров гитлеровскому режиму, возглавляемой советником имперского министерства экономики доктором философии и права Арвидом Харнаком. Через него Шульце-Бойзен установил контакт с советскими разведчиками, работавшими до 22 июня 1941 года под «крышей» посольства СССР в Берлине.

Именно через этих людей в Москву в 1940-1941 г. шла до сих пор полностью не рассекреченная информация, ставшая доступной Шульце-Бойзену по его службе в Оперативном штабе люфтваффе. Где советский агент с псевдонимом Старшина тесно общался с такими осведомленными по службе коллегами, как руководитель группы в секторе инструкций и учебных пособий отдела боевой подготовки Эрих Гертс, референт сектора планирования Ханс Хенингер и представитель ответственного за организацию диверсий во вражеских тылах управления военной разведки «Абвер-П» лейтенант Герберт Гольнов.³

Вступая в область гипотез, можно предположить, что от своих многочисленных и осведомленных контактов Шульце-Бойзену, а от него и Москве стало известно о соображениях штаба люфтваффе, использованных при подготовке подписанной Гитлером 18 декабря 1940 года, т.е. за пять месяцев до начала Критской операции, «Директивы фюрера и верховного главнокомандующего № 21», больше известной как план «Барбаросса» по подготовке агрессии против СССР. Сам план «Барбаросса» в 1940-1941 гг. советским спецслужбам получить не удалось. Однако сослуживцы Харро Шульце-Бойзена из Оперативного штаба люфтваффе вполне могли знать сами и сообщить коллеге о подготовленных ими основных положениях того раздела плана «Барбаросса», который был посвящен целям и задачам ВВС рейха в предстоящей кампании на Востоке. И содержал следующую примечательную формулировку:

«…Русские железные дороги должны быть перерезаны в зависимости от их значения для операции преимущественно на их важнейших ближайших объектах (мостах через реки) путем их захвата смелой высадкой парашютных и авиадесантных частей…»⁴

Еще одно мое авторское предположение: как могло отнестись к подобной информации в случае ее поступления в Москву руководство НКВД-НКГБ и Генштаба Красной Армии в начале-середине июня 1941 года? Т.е. уже после того, как вся мощь пропагандистской машины гитлеровской Германии была запущена для прославления «героев Крита», замалчивая по вполне понятным причинам понесенные ими потери? По-моему, ответ очевиден. Не располагая источниками в ближнем окружении Гитлера, позиция которого в отношении целесообразности использования воздушно-десантных войск на Восточном фронте именно после десанта на Крит претерпела поворот на 180 градусов, советское чекистское, военное, да и высшее государственное руководство в начале лета 1941 года имело вполне резонные основания полагать, что наиболее вероятный противник в лице Германии в случае агрессии против СССР широко применит для захвата важных советских военных объектов, коммуникаций и укреплений именно парашютные десанты.

Необходимо подчеркнуть, что уже после первых успешных применений воздушно-десантных частей гитлеровской Германии в Дании, Норвегии, Бельгии и Нидерландах в апреле-мае 1940 года особое внимание к ним проявляла советская военная разведка – Разведывательное Управление Генерального Штаба Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РУ ГШ РККА).

Так, в подготовленной в сентябре 1940 года «Разведывательной сводке № 6 (по Западу) Разведуправления ГШ РККА» особое место было посвящено парашютным десантам:

«…Для парашютных и посадочных десантов в германской армии применяют следующие самолеты: трехмоторный «Юнкерс-52», двухмоторный «Юнкерс-86» и четырехмоторные «Фоке-Вульф Кондор» и «Юнкерс-90». На двух- и трехмоторных самолетах транспортируют по 15-20 человек, на четырехмоторных – по 40-50 человек, в зависимости от дальности предстоящего полета.

Солдаты, предназначенные для выброски на парашютах, имеют при себе револьвер, 180 патронов к нему, 2 ручные гранаты, винтовочные патроны и нож. У старшины парашютного отделения, состоящего из 5 человек, имеется автоматический пистолет. Остальное снаряжение, оружие и боеприпасы сбрасываются с самолетов в специальных жестких мешках цилиндрической формы на отдельных грузовых парашютах. В мешках находятся заряженные винтовки, ручные гранаты, легкие и иногда станковые пулеметы.

Боевые прыжки обычно производятся с высоты 300 м. В ряде случаев, и особенно в глубоком тылу противника, выброску парашютистов проводили с высоты 100-150 м.

Раскрытие парашютов при выброске с небольших высот полностью автоматизировано: полное раскрытие купола достигается после 25 м падения…»⁵

Приведенный выше отрывок не свободен от небольших неточностей – к примеру, легкий бомбардировщик «Юнкерс-86», успешно применявшийся еще в Испании гитлеровским легионом «Кондор», из-за недостаточно мощных двигателей не получил распространения в варианте военно-транспортной машины. Штатным личным оружием практически всех немецких парашютистов-десантников были не револьверы, а пистолеты типа «Парабеллум». Отделение парашютистов-десантников состояло не из 5, а из 13 бойцов. Однако эти мелочи не влияют на общее качество весьма информативного изложения.

Тогда же Сталину и другим членам Политбюро была направлена подписанная 11 сентября 1940 года тогдашним начальником РУ ГШ РККА генерал-лейтенантом Ф.И. Голиковым разведывательная сводка «Группировка германской сухопутной армии», где говорилось:

«…На аэродромах западной части Германии и на оккупированной территории Голландии, Бельгии и Франции находится от 1500 до 2000 транспортных самолетов, частично обеспечивающих срочные переброски технического имущества и личного состава ВВС, но в основном предназначенных для воздушных десантов…»⁶

Указанное в разведсводке количество военно-транспортных самолетов «Юнкерс» Ju 52, находившихся тогда на вооружении ВВС гитлеровской Германии, в целом соответствовало истине. Теоретически каждый такой «Юнкерс» мог принять на борт одно отделение парашютистов (14 человек с двумя пулеметами MG-34), и, обладая грузоподъемностью 1,5 тонны, «тянуть» еще и прикрепленные снаружи фюзеляжа под шасси два мотоцикла с колясками и буксируемую ими горную пушку калибра 75 мм. Исходя из указанных параметров грузоподъемности для переброски основной тактической боевой единицы – батальона стрелков-парашютистов (штаб со взводом связи, три стрелковые роты – т.е. девять взводов или 27 отделений плюс одна рота тяжелого оружия – три взвода или 9 отделений с 12-ю пулеметами и 6-ю 81-мм минометами) необходимо было использовать 40-45 «Юнкерсов» – т.е. фактически целую авиагруппу военно-транспортной авиации люфтваффе. С учетом того, что в 1939-1940 г. в ВВС Германии имелось 5-6 таких групп, составлявших три транспортные эскадры (KG.z.b.V.l, KG.z.b.V.2 и KG.z.b.V.9), реально для транспортного обеспечения воздушно-десантных операций на постоянной основе в люфтваффе насчитывалось 250-300 машин, которые единовременно могли доставить в неприятельские тылы шесть батальонов десантников⁷.

Следует отдать должное советским военным разведчикам 1940-1941 гг., которые весьма серьезно оценивали потенциал воздушно-десантных сил Гитлера. Так, в составленном всего за три месяца до начала войны, т.е. 11 марта 1941 года «Спецсообщении Разведывательного Управления Генерального Штаба Красной Армии о направлении развития вооруженных сил Германии и изменениях в их состоянии» особо отмечалось:

«…Продолжается увеличение парашютных и посадочных дивизий. Если к концу активных операций на западе (т.е. к лету 1940 года. – М.Т.) в составе германских вооруженных сил была одна парашютная и одна авиадесантная дивизия, то в настоящее время имеется три парашютные и три авиадесантные дивизии…»⁸

Наконец, менее чем за месяц до начала войны, 28 мая 1941 года легальный резидент Разведуправления Генштаба РККА в Румынии полковник Г.М. Еремин (Ещенко), работавший в Бухаресте под прикрытием должности 3-го секретаря полпредства СССР и имевший на связи ценного агента – пресс-атташе посольства Германии в Румынии Курта Велькиша (АБЦ), на основании полученных от того сведений направил начальнику Разведупра генерал-лейтенанту Голикову подробное сообщение. Где, наряду с другими «немецкими мероприятиями для похода против СССР, подготовка к которому будет закончена к середине июня», упомянул следующий важный момент, который Ф.И. Голиков подчеркнул и распорядился выписать на отдельный бланк для возможного доклада «наверх»:

«…С немецкой стороны готовится нелегальное действие в Кавказской области, а также десантно-парашютные войска для того, чтобы предотвратить уничтожение промышленных остановок в нефтяных областях путем саботажа…»⁹

Сведения, добытые полковником Ереминым и его немецким помощником Велькишем, получили полное подтверждение летом 1942 года, когда для захвата нефтяных месторождений Майкопа были использованы подразделения диверсионного полка «Бранденбург». Тем не менее эти сведения выглядели вполне достоверно и весной 1941 года – с учетом той роли, которую спецназовцы «Бранденбурга» уже сыграли к тому времени: в апреле 1940 года при защите от английских диверсантов района нефтедобычи в союзной гитлеровцам Румынии, и в июне того же 1940 года, когда «бранденбуржцы» успели разминировать приготовленные французами к подрыву нефтяные скважины Пехельброна в Верхнем Эльзасе.

К слову, предвоенные возможности разведотдела штаба Прибалтийского особого военного округа, развернутого на территории присоединенных к СССР Эстонии, Латвии и Литвы против крупнейшей ударной группировки вермахта в Восточной Пруссии, позволяли вести наблюдение за расположенными там подразделениями «800-го учебного полка особого командования», более известного как полк особого назначения «Бранденбург». Одна из последних предвоенных разведсводок (за № 11) разведотдела штаба округа за подписью замначразведотдела подполковника Кузьмы Николаевича Деревянко (именно он, уже будучи генерал-лейтенантом, 2 сентября 1945 года по личному приказу Сталина подписал от имени советского Верховного Главнокомандования акт о безоговорочной капитуляции Японии, юридически завершивший Вторую мировую войну) гласила:

«По данным, заслуживающим доверия, но требующим дополнительной проверки, установлено:

…800-й учебный полк особого командования из Хетингер и Кнорхе срочно перебазируется на Баден у Вены (приказ штаба 2А, Берлин)»¹⁰.

Таким образом, рассекреченная и опубликованная к настоящему времени информация, имевшаяся в распоряжении советского государственного, военного и чекистского руководства накануне 22 июня 1941 года, позволяет сделать следующие выводы:

1. Учитывая роль, сыгранную гитлеровскими парашютистами-десантниками в ряде крупных военных операций в Европе в 1939-1941 гг., советские силовые структуры старались всемерно отслеживать информацию о развитии германских ВДВ как рода войск и о планах и возможности их боевого применения в случае начала войны против СССР.

2. По состоянию на 22 июня 1941 года вооруженные силы гитлеровской Германии располагали обученными и имевшими боевой опыт парашютистами-десантниками, а также средствами их доставки (военно-транспортной авиацией) в достаточном количестве, чтобы с началом боевых действий высадить ряд тактических десантов, нацеленных прежде всего на захват и удержание до подхода сухопутных сил вермахта стратегически значимых объектов в приграничных районах СССР.

3. В отсутствие информации о принятом накануне войны решении Гитлера не использовать в сколько-нибудь массовом порядке ВДВ Германии на Восточном фронте из опасения невосполнимых потерь в личном составе и обслуживающей его военно-транспортной авиации советское государственное, военное и чекистское руководство резонно ожидало, что в случае начала войны на территорию СССР состоится массовая выброска гитлеровских десантов и было готово предпринять соответствующие меры по борьбе с ними.

Уже в первые часы войны 22 июня 1941 года руководству всех силовых структур СССР, развернутых в приграничье с гитлеровской Германией, стали поступать сводки о многочисленных десантах противника, высадившихся на советской территории. Причем наибольшую «десантотревогу» проявило не чекистское, а именно военное руководство. Приведу лишь несколько выдержек из боевых документов первого дня войны:

«РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ СВОДКА ШТАБА

ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА № 1

ОТ 22 ИЮНЯ 1941 г.

О БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ ПРОТИВНИКА:

…Млынув (15 км северо-западнее Дубно) высажен парашютный десант в 16 часов. …В районе аэродрома Черновицы выброшен парашютный десант (100 человек). Непрерывно бомбардируют аэродром Черновицы…

ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА ШТАБА

ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА № 01

К 20 ЧАСАМ 22 ИЮНЯ 1941 г. О БОЕВЫХ

ДЕЙСТВИЯХ ВОЙСК ФРОНТА

…В районе Ковель в 16 часов 20 минут высажен авиадесант противника с 18 самолетов…

В районе Жычки и Монастыр выброшены парашютные десанты численностью до 30 человек каждый…

…По данным местных органов НКВД и райвоенкоматов, в районе Козова (юго-восточнее Брзежаны) и 12 км северо-западнее Залещики высажены парашютные десанты неустановленной численности; для их ликвидации брошены части 80-й стрелковой дивизии и 49-го стрелкового корпуса (прибывающие в район Чортков)…

ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА ШТАБА

ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА № 02

К 9 ЧАСАМ 23 ИЮНЯ 1941 г. О БОЕВЫХ

ДЕЙСТВИЯХ ВОЙСК ФРОНТА

…В течение ночи и утра противник высадил десанты: Ходоров (не проверено), Дрогобыч, Борислав (оба уничтожены), Коськов (20 км южнее Шепетовка) – 7 часов 50 минут… В течение дня противником выброшены десанты: в 12 часов до 200 человек в районе Коростень, ведущие бой с местным гарнизоном; в 7 часов 30 минут в районе Коськов (25 км севернее Ст. Константинов) и в 12 часов 15 минут в районе Струсув (10 км северо-западнее Трембовля)….

БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА ЗАПАДНОГО

ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА № 005/оп ОТ

22 ИЮНЯ 1941 г. О ХОДЕ БОЕВЫХ

ДЕЙСТВИЙ ВОЙСК ОКРУГА МИНСК

22.06.41 13.00

…16.20. Нача (предположительно с 10 часов 52 минут) с 20 самолетов опустились до 400-500 парашютистов.

…17.45. Радунь с 17 самолетов – 300-500 парашютистов, в районе Марцинконис (Марцинканце) – незначительная группа.

…Вывод: 1. Противник, имея значительное превосходство в воздухе, при взаимодействии авиации, танковых и парашютных частей стремится овладеть районом Лида для обеспечения высадки воздушного десанта в тылу основной группировки Западного фронта концентрическими ударами в направлении Гродно и в северо-восточном направлении на Волковыск отрезать основные коммуникации.

ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА ШТАБА

ЗАПАДНОГО ФРОНТА № 1

К 22 ЧАСАМ 22 ИЮНЯ 1941 г. О ХОДЕ

БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ВОЙСК ФРОНТА ЗА 22 ИЮНЯ 1941 г.

…Противник в течение дня выбросил воздушные десанты в районах: восточнее Белосток – 17 человек, Браньск, Б. Берестовица (Велько-Берестовица) – 10 человек, Радунь, Нача – численностью до 1000 человек. Против последнего выслан полк истребительной авиации и полк бомбардировочной авиации…

ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА ШТАБА

ЗАПАДНОГО ФРОНТА № 2

К 10 ЧАСАМ 23 ИЮНЯ 1941 г. О ХОДЕ

БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ВОЙСК ФРОНТА

…Кроме того, противник высадил авиадесанты в районах: Лесьна, ст. Доманово, ст. Иванцевичи, Береза, Волковыск. В двух последних районах десанты крупные…

ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА ШТАБА

ЗАПАДНОГО ФРОНТА № 3

К 22 ЧАСАМ 23 ИЮНЯ 1941 г. О БОЕВЫХ

ДЕЙСТВИЯХ ВОЙСК ФРОНТА

…30-я танковая и 205-я моторизованная дивизии ведут бой на рубеже Куплин, Слободка, (иск.) Чахец, имея перед собой до одной танковой дивизии и парашютный десант до 500 человек…

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ СВОДКА ШТАБА

ЗАПАДНОГО ФРОНТА № 4 К 23 ЧАСАМ 23

ИЮНЯ 1941 г. О ДЕЙСТВИЯХ ПРОТИВНИКА

ПРОТИВ ВОЙСК ФРОНТА

…Второе. 23.06.41 г. авиация противника подвергла бомбардировке Волковыск, Барановичи, Минск, Бобруйск, главным образом аэродромы. В 8 часов 15 минут в районе Волковыск сброшен десант парашютистов. Численность не установлена. Сбито 7 самолетов ДО-17 и Me-109…

ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА ШТАБА

ЗАПАДНОГО ФРОНТА № 4

К 10 ЧАСАМ 24 ИЮНЯ 1941 г. О БОЕВЫХ

ДЕЙСТВИЯХ ВОЙСК ФРОНТА

…Третье. В ночь на 24.6.41 г., по различным данным, противник выбросил авиадесанты в районах:

1) Радошковичи, Олехновичи, (иск.) Заславль – численностью до 1000 человек.

2) Ратомка.

3) У железнодорожного моста Жлобин – неустановленной численности. Десант вступил в бой с гомельским батальоном.

4) На участке Осиповичи, Березина авиадесант сброшен с шестью танками. В 6 часов 55 минут в Борисов сброшено два парашютиста. Организованы поиски.

Для ликвидации десанта, высадившегося в районе Радошковичи, Олехновичи, (иск.) Заславль, вышла группа в составе одного стрелкового полка 64-й стрелковой дивизии, одного батальона 108-й стрелковой дивизии, двух батарей полковой артиллерии и конного взвода. Командует группой комдив тов. Юшкевич. По первому сообщению тов. Юшкевича в 9 часов сведения о десанте не подтверждаются…

ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА ШТАБА СЕВЕРО-

ЗАПАДНОГО ФРОНТА № 03 К 22 ЧАСАМ 23

ИЮНЯ 1941 г. О ХОДЕ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ

ВОЙСК ФРОНТА ЗА ИСТЕКШИЙ ДЕНЬ

1. Войска Северо-Западного фронта, отражая яростные атаки противника, проводят контрудар против тильзитской группировки противника. Противник с рассвета ведет многократные бомбардировки железных дорог, аэродромов, городов и войсковых соединений. Высаживает мелкие парашютные десанты, видимо, с целью организации банд в тылу, и более крупные десанты 200-400 человек в целях дезорганизации тылов, захвата важнейших объектов (мостов, аэродромов и пр.).

2. 27-я армия – со стороны Бернати южнее Либава наступление противника неустановленной численности. В районе Приэкуле восточнее Либава выброшен парашютный десант, к нему присоединились местные айзсарги. Приняты меры к его ликвидации. В остальном положение частей 27-й армии без изменений…

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ СВОДКА ШТАБА

СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА № 06/р К 22

ЧАСАМ 23 ИЮЛЯ 1941 г. О ХОДЕ БОЕВЫХ

ДЕЙСТВИЙ ВОЙСК ПРОТИВНИКА ЗА

ИСТЕКШИЙ ДЕНЬ

…Противник в течение дня продолжал развивать наступление, одновременно военно-воздушные силы противника бомбардировали аэродромы, выбрасывали авиационные десанты.

…В 17 часов 45 минут в район Радвилишкис сброшен авиационный десант силой до 400 человек. В район Ионава в 11 часов выброшен десант 200 человек. В район Приэкуле (юго-восточнее Либава) выброшен небольшой десант, к нему присоединились местные айзсарги…»¹¹

Примечательно, что подобными сообщениями о множестве вражеских парашютных десантов, высаженных на советскую территорию, боевые документы уровня штабов приграничных военных округов изобиловали лишь в первые дни войны. Начиная с 25 – 26 июня 1941 года упоминаний о «немецких десантах в сотни человек с танками» в документах, копии которых докладывались в Москву – в Генштаб и Верховному Главнокомандованию – уже не встречалось.

Гораздо меньше сообщений о якобы высаженных в первые дни войны гитлеровских авиадесантах содержат опубликованные документы советских пограничных войск:

«ДОНЕСЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА

ПОГРАНИЧНЫХ ВОЙСК УКРАИНСКОГО

ОКРУГА О БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ НА

УЧАСТКЕ РАВА-РУССКОГО ПОГРАНИЧНОГО

ОТРЯДА. Г. ЛЬВОВ,

22 ИЮНЯ 1941 ГОДА, 21.15

По состоянию на 15.00. По данным Рава-Русского погранотряда: на ст. Каменка взяты в плен пять немецких летчиков, двое тяжело ранены, самолет горит. В районе с. Гуйче высадился десант. Количество немцев не установлено…

Владимир-Волынский погранотряд. В 16.00 16 бомбардировщиков пролетели в направлении Ковельского шоссе, сбросив авиадесант, в 16.50 вернулись обратно.

ДОНЕСЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ПОГРАНИЧНЫХ

ВОЙСК УКРАИНСКОГО ОКРУГА ОБ

ОБСТАНОВКЕ НА УЧАСТКАХ

ПОГРАНИЧНЫХ ОТРЯДОВ, 22 ИЮНЯ 1941 ГОДА

…По данным штаба Рава-Русского погранотряда. По непроверенным данным, в районе Гуже немцами выброшен парашютный десант численностью до 150 человек.

ДОНЕСЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ПОГРАНИЧНЫХ

ВОЙСК УКРАИНСКОГО ОКРУГА ОБ

ОБСТАНОВКЕ НА УЧАСТКАХ

ПОГРАНИЧНЫХ ОТРЯДОВ, 22 ИЮНЯ 1941

ГОДА, 24 ЧАСА

Владимир-Волынский пограничный отряд. По данным службы поста ВНОС Владимир-Волынский, в 21.00 части Красной Армии отходят от Порцика в направлении на Луцк. В районе Порцик противник выбросил десант 70 человек. Для ликвидации десанта была выброшена группа в составе 25 пограничников…»¹²

Аналогичные донесения в первые дни войны поступали в Главное управление войск НКВД и из гарнизонов 10-й дивизии войск НКВД по охране железнодорожных сооружений в Западном особом военном округе, т.е. на территории Белоруссии:

«…22.06.1941. 10.30 По сообщению политрука Волкова, по их данным, в районе Городок-Каменоброд-Цунеув высажен авиадесант противника.

22.06.1941. 11.55 Сообщение делегата связи капитана Ромодина: Дрогобыч – высадился десант. Лисячичи – тоже. Каменка-Голянка – десант 10 человек…»¹³

Комментируя все эти документы, следует подчеркнуть, что в первые дни войны, как и в последующие ее месяцы, в прифронтовые районы СССР по воздуху часто забрасывались небольшие группы диверсантов, подготовленные уполномоченными на это подразделениями органа немецкой военной разведки «Абвер-II», курировавшего саботаж и диверсии во вражеском тылу. Как правило, забрасываемые группы не превышали по численности 10-15 человек, которые был способен перевезти за один вылет один военно-транспортный «Юнкерс» Ju 52. Костяк таких групп чаще всего составляли представители ориентированного на Германию националистического подполья из присоединенных к СССР в 1939-1940 гг. стран Балтии и западных областей Украины и Белоруссии. По замыслам гитлеровцев, их союзники-националисты, будучи сброшены с парашютами в своих родных районах, могли легко развернуть в тылах отступавшей Красной Армии широкомасштабные партизанско-диверсионные действия с привлечением местных единомышленников.

Надо отметить, что в ряде случаев сброшенным с парашютами диверсантам удавалось реализовать эти планы. Вот лишь несколько примеров, приведенных в изданной в 1971 году по материалам местных архивов научной работе одного из тогдашних руководителей КГБ Эстонии Леонида Ивановича Баркова:

«…С началом войны шпионско-диверсионные группы забрасывались в Эстонию и непосредственно с территории Германии. В конце июня 1941 года из Германии самолетом на территорию волостей Миссо и Руусмяэ Выруского уезда была заброшена шпионская группа, которую возглавлял бывший собственник виллы Рогози капитан Курт фон Глазенапп, незадолго до начала войны выехавший из Эстонии в Германию. Глазенапп активизировал деятельность бандитского подполья Выруского уезда. По требованию Глазенаппа немцы произвели выброску оружия и боеприпасов. Ему удалось установить связь с бандитскими группами, скрывавшимися на территории Тартуского уезда. В бандитские группы были влиты шпионы-радисты Глазенаппа, которые поддерживали регулярную связь со своим центром.

В первых числах июля 1941 года была произведена выброска разведывательно-диверсионной группы немцев в волость Тали Пярнуского уезда, которая сразу же установила связь с подпольем эстонских буржуазных националистов… После захвата гитлеровскими войсками волости Тали бандиты направили в Ригу своих представителей и получили от оккупантов дополнительно 160 винтовок…»¹⁴

Наряду с диверсантами из числа местных националистов, в первые дни и недели войны на территорию СССР забрасывались и небольшие разведывательно-диверсионные группы немецких парашютистов. Так, 27 июня 1941 года недалеко от Пскова в местечке Подборовье рядом с железнодорожной станцией Стремутка после сообщений местных жителей о ночных полетах немецких самолетов сотрудники милиции обнаружили в лесу замаскированные парашюты. Из Пскова была направлена оперативная группа, усиленная сотрудниками РО НКВД и бойцами истребительных батальонов. После почти двухчасовых поисков удалось выйти на группу автоматчиков численностью 8 человек, направлявшихся в сторону Пскова. Бой продолжался несколько часов, в результате немецкие десантники были уничтожены. При них была найдена взрывчатка¹⁵.

Помимо парашютистов-диверсантов, в первые дни войны на советскую территорию приземлялись с парашютами летчики германских ВВС, самолеты которых были сбиты в ожесточенных воздушных боях. Об их интенсивности свидетельствует то, что только в первый день войны, 22 июня 1941 года люфт-ваффе потеряли на Восточном фронте 153 самолета. Из них примерно четверть составляли бомбардировщики «Хейнкель-111» и «Юнкерс-88» с экипажами из нескольких человек¹⁶.

Можно предположить, что в ряде случаев члены экипажей подбитых немецких самолетов (впрочем, как и тех советских самолетов, которые в тот день смогли подняться с аэродромов и были сбиты уже в воздухе) покидали свои машины с парашютами – так, что их групповой выброс над советской территорией мог быть принят за высадку десанта. А одновременная фиксация приземлявшихся на парашюте летчиков людьми, находящимися вне прямой видимости друг друга – скажем, крестьянами густонаселенных приграничных районов Белоруссии и передвигавшимися через эти районы бойцами и командирами Красной Армии, – могла повлечь за собой сообщения из разных мест в ближайшие воинские штабы не об одном, а сразу о нескольких «немецких десантах».

Еще одним весьма вероятным поводом к появлению упоминаний о «высадке десантов», изобиловавших в цитировавшихся выше армейских и пограничных сводках первых дней Отечественной войны, могло стать стремительное продвижение передовых моторизованных отрядов вермахта (включая разведывательные и иные спецподразделения) по приграничным районам СССР. Их внезапное появление в 30-40 км от линии фронта объяснялось многочисленными разрывами в боевых порядках отступавших частей Красной Армии. Вполне вероятно, что командирам этих частей, которые в хаосе первых недель войны сплошь и рядом не могли толком наладить разведку, караульную службу, выставлять на маршах передовые дозоры и сторожевые охранения, осуществлять взаимодействие с соседями и поддерживать связь с вышестоящим командованием, легче было объяснять глубокие прорывы передовых моторизованных отрядов сухопутных войск вермахта тем, что это были не сухопутчики, а воздушные десанты!

Пример такого рода приведен в одном из новейших исследований событий первых дней Великой Отечественной войны:

«…Еще один эпизод с участием танка «Т-34» в первые дни войны – это бои в районе небольшого городка Радзехув (примерно в 40 км к северо-западу от города Броды Львовской области. – М.Т.), буквально в нескольких десятках километров от границы. Разведка немцев в городке была идентифицирована как воздушный десант, против которого был направлен передовой отряд советской 10-й танковой дивизии С.Я. Огурцова в составе одного танкового и одного мотострелкового батальона. Не обнаружив никакого десанта в указанном районе, поздно вечером, в 22.00, передовой отряд вступил в соприкосновение с частями немцев в районе Корчина (18 км ближе к границе), вернулся назад и к исходу первого дня войны перешел к обороне на окраинах Радзехува. К тому моменту «десант» переопределили в передовой части немецких сухопутных войск и направили против него сводный отряд 32-й танковой и 81-й моторизованной дивизии 4-го механизированного корпуса впоследствии печально известного А.А. Власова…»¹⁷

Аналогичным образом выглядит эпизод с состоявшимся 22 июня 1941 года боем за аэродром у литовского города Алитус. По версии, озвученной командовавшим этим боем с советской стороны командиром 5-й танковой дивизии 13-й армии Ф.Ф. Федоровым (его рапорт лег в основу соответствующих записей в журнале боевых действий 13-й армии), 22 июня 1941 года на аэродром Алитуса, находившийся к северу от города рядом с военным городком, «путем посадки самолетов» было десантировано 300-400 гитлеровцев. Гитлеровцы вывели из строя уцелевшую после бомбежек материальную часть базировавшегося на аэродроме авиаполка, но были уничтожены в бою с мотострелками 5-го мотострелкового полка 5-й танковой дивизии, где имелось 2770 человек личного состава и 8 бронемашин. Затем командир полка майор В.И. Шадунц расположил два своих батальона по периметру летного поля и через некоторое время немецкая мотопехота (численностью от батальона до полка – точнее не установлено) попала в засаду. От кинжального огня с трех сторон немцы понесли большие потери и пришли в замешательство, а рота автоматчиков ударом во фланг отсекла их от машин. Немцев гнали до самого Немана, прижали к нему и полностью истребили…»¹⁸

Из описания указанных боевых действий выглядит сомнительным то, что для захвата не имевшего особого военного значения (по сравнению с магистральными мостами, окружными военными складами и т.п.) аэродрома Алитуса, расположенного у самой пограничной тогда реки Неман, гитлеровцы высадили с самолетов целый батальон десантников. Сомнительной представляется и история с «высадкой в 2.00 – 2.30 ночи с 22 на 23 июня 1941 года тактического парашютного десанта численностью до 600 человек» на располагавшийся неподалеку от Алитуса аэродром Ораны. Который в то время охраняли 7 бронемашин и 4 противотанковых орудия, принадлежавших 184-й стрелковой дивизии 29-го литовского корпуса. По официальной версии советских военных историков, «ликвидацию десанта ввиду ненадежности литовской дивизии возложили на 10-й танковый полк. К 7 утра десант был частью уничтожен, частью рассеян, однако половина танковых сил соединения оказалась в стороне от развернувшегося в тот день сражения». Анализируя эту историю, резонно предположить, что если на аэродром в Оранах и высаживался десант гитлеровцев, то очень немногочисленный – и сыгравший роль «детонатора» для перехода на сторону противника той самой «литовской» 184-й стрелковой дивизии. Это вполне соответствует сведениям, приведенным современным исследователем воздушной войны июня 1941 года Д.Б. Хазанова:

«К полудню 22 июня с трехмоторных Ju 52 106-й авиагруппы особого назначения (KGrzbV106) в районах Алитус, Россиены, юго-западнее Вильнюса, других местах были выброшены на советской территории небольшие парашютные десанты, которые нарушали связь, создавали панику и неразбериху…»¹⁹

Возможно, хотя и неочевидно, что 22 июня 1941 года гитлеровцам удалось высадить посадочный десант на аэродром города Белостока. Упоминания об этом содержат дважды изданные столичным «Политиздатом» в 1980-х годах мемуары ветерана бомбардировочной авиации подполковника П.И. Цупко, прокомментированные еще одним современным историком первых дней войны Марком Солониным:

«…В мемуарах П.И. Цупко встречается очень странный эпизод. Эпизод этот не только не подтверждается, а прямо противоречит всем другим, известным автору, источникам. Но коль скоро славный Политиздат дважды (в 1982 и 1987 гг.) выпустил книгу Цупко, то не грех и нам упомянуть эту историю.

Итак, утром 22 июня экипаж младшего лейтенанта Усенко вылетел на разведку в район Гродно-Августов. Самое позднее через два-три часа (т. е. не позднее полудня) «Ар-2» возвращался на базовый аэродром 9-й САД (смешанная авиадивизия. – М. Т.) у Белостока. Самолет Усенко уже было приземлился, когда «от ангара отделились и побежали развернутой цепью к самолету солдаты в серо-зеленой форме. По другую сторону ангара Константин вдруг разглядел шесть трехмоторных транспортных Ю-52, еще дальше – до десятка Me-110… У самолетов сновали серо-зеленые фигурки…»

Короче говоря, немцы деловито обживали аэродром, находящийся всего в нескольких верстах от штаба 9-й САД, штаба 10-й армии Западного фронта, Белостокского областного управления НКВД и прочая. В середине дня 22 июня все эти уважаемые организации вроде как еще никуда не «перебазировались». Немецкая же пехота заняла Белосток только 24 июня…»

Примечательно и то, что первая директива о борьбе с вражескими парашютными десантами, выпущенная в СССР после начала Отечественной войны, исходила не от военного или чекистского, а от партийного руководства. Это была Директива ЦК КП(б) Белоруссии, адресованная всем обкомам, райкомам партии и райисполкомам восточных областей Белоруссии. Она была подписана 23 июня 1941 года – т.е. на второй день войны – тогдашним секретарем ЦК КП(б) Белоруссии Пантелеймоном Кондратьевичем Пономаренко:

«…Немцы забрасывают в наши тылы самолетами диверсантов, парашютистов для взрывов мостов, путей и уничтожения линий связи.

Вашей боевой задачей является:

1. Организация круглосуточного наблюдения, установление всюду связи… с таким расчетом, чтобы вся территория района просматривалась и ни одно действие врага не оставалось незамеченным.

2. Организация групп для уничтожения десантов с воздуха, вооружение их, помимо оружия, которым вы располагаете, охотничьими ружьями и всем холодным оружием.

Взятие под охрану всех важнейших сооружений, мостов, предприятий, железных дорог, линий связи, телефонных и телеграфных станций и т.д.

3. Немедленное сообщение воинским частям о появлении десанта врага и, не ожидая их прибытия, уничтожение десанта, используя для этого все виды оружия, при отсутствии или недостатке огнестрельного оружия – уничтожение в рукопашной схватке холодным оружием: вилами, насаженными на палки штыками, топорами, саблями и т.д. Доставление сдавшихся в воинские части для допроса…»²¹

Вероятно, что именно эта инициатива партийных органов республиканского уровня, опередивших в демонстрации своего усердия по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника и Наркомат обороны, в состав которого тогда структурно входили «Третьи отделы» военной контрразведки, и органы НКГБ и НКВД, была замечена и получила полное одобрение в Кремле. Поскольку уже на следующий день, т.е. 24 июня 1941 года, Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило принятое в тот же день постановление Совета Народных Комиссаров Союза ССР о мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе. В соответствии с этим постановлением «организация борьбы против парашютных диверсантов» практически во всех регионах европейской части ССР от Мурманска до Северного Кавказа была возложена на территориальные органы НКВД. В этих целях постановлением «при городских, районных и уездных отделах НКВД, дислоцированных на указанной территории», предписывалось создать «истребительные батальоны численностью 100-200 человек из числа проверенного партийного, комсомольского и советского актива, способного владеть оружием»²².

Во исполнение указанного постановления Политбюро и Совнаркома уже на следующий день после их принятия, т.е. 25 июня 1941 года народный комиссар внутренних дел СССР Л.П. Берия подписал приказ НКВД № 00804 «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе». Наряду с основными положениями вышеупомянутого постановления приказ содержал два принципиально важных пункта: