Второй тайм

Второй тайм

Травкин связался с нами по радиостанции и доложил, что работу закончил и находится внизу с группой. Начинаем спуск, движемся по нахоженной горной тропе. С плеч спал не только вес зарядов, установленных на горе, но и груз ответственности. Настроение приподнятое. Ротный не скрывает радости, что минирование прошло успешно и весь боевой выход близок к завершению. Делится впечатлениями от процесса установки. Спрашивает, как все прошло у меня. Прямо на пути стоит огромный пятиметровый валун, расколотый пополам. Протискиваюсь между камней, делаю несколько шагов, останавливаюсь. Оборачиваюсь, чтобы ответить. Капитан преодолевает щель, смотрит мне в глаза и читает в них ужас — отчетливо вижу за его спиной вспышку пламени. Как в замедленной киносъемке, неохотно разлетаются вверх куски скального грунта. Реагируем мгновенно, бросаемся в разные стороны на землю. В расщелину вниз со свистом летят осколки, через мгновение докатывается звук раската. Облако из гари и пыли, клубясь, накрывает нас. Сверху начинают падать камни, куски грунта. Вот зачем нужна тренировка. В критический момент тело должно сработать на автомате. Думать, как правильно упасть, времени нет.

Открываю глаза. Медленно, оторвав от поверхности только голову, через плечо смотрю назад. Вновь встречаю взгляд командира, он лежит в такой же позе, как я. Все животные инстинкты, спящие в каждом из нас, проснулись. Все виды чувств оголены, продолжаем разговаривать взглядом: Живой? — Живой! Еще сработает? — Не знаю! 

Минуту мы неподвижны.

Подчиняясь какому-то внутреннему сигналу, не сговариваясь, одновременно очень аккуратно приподнимаемся и от камня к камню переползаем вниз. Через тридцать метров встаем и, тревожно озираясь на неласково прощающуюся с нами вершину, поспешно спускаемся. Немота проходит, начинаем издавать звуки. Громко выдыхаю воздух. Сквозь зубы зло матерюсь. Обмениваться словесными эмоциями нет ни сил, ни желания. Из-за груды камней на тропе появляется бегущее к нам отделение разведчиков. Видя нас целыми и невредимыми, они останавливаются. Подниматься продолжает только Сергей. Из глаз его текут слезы.

— Мы думали, вы подорвались! — выпаливает он, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться в голос.

Пришло время командира успокаивать бойца. Разведчики взволнованы.

Все ожидали эвакуации, знали, что уже вдут «вертушки». Ждали, когда закончат и спустятся минеры. Группа не имела с нами зрительной связи, тропа просматривалась только до середины. Не видя, что мы начали спуск, они только услышали мощный разрыв на месте минирования. Радиосвязь с нами пропала, от падения отказала станция. Тут самое худшее подумаешь! Слава богу, обошлось. Сейчас нет времени анализировать и разбирать, что произошло на горе.

Наступила важная фаза боевого выхода — возвращение домой. С трудом, на пределе сил, спецназ вышел из ущелья в распадок. Разведчиков, которым совсем плохо, оставили в центре, укрыв за камнями, остальные заняли круговую оборону.

Ми-24 с рокотом проходят над нашим хребтом, операторы-стрелки осматривают его склоны. Есть «добро» на посадку «восьмеркам». «Крокодилы» встают в круг над массивом. Командир группы обозначает наземным сигнальным патроном оранжевого дыма площадку приземления.

^{Эвакуация, экипаж транспортной «восьмерки» готов принять спецназовцев на борт}

Транспортные вертолеты проворно садятся. Командир Ми-8 слегка откорректировал газ, машины продолжают молотить лопастями. Экипаж с нетерпением ожидает посадки десанта. Начинаем грузиться, самостоятельно перемещаться могут не все. Разведчики, способные двигаться, заносят обессилевших товарищей в вертолет. Борттехник, помогая затаскивать бойцов, торопит. Все спецназовцы на борту. Техник не закрывает дверь. Командир «восьмерки» отрывает колеса от грунта, наклоняет нос машины к земле, задрав хвост, начинает разгон. Секунда, вторая, третья. В метре под нами проносятся камни, кусты колючки, край распадка. Предметы мелькают все быстрее, быстрее. Машина с перегрузкой взмывает вверх, стремительно набирает высоту.

Построившись в боевой порядок, четыре вертолета спешат на базу, Кандагарский аэродром. Мы возвращаемся в наш нынешний дом, в 173-й отдельный отряд специального назначения.