15. ПОЧТАЛЬОНША

15. ПОЧТАЛЬОНША

Каратели напали на партизанскую базу. Знали о ней немногие. Кто-то, значит, работал на немцев. Кого-то прихватил на крючок майор Руст.

Но кто? Железняк ломал голову и не мог найти ответа.

— К вам Роза, — доложил ординарец.

Вошла Роза. На лице всегдашняя полуулыбка. Собственно, она не улыбалась, просто у нее верхняя губа была вздернута, видны зубы, и казалось, что улыбается.

Роза была выброшена в тыл с полгода назад. Вначале куда-то пропала, и Железняк решил: нарвалась на немцев. Потом нашлась, рассказала, что схватили ее полицаи, но она их обманула и даже устроилась паспортисткой в Порхове, в волостном управлении. Приносила она надежные сведения. Железняк вначале придирчиво проверял, потом перестал — данные всегда были точными. И сейчас Роза явилась с важными сведениями.

— Добро, — поблагодарил Железняк. — Только не исчезай опять надолго.

В дверях Роза столкнулась с ординарцем.

— Почтальонша пришла, — доложил Горбунов.

— Давай, давай, — обрадовался Железняк.

Почтальоншей называли Марию Арсентьевну Хрусталеву. Она и впрямь работала у немцев почтальоном. «По совместительству» была и партизанской связной, тем более, что передвигаться по району могла беспрепятственно.

Неспокойно было на душе у Маруси Хрусталевой. Никогда ничего не боялась, и вдруг…

И вдруг вышло такое:

— Стой! Как раз тебя-то и поджидаем. — Это случилось под Порховом. Вышли из-за угла двое, нездешние, морды жирные, аж лоснятся.

— Почтальон я. Вот мои документы.

— Двигай. А ну!

Толкнули Марусю прикладом и на документы смотреть не стали.

«Кто-то предал!» — всю дорогу думала Маруся. Сомнений у нее не было: схватить могли только по доносу.

Привели ее в Порхов, в гестапо. В кабинет вошел начальник, уставился на Марусю бесцветными глазами:

— Партизанка?

— Нет, я не партизанка…

— На связи состоишь?

— Ага, на связи. Я — почтальонша.

Маруся разыгрывала простушку. Майор ее прервал:

— Ви ни есть связь…

И махнул рукой. Повели Марусю по темным коридорам, втолкнули в камеру. Решила: ни слова правды, притворяться, разыгрывать дурочку или молчать. «А если они всё знают?..» Забылась только под утро. Подняла голову, рядом кто-то лежит.

— Кто здесь?

— Не спится тебе? Мне тоже.

Лицо было незнакомое. Рот треугольником, будто улыбается, а глаза серьезные.

— За что тебя? — спросила незнакомка.

— Перепутали с кем-то. Почтальонша я…

Незнакомка вроде опять улыбнулась, не поверила. А Марусю кольнуло: «Неспроста она, неспроста здесь».

— Как хочешь думай, перепутали и все.

Каждый день ее вызывали на допросы, но не били, не пытали, требовали назвать сообщников, и каждый раз, когда она возвращалась в камеру, незнакомка спрашивала:

— Ну что? Да ты говори, меня ж тоже вызывают. Посоветуй.

— Что вы, тетечка. Куда мне до вас. Вы городская, образованная…

— Не придуривайся! — крикнула незнакомка.

— А что говорить-то, — прикинулась Маруся. — Говорить-то могу, да все не по делу. Есть вот у меня один знакомый в Требёхе.

Маруся вспомнила, что как раз в Требёхе появился предатель, родственник старосты. Староста сам ничего мужик, а родственник на своих доносит. Незнакомка ночью исчезла. А Марусю наутро — в закрытую черную машину.

— В Требёху, — приказал офицер.

Ехала Маруся, и сердце замирало. «Что-то будет? А вдруг староста за родственничка заступится?» Неожиданно машина остановилась. Не слышно было ничего, только под потолком гудела муха. Потом открылась дверь.

— Выходи.

Свет полоснул Марусю по глазам, и она невольно зажмурилась. «Расстреливать привезли», — мелькнула догадка. Ноги сделались ватными, непослушными, будто чужие.

— Быстрей, — поторапливал солдат.

Как ей удалось вырваться, она и сама не знает… Выручили прибрежные камыши. Кинулась в их чащу, вдогонку стреляли, а она бежала, не чуя под собой ног. Партизаны привели ее прямо к Железняку.

— Ты откуда такая встрепанная?

— Попить дайте.

Напилась — стало легче.

— Что случилось?

— От смерти едва спаслась… — И Маруся рассказала обо всем, что пережила за эту неделю..

На следующий день она ворвалась к Железняку сама не своя.

— Она! — крикнула Маруся с порога. — В лагере нашем…

— Кто?

— Та самая. Рот треугольничком… Все выведывала, все подделывалась, когда в камере вместе сидели…

Через несколько минут Роза стояла перед Железняком.

— Вы еще здесь, оказывается?

— Да, задержалась.

— Ну что ж, рассказывайте… На подсадке, значит, работаете?

— Что вы говорите? Я ничего не понимаю…

Железняк сделал знак ординарцу. Вошла почтальонша. Роза вскрикнула и сразу обмякла.

— Вот и кончена игра, — сказал Железняк. — Теперь слушаю вас.

Запираться не имело смысла. И Роза все рассказала. Оказывается, при выброске она действительно попала к немцам и, спасая свою шкуру, согласилась на них работать. Это она выдавала разведчиков, это она навела карателей на партизанскую базу. И никто бы не знал об этом, не встреться предательница с почтальоншей.