13-го июля

13-го июля

Вчера вечером, гуляя с М.В., я коснулся 1-ой армии, о необходимости усиливать ее правый фланг за счет левого постепенным переводом хотя бы частей Туркестанского и 4-го корпуса и выделением туда же 2-ой Кавказской дивизии. М.В. совершенно с этим не согласен, и в силу тех доводов, что 1-ая армия со всеми в нее влитыми частями, сильнее немцев.

У него нет опасений за 12-ю армию, что она не в силах будет удержать напора, в особенности 4 Сибирский корпус, имеющий в поддержку 68 дивизию. Меня это успокоило. М.В. не сомневается, что ему удастся отвести 2-ую и 4 армии, а постепенно и остальные. Учреждения и обозы отвезены, по его словам, далеко.

Противник сильно пострадал и хотя искусно усиливает свои войска пополнениями, но и к нам таковые должны подойти. Правда, в сыром виде. Колебать эту уверенность я естественно не мог хотя бы в силу того, что я не знаю, какие распоряжения исходят из штаба и от главнокомандующего. Я узнаю их из телеграмм командующих армиями, которые имеют несчастную привычку повторять их.

Вчера был здесь Енгалычев[44], заходил ко мне, но не застал. Очень жаль. Приехавши сюда, генерал-губернатор Варшавы просил о вывозе из фабрик машин, которые могут пригодиться нам. Надо 2000 вагонов. Откуда взять их? Дороги загромождены и без того, узлы забиты. Но М.В. согласился, вероятно, рассчитывая, что из этого ничего не выйдет.

Забивка железных дорог большой минус. Причина ее кроется в неподготовленности дорог, в неподготовленности узлов и в предъявляемым к дорогам требованиях. Личный состав железных дорог истощен и устал, да кроме того, мне думается, фактов у меня нет, но нет согласия между военными и железнодорожными работниками. Вторые не верят первым; а первые, думается, не достаточно сплочено работают с вторым.

До сих пор пока устойчивость наша от 1-ой армии и ее командира Литвинова. До сих пор он проявил необузданный аппетит на резервы, распихивая их во все стороны, вместо того чтобы беречь их. Мы далеко от места действия; может быть, ему виднее и он действует правильно, а отсюда представляется, что неправильно. Мы сильнее немцев в числе батальонов, но батальоны эти крошки. Мы несравненно слабее их артиллерии; например, соотношение такое: у немцев 40–50 тысяч артиллерии – у нас 8 и менее.

Враги безнаказанно бьют нас. Поэтому обороняясь, мы, надо думать, теряем больше их. При таких условиях думать о наступлении, не имея перевеса в силах, не приходится. В этом трагизм нашего положения; его плохо понимают в России. У нас громадная армия по спискам, но дай Бог, чтобы борющихся из этой массы было бы 40–50 %. И это мало кто знает. А так как борющаяся масса тает, а рабочая и находящаяся сзади не тает, а растет, то окажется – взяв 1 мил. ртов, биться может быть будет 300 тысяч. И все это создалось постепенно. Вся эта рабочая масса как будто не нужна. В этом сказывается весь склад наших привычек, природа нашей страны и отсутствие воли, ограничивающей это организованное безобразие. Может быть, я накладываю слишком густые краски. Но если значительно сократить % отношения людей работающих, но неборющихся, то и тогда значение этого явления остается печальным.