3-го июля

3-го июля

1-я армия отходит на Красносельцы-Цеханов-Цлонск-Сохоцин и южнее к Висле, 5-й корпус и 4-й Сибирский тоже.

Вчера, по телеграфу 1-ой армии, немцы бешено атаковали 1-й Сибирский, 4-й Сибирский (12-я армия) и Туркестанский корпуса. Отражены ли они, или мы отступили, как 30-VI и 1-VII, еще не знаю.

Немцы усилили свой северный фронт частями XVII и XI корпусов, Гвардейским резервным корпусом, тремя резервными дивизиями. В районе действий превосходство над нами в числе, а превосходство артиллерии, в особенности тяжелой, подавляющее.

1-го вечером М.В. поехал в Яблоницу к командующему 1-ой армии. 11-я Сибирская дивизия, оставив в Грудуске свой батальон или два с батареей на произвол судьбы, после немецкого артиллерийского огня отошла с ничтожными потерями, а батальон один просто сдался. Как говорят, поднял руки, но по словам М.В. был расстрелян своими, а затем переколот немцами. Ужасно, с какой стороны не посмотреть на это. Что-то подломлено в некоторых военных частях. Есть с чего. Снарядов мало, патронов мало, офицеров еще меньше.

Газеты описывают чудеса. Они есть в смысле самоотверженной храбрости, находчивости, как единичные проявления. Каково может быть настроение массы? Продолжительное сидение в окопах, отходы не поднимают предприимчивость и дух. Удивительно, что на лицо еще так много доблести и стойкости. Подкрепления подходят. Вероятно, 30-я дивизия из 2-ой армии подошла, за нею потянется 40-я; 21-й корпус пришел, 68-я дивизия подходит. Туркестанские стрелки, кажется, пришли. В умении своевременно подтянуть подкрепления М.В. великий мастер.

Неизвестно, что вчера было на юге. С утра было тихо. Противник накапливает средства. Странную форму начинает принимать наше положение. Боремся, в сущности, без сообщений, и в самой чувствительной точке почти пусто. М.В. уступил настояниям Плеве и возвратил ему 12-ю Сибирскую дивизию, которая шла в Гродно. Плеве принимает какое-то наступление с 13-й Сибирской дивизией и Кавказской стрелковой [дивизией]{136}. Жаль, что М.В. уступает просьбам командующих армиями. У него все обдумано и согласовано с общим, у командующего свои частности. Уступки же приучают их к возможности не исполнять полученные приказания. Я предпочел бы обратное. Пусть распоряжения главнокомандующего будут и не вполне соответствующие, но раз отданные – они должны исполняться. В данных условиях распоряжения были правильные, а внизу они расшатываются.

Теперь последующее будет зависеть от того, удержимся или не удержимся. Люди боевого опыта говорят удержимся. Мне кажется, люди опыта судят по фактам, когда была иная армия и больше снабжений. Кроме того, борьба тогда происходила в иных условиях и даже, скажу, с иным противником. Моя мысль, в сопоставлении с мыслями других, более малодушна. Но армия призвана защищать свое Отечество, проявление героизма не есть цель, в войне она проявление его природы. Дело полководца ставить армию в положение, где оно могла бы бороться обеспеченно. И мне представлялось, что в мае и июне такое сильное положение могло быть создано.

Вечером. На юг, в район 10-й армии, немцы пробились северо-западнее Горшкова к Оржохову, доминирующего над всею местностью на севере, с потерями и расстройством отходим к Рожанским позициям, растрепаны туркестанская часть и подошедшая 30-я дивизия, хотя временно последней удалось внести некоторую устойчивость. Не хорошо на севере, не хорошо и на юге. Может быть, Радко-Дмитриеву с 2-м Сибирским корпусом удастся стабилизировать положение в 3-й армии.

Опасное и бессильное положение, что может быть хуже. Подходящие части расхватываются и вводятся по частям и, не принося пользы, тают. Нельзя винить войска в недостаточной стойкости. 1-й Сибирский корпус бился геройски и остальные жертвовали собой.

В управлении на месте есть дефекты, но надо принять во внимание: 1) растянутое донельзя их положение и 2) преобладающая современная манера управлять при помощи телефона. Без телефона обойтись нельзя, но он должен служить более для связи с соседями. Для исполнительного средства при управлении боем необходимо непосредственное воздействие старшего начальника, иначе руководство будет отражать в себе младших начальников, подверженных очень сильно влиянию современного боя. Думаю, злоупотребление телефоном – также причина не всегда соответствующим распоряжениям частных начальников.

Тяжелое наследство получил М.В. Он все это видел, но, как все, надеялся. Имел ли он в виду очистить крепости?

С появлением на театре таких крупных калибров, о которых раньше для полевой и осадной войны не думали в мирное время, после быстрого падения Бельгийских крепостей, Мобежа и других сооружений у нас закралось также сомнение в пригодности крепостей, а наших, слабо бетонированных и не готовых, в особенности.

Но Мих. Вас. этому скороспелому настроению не поддался и очищение некоторых крепостей вызвано было не этим, а более серьезными соображении. Новогеоргиевск он бросить не желал, хотя по устройству, ослабленному значению одинокой крепости, он был не сильней остальных. Посылая меня 24 июня к генералу Бобырю, чтобы разобраться, можно ли оттуда скоро вывести все ценное, он, по-моему, желал лишь успокоить себя, ибо оба мы отлично были ознакомлены с нею и знали, что по устройству ее и по состоянию железных дорог вывести оттуда имущество быстро нельзя было.

Сегодня был приказ 27-му корпусу войти в состав гарнизона крепости и даны распоряжения о подвозе патронов.

Немцы бьют на Цеханов-Прасныш-Оржиц. Оттуда дорога открыта на Варшаву и на Остроленко. Путь их, по моему не на Варшаву, а к этой стороне потянулись наши силы. С хорошим армейским управлением, это еще не такая беда, но мы вероятно там застынем. Удар в направлении Белостока мог бы иметь самые гибельные последствия. Произведенный в первых числах июня мы затруднены были бы отходить. При отсутствии должной подготовки мы не были бы в силах парировать этот удар и нам грозила бы крупнейшая катастрофа.

Почему Гинденбург направил удар на Нарев? Он в большой связи с остальными действиями, хинтерланд[43] понадежнее, чем в направлении от Бобра. Это верно. Направление действий после поражения нашей 10-й армии в начале года не дало должных результатов и не очень поколебало общее наше положение, но разница между теперешним и недалеким прошлым большая. Для нанесения нам удара от Бобра существующий хинтерланд достаточен, да и к северу от него и к северу от Немана – немцы. С точки зрения обеспечения операции, она, на мой взгляд, была бы обеспеченная. Учитывая, что произошло за эти пять дней, трудно допустить, что мы стоим перед демонстрацией. Слишком далеко зашла в своем развитии операция, чтобы технически перейти теперь к атаке нас главными силами на Бобр. Силы немцев не безграничны. Однако быть совершенно спокойными за Бобр нельзя, даже при том условии, что оттуда тревожных сведений о скоплении там немецких сил сюда еще не поступало.