На Курском направлении

На Курском направлении

Курская битва была не только крупнейшим сухопутным сражением в истории войн, но и грандиозной воздушной схваткой. За период с 5 по 23 июля 1943 года советская сторона потеряла 1000 боевых самолетов. Цифра эта была названа давно и не вызывает серьезных сомнений. Погибли Герои Советского Союза Н. Алексеев, В. Залевский, А. Горовец, Г. Гуськов, Л. Борисов, П. Ратников, И. Сидоров. Были подбиты самолеты К. Евстигнеева, Д. Назаренко (впоследствии Герои Советского Союза), А. Ворожейкина, О. Беликова, В. Михалева, М. Мудрова, П. Муравьева, В. Иванова, сотен других летчиков…

Потери противника в воздухе за этот же период составили от 500 (немецкие данные) до 1500 (наша оценка) машин. Для участия в операции «Цитадель» было сосредоточено около половины всех боевых самолетов Германии (70—75 процентов машин, находившихся на Восточном фронте). В боях приняли участие самые боеспособные части люфтваффе — 3-я, 51-я, 52-я и 54-я истребительные эскадры, 1-я, 2-я, 3-я штурмовые эскадры, лучшие бомбардировочные части. В изматывающих сражениях на уничтожение, когда в воздухе одновременно находилось до трехсот самолетов, а потери каждой из сторон в отдельные дни достигали ста машин, были выбиты лучшие летчики нацистской Германии. Среди них — кавалеры рыцарского креста Б. Вутка, В. Краусс, Г. Михаэль, К. Папе, Р. Реш, 3. Россман, К. Фитцнер, Г. Шель, Г. Штрассель, Г Шмид, В. Эвальд, Й. Йенневайн. Были сбиты в воздушном бою известные летчики Э. Хартман, В. Крупински, Г. Барк-хорн, дважды подбит Г. Ралль.

2 июля летчики 240-го ИАП получили предупреждение о том, что боевые действия могут начаться в любую минуту.

— Если тревога случится ночью — немедленно на аэродром! — таков был приказ командира полка.

Но 3 и 4 июля тревогу так и не объявили. Промаявшись двое суток почти без сна, в ночь на 5 июля большинство летчиков заснуло как убитые. Ранним утром в окно хаты, где спали Кожедуб с товарищами, постучал посыльный:

— Боевая тревога!

«Вот оно — началось!» — мелькало в сознании у Кожедуба, когда он бежал к аэродрому, прислушиваясь к грозному далекому гулу.

Когда полк был построен, командир обратился к личному составу:

— Немцы перешли в наступление на нашем направлении. Боевые задачи полку пока не поставлены. Мы должны быть в повышенной боевой готовности. Установлена очередность дежурства в самолетах. Ждите команды на вылет.

Весь день 5 июля 240-й истребительный авиационный полк находился в резерве. Кожедуб почти безвылазно сидел в кабине самолета. Не было аппетита, разболелась голова, что бывало с ним очень редко.

Вечером командир полка майор С.И. Подорожный вновь собрал летчиков:

— Противник стремится захватить господство в воздухе. Летчики нашей 2-й воздушной армии ведут ожесточенные бои. Сбиты десятки вражеских самолетов. Перед полком поставлена задача — прикрыть войска на Обоянском направлении. Немедленно снять бомбодержатели. С рассветом быть готовыми к выполнению задачи. Успех будет зависеть от слаженной и четкой работы всего полка.

Свой первый вылет в ходе Курской битвы и первого сбитого противника Иван Никитович запомнил хорошо:

«6 июля мы чуть свет уже в кабинах самолетов. Готовы к немедленному вылету. Не отрываясь, смотрю в сторону КП. Вот взвились три зеленые ракеты — это сигнал на вылет нашей третьей эскадрильи.

Мы в воздухе. Принимаем боевой порядок. Нас ведет Семенов.

Гул стоит в наушниках шлемофона. Иногда раздаются чьи-то отрывистые команды:

— Атакую! Прикрой!

— Внимание, слева «мессер»! С земли доносится:

— Соколы, атакуйте! Бейте их, бейте!

Набираем высоту. Издали видна линия фронта, пожары. Горят деревни и села. Горит наша и вражеская техника.

Район изучен мною отлично. Узнаю населенные пункты Яковлевку, Завидовку, Покровку…

…Мы у линии фронта. Под нами — море огня. Дым поднимается на большую высоту: в кабине чувствуется запах гари.

Нас обстреливает зенитная артиллерия. То тут, то там появились вспышки. Враг старается расстроить наш боевой порядок — так его истребителям будет легче нас атаковать.

С земли раздается спокойный голос генерала Подгорного:

— Приближается большая группа пикирующих бомбардировщиков. Увеличить скорость. Встретить врага до линии фронта!

И на подхвате голос Семенова:

— Впереди нас более двадцати пикирующих бомбардировщиков. Атакуем!

…Стараюсь действовать точно и стремительно — как командир. Его самого я потерял из вида. Зато слышу голос:

— Бей их, гадов!

Под огнем противника снова веду самолет в атаку. Захожу "юнкерсу" в хвост. Сближаюсь. Ловлю в прицел.

По-моему, дистанция подходящая. Нажимаю на гашетки. Пушки заработали. А "юнкерс" не падает. Снова стреляю. Немецкий бомбардировщик начал маневрировать.

Забываю обо всем, что творится вокруг. Вижу лишь "юнкерс" и продолжаю стрелять. Решил так: "Не собью, буду таранить. Как Вано Габуния".

— Бей, батя, прикрываю! — раздается уверенный голос моего побратима, Василия Мухина.

Почти вплотную сближаюсь с противником. "Юнкерс" по-прежнему маневрирует. Нет, теперь не уйдешь! Еще длинная очередь. Самолет вспыхнул и упал в районе западнее Завидовки.

— Вот тебе, фриц, за Игнатия Солдатенко!

Взмываю в сторону вверх по примеру командира. Не утерпел и по радио крикнул:

— Вася, одного кокнул!»[7].

Так описал Кожедуб свою первую победу, одержанную в 32-м боевом вылете. Можно сказать, что успех к нему пришел с опозданием — ведь большинство асов одержали свои первые победы в годы войны в пятом — двадцатом вылетах. Было немало блестящих летчиков, которые одерживали победу, а случалось и не одну, в первом же боевом вылете.

Победа считалась подтвержденной, когда к документам полка прилагался специальный акт о сбитии. Вот акт о первой победе Кожедуба:

«Акт. 7 июля 1943 года, аэродром Чернянка.

Мы, нижеподписавшиеся, старший лейтенант Семенов, младший лейтенант Мухин и младший лейтенант Брызгалов подтверждаем, что 6.7.43 г. при выполнении боевого задания по прикрытию наземных войск в районе Покровки от нападения авиации противника, в результате воздушного боя у пункта Шопино мл. лейтенант Кожедуб сбил один Ю-87 — самолет упал в районе западнее Завидовки.

В чем и подписуемся: ст. лейтенант Семенов, п/п младший лейтенант Мухин, п/п младший лейтенант Брызгалов.

Верно: ст. серж. В. Кузнецов»[8].

Аналогичны этому первому акту и все остальные подтверждения побед Кожедуба, меняются лишь места одержанных побед, типы сбитых самолетов, фамилии свидетелей боя. Порой, особенно по итогам вылетов на свободную охоту, свидетелем выступал только один человек. В преддверии Курской битвы и до конца войны излишние строгости для предъявляемых подтверждений были отменены.

7 июля в воздухе был легко, но болезненно ранен комэск Ф. Семенов. Кожедубу сразу пришлось заменить командира в боевых вылетах. Он стал водить эскадрилью на задания, и оказанное доверие укрепило веру Кожедуба в собственные силы. Постепенно его пилотаж становился резким и стремительным, тактические замыслы — дерзкими и неожиданными. Он научился определять в бою свое место, знал, с какой дистанции и как атаковать, как использовать облачность и солнце, умел уйти от зашедшего в хвост преследователя.

Надо заметить, что в ходе Курской битвы аэродром их полка был достаточно, на 80 километров, удален от линии фронта, что затрудняло неожиданные налеты на неприятельские аэродромы. В то же время это позволяло летчикам сохранить силы — не было тяжелой работы от рассвета и до заката, когда приходится совершать до семи боевых вылетов в день[9].

По свидетельству многих летчиков, боевая жизнь на Курской дуге отличалась невиданной напряженностью. Вот что вспоминает В.В. Архипенко:

«Бывало, в эти дни подлетаешь к линии фронта и видишь группы немецких самолетов самых различных типов: Ю-87, Хе-111, Ю-88, Me-109, ФВ-190… Там "сваливаются" в пике Ю-87, там отбиваются от атак наши "илы", выше, на встречно-пересекающихся курсах видны "пешки" и "хейнкели", там и тут, сверкая очередями, поодиночке и парами, звеньями и эскадрильями проносятся истребители. Горящая земля закрыта клубами гари и пыли, на многие сотни метров поднимаются в небо бесчисленные дымы, пересеченные косыми черными росчерками горящих самолетов. Выбирай кого хочешь и атакуй! Но основная задача летчиков-истребителей — не дать возможности немецким бомбардировщикам прицельно бомбить наши войска, что мы и старались выполнить»[10].

Из боев на Курской дуге Кожедуб вышел с честью — с девятью личными победами. 22 июля 1943 года Иван Никитович был награжден орденом Красного Знамени. Он обрел кураж, к навыкам точного пилотажа у него добавились «умение пользоваться глазами» — замечать противника раньше, чем он заметит тебя, несколько отработанных тактических приемов, безукоризненная стрельба.

А товарищ Кожедуба по школе старший лейтенант П.М. Кучеренко — опытнейший инструктор с налетом более 1000 часов, прекрасный пилотажник и исключительный стрелок, провоевав лишь месяц в 297-м ИАП в качестве комэска, стал лучшим советским асом начального периода Курской битвы. 7 июля в одном из первых своих боев он одержал первую личную победу, сбив Ю-87. С 25 июля по 4 августа он сбил 5 «рам» — ФВ-189 (4 лично, 1 в группе). 8 августа Кучеренко записал на свой счет 3 Me-109 (2 лично и 1 в группе), а 10-го уничтожил сразу 6 неприятельских машин (3 лично и 3 в группе). Уникальный результат: 13 личных и 9 групповых побед за месяц и четыре дня боев! Этот показатель боевой «производительности» за всю историю советских ВВС позднее, в битве за Днепр, смогли превзойти только Иван Кожедуб и Кирилл Евстигнеев.

П.М. Кучеренко не вернулся из боевого вылета 11 августа 1943 года. Предположительно он был сбит зенитным огнем, а по официальной формулировке — пропал без вести. По этой причине он не был удостоен безусловно заслуженного им звания Героя Советского Союза, а был награжден лишь орденом Красного Знамени. В Манкенте у него остались жена и дочь.

Вот какие замечательные асы служили примерами для советских летчиков в Курской битве. Выдающиеся летные кадры воспитала Чугуевская военная авиационная школа!

Официально, самыми результативными летчиками по итогам Курской битвы стали С.Д. Луганский из 152-го гвардейского ИАП (18 побед), П.М. Кучеренко (13 личных и 9 групповых побед), В.И. Попков из 5-го гвардейского ИАП (13 побед), А.В. Ворожейкин из 728-го ИАП (11 личных побед и одна в группе).

Кожедуб по итогам боевой работы оказался сразу во второй десятке асов из более чем 1500 советских летчиков-истребителей, участвовавших в боях на Курской дуге.