Сомалийская армия наступает
Сомалийская армия наступает
Согласно официальным документам Эфиопии сомалийская армия начала наступление в 03.00 13 июля 1977 года, а не согласно общепринятой дате — 23 июля{166}. Используя фактор внезапности, численное и техническое превосходство, сомалийцы быстро продвигались вглубь эфиопской территории. Наибольший результат был достигнут на центральном направлении (до 700 км к сентябрю). Мобильные танковые и механизированные части СНА легко обходили узлы обороны и опорные пункты противника, перерезали коммуникации. Атаки проводились в сочетании с массированными артиллерийскими и авиаударами. На юге самой малочисленной группировке СНА удалось продвинуться на 300 км, но она была остановлена на подступах к городам Гинир и Нэгэле. На севере сомалийцы вскоре завязли в боях на подступах к Харэру и Дыре-Дауа. Первый штурм ДыреДауа сомалийцы предприняли уже в начале кампании. Три моторизованных батальона СНА, совершив трехдневный марш-бросок (колонны двигались исключительно ночью и остались незамеченными), неожиданно для эфиопов атаковали город 17 июля в 04.30, однако наткнулись на стойкую оборону элитной 24-й бригады Nebelbal («Пламя») при поддержке 4-го артиллерийского дивизиона и частей 75-й бригады ополчения. Эфиопы потеряли 79 человек убитыми и восемь ранеными, сомалийские потери были вдвое большими{167}.
На других участках эфиопы терпели поражение за поражением. Они не могли удерживать позиции ввиду отсутствия серьезной артиллерийской поддержки и нехватки противотанковых средств. 25 июля в Годе была разгромлена 5-я пехотная бригада регулярной эфиопской армии и фактически уничтожена 79-я бригада ополчения (из 2350 бойцов живыми до Харэра добрались только 489){168}. Но на некоторых участках эфиопы держались очень стойко. 12-я пехотная бригада при обороне Дегехабура в течение двух недель выдержала все атаки и отступила в полном порядке. После падения Годе, Кебридехара, Дегехабура, Дело, Фильту, Элькере, под контролем сомалийцев к середине августа оказалось 90% территории Огадена.
9 августа 1977 года в Эфиопии было образовано Народное революционное оперативное командование. 27 августа 1977 года было сформировано Восточное оперативное командование (Восточный фронт) в составе 3-й пехотной, 2-й и 5-й ополченческих дивизий.
В середине августа сомалийцы предприняли вторую попытку штурма Дыре-Дауа. Эфиопы были вновь захвачены врасплох, поскольку ожидали штурма Джиджиги и не усилили гарнизон, в его составе были всего лишь два танка{169}. Штурм опять начался в 4.30 утра 17 августа.
Сомалийская группировка в составе двух моторизованных бригад и танкового батальона, двух артиллерийских дивизионов при поддержке батареи ПВО и батареи РСЗО БМ-13 сумела пробиться в окрестности города и взять под контроль аэродром. Однако сомалийцы не смогли воспользоваться тактическими ошибками противника. Оперативно переброшенные из Харэра танковые части помогли эфиопам исправить положение. Решающим моментом стало воздушное сражение между эфиопскими истребителями F-5 и сомалийскими МиГ-21, в котором победили эфиопы. Затем эфиопская авиация принялась охотиться за танками противника, уничтожив 16 машин. К исходу дня началось беспорядочное отступление сомалийцев, бросивших на поле боя большое количество бронетехники и вооружений. Неудача в Дыре-Дауа поставила под вопрос успех всей кампании. Ведь в случае захвата города сомалийцы могли нарушить снабжение находящихся в Харэре и Джиджиге эфиопских войск. Аэродром города давал возможность угрожать непосредственно столице Эфиопии.
Следующей целью СНА стала Джиджига. По необъяснимым причинам сомалийцы не атаковали город в самом начале кампании, дав время эфиопам укрепить оборону. Город прикрывали две эфиопские механизированные бригады — 10-я и 92-я. Попытка сомалийцев прорвать укрепленную линию обороны 10-й бригады в районе Ароресы (Aroresa) 21 августа провалилась. После двух недель позиционной войны сомалийцы предприняли штурм, задействовав до 250 единиц бронетехники. Этому предшествовали несколько дней артобстрелов и бомбардировок, что сказалось на моральном духе эфиопских солдат. В некоторых частях начался мятеж. В итоге эфиопы оставили город. Для организации контратаки на фронт прибыл сам Менгисту Хайле Мариам. Подозреваемые в организации мятежа были расстреляны. 5 сентября в результате двух массированных фронтальных контратак с запада и севера город вновь перешел в руки эфиопов. Однако ранним утром следующего дня сомалийцы снова пошли на штурм. Позиции эфиопов, не успевших укрепиться, были прорваны. Были уничтожены и захвачены более сотни эфиопских танков и бронемашин{170}. 12 сентября Джиджига пала. Преследуя отступающего противника, сомалийские подразделения развили стратегический успех. Без боя был взят важнейший горный перевал Кара Марда. Затем, захватив город Айша, сомалийцы перерезали стратегическую железную дорогу Аддис-Абеба — порт Джибути. Менгисту объявил причиной поражения существование «пятой колонны». Более десяти армейских командиров разного уровня были казнены. Командиры подразделений получили приказ расстреливать каждого, кто отступит без приказа. В Эфиопии была объявлена всеобщая мобилизация под лозунгом «Революционное отечество или смерть!», причем призывались военнослужащие запаса в возрасте до 60 лет.
Однако и сомалийский наступательный порыв несколько угас. За три месяца беспрерывного наступления войска очень устали, они далеко ушли от своих ремонтных и тыловых баз. Во второй половине сентября погода испортилась, пошли дожди. Сомалийское наступление остановилось, началась война на истощение. С октября 1977 по январь 1978 года фронт стабилизировался. Стороны стремились усилить группировки своих войск и создать условия для нанесения противнику решающего удара.
В то же время сомалийцы не оставляли попыток взять Харэр и Дыре-Дауа. Они попытались срезать выступ в районе Харэра, который образовался в эфиопской обороне в направлении города Коре. На выступе эфиопами были сосредоточены части 3-й дивизии, 74-я механизированная бригада, 2-й танковый батальон, 219-й батальон Nebelbal, 4-я батарея ПВО, 21-й и 23-й батальоны ветеранов и несколько «пролетарских» батальонов{171}. Для окружения и уничтожения этой группировки сомалийское командование сосредоточило пять моторизованных, танковую, артиллерийскую, десантную и две партизанские бригады. С 18 сентября по 19 октября последовала серия неудачных для сомалийской армии сражений за «выступ».
Начавшийся сезон дождей и горный рельеф местности ограничивали ее танковый маневр, все сомалийские атаки были фронтальными, их легко отбивали противотанковая и тяжелая артиллерия. Фланговый обход с целью отрезать эфиопскую 92-ю механизированную бригаду в районе Гурзума также не удался. Тяжелые бои развернулись за гору Далча южнее Коре. Она несколько раз переходила из рук в руки, но осталась за эфиопами. Потери СНА составили 2000 бойцов, армии Эфиопии — 3000{172}. После этой неудачи командование СНА в ноябре провело серию безуспешных ударов в районах населенных пунктов Комболча, Бабиле и Федис в попытке прорваться к Харэру.
Эфиопское командование почти не предпринимало наступательных операций за исключением единственного удара 18 ноября из района Дыре-Дауа по линии Харева — Джелдеса. Отступив, сомалийцы контратаковали через пять дней, но восстановить положение смогли лишь частично.
В ходе своего визита в сентябре 1977 года в Москву сомалийский лидер Сиад Барре не смог добиться поддержки Кремля. Советская военная помощь Сомали была заморожена, однако 1678 советских{173} и 750 кубинских{174} специалистов находились в Сомали до 13 ноября 1977 г., пока Сиад Барре окончательно не порвал с СССР. Высланные из Сомали советские военспецы были отправлены в Аддис-Абебу.
Здесь уже находилась группа советского Главного военного советника генерал-полковника В.П. Чаплыгина. Непосредственное командование союзными силами взяла на себя оперативная группа Министерства обороны СССР во главе с первым заместителем главнокомандующего Сухопутными войсками генералом армии В. И. Петровым. Всего с декабря 1976 г. и до окончания боевых действий в Огадене в Эфиопии официально побывали 1500 советских военных советников и специалистов. Однако реальная цифра выше, так как в это число вошли только военнослужащие, отправленные в Эфиопию по линии главного управления международного военного сотрудничества Минобороны СССР (с оформлением загранпаспортов), тогда как многие направлялись в эту командировку прямыми приказами министра обороны и главкомов войск{175}. В 1977-1978 гг. в Эфиопию было поставлено советских вооружений на сумму более 1 млрд. долл., в том числе свыше 700 танков (Т-34-85, Т-55, Т-62), более 700 боевых бронированных машин (БМП-1, БТР-60ПБ, БТР-152), не менее 120 боевых самолетов (МиГ-17, МиГ-21, МиГ-23), 22 боевых вертолета Ми-24А, несколько сот систем ствольной артиллерии, до 50 реактивных систем залпового огня БМ-21 «Град»{176}.
Первая группа кубинских советников прибыла в Эфиопию в мае 1977 года, к октябрю их число достигло 1500 человек, к концу войны общая численность кубинского контингента составила 18 тысяч человек{177}. Командующим кубинскими силами был дивизионный генерал Арнальдо Очоа Санчес. В их состав к концу войны входили две танковые бригады (3-я и 10-я), 9-я механизированная и 4-я артиллерийская бригады, две авиационные эскадрильи (на самолетах МиГ-17Ф и МиГ-21МФ), несколько небольших отдельных авиационных частей{178}. Помимо чисто кубинских, имелись и смешанные части: офицерско-сержантский состав — кубинцы, солдатский — эфиопы{179}. Народная Демократическая Республика Йемен послала в Эфиопию двухтысячный контингент (пехотные батальоны, эскадрилья самолетов МиГ-17, экипажи вертолетов Ми-8, расчеты РСЗО «Град»). Вооружения и различное оборудование поставляли также ГДР, КНДР, Чехословакия.
Опыт работы в сомалийской армии очень помог советским военным советникам в планировании операций против своих бывших подопечных. Тем более что эфиопские войска, подготовкой которых занимались до этого военные инструкторы США, тактически были обучены плохо, даже высшие командиры были практически незнакомы с азами оперативного искусства{180}. Они всегда старались прикрыть всю линию обороны, распыляя силы и средства. В то же время сомалийцы умело концентрировали силы на направлениях главного удара и легко прорывали вражеские позиции, применяли фланговый маневр, брали обороняющихся в клещи, окружали, создавая «мешки» и «котлы»{181}. Также эфиопские танковые и пехотные части обычно выдвигались к переднему краю обороны после, а не во время артподготовки. Естественно, что не уничтоженные огневые точки сомалийцев встречали их шквальным огнем. Взаимодействие танковых, пехотных и артиллерийских частей даже на батальонном уровне у эфиопов отсутствовало. Боевая учеба не проводилась, боевое охранение не выставлялось. Строительство фортификационных сооружений, даже рытье окопов и траншей, начало производиться только по настоянию советских советников.{182}
Особенностью тактики СНА было создание нейтральной полосы (5-15 км) по всей линии противостояния, что позволяло не только уберечь войска от огня противника, но и вводить его в заблуждение относительно реального расположения частей. Это, в свою очередь, давало сомалийцам возможность применять маневр силами и средствами вдоль фронта и в глубину, скрытно создавая превосходство на нужных направлениях{183}. В нейтральной полосе часто оборудовались временные огневые позиции артиллерии и минометов для стрельбы в ночное время. Применялись кочующие минометные и артиллерийские батареи{184}.
Подразделения войсковой разведки появились у эфиопов только на момент контрнаступления, до этого она велась наблюдателями непосредственно в частях. Сомалийцы же с самого начала широко использовали не только подразделения войсковой разведки СНА, но и диверсионно-разведывательные группы, отряды ФОЗС и ФОСА, а также местную агентуру. Более того, в штабе союзников отмечали удивительную осведомленность сомалийского командования по поводу их планов. Если на совещаниях присутствовали представители министерства обороны Эфиопии или Восточного фронта, то планы объявленной операции обычно становились известны противнику, который немедленно принимал контрмеры. Поэтому генерал армии Петров, генерал Очоа и их советники стали планировать операции самостоятельно, ставя в известность своих эфиопских коллег лишь накануне их проведения.{185}