Глава 11. Огонь и Тьма Бородино: Самое загадочное сражение отечественной истории…

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 11. Огонь и Тьма Бородино: Самое загадочное сражение отечественной истории…

25 авг. (6 сент.) определилась окончательная позиция предстоящего сражения – русские войска развернулись 9-километровой дугой от Масловских высот до Утицкого леса. На правом фланге от Маслово не доходя до Курганной батареи фронтом на Северо-Северо-Запад по естественному рубежу Колочи стала 1 Армия Барклая-де-Толли в составе 4 пехотных и 3 кавалерийских корпусов при 168 орудиях; от Курганной батареи, достаточно обустроенной, до высоты 200, наскоро укрепленной 3 флешами, стала 2-я армия Багратиона силами 2 пехотных и одного кавалерийского корпуса при 60 орудиях; и у деревни Утица, сначала в отдалении, особый Утицкий отряд, основу которого составлял очень сильный 3-й пехотной корпус Тучкова 1 – го при 72 орудиях.

Общий пехотный резерв, сначала очень сильный, из отборных частей 3-го (лучшая пехота армии) и 5-го (Гвардия), больший по численности и равный по качеству личного состава отборной гвардии Наполеона, находился за центром дуги у деревни Князьково.

Общий кавалерийский резерв из 2-х кирасирских дивизий был разделен, одна расположена у Князьково, другая за фронтом 2-й армии, ближе к ее левому флангу.

Общий артиллерийский резерв, очень сильный (324 орудия), главным образом из подвижных конно-артиллерийских бригад, в большей своей части находился за 2-й армией у деревни Псарево, определенно нацеливаясь на поддержку ее левого фланга и центра; у Князькова, имея зримое назначение усиливать центр позиции, т. е. правое крыло того же Багратиона; у деревни Двор на поддержку 1-й армии.

Таким образом фронт выглядел очень плотным, капитальным, тесно привязанным к естественному сильному рубежу – крутобережному участку Колочи, на правом фланге, не предполагающим больших пространственных подвижек – и более рыхлым, эшелонированным в глубину на левом, намечающим значительные колебания войсковых масс вперед-назад. Т. о. и в упрощенном варианте просматривается та же идея стать прочно «правой ногой» и «пошевелить левой».

…Но возможны и иные более свободные от захваченности произошедшими событиями предположения. Военные историки, идя от хода битвы впадают в какое-то разгоряченное раздражение, когда обращаешь их внимание на бросающуюся в глаза а «событийную диспропорцию в распределении сил между Барклаем и Багратионом (тактическая плотность у М.Б. – 15 тыс. на 1 км., П.И. – 13 тыс. на 1 км. фронта). К ней мы еще вернемся. Любопытно другое: мощный позиционный фронт на Колоче не требовал такого количественного и особенно качественного распределения конницы.

Обратите внимание, вся тяжелая кавалерия, наиболее подходившая для коротких опрокидывающих контратак и сшибания плотных строев была сосредоточена на поддержке Багратиону, в то время как «дальнобойная», подвижная, «проницательная», более пригодная к преодолению разного рода препятствий, легкая, и особенно универсальная средняя драгунская сосредоточена в большей части у Барклая-де-Толли, здесь же поставлена основная масса казаков, полки Платова, фактически 4-й корпус, постоянно подвергающихся какой-то мистификации – казаков то исключают из состава регулярной конницы, когда они почему-то неудобны, как в делах у Бородино, то приравнивают к ней когда они успешно бьют вполне регулярных польских улан и французских драгун у Мира и Романова. Признаюсь, чем казак, с детства обучаемый владеть оружием и конем, однообразно обмундированный, вооруженный той же пикой, саблей, пистолетом и ружьем иррегулярней копьеносца-улана или сабельника-гусара, мне непонятно. Или аванпостная служба так их принизила в глазах специалистов? Определенно можно сказать лишь то, что такой состав кавалерии скорее предполагает не бой в тесноте берега реки, где легкая конница, имея небольшую пробивную силу будет только порхать а не опрокидывать, а нечто иное… – вот если в замыслы положено во благовремении рвануться через водный рубеж, тогда наличие подобного сочетания изумительно быстрой перелетающей препятствия легкой и бесподобно-проникновенной казачьей с могущими сразу поддержать их успех полукавалеристами-полупехотинцами драгунами становится очень и очень разумным. Как и объяснение того, почему на правый фланг такого стеноподобного фронта поставлен 2-ой после Багратиона суворовский Гром-Сокол Милорадович, которого протомили едва ли не весь день Бородино в окрестностях битвы. Как и то, почему держали здесь Платова, по условиям состоявшегося сражения место которому было в перелесках и лужках окрестностей Старой Смоленской дороги, где увертливый казак стоит двух кирасир и от польских улан Понятовского только бы конфедератки полетели, обратись на них 7 тысяч совокупной казачьей массы Платова – Карпова, при том, что за левый фланг можно было более не опасаться…

Осуществив заворот левого фланга Кутузов теоретически обеспечил себе более быстрый перевод войск с крыла на крыло по прямым линиям внутреннего пространства дуги, нежели Наполеон, для связывания всей русской линии вынужденный действовать с внешней стороны дуги и перебрасывать свои войска по охватывающим кривым, да кроме того осуществлять при этом переправу через Колочу; окаймляющий фронт французской армии накалывался на русский центр у Бородино и переламывался в этом месте естественным рубежом Колочи; в то время как русская дуга была развернута по одному, правому берегу, отворачивая от него на юго-запад, для полноценного связывания всей русской линии французы должны были вести бой и с левобережья, через Колочу, и по правому берегу, т. е. разделенно на две группы войск против единого русского оформления; особенности местности делали взаимодействие французских крыльев весьма затруднительным, если вообще возможным, а раздельное положение крыльев очень опасным, русская атака от центра на левобережье по Новой Смоленской дороге или по долине Колочи на запад имели самые неблагоприятные последствия, рассекая и отбрасывая одно из них на Север, в пойму Москвы-реки, а другое на юг, в тесное пространство между Колочей и Старой Смоленской дорогой, отход по которому сам по себе разрушающе действовал на войска обилием разделяющих элементов местности (овраги, перелески, дефиле).

По совокупности условий становилось ясно, что наличных французских сил, приведенных Наполеоном (133–135 тыс) или полагаемых за ним Кутузовым (165 тыс) определенно недостаточно, чтобы связать боем фронт дуги и иметь необходимое преимущество в ключевых пунктах, главным из которых являлся участок Горки-Курганная батарея, не овладев последним, нельзя было организовать взаимодействие крыльев, а удары от него русской стороны в правый фланг «северных» левобережных или в левый «южных» правобережных французских оформлений были крайне опасны; попытка глубокого обхода справа заводила в «Масловскую дыру» и сама провоцировала эффектный отсекающий удар с русской стороны от центра под основание обходящих французских войск; попытка не обхода, а охвата слева… Вот тут интересно. Оценивая обстановку вокруг левого фланга Кутузов пришел к выводу о неизбежности подобного движения, и начинает поэтому перераспределять даже общие резервы – средством уже не парирования, а перехвата становится выдвижение 3-го пехотного корпуса в состав отдельного отряда за левый край Багратиона, при этом Тучков 1-й получает фактически самостоятельную задачу – нанести удар со скрытой позиции, когда противник, обходя 2-ю армию по Старой Смоленской дороге сам развернет ему свой правый фланг, попав в очень неприятный мешок, слева корпус Бороздина, справа Тучков 1-й, а в открытое пространство, между ними косым строем к фронту неприятеля вылетает кирасирская дивизия Дуки, при этом по букве диспозиции от 24 авг. (5 сент.), которая не отменялась, корпус Тучкова по прежнему причислялся к резерву командующего и кроме как его предначертаний на другое не мог быть использован; свой фронт он создавал независимо от Багратиона, за флангом 2-й армии параллельно к разделяющей их Старой Смоленской дороге, по которой должны были пройти обходящие части французов, – по диспозиции Наполеона корпус Понятовского; фланговая отака отборной русской пехоты на посредственную польскую означала ее несомненный разгром.

Если понимать под оформлением, именуемым «2-й армией» все завязанные кроме неё общей задачей обеспечения левого фланга войска, все вовлеченные в ее деятельность, нацеленные или легко могущие быть перенацеленными в ее пользу объединения, то вырисовывается контур сложной конструкции, в которую входят до 4 пехотных корпусов (из них 3 лучшие по списочному составу в армии), до 7 кавалерийских дивизий (если учесть, что корпус Корфа фактически работает «на двоих»), в том числе все тяжелые; и более 450 орудий. При этом особо весомые элементы конструкции заложены у ее флангов, особенно за правым, где между Курганной батареей и Князьково сосредоточился мощный кулак из Гвардейского корпуса, 4 дивизий тяжелой и средней конницы, резерва артиллерии, первоначально еще более грозный с включением корпуса Тучкова – тогда его мощность была избыточной для частной задачи простой поддержки Багратиона на юго-запад, и более подходила для более значительных действий, например, рубящего французский фронт удара по долине Колочи на Запад. Вероятно, посчитав обобщение перспективных и частных задач при такой полной концентрации резервов избыточным, как и чрезмерную пространственную протяженность полагаемых ими действий от этого пункта, Кутузов в конце концов делит его, уменьшая стратегическую и увеличивая тактическую значимость переводом 3-го корпуса за левый фланг Багратиона. До этого 2-я армия уподоблялась двери, подвешенной к Курганной батарее и открывавшейся давлением слева, на кол из 2-х лучших пехотных корпусов русских, обрушиваемый с высот центра по понижению влево на ворвавшегося противника, теперь к ней поставили, укосину, уступом к сильнейшему корпусу Бороздина встал отборный корпус Тучкова, на который натыкается всунувшийся в оставленную между ними щель неприятель – что более покойно, но и не сулит головокружительных развитии.

… Но вот эта идея с «левосторонней дверью», ведь она уже была применена им с блестящим успехом у Рущука, тогда русский фронт тоже «открылся», что же произойдет, если он «откроется» и сейчас?

– французы ринутся по большой, обольстительно-красивой загибающейся дуге через позиции 2-ой армии в тыл 1-ой; конница, замечательные корпуса Мюрата, рванется вперед, размыкая боевой монолит в разряжающуюся колонну родов войск «кавалерия, – пехота, – артиллерия»;

– русские быстро разворачивают линии своих резервов, 3-й эшелоны войск почти сплошь конница и стоящие у места прорыва отборная гвардейская и гвардионская пехота, и обрушивают свой набирающий неостановимую скорость по понижению местности влево удар на фланг растягивающейся французской колонны, при этом самый страшный рубящий удар нанесут под основание клина тяжелая гвардейская пехота и ударная кирасирская конница, голову французской колонны перехватит легкая быстроходная конница Платова и Уварова, а на растянутое тело обрушатся драгуны и быстро спускающиеся с береговых круч корпуса 1-й армии и неизбежное многократное рассечение французских войск, вдавливаемых в лес, уже нарушивших взаимодействие своих родов, растянутых по кривой захождения, утративших скорость при подъеме влево.

Все для этого уже собрано; и мощный рубящий топор у Князьково, и улавливающая сеть от Горок до Двора, и эшелонированный в глубину строй 1-ой армии, готовый оттолкнуться от Колочи и пойти-сметать любого – но переводом корпуса Тучкова Кутузов отменяет широкое применение такого развития, определяющее уже и общий вид сражения, хотя и не вполне, он как бы нисходит по ступеням ко все более «вялым» вариантам использования своих замечательных заготовок. Почему?…

Внешне тем не менее все это было хорошо запрятано, и наружу торчал только высунутый язык 2-й армии, все те же 5 пехотных дивизий Раевского и Бороздина и 2 кавалерийских дивизии Сиверса из фактических 9 пехотных и 7 кавалерийских. Здесь удав положил свое второе кольцо… Или кольца!

Избыточно-сильный и подчеркнуто оборонительно-неподвижный, скованный мощью своей позиции, естественным препятствием, мешающим ему также наступать против французов, как и им против него – правый фланг; выразительно-уязвимый, хотя реально и не столь слабый, легковесно зависший левый… Можно сказать, первый прямо-таки отвращает от атаки на него, а второй усиленно ее накликает…

Налицо приманка, но где то затаенное жало, которое вылетит и пронзит вцепившегося в нее зверя? Это должны быть какие-то крупные весомые силы, не охваченные нападением на левый фланг – значит правый фланг, 1я армия? Именно там они и присутствуют, избыточные для тактического насыщения сильного оборонительного рубежа сверх полагаемых для таковых 8-10 тысяч на 1 км. фронта по меркам конца 18-начала 19 века. И как их распланировать к использованию, атакой через Колочу, на ослабленную переливом войск в состав ударной группировки на правом берегу, левобережную группировку противника – или разовым поворотом на правобережную, изолированно одинокую, особенно если увязнет, погрузится в центр русской позиции на участке Багратиона, более слабом чем его фланги, будет естественно надламываться около центрального узла, да еще подрубаемая там русскими атаками вверх по долине Колочи, и т. д.

При средне-разумном подходе неодолимость правого фланга и уязвимость левого прямо требовали противоположного соотношения сил между Багратионом и Барклаем-де-Толли, не 13 к 15, а 15 к 13, если не больше, по тактической плотности – если Кутузов совершает обратное, если он прямо– таки демонстрирует неприступность своего фронта в этом пункте и нисколько не пытается выиграть войск для других мест за это его качество, значит здесь заложен опережающий замысел. Полагая и объявив сражение оборонительным и вовлекая врага к «очевидно» слабейшему участку своей позиции он должен был около него, или в равноудаленности его с другими пунктами держать свой общий резерв, которым парировать определившееся угрозы или развивать успех – вопреки этому он подводит избыточную массу к правому флангу, держит в предельной готовности действия…

– Какого? Пока сохраняется необходимая тактическая плотность, все атаки врага через Колочу будут и так отражены, а излишние сверх того войска ненужны, бесполезны, даже в чем-то вредны!

– Вот если самому вдруг устремиться через нее, в самом неподходящем, и потому неожиданном месте, когда бой разгорится и противник увязнет по всей линии, повиснет на южном завершении дуги, а здесь станет наиболее слаб, ибо не в силах одолеть береговых круч, не будет и держать крупных сил, так, означение, да и то растащит по более важным пунктам…

…Прекращая это гадание на кофейной гуще, отметим, Кутузов реальным расположением войск, их составом, назначением приличных к тому начальников руководствовался вроде бы и этим – но действовал странно попеременно, и так, и как будто об этой созданной и сохраняемой им перспективе не подозревая и настолько убедительно, что Платов до конца дней своих был уверен, что он только по забывчивости главнокомандующего простоял весь день у Колочи, там как-то нашёл броды, и потому состоялся его рейд с Уваровым…

Но тогда то, что все полагают за общий главный резерв – Гвардия Лаврова, Гренадеры Тучкова, Кирасиры Голицына – не резерв уже, а маскирующиеся под него частные поддержки, а сам стратегический резерв, громадный, полновесный, вот он, вся 1-я армия, при том, что он совершенно не виден в своей очевидной обозримости и включенности во внешнее поле боя, на глаза неприятеля, который тем не менее его атаковать не будет, и Кутузов это знает? Михаил Илларионович – помилуй бог, совсем заморочили!

Отдавая распоряжения на управление войсками, Кутузов не мог не учитывать особенностей позиции, существенного различия условий на правом и левом фланге, отсутствие на последнем ярко выраженного природного рубежа, большое разноообразие тактических условий от Батареи Раевского на югозапад, требовавшие в разных пунктах разного к себе применения и особого руководства – поэтому предоставляет большие права военачальникам, действует через Барклая, Багратиона и Тучкова 1-го, что оказалось лучшим решением – уже в ходе боя многократные местные успехи французской стороны пресекались энергичными действиями низовых начальников, полезная инициатива которых была развязана, поэтому могущих организовать своевременные ответные действия в пределах собственных ограниченных сил. Это более соответствовало как оборонительному способу действий, выбранному русской стороной, так и общему неопределенному характеру диспозиций противников, которые не оглашали крупных задач и целей, связывая развития событий с достигнутыми результатами и благоусмотрением Главнокомандующих, поэтому не имея представления об общей перспективе, французы ворвавшись на ту или иную позицию, в отличие от русских, как правило начинали утрачивать темп, «галопировать на месте», в ожидании распоряжений вышестоящего командования, которые в конечном счете замыкались на самом Наполеоне, бывшем в иные моменты сражения крайне утомленным.

Удачным казалось и распределение военачальников по участкам позиции – аналитичный, выдержанный Барклай твердо встал на правом фланге, бдительно озирая окружающую обстановку; лишенный мелкого тщеславия, зависти и амбициозности он помимо своих забот входит в положение соседа и нередко действует в его пользу до распоряжений Кутузова или почти одновременно с ними; энергичный, напористый Багратион, во мнении общества и собственным наследник-продолжатель А.Суворова, выглядел предпочтительнее на опасном левом фланге.

Сражение предъявило однако другую аттестацию военачальникам. Если Барклай, оценив особенности позиции, несколько оттянул 2-й и 3-й эшелоны войск от линии огня, отчасти укрыв их на местности с наличием закрытых непросматриваемых и непростреливаемых пространств, уменьшив поражение боевых порядков артиллерий, и отбивал врага атаками из глубины или из-за склонов, без постоянного нахождения частей в зоне воздействия неприятеля – то Багратион всевозможно уплотнил строй войск, добиваясь предельно быстрой реакции и мгновенной готовности к контрудару на противника, при этом поставил свои боевые порядки под непрерывное, и на всю глубину поражение артиллерией. Он как-то не вышел из-под впечатлений Шевардинского боя, где выдающаяся активность русских войск давала им неоспоримое преимущество над скованным общими предначертаниями неприятелем, а свобода маневра вокруг одного пункта уводила из-под сосредоточенных ударов громадных французских масс – и не вчитался в них, ведущие «правильный бой» в линию войска будут теперь лишены простых способов укрытия движением и станут поражаться всеми видами огня, если свободы маневра не возродить особыми мерами организации подвижек войск. За успех получасовой контратаки приходилось расплачиваться поголовной гибелью частей под двухчасовой канонадой. Вынужденный соревноваться с самим Наполеоном, который также читал уроки Шевардина, он к 10 часам израсходовал все армейские резервы, а к 12 часам и большую часть общих. По мере нарастания накала борьбы и ослабления 2 армии он все более захватывался событиями частного боя и нисходил с уровня командующего на нижестоящий уровень корпусных и даже дивизионных начальников, обращаясь из стратега в участника борьбы; личное вмешательство офицеров высокого ранга в сражение с обеих сторон было неизбежно, а в особенностях Бородино – предельной жестокости борьбы, крайней активности противников, тактическом разнообразии местности – просто необходимым, но не в звании командующего. В итоге Багратион стал 4-м корпусным начальником своей армии наряду с Раевским, Сиверсом и Бороздиным и просто потерялся как командующий на поле боя, оказавшись всецело поглощенным событиями одного участка (не более 1,5 км ширины) на фронте армии, утратив видение перспективы и являемую ей картину факторов борьбы, кроме расталкивания неприятеля. Уже к 10 часам он фактически руководил и оказывал влияние на происходящее только в районе Семеновских флешей, совершенно отстранившись во внимании от флангов и что там делалось у Раевского и Шаховского совершается вне его воли: его решение, принятое в отсутствии понимания общей обстановки забрать одну из двух дивизий корпуса Раевского едва не привело к катастрофическому падению Курганной батареи, спасённой только отчаянными усилиями случайно оказавшихся около неё Начальствующего артиллерией русских армий генерала А.Кутайсова(погиб) и начальника штаба 1 Армии генерала Ермолова(ранен) – в противном случае развитие атаки Е. Богарнэ от Батареи на юг создавало угрозу разгрома всего левого крыла русских войск вплоть до Утицы. М-да…

В поединке с Наполеоном он пропал как военачальник 1-го ранга, его истинный класс к 12 часам измерялся тем, что после ранения его задачи сначала удовлетворительно решал дивизионный Коновницын, потом успешно корпусной Дохтуров; в то же время цена его присутствия в событиях была непомерно высока, а прямое вмешательство в схватку начальствующих лиц выше дивизионных неоправданной и крайне опасной роскошью, что и подтвердилось после ранения Багратиона и его начальника штаба Сен-При.

Следует сказать, потрясение, вызванное этим событием, неуверенность, сбой 8-й контратаки и как следствие, отход 2-й армии с Багратионовских флешей за Семеновский овраг, открывшие возможность штурма французами ключевой позиции Дуги – батареи Раевского, произошли в условиях, когда 2 русская армия имела достаточную тактическую плотность для отражения 8-й французской атаки, после которой наступила бы оперативная пауза – войска Даву, Нея, кроме кавалерии Мюрата, бывшие 6 часов в огне, до предела вымотались, французская пехота повисла на Семеновских склонах, с 12 часов не в силах идти в наступление!***Совершая атаки на всю ширину межпозиционной полосы(определялась кроме обзора дальностью посыла артиллерийской гранаты т. е. 1000–1200 метров) французы за 8 атак «набегали» свыше 16 км. в полной выкладке и выдохлись совершенно – в то время как русские в своих контр-атаках останавливавшиеся на границе поражения картечью (600метров) «пробежали» в 7 контр-атаках не более 8 км., и те немногие русские солдаты, что выйдут в 12 часов из-под ливня французских гранат на правую сторону Семёновского оврага, сохраняли полноценную боеспособность

Позвольте заметить, на 1 погонном метре фронта в полную силу сражается в условиях рукопашного боя только один солдат, второй разве что достаёт из– за его спины, третий – трудно сказать, что делает, 4-й – определенно ждет, когда кто-то из его товарищей свалится – поэтому эффективность действия возрастающей тактической плотности имеет свой предел, по достижении которого превышающие войска становятся только огрузшей, малоподвижной мишенью, когда прицельная пуля валит 2–3 человек зараз, а картечь – страшно представить сколько… Войны 18 века свидетельствовали, что тактическая плотность свыше 12 тыс. человек на километр фронта избыточна, Багратион же имел 13–18 тысяч в разные периоды боя, вел сражение живыми массами, требовал себе дивизий, в то время как определяющим становилось огневое поражение на всю глубину неслыханно плотных и беспомощно-уязвимых колонн неприятеля вместо замоскворецких сшибок стенка на стенку, и требовались артиллерийские бригады – при чудовищной тесноте французского строя они были бы не равноценной, а существенно превосходящей заменой пехотных дивизий, и сохранив свою пехоту от огневого истребления и переутомления в непрерывных контр-атаках, наносили жестокие поражения неприятельским строям ещё до рукопашных схваток; но «пуля – дура, штык – молодец, пушка – под огурцы кадушка»: генерал-от-инфантерии действовал по пехоцки, в то время как Наполеон– артиллерист прокладывал путь через его боевые порядки сметающим ливнем гранат и бомб, создав плотность в 400 орудий против 300 на решающем километре к полудню, при том, что Багратион мог бы иметь до 450, большего калибра и веса залпа (русская артиллерия состояла из 6-12 фунтовых орудий, французская из 3-4-8 фунтовых). Именно огневое превосходство, а не 40 тысяч против 18(+ранение Багратиона) определило успех 8-й французской атаки, и это на его репутации военачальника. Следует прямо сказать, в момент этой атаки как русская, так и французская пехота(18 и 40 человек на 1 погонный метр!) на3/4 не сражалась, а погибала.

«Ломовик» Нови, Шенграбена, Прейсиш-Эйлау, Куортани, Рассевата определенно проглядел малозаметный, но крайне важный пункт у деревни Семеновской, где левый и правый склоны Семеновского оврага меняют соотношение высот, здесь необходимо было поставить кинжальную батарею – редут, вместо которой эту дыру вынуждены были закрывать своими телами каре отборной гренадерской пехоты.

Наконец, не лучшую службу сослужило и суворовское «Впередовство», «Наследник – Вперед», обязанный задачей удержания определенной линии и не имея возможности двигаться «вперед» от нее по более чем двойному превосходству неприятеля, и стервенея смещаться назад, утратил маневренность вообще, намертво связав свои войска ее условным начертанием, сдвиг за указанную линию был всегда принудительнофранцузским, Багратион ни разу не использовал маневра пространством на поле боя, нарушающего нацеленность атаке или сосредоточенность огня противника – войска оказались связаны этой линией как расстрельной верёвкой.

… Какой-то элемент взаимного непонимания и даже противостояния – Багратиону явно и очевидно претит оборонительный, если отбросить словесные прикрасы, характер оглашённой диспозиции – присутствует в отношениях Главнокомандующего и Командарма-2, приводя иногда к странному внешнему совпадению их действий. Вот интересно, если определившись с первоначальным вариантом давать бой на линии Шевардино – Маслово, Кутузов относится к нему серьёзно и ключевые оформления полагаемой позиции обустраивают не только полевые войска, но и сапёрные батальоны военно-инженерных войск, подчинённые генералу Богданову; при этом они проделали огромную работу – так, на Шевардино из-за выхода скальных грунтов пришлось всю землю для возведения фасов поднять на руках с подножия кургана – то осуществив заворот фронта Кутузов как-то утрачивает тот сугубый интерес к обустройству своего левого фланга, о котором за пару дней до того рапортовал императору. Те же сапёры Богданова теперь яростно дыбят фасы на Курганной батарее, буквально в последнюю ночь превращая рядовую обустроенную артиллерийскую позицию в замкнутый люнет, закрыв тыловой горжей, о которую споткнётся и погибнет в своей атаке 26(7) О.Коленкур; обратив простейшее прикрытие в подобие полевой крепости – по согласному мнению Богданова (построил) и Раевского (принял) укрепление. Но важнейшее левофланговое оформление «Высота-200» доверена на благоусмотрение одних линейных войск 2-й армии и их начальников, не сумевших, или не пожелавших сотворить ничего лучше кроме как 3-х открытых в тыл флешей, которые обречённо захватывались французами, когда те влетали через промежутки между ними вглубь русской позиции, и так же быстро отбивались русскими контр-атаками в открытые дыры вместо задних фасов. Не будучи самостоятельными и самоценными элементами позиции они обратились в тот «тяжкий щит», что сковывал и пригибал своего хозяина. Бессильные и беспомощные сами по себе без заливающей местность пехоты. И кому они больше послужили: Мюрату, спасшемуся в них от сабель русских гусар; или Багратиону, настигнутому там французской гранатой…

Что, Кутузов, профессиональный военный инженер, не видел этого, или с 23 по 25 не удосужился осмотреть свой новый левый фланг?

Не хватило шанцевого инструмента, опоздал с присылкой 3000 лопат и 1000 кирок Ф.Ростопчин (объяснение Л.Бескровного)? На Бородинском поле и вокру него до дюжины сёл с крестьянским инвентарём, в 6 верстах Можайск, переполненный обывателями-огородниками… а притомились заботой, да непривычно звать – а нагнать мужиков со всей округи и весь сказ, вы же баре, крепостники! Нет, пусть уж лучше Ростопчин в Москве озаботится…

Уже одни эти тыловые фасы усилили бы крепость русской позиции до преобладания, отделив горами земли инженерных сооружений шквал французских гранат от основной массы русской пехоты, которая могла теперь стоять отодвинувшись; не на флешах, а за флешами, ставшими редутами, и выходя на их линию только в момент рукопашных схваток – возродившись самодостаточным элементом позиции, те уже самостоятельно обеспечивают контроль над местностью – нет же!

Впрочем, ещё более удивительно то, что флеши вообще были построены едва ли не вопреки воле М.И.Кутузова, в канун сражения отдавшего приказ собрать и передать весь шанцевый инструмент 1-й и 2-й Армий генералу Богданову, инженерные батальоны и ополченцы которого теперь обустраивали только Центр(Батарея Раевского – Горки) и крайнее оформление Правого фланга (Масловская позиция) – Оба командующих от исполнения такового уклонились; в чём им пеняет Л.Бескровный, совершенно не вдумываясь, что выполни П.Багратион это распоряжение, никаких русских укреплений на Левом крыле не построили бы вообще. И многократно приводимая фраза из доношения Кутузова императору Александру «слабость своего Левого фланга постараюсь я переменить искусством инженерным» сияла бы в своей первоначальной значимости как никакого касательства к Флешам не имеющая – ОНА ВСЕЦЕЛО ОТНОСИТСЯ К ШЕВАРДИНО.

Кажется, Кутузов и Багратион оба не очень то собираются «обороняться» на этой позиции:

– Один как-то не чрезмерно ценит и не цепляется за неё в целом, кроме Курганной батареи;

– Другой летит-рвётся от неё «вперёд», «только к победе!»

Что бы случилось, если бы Багратион сдал флеши до истребления костяка своей армии, где-то к часам 10-ти в наличии кутузовских предначертаний, заложенных в распределение и расположение войск?

Русские уходят за Семёновский овраг, при этом фронт их южнее деревни Семёновской ослабевает. Высота 200, возвышаясь над местностью, обеспечивает обозрение и прострел русских позиций на большую глубину; она закладывает оформление исходной позиции для общей атаки через левый фланг Багратиона в тыл 1-й Армии: и дали, открывающиеся с Высоты– 200, так и манят к тому, но вот наступать с неё…

Это значит спуститься и подняться по склонам Семёновского оврага, сразу оторвавшись на них от тяжёлых элементов боевого порядка т. е. артиллерийского сопровождения, имея слева поднимающийся рельеф от деревни Семёновской, увенчанный Курганной батареей и грозящий опасной фланговой контр-атакой от Князьково на юг. При этом французский фронт в районе Багратионовских флешей будет сам подставлен косому удару от Семёновской на юго-запад в охват всего узла Высоты-200, имея против себя в этом пункте сократившуюся, но боеспособную 2-ю армию, а не её лохмотья; при концентрации всей армии Наполеона к этому пункту он не проникнет далеко, но тут вырисовывается скрытая роль корпуса Тучкова-1. Уже не всовываясь между ним и Багратионом на Северо-Восток, а проходя мимо на Восток, французские войска начинают открывать ему фланг и тыл всего своего правого крыла, и соскальзывая по задней стороне линии их колонн он выходит западнее Высоты-200, как подвижное лезвие ножниц подрезая французский строй. И разводимый с ним Семёновским оврагом. Его атака начинается в перелесках южнее Старой Смоленской дороги и оттого сначала малозаметная, открывается во всей своей губительности, когда он уже фактически войдёт в тыл флешей – и тогда не позавидуешь французским войскам, вдруг обращённым в нарезанный пирог изломами рельефа и русскими боевыми монолитами, ведущим бой в разных направлениях, на несовпадающих уровнях высот, в разорванном взаимодействии частей и родов. Разумнее всего просто плюнуть на такую «выигрышную позицию» и ничего серьёзного с неё не предпринимать. КАК НАПОЛЕОН И ПОСТУПИЛ 26(7), даже в условиях надлома 2-й Армии и в отсутствии «Утицкого сюрприза»…

Увы, на Багратионе, наряду с Бенигсеном, лежит ответственность за срыв тактического сюрприза, заготовленного Кутузовым на левом фланге, ударзасада со скрытной позиции во фланг обходящего Багратиона неприятеля – и дело не в подобии рейда Владимира Храброго и Дмитрия Боброка-Волынца на Поле Куликовом, как иронизирует Троицкий. Сбив темп французского наступления, при этом несильный корпус Понятовского был бы вероятнее всего разгромлен, этот удар заставлял французов спешно удлинять фронт, вводить войска (скорее всего корпус Жюно) в лес, насыщенный русскими егерями, вести бой в расходящемся направлении главной атаки, приостановив или ослабив другие действия из-за фланговой угрозы, т. е. означив 1–1,5 часовое затишье перед фронтом, резерв времени на крайний случай для того же Багратиона. Но Бенигсен приказом на выдвижение раскрыл наличие русских сил у Утицы (2/3 вины), а Багратион растащил корпус Тучкова 1-го, забрав у него дивизию Коновницына (1/3 вины) что потом пришлось исправлять Кутузову – распорядился, и Барклаю– де-Толли – ещё раньше осуществил, посылкой целого корпуса Багговута; изрядным мямлей выглядит в этой истории и сам Тучков 1-й (поплатился головой).

Багратион (да и Барклай, кстати) не пытались осуществить прямое требование Кутузова, высказанное при объезде частей 25 августа (6 сентября) – сменять войска на линии соприкосновения с неприятелем на реже чем через каждые два часа: дивизии держались под огнем до полного уничтожения, и только после этого заменялись новыми, становившимися на костях товарищей; в полной мере выполнение этого приказа было неосуществимо, но подвижки вперед-назад, укладывание пехоты на обратных скатах, за гребни, существенно сократили бы потери.

Следует сказать, со 2-й половины дня, когда в тактической зоне утвердилось руководство Барклая-де Толли, Дохтурова и Багговута, русская артиллерия начинает применяться с возрастающей активностью – и становится грозной иерихонской трубой на всем пространстве боя после того как ей стал централизованно руководить великан генерал В.Г. Костенецкий. С 16 часов бой становится уже преимущественно только огневым с нарастающим преобладанием более крупнокалиберной русской артиллерии; с 18 часов французы начинают снимать и выводить свои батареи из зоны русского огня. Говоря же в целом, следует отметить замечательную синхронность внешней стороны событий с периодами огневого преобладания той или иной стороны. Огневой паритет или русское преобладание в числе орудий и весе залпа до 10 часов – 5 отраженных атак на Багратионовы флеши и 2 отбитые атаки на Курганную батарею; огневое превосходство французов с 10 до 12 часов – основные успехи французской стороны за день; частное огневое превосходство неприятеля в центре в 12–14 часов – падение батареи Раевского; огневой паритет с 14 до 16 часов – выдыхание французских атак; русское превосходство в огне с 16 часов – постепенный отход французов к исходным позициям. Успех или неуспех атаки на тот или иной пункт в условиях достаточной тактической насыщенности русского фронта (13–15 тыс. на 1 км) определялся не громадностью брошенных на него людских сил – адом обрушенных батарей, в этом смысле Бородино несопоставимо ни с одним сражением начала 19 века по артиллерийской плотности, созданной противниками, 300–400 орудий на километр фронта или 160–190 орудий на площадную цель в 8 000 кв.м. Следует признать – Наполеон хорошо прочитал урок Шевардино!

Особенность левого фланга русской позиции вполне проявилась в ходе боя, превосходящая подвижность русской пехоты и конницы из-за уклона местности на запад обеспечивала их равенство в оборонительном бою с неприятелем при соотношении 1 к 2-м при условии огневого паритета. Французская артиллерия в начале боя вынуждена была переменить позицию из-за недостаточной дальнобойности и оказалась в зоне прицельных выстрелов русской артиллерии более крупных калибров. В бою открылось еще одно достоинство русской позиции, которое накануне скорее всего было неочевидно – русская сторона, развернувшаяся фронтом на Запад и Северо-Запад, до 11 часов была «за солнцем», стоявшим у нее за спиной и ослеплявшим неприятеля, эту деталь заметил и особо, телеологически, выделил в своих мемуарах Сегюр. Особенно сильно это сказалось при низком солнце на эффективности действия артиллерии в начальные часы битвы; при фронте «Маслово – Шевардино» солнце было бы постоянным фактором в пользу русской стороны в течение всего боя.

Общим же и при «Масловско-Шевардинском» и при «Масловско-Утицком» варианте явилось то, что наличных французских сил было явно недостаточно для преодоления как «интересной» так и «добротной» позиции, и кроме как жестокого изнурения русских ударами по частным пунктам, на что-либо иное расчитывать не приходилось – если они это позволят, ведь связать их войска по всей дуге боем просто невозможно…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.