Глава 3. Отечественная война после Бородино

Глава 3. Отечественная война после Бородино

Ночь прекратила ужасное сражение, десятки тысяч трупов покрыли Бородинское поле, французы назвали это сражение «битвой генералов» по множеству выбывших из строя генералов. Русские войска лишились здесь Багратиона и других известных командиров.

На другой день Кутузов хотел возобновить битву, но по собранном ночью сведениям, оказалось, что русская армия потеряла половину своего состава. Хотя французы претерпели не меньший урон, было ясно, что продолжать битву нельзя. Кутузов отступил к Москве, что дало основание Наполеону провозгласить победу, хотя сами французы к ночи отступили на прежние позиции.

Ц. Ложье («Дневник офицера Великой армии в 1812 г.» М., 1912) так описывал свои впечатления после битвы: «Утром мы были изумлены: русская армия исчезла. Какое грустное зрелище представляло поле битвы! Никакие бедствия, никакое проигранное сражение не сравняется по ужасам с Бородинским полем, на котором мы остались победителями… Все потрясены и подавлены.

…Пасмурное небо гармонирует с полем битвы. Идёт мелкий дождь, дует резкий однообразный ветер, и тяжёлые чёрные тучи тянутся к горизонту. Всюду огромное уныние».

По существующим в то время представлениям, армия, покинувшая поле сражения, считалась проигравшей.

Ермолов писал о Бородинском сражении: «Российское войско в сей день увенчало себя бессмертною славою! Превосходство сил неприятельских по необходимости покоряло его действиям оборонительным, которые не сродны свойству русского солдата и мертвят дух его; потеря многих отличных начальников, всё казалось согласующимся против его пользы: но, невзирая на это, конечно, не было случая, в котором бы оказано было более равнодушие к опасностям, более терпения и твёрдости, решительнейшего презрения к смерти» (В сб. «Бородино. Документы, письма, воспоминания». М., 1962).

Н. Муравьёв: «Таким образом кончилось славное Бородинское побоище, в котором русские приобрели бессмертную славу… Государь приказал выдать каждому рядовому и унтер-офицеру по пяти рублей в награждение, и добродушные солдаты наши приняли с благоговением сию монаршую милость» («Записки», Русский архив, М., 1885).