Все для Восточного фронта
Все для Восточного фронта
19 июня 1941 года полк JG3 истребителей Bf-109F-2 из Франции, в обстановке строжайшей секретности, перелетел на аэродром Дуб в 8 км от городка Замосць, в 30 км от границы СССР и в 70 км по прямой от Львова. Все командиры полков на аэродромах вдоль всей границы от севера до юга получили конверты с заданием на предстоящий боевой вылет. Конверты нужно было вскрыть по сигналу-паролю «Барбаросса». Все легли отдыхать в палатки, но заснуть никто не мог. Все были возбуждены и напряжены. В 2.30 ночи 22 июня поступил сигнал-пароль. Роберт Оленик открыл свой конверт и обнаружил, что атака СССР напинается прямо сейчас. В 3.30 он взлетел с напарником на разведку аэродромов русских около границы. Пролетая над несколькими из них, он видел приготовленные к взлету дежурные истребители, по два или три на каждом аэродроме. Когда он летел обратно, то заметил, что одна пара рулит на взлет. Тогда он стал кружить и ждать, когда они взлетят. После их взлета он атаковал ведущего, имея превышение по высоте 300 метров, и несколькими очередями сбил И-16 с первой атаки. Это был первый советский самолет, сбитый на Восточном фронте.
Налетам в первые часы подверглись 60 аэродромов и отдельные выбранные города. Истребители Bf-109F-2 обеспечивали не только господство в воздухе, но и уничтожение наземных целей, расчищая путь танкам. Для Восточного фронта было выделено 2770 боевых самолетов. Из них только 90 двухмоторных и 800 одномоторных истребителей Мессершмитта, 775 бомбардировщиков, 310 пикирующих «Штук». Остальные 765 самолетов были разведчиками и патрульными.
Генеральный штаб Люфтваффе во главе с генералом Гансом Ешоннеком подтвердил уже сложившиеся приоритеты:
1. Уничтожение боевой авиации противника и полное господство в воздухе.
2. Поддержка наземных войск.
И никаких директив о бомбежке промышленных центров. Ешоннек так глубоко разделял веру Гитлера в молниеносный характер этой войны, что решил: зачем разрушать то, что можно захватить. Никаких сомнений в победе не было. Уровень боевой эффективности «сталинских соколов» был наглядно продемонстрирован в войне с малочисленными финскими ВВС, когда русские потеряли 900 самолетов.
Больше половины боевых самолетов, которыми располагал Ешоннек на Восточном фронте, он отдал 2-му воздушному флоту. На него возлагалась главная ударная задача в направлении на Минск и Смоленск, а также поддержка группы армий «Центр». Командовал флотом генерал-фельдмаршал Кессельринг.
Вдвое меньше самолетов досталось 4-му воздушному флоту, который только в конце мая был передислоцирован с Балкан и теперь поддерживал группу армий «Юг» с зоной ответственности от Припятских болот до Румынии. Командовал им генерал-полковник Лер.
Чуть больше пятисот самолетов было у 1-го воздушного флота, который базировался в Восточной Пруссии, поддерживал группу армий «Север» и действовал вдоль побережья Балтийского моря в направлении на Ленинград. Командующим был генерал-полковник Келлер.
5-й воздушный корпус из Норвегии поддерживал операции на Крайнем Севере, выделяя для этого 100–150 машин.
Для Восточного фронта шириной полторы тысячи километров предусматривалась проверенная тактика концентрации авиационных соединений на направлениях главных ударов и быстрая их передислокация в зависимости от ситуации.
Вилли Мессершмитт, как и все, слушал радио. Сообщалось, что русские в первый день потеряли 1200 самолетов. Через несколько дней уже сообщали, что доблестные Вооруженные силы Германии уничтожили в воздухе и захватили на аэродромах 4000 русских самолетов.
Танковые клинья успешно продвигаются в глубь Советской страны, окружая целые армии. Русские бросают свои старые самолеты на аэродромах и бегут. Стандартный «блицкриг» работает. Люфтваффе организуют тесное взаимодействие с быстро продвигающимися на главных направлениях танковыми дивизиями. Только к середине дня советские бомбардировщики начали бомбить наступающие танковые колонны, но несли большие потери от зенитного огня и рыскающих в небе истребителей.
Конечно, русским не позавидуешь. В кабинах немецких самолетов сидят мальчики из благополучных семей, которые выросли в достатке и любви, ради удовольствия летали сначала на планерах, потом на самолетах. Теперь они освоили самую оптимальную тактику воздушного боя и вооружены самыми эффективными боевыми самолетами. Их сознание, не отягощенное пережитым и сильно мотивированное на успех, очень быстро принимает правильное решение в воздушном бою.
А в кабинах советских устаревших самолетов сидят дети участников кровавой бойни Гражданской войны, которые часто голодали, плакали и просто выживали в диких условиях формирования нового сообщества людей в России. Они прошли ускоренную формальную подготовку в аэроклубах, затем муштру в казарменных летных школах, и с очень маленьким налетом их вынуждены были бросить в бой. В воздухе они чувствовали себя неуверенно и часто запаздывали с правильным решением.
Немецкой боевой авиацией командуют ветераны и асы Первой мировой войны, дети баронов и знатных бюргеров, получившие блестящее образование и имеющие огромный опыт личных воздушных боев и организации эксплуатации самолетов в военное время. Они жили в обстановке взаимного уважения, много летали сами и, увлеченные идеей реванша, разрабатывали оптимальную тактику ведения крупных наступательных операций. Эту тактику они проверили в Польше, Норвегии и Франции.
Советскими Военно-воздушными силами командуют бывшие красноармейцы, дети бедняков с тяжелым прошлым, назначенные служить в авиации партийными комитетами, зачастую после ареста их предшественников. Элита русского летного корпуса Первой мировой войны, носители опыта и технических достижений в авиации или сбежали из страны, или были убиты. Многие авиационные начальники выдвинулись в самое последнее время, проявив личную храбрость и отличившись в воздушных боях в Испании, на реке Халхин-Гол и в небе Финляндии. Но ни глубоких знаний, ни опыта руководства боевой работой больших авиационных соединений у них не было.
У Вилли было двойственное чувство. Радости от этой победы он не испытывал. Война с англичанами – это ладно, они столько потопили немецких кораблей, столько сбили немецких самолетов и столько немцев погибло. И они бомбят немецкие города. А русские? Они ничего плохого нам не сделали. Зачем мы к ним полезли? Пусть бы строили у себя свой коммунизм. Кому они мешали? А Россия это не Франция, победить и подчинить себе такого гиганта – все равно что идти с прекрасным немецким ружьем на медведя – можно и промахнуться.
Вилли очень беспокоили условия эксплуатации его истребителей на спешно подготовленных фронтовых аэродромах с неровными полосами, а также стрессовое состояние и усталость пилотов. Число разбитых на посадках самолетов росло.
В ожидании быстрой победы, за два дня до нападения на СССР, Гитлер командует сократить производство вооружений армии и увеличить производство самолетов для окончательной победы над Англией. Геринг приказывает учетверить число фронтовых самолетов и для этого дает Мильху специальные полномочия. Мильх несколько дней обсуждает эту программу с Удетом и выясняет истинные возможности авиапромышленности Германии. Удет не видит возможности увеличения выпуска самолетов. Он доказывает Мильху, что нет материальных и людских ресурсов, а забрать их у министра Тодта, обеспечивающего армию, можно только приказом Гитлера.
Все для фронта, все для победы – этот девиз Мильх усвоил очень хорошо. Вооружившись мандатом Геринга, он приглашает главного архитектора Берлина Шпеера спроектировать три гигантских авиазавода в Брюне, Гразе и Вене. Первоначальная задача – удвоить производство самолетов в конце весны 1942 года. Три проблемы: двигатели, людские ресурсы и нехватка алюминия. Строится новый большой завод авиадвигателей. По оценке Удета, надо заполучить 3,5 млн рабочих к имеющимся 1,3 млн. Гитлер приказал немедленно расформировать три дивизии на Восточном фронте. Остальных забрать из промышленности вооружений армии. Гиммлер придумал закон: тех, кто поменяет работу более трех раз в году, – в рабочие батальоны. За уклонение – расстрел.
По разным причинам, от него не зависящим, в основном из-за недопоставки готовых изделий, Мессершмитт задерживал отправку фронту истребителей Bf-109 F-2. Программа Ме-210 тоже «горела» – были нужны длительные летные испытания. Поэтому Вилли пока напряженно работал над новыми проектами: реактивным двухмоторным истребителем Ме-262 и дальним бомбардировщиком Ме-264.
Мильх прихватил Удета и решил с ним проверить состояние дел на месте. Когда они приземлились на полосе завода, Мильх с раздражением увидел, что весь персонал Мессершмитта выстроен для парада. Затем на производственных линиях Bf-109 F он обнаружил сонное царство, что его еще больше разозлило. В опытном цехе Вилли с гордостью показал гостям реактивный истребитель Ме-262. Но Мильх знал, что двигатели ЮМО-004 еще даже не проходили испытаний на летающих лабораториях. И действительно, на Ме-262 двигатели оказались деревянными макетами. Мильху стало ясно, что Мессершмитт пытается отвлечь его от горящей проблемы поставок фронту. Он зло приказал старшему военному представителю, инженер-полковнику Мейеру, проследить, чтобы никаких работ по Ме-262 не проводилось, пока Bf-109F-2 не покинут сборочные линии.
Но Вилли не сдавался. Когда его высокие визитеры улетели, он сел с Мейером и его людьми и убедил их в необходимости работать над Ме-262 тайно. Они разрешили использовать на этой теме 20 инженеров.
Помимо поставок фронту своих истребителей с постоянными мелкими, но важными улучшениями, Вилли думал и об их серьезной модификации. Потом Геринг и Мильх будут его упрекать за это. Десятки модификаций 109-го, переналаживание его производства стоили многих недопоставленных фронту машин. Но Вилли стоял на своем – пусть меньше, да лучше.
Самым радикальным средством повысить боевую эффективность истребителя было увеличение мощности его мотора. И когда на горизонте только замаячил новый 36-литровый мотор Даймлер-Бенц DB-605 с мощностью в 1500 л.с., Вилли дал команду Проектбюро разрабатывать под него новую модификацию 109-го с герметичной кабиной, новым более мощным вооружением и бронированием. Конечно, Удет был «за». Новый вариант обещал более высокую боевую эффективность, несмотря на увеличенный взлетный вес. Предложение Мессершмитта принято, контракт подписан, и разработка конструкции Bf-109G началась.
Вилли как всегда все новое запускал в производство осторожно, шаг за шагом, проверяя его удобоваримость. Истребители Bf-109G-0 предсерийной партии из десяти машин внешне почти не отличались от Bf-109 F-4, хотя конструкция самолета уже была рассчитана на увеличенные нагрузки. Новый мотор, конечно, не поспел, и эту партию снабдили пока старым мотором и старым вооружением. Но форма носовой части фюзеляжа и длинный масляный радиатор уже предназначались для нового мотора. Бронированный герметичный фонарь кабины без прозрачных треугольных вставок – отличительный признак нового истребителя «Густав». С января 1942 года на производственных линиях завода в Регенсбурге, где заправлял Тео Кронейс, начали запускать серийные Bf-109G-1, которые уже получили новый мощный мотор.
Новый истребитель Мессершмитта Bf-109G-1 «Густав».
В конце августа 1941 года Мильх целую неделю инспектирует авиационные полки на Восточном фронте.
Там русские уже потеряли 1,3 млн человек. Но то, что увидел Мильх в своем хозяйстве, повергло его в шок. На каждом аэродроме множество самолетов, иногда сотни, были неработоспособны из-за отсутствия запасных частей. Программа снабжения запчастями Удета стоимостью 1,9 млрд марок явно обанкротилась. Тогда Мильх организовал бригады инженеров, которые перелетали с аэродрома на аэродром и восстанавливали самолеты, «раскулачивая» другие. Когда Мильх вернулся с фронта, он обнаружил, что Удет серьезно нервно заболел и по настоянию Геринга стал пациентом санатория.
В это время окончательно стало ясно, что программа нового бомбардировщика компании «Юнкерс» – Ju-288 – не состоится. Все новые требования Удета к машине привели к ее перетяжелению настолько, что мощности двигателей Jumo-222 оказалось недостаточно. Геринг утверждает аннулирование контракта на эти двигатели и отсрочку разработки и поставок нового бомбардировщика в пользу модернизированного варианта старого. Мильх с позором увольняет руководителя компании Копенберга и изгоняет его из Совета промышленности. Он также снимает директора по планированию в администрации Удета, инженер-генерала Тшершиха, и ставит своих людей из «Люфтганзы» и промышленности.
Теперь промышленность будет выпускать только модернизированные модели старых бомбардировщиков и в очень скромном количестве. В это время англичане уже выпускали самолетов в два раза больше, а американцы – в два с половиной.
Когда Мильх проталкивал свою новую программу увеличенного производства истребителей, в ней, естественно, отдавалось предпочтение не самолетам Мессершмитта, а новому творению компании «Фокке-Вульф» – истребителю с мотором воздушного охлаждения Fw-190. Он на небольших высотах превосходил тогдашний «Спитфайр».
Но в таком случае надо переналадить производственные линии заводов, выпускающих истребители Мессершмитта по лицензии, на выпуск машины компании «Фокке-Вульф».
Мильх, с подачи Удета, объявляет старое распределение производственных мощностей, когда на каждые четыре истребителя Мессершмитта выпускалась одна машина Фокке-Вульфа, недействительным. Теперь истребителей Fw-190 будут выпускать втрое больше, чем Bf-109F, и заводы других компаний, выпускающие истребители Мессершмитта по лицензии, у него отбираются.
Эта убийственная новость дошла до Вилли Мессершмитта на следующий день. Его заместитель и банкир Фриц Сейлер, который отдал восемь лет жизни, выстраивая финансовую независимость компании, просто остолбенел. После фиаско с Ме-210 это был ужасный удар по престижу Мессершмитта. Вилли посоветовал Сейлеру наглядно показать количество непостроенных истребителей для фронта из-за продолжительного переоснащения заводов и освоения ими выпуска другого самолета. Он предложил на плакате для Мильха изобразить два графика поставок самолетов фронту по месяцам и зону между ними закрасить красным цветом.
Совещание у Мильха состоялось 12 ноября 1941 года. На нем Сейлер сначала разоблачил фальсификацию данных летных испытаний в пользу Фокке-Вульфа работником аппарата Удета. А потом Сейлер доложил, что только на одном заводе переход на новый тип истребителя приведет к потере для фронта 600 машин. На остальных заводах – соответственно. Мильх был возмущен: «Почему об этом не докладывало управление вооружениями Удета?» Удет молчит.
Мильх отменяет свое предыдущее решение и оставляет старую пропорцию выпуска истребителей. Это было огромным унижением для Удета и его людей.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.