Преодоление «Восточного вала»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Преодоление «Восточного вала»

Еще до завершения Орловской операции Ставка ВГК своими директивами № 30162 и № 30168 от 10 и 16 августа 1943 г. поставила войскам Центрального фронта новые задачb[239]. Им предстояло наступать в общем направлении на Севск, Хутор Михайловский, не позднее 1–3 сентября выйти на рубеж р. Десна южнее Трубчевска, Новгород-Северский, Шостка, Глухов, Рыльск. В дальнейшем предписывалось развивать наступление в общем направлении на Конотоп, Нежин, Киев и при благоприятных условиях частью сил форсировать р. Десна и наступать по ее правому берегу в направлении на Чернигов. Эти директивы легли в основу плана Черниговско-Припятской наступательной операции, который штаб Центрального фронта по указанию генерала армии К. К. Рокоссовского разработал к 20 августf[240].

Замысел командующего фронтом состоял в том, чтобы нанести главный удар на новгород-северском направлении силами 65-й, 2-й танковой армий, а также частью сил 48-й и 60-й армий. Вспомогательный удар наносили остальные силы 60-й армии на конотопском направлении. Наступление планировалось начать утром 24 августа и на 15-й день операции выйти на рубеж Трубчевск, Шостка, Глухов, Рыльск. После этого войска 13-й и 48-й армий должны были перейти к обороне по Десне на участке (иск.) Трубчевск, Новгород-Северский, Чеплеевка, обеспечивая ударную группировку фронта от контрударов противника с запада и северо-запада. Ударной группировке предстояло развивать наступление в общем направлении на Глухов, Конотоп, Бахмач. В свой резерв Рокоссовский выводил 70-ю армию. При успешном развитии операции и при отсутствии угрозы контрударов противника со стороны Локоть, Комаричи намечалось ввести ее в сражение в стык между 65-й и 60-й армиями на участке Барановка, Сопыч с целью уплотнить боевые порядки 60-й армии, развить успех и на шестой день операции овладеть рубежом Степановка, Вольная Слобода, Суходол. В дальнейшем войска 70-й армии должны были развивать наступление на Глухов и выйти на рубеж Слоут, Глухов, Сварково. Если же угроза контрудара противника со стороны Локоть, Комаричи сохранялась и невозможно было ввести в сражение 70-ю армию на этом направлении, то Рокоссовский предполагал продолжать наступление только 60-й армией, усиленной 9-м танковым корпусом для развития успеха в общем направлении на Познятовку, Глухов. На войска 2-й танковой армии, после выхода 65-й армии на рубеж Ново-Ямское, Княгинино, Морицкий, Сосница, возлагалась задача по форсированию р. Сев на участке Ново-Ямское (южнее), Севск и захвату переправ на р. Десна в районе Новгород-Северского. Начало наступления – 24 августа.

План операции 22 августа был утвержден И. В. Сталиным со следующими изменениями:

«1. 13-й армии самостоятельного прорыва не производить, а наступать во взаимодействии с левым крылом Брянского фронта, усилив за счет этой армии 48-ю армию.

2. Прорыв 48-й армии организовать на участке южнее р. Усожа с таким расчетом, чтобы иметь один общий участок прорыва с 65-й армией»[241].

Войскам Центрального фронта противостояли 2-я армия и часть сил 9-й армии группы армий «Центр», а также часть сил 4-й танковой армии группы армий «Юг».

Одновременно с Центральным фронтом на юго-западном направлении должны были наступать Воронежский, Степной, Юго-Западный и Южный фронты. На смоленском и брянско-гомельском направлениях предстояло наступать Западному, Брянскому фронтам и левому крылу Калининского фронта.

Верховное Главнокомандование Вермахта после провала операции «Цитадель» решило перейти к стратегической обороне на всем Восточном фронте в целях остановить наступление советских войск и сохранить за собой важнейшие районы Левобережной Украины и Донбасс. Для этого в глубоком тылу еще с весны 1943 г. велось строительство стратегического оборонительного рубежа «Ostwall» («Восточный вал») на линии р. Нарва, Псков, Витебск, Орша, реки Сож, Днепр, Молочная. Основой «Восточного вала» был мощный водный рубеж – река Днепр и укрепления по реке. К моменту выхода советских войск к этому рубежу противнику не удалось выполнить весь объем намеченных инженерных мероприятий. В середине сентября южная оконечность «Восточного вала» в полосе обороны групп армий «Юг» и «А» получила наименование позиция «Wotan» («Вотан»).[242] Северная оконечность «Восточного вала» в полосе обороны групп армий «Север» и «Центр» стала именоваться «Panther» («Пантера»).

13 августа из района южнее Змиева в наступление перешла 1-я гвардейская армия Юго-Западного фронта, проводившего Донбасскую операцию, а 16 августа из района Изюма – его главная группировка (6-я и 12-я армии). 22 августа в сражение из второго эшелона фронта была введена 8-я гвардейская армия с 23-м танковым и 1-м гвардейским механизированным корпусами. 18 августа началось наступление войск Южного фронта, которые расчленили немецкую 6-ю армию на две части. Подвижная группа фронта (4-й гвардейский механизированный и 4-й гвардейский кавалерийский корпуса) нанесла удар из района Амвросиевки на юг, чтобы отрезать пути отхода таганрогской группировке врага.

В полосе Брянского фронта, проводившего во взаимодействии с армиями левого крыла Западного фронта Брянскую операцию, наступление началось 17 августа. Войска Брянского фронта, понесшие большие потери в предыдущих боях и испытывавшие недостаток в боеприпасах и горючем, в течение десяти дней безуспешно пытались прорвать оборонительный рубеж «Хаген». Соединения 9-й армии генерала Моделя успешно отражали все атаки войск фронта.

Войска Центрального фронта к 24 августа, ко дню начала Черниговско-Припятской операции, не успели отдохнуть после ожесточенных боев на Курской дуге, восполнить потери, запасы продовольствия, фуража, боеприпасов и горючего. Для полной подготовки к наступлению им потребовалось еще двое суток. Опираясь на опыт боев на Курской дуге, генерал К. К. Рокоссовский большие надежды возлагал на широкий маневр силами. Так как предстояло форсировать такие крупные реки, как Десна, Сож и Днепр, начальник инженерных войск фронта генерал А. И. Прошляков получил указание создать необходимый резерв переправочных средств.

26 августа, после мощной артиллерийской и авиационной подготовки, войска Центрального фронта перешли в наступление. Снова Рокоссовский и Модель мерялись силами. Одновременно началось наступление в полосе Воронежского и Степного фронтов.

Противник, ожидавший наступления войск Центрального фронта, оказал ожесточенное сопротивление. Однако войска 65-й армии генерала П. И. Батова форсировали р. Сева, захватили плацдарм на ее западном берегу и развернули наступление на Севск. Его обороняли сильно ослабленные предыдущими боями 86-я и 251-я пехотные дивизии 20-го армейского корпуса генерала артиллерии фрайгерра[243] фон Романа. Они не смогли сдержать натиск соединений 65-й армии, которые 27 августа освободили город Севск.

Успешные действия войск Центрального, Южного и Юго-Западного фронтов вызвали большие опасения у германского командования.

27 августа в Виннице, в Ставке Гитлера «Вервольф», было проведено совещание. Командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн, ссылаясь на большие потери и на то, что советское командование постоянно вводит в сражение новые боеспособные дивизии, сказал, что его войска не в состоянии удержать Донбасс. Еще большая опасность для всего южного фланга Восточного фронта создалась на северном фланге группы армий «Юг». Ее 8-я и 4-я танковая армии с трудом сдерживали натиск советских войск в направлении к Днепру.

«Я поставил перед Гитлером ясную альтернативу, – отмечал впоследствии Манштейн, – или быстро выделить нам новые силы, не менее 12 дивизий, а также заменить наши ослабленные части частями с других спокойных участков фронта, – или отдать Донбасс, чтобы высвободить силы на фронте группы. Гитлер, который вел это совещание в очень деловом тоне, хотя и пытался углубиться, как всегда, в технические подробности, все же согласился с тем, что группа «Юг» требует серьезной поддержки. Он обещал, что даст нам с фронтов групп «Север» и «Центр» все соединения, какие можно только оттуда взять. Он обещал также выяснить в ближайшие дни возможность смены ослабленных в боях дивизий дивизиями с более спокойных участков фронта. Уже в ближайшие дни нам стало ясно, что дальше этих обещаний дело не пойдет»[244].

С целью остановить быстрое продвижение 65-й армии Центрального фронта командующий группой армий «Центр» 27 августа перебросил в район Севска из 9-й армии и своего резерва две пехотные и две танковые дивизии. Они в тот же день нанесли контрудар, но возвратить Севск не смогли. Но командующий 65-й армией вынужден был принять решение о временном переходе к обороне и о переброске всех резервов на помощь 18-му стрелковому корпусу. К угрожаемому участку подтягивались части 2-й танковой армии, которые должны были разгромить контратакующую группировку врага.

Решение командарма-65 генерала Батова в целом соответствовало обстановке, сложившейся в полосе его армии. Но генерал армии Рокоссовский принял иное решение. Чем же оно было обусловлено? В полосе наступления 60-й армии события развивались стремительно. 27 августа командующий армией генерал И. Д. Черняховский для развития оперативного успеха ввел в сражение 9-й танковый корпус генерал-майора танковых войск Г. С. Рудченко. Он совместно с частями 17-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майора Н. И. Бондарева при поддержке огня артиллерии и ударов авиации начал быстрое продвижение вперед. В результате своевременного ввода новых сил войска 60-й армии преодолели промежуточный рубеж обороны противника, продвинувшись к исходу дня более чем на 15 км.

Вечером 28 августа Рокоссовский позвонил по телефону Батову и сказал:

– Танки перебрасываю Черняховскому.

– А мы одни остаемся, товарищ командующий?

– Черняховский вырвался вперед на тридцать километров, а вы завязли в тактической глубине. Понимаете это? Там большой успех.

– Но противник непрерывно наносит крупными силами контратаки нам по флангу…

– Знаю. Сдерживай! Получишь для этого 19-й стрелковый корпус генерала Самарского. А танки забираю сейчас же.

Генерал К. К. Рокоссовский, стремясь использовать успех войск 60-й армии, не только перегруппировал в ее полосу 2-ю танковую армию, но и ввел в прорыв свой резерв – 13-ю армию генерала Н. П. Пухова. На это же направление были направлены 4-й артиллерийский корпус прорыва и главные усилия 16-й воздушной армии. Это вынудило противника ослабить сопротивление перед войсками 65-й армии, которые через Брянские и Хинельские леса устремились вперед, создавая вместе с соседями угрозу окружения вражеской группировки западнее р. Сева. 30 августа соединения 60-й армии освободили Глухов, а на следующий день заняли Рыльск. К этому времени 60-я армия продвинулась на 60 км, расширив прорыв по фронту до 100 км!

Командующий Брянским фронтом генерал-полковник М. М. Попов, после бесплодных попыток прорвать вражескую оборону, 27 августа решил сосредоточить основные усилия на своем правом крыле. Замысел состоял в том, чтобы фланговым ударом силами 50-й армии из района Кирова в южном направлении во взаимодействии с 3-й армией уничтожить противостоящую группировку войск противника и не допустить ее отхода за р. Десна. 11-я гвардейская и 63-я армии войск левого крыла фронта должны были содействовать успеху Центрального фронта. Перегруппировка значительной массы советских войск вдоль фронта в непосредственной близости от такого хитроумного противника, как Модель, была сопряжена с риском, но прошла успешно. Были четко организованы ночные марши войск на расстояние до 100 км с темпом 30 км за ночь.

В целях отвлечения внимания противника и содействия войскам Центрального фронта первыми 1–2 сентября перешли в наступление 11-я гвардейская и 63-я армии Брянского фронта в направлениях на Локоть и Навлю. 5 сентября генералу Попову стало известно, что в полосе соседней 10-й армии Западного фронта в районе Дубровки сопротивление врага резко ослабло. Поэтому командующий фронтом решил, продолжая подготовку к наступлению южнее Кирова, скрытно перегруппировать часть сил 50-й армии в район Дубровки в полосу Западного фронта и внезапным фланговым ударом с севера и юга в направлении на Жуковку выйти в тыл кировской группировки врага и во взаимодействии с 3-й армией разгромить ее.

7 сентября в 11 часов по вражеским позициям в районе Дубровки был нанесен внезапный огневой удар артиллерией и авиацией. Сломив сопротивление деморализованного и понесшего потери противника, войска 50-й армии генерал-лейтенанта И. В. Болдина прорвали его неглубокую оборону. К вечеру в прорыв был введен 2-й гвардейский кавалерийский корпус. Одновременно в районе Людинова проводилась демонстративная артиллерийская и авиационная подготовка атаки, которая привлекала по-прежнему внимание противника к этому участку фронта. Кавалерийский корпус форсировал Десну и захватил в районе Жуковки плацдарм на правом берегу реки. Модель, обладавший тонким чутьем, еще до выхода советских частей на противоположный берег Десны выехал в район Брянска. Он немедленно собрал все имевшиеся под рукой части, в том числе строительные батальоны, обозников, отпускников, прибывающие части 5-й и 20-й танковых дивизий. Этими силами Модель нанес контрудар, лично возглавив его. 11 сентября противнику удалось вновь овладеть Жуковкой. Однако 2-й гвардейский кавалерийский корпус смог удержать занимаемый плацдарм. В последующем Модель перебросил на угрожаемое направление боевые группы 129-й, 383-й пехотных и 707-й охранной дивизий.

Угроза выхода соединений Брянского фронта в тыл брянской группировки врага вынудила Моделя начать под прикрытием дымовых завес отвод своих дивизий перед фронтом 3-й и 11-й армий Брянского фронта, в результате чего создались благоприятные условия для их наступления. Авиация 15-й воздушной армии бомбардировала и штурмовала отходившие колонны солдат Моделя, опорные пункты и узлы сопротивления, помогала отражению контратак, бомбила переправы на Десне. Успешному советскому наступлению способствовала активная борьба партизан, которых особенно ненавидел Модель. Ему пришлось отказаться от перевозок по дорогам, проходившим через леса южнее Брянска.

«Положение с партизанами за линией фронта обострилось таким образом, – отмечалось в донесении оперативного отдела штаба группы армий «Центр» за 28 сентября, – что отход войск, особенно на южном фланге армии, становится возможным обеспечить только лишь в результате упорных боев наших частей, назначенных для этой цели»[245].

Модель охотился за партизанами и жестоко карал жителей оккупированных деревень за малейшее подозрение в контактах с народными мстителями. Для обнаружения партизан силы полевой жандармерии и «особые команды» систематически организовывали облавы и повальные обыски. Мирные жители угонялись в рабство в Германию, военнопленные подвергались чудовищным пыткам, издевательствам и массовому истреблению. Только на территории Брянщины было убито и замучено в лагерях более 56 тыс. военнопленных.

Все попытки Моделя остановить наступление войск Брянского фронта и сломить сопротивление партизан оказались тщетными. 17 сентября войска 11-й армии совместно с партизанами освободили Брянск и Бежицу. После этого удерживать оборону на Десне соединения 9-й армии были уже не в состоянии. Командующий группой армий «Центр» фон Клюге во избежание разгрома своих войск отдал приказ как можно быстрее отойти на заранее подготовленную оборонительную позицию по берегам рек Сож и Проня. Однако Ставка ВГК, разгадав предстоящий маневр противника, дала указание командующему Брянским фронтом развивать наступление, 2–3 октября выйти на Сож и к 10–12 октября овладеть районом Жлобина. Для преследования врага была создана подвижная группа фронта (2-й гвардейский кавалерийский, 1-й танковый корпуса, минометная бригада и истребительно-противотанковые артиллерийские части).

С 20 сентября войска Брянского фронта приступили к преследованию противника в общем направлении на Мглин, Сураж, Жлобин. Подвижная группа фронта под командованием генерал-лейтенанта М. И. Казакова 23 сентября заняла Унечу, 25-го – Новозыбков и подошла к р. Сож. Однако форсировать реку и захватить плацдарм группа уже не имела возможности. И только в начале октября армии фронта на отдельных участках сумели форсировать реки Сож и Проня и захватить на них плацдармы.

В полосе Центрального фронта события развертывались следующим образом. 1 сентября командарм-60 генерал И. Д. Черняховский приказал своим войскам перейти к преследованию отходящего противника на всем своем 120-км фронте. Главный удар наносился в юго-западном направлении на Конотоп, Бахмач. К исходу того же дня 9-й танковый корпус овладел городом Кролевец, а 2 сентября 112-я стрелковая дивизия полковника А. В. Гладкова во взаимодействии со 150-й танковой бригадой подполковника С. И. Угрюмова при содействии авиации 16-й воздушной армии заняла старинный украинский город Путивль. Успешно шло продвижение и левофлангового 30-го стрелкового корпуса генерала Г. С. Лазько. Широко используя подручные средства, части 141-й стрелковой дивизии полковника С. С. Рассадникова в ночь на 2 сентября форсировали р. Сейм и, совершив обходной маневр, в 6 часов 30 минут 3 сентября освободили город Белополье.

Генерал армии Рокоссовский, стремясь нарастить успех, своевременно усилил 60-ю армию свежими соединениями. Вместо выбывших 9-го танкового и 17-го гвардейского стрелкового корпусов в армию прибыли 7-й гвардейский механизированный корпус генерал-лейтенанта танковых войск И. П. Корчагина, 77-й стрелковый корпус генерал-майора П. М. Козлова, и на подходе находился 18-й гвардейский стрелковый корпус генерала А. М. Афонина. Ставка ВГК, учитывая успешное продвижение войск Центрального фронта, передала ему из своего резерва с 24 часов 6 сентября 61-ю армию. Ей предстояло к утру 11 сентября сосредоточиться в районе Рыльска.

В первом эшелоне 60-й армии наступал 77-й стрелковый корпус. Его части форсировали Сейм и, сломив ожесточенное сопротивление врага, 6 сентября в 14 часов 30 минут овладели городом Конотоп. Большую помощь им оказали соединения 16-й воздушной армии и 2-й гвардейский авиационный корпус дальнего действия генерал-майора авиации Е. Ф. Логинова.

Быстрое продвижение войск 60-й армии способствовало и успеху на участках 65-й, а затем и 48-й армий. Теперь весь Центральный фронт двинулся вперед. Опрокидывая противника, 65-я армия преодолела Брянские и Хинельские леса и к 5 сентября продвинулась на 125 км. В тесном взаимодействии с левофланговыми соединениями 65-й армии и правым флангом Брянского фронта наступала 48-я армия.

Э. фон Манштейн, сомневаясь в том, что получит обещанные подкрепления, направил 7 сентября в Генеральный штаб Сухопутных войск телеграмму с изложением обстановки, создавшейся в полосе группы армий «Юг».

«Я указал на то, – вспоминал он, – что противник ввел в бой против нашей группы уже 55 дивизий и 2 танковых корпуса, взятые им не из резервов, а в значительной части с других участков Восточного фронта, кроме того, новые части были еще на подходе. Я еще раз потребовал срочных кардинальных мер от ОКХ (Генеральный штаб Сухопутных войск. – Авт.) для того, чтобы мы смогли удержать фронт на участке нашей группы»[246].

Беспокойство Манштейна наконец-то было воспринято Гитлером. 8 сентября он прибыл в штаб группы армий «Юг» в Запорожье, куда были вызваны командующий группой «А» генерал-фельдмаршал фон Клейст и генерал-полковник Руофф, 17-я армия которого все еще находилась на Кубани.

На этом совещании Манштейн еще раз указал на серьезность положения:

– Хотим мы или не хотим, но мы будем вынуждены отойти за Днепр, особенно принимая во внимание возможные последствия чрезвычайно напряженной обстановки на северном фланге нашей группы. Чтобы получить необходимые силы для подкрепления этого фланга, предлагаю немедленно отвести группу «Центр» на рубеж Днепра. В результате этого ее фронт сократится на одну треть, что позволило бы сосредоточить наконец достаточно крупные соединения войск на решающем участке Восточного фронта.

Гитлер, в принципе согласившись с необходимостью отвода северного фланга группы армий «Юг» на рубеж Мелитополь – Днепр, все-таки надеялся избежать этого путем подтягивания сюда новых дивизионов штурмовых орудий.

«Как всегда, он думал, что использование технических средств будет достаточным для стабилизации обстановки, – пишет Манштейн, – которая могла быть достигнута на самом деле только введением в бой большого числа новых дивизий. Относительно высвобождения сил из района группы «Центр» путем отхода на Верхний Днепр он заявил, однако, что быстрый отход на такое большое расстояние неосуществим. Такое большое передвижение частей затянется якобы вплоть до наступления распутицы. Кроме того, он считал, что будет потеряно много техники (как это произошло при отходе с Орловской дуги). Вообще отход на промежуточный рубеж дальше на восток (Так в оригинале. По смыслу должно быть: на запад. – Авт.) был, по его мнению, возможен, но не дал бы нам необходимой компенсации в виде экономии сил»[247].

В то же время Гитлер, не решаясь на такое большое мероприятие, каким было предложенное Манштейном сокращение линии фронта, занимаемого группой армий «Центр», все-таки признавал необходимость сильного укрепления группы армий «Юг». Поэтому он решил, что группа армий «Центр» немедленно выделит один корпус в составе двух танковых и двух пехотных дивизий на стык между нею и 4-й танковой армией. Этим намечалось предотвратить опасность охвата северного фланга группы армий «Юг». Кроме того, Гитлер согласился с требованием Манштейна подтянуть еще четыре дивизии для обеспечения переправ через Днепр, а также решил в целях высвобождения сил оставить Кубанский плацдарм, потерявший уже давно всякую оперативную ценность.

Пока Гитлер и его военачальники решали, что делать в сложившейся обстановке, войска Центрального фронта, развивая наступление, вышли к Десне, которую противник пытался использовать как рубеж обороны. Генерал армии Рокоссовский принял меры к тому, чтобы не дать врагу закрепиться на реке. Он приказал войскам 65-й армии ускорить продвижение, с ходу форсировать Десну и во взаимодействии с 48-й армией овладеть Новгород-Северским. На 13-ю армию, также вышедшую к Десне, была возложена задача – наступать вдоль левого берега реки и форсировать ее южнее Чернигова, чтобы после двинуться к Днепру, преодолеть его с ходу и захватить плацдарм на западном берегу в районе Чернобыль, устье р. Тетерев. Ставка ВГК, стремясь активизировать наступательный порыв солдат и офицеров, издала 9 сентября директиву № 30187, в которой предусматривалось «за форсирование такой реки, как река Днепр в районе Смоленска и ниже, и равных Днепру рек по трудности форсирования» представлять командующих армиями, командиров корпусов, дивизий, бригад, полков, инженерных, саперных и понтонных батальонов к присвоению звания Героя Советского Союза[248].

В ночь на 9 сентября войска 65-й армии на правом и левом флангах форсировали Десну и захватили на ее противоположном берегу плацдармы. Противник оказывал ожесточенное сопротивление, пытаясь контратаками сбросить части армии в реку. Для этого он снял с центра своего оперативного построения ряд частей. Этим воспользовался командующий 65-й армией, который ввел в сражение 27-й стрелковый корпус генерала Ф. М. Черокманова. Он быстро форсировал Десну и повел наступление на Новгород-Северский, который был освобожден 16 сентября. Успешно развивалось наступление и на левом крыле Центрального фронта. Однако действия войск на этом направлении сдерживали соединения 38-й армии Воронежского фронта, которые значительно отстали. Это вынуждало левофланговые дивизии Центрального фронта поворачиваться на юг, растягивая свой фронт, вместо того чтобы развивать успешное наступление на запад. И. В. Сталин, недовольный действиями 38-й армии, в 6 часов вечера 12 сентября потребовал от представителя Ставки ВГК маршала Г. К. Жукова принять меры по ускорению продвижения правого крыла Воронежского фронта, особенно войск 38-й армии.

Тем временем войска 60-й армии генерала И. Д. Черняховского успешно продвигались на Нежин. 15 сентября они освободили этот город. К. К. Рокоссовский решил лично поблагодарить Ивана Даниловича. Вот что пишет он об этом:

«Я побывал у Черняховского после того, как его войска освободили Нежин. Солдаты и офицеры переживали небывалый подъем. Они забыли про усталость и рвались вперед. Все жили одной мечтой – принять участие в освобождении столицы Украины. Такое настроение, конечно, было и у Черняховского. Все его действия пронизывало стремление быстрее выйти к Киеву. И он многого достиг. Войска 60-й армии, сметая на своем пути остатки разгромленных вражеских дивизий, двигались стремительно, они уже были на подступах к украинской столице»[249].

Войска Воронежского фронта генерала Н. Ф. Ватутина также активизировали свои действия. Они рассекли войска противника на отдельные изолированные группы, которые частью отходили к киевским переправам, а частью – к переправам у Канева (южнее Киева). В результате были созданы условия для окружения этих групп по частям восточнее Киева. Особенно удобное для этого положение занимала левофланговая 60-я армия Центрального фронта. Она не соприкасалась с противником и опережала правофланговые армии Воронежского фронта на 100–120 км, что давало ей возможность нанести удар на юг во фланг и в тыл группировке противника, сдерживавшей наступление правофланговой 38-й армии Воронежского фронта.

Но эту возможность реализовать не удалось. Во второй половине сентября Сталин отодвинул разграничительную линию между Центральным и Воронежским фронтами к северу. В результате Киев, на который была нацелена 60-я армия Центрального фронта, отошел в полосу Воронежского фронта.

«Я счел своим долгом позвонить Сталину, – вспоминал Рокоссовский. – Сказал, что не понимаю причины такого изменения разграничительной линии. Ответил он коротко: это сделано по настоянию товарищей Жукова и Хрущева, они находятся там, им виднее. Такой ответ никакой ясности не внес. Но уточнять не было ни времени, ни особой необходимости»[250].

Генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн, пытаясь спасти свои войска, еще 15 сентября отдал приказ об их отводе на линию Мелитополь, Днепр (до района выше Киева), Десна. Необходимо было не дать противнику возможности закрепиться на противоположном берегу Днепра. Об этом шла речь между командующими Центральным фронтом и 60-й армией в Нежине:

– Товарищ командующий, на мой взгляд, сейчас очень важно не дать противнику закрепиться на высоком западном берегу Днепра, – сказал Черняховский. – Мы готовы совершить обход. Неплохо бы силами 60-й и 13-й армий ударить во фланг вражеской группировке, которая сдерживает правое крыло Воронежского фронта, а затем с ходу захватить Киев.

– Иван Данилович, на это необходимо получить разрешение Ставки.

– Но время не терпит. И я прошу вас разрешить нам в подготовительных целях занять выгодный рубеж в районе Прилуки, за нашей разграничительной линией, в полосе наступления Воронежского фронта.

– Подменять соседей? – Константин Константинович задумался. – Это дело очень тонкое. Надо переговорить с ними.

– Подоспеют соединения Ватутина – передадим им город в сохранности. Пока в Прилуках только тылы противника, но если запоздаем – он перебросит туда крупные силы, и тогда нам придется нести неоправданные потери.

Рокоссовский согласился с командармом-60.

В ночь на 19 сентября войска Центрального фронта переправились через Десну юго-западнее Чернигова, а 21 сентября освободили этот древний город. После этого передовые отряды 13-й армии с ходу форсировали Днепр, продвинулись на запад от Днепра на 35 км и захватили плацдарм на правом берегу Припяти. К этому времени южнее к Днепру вышли части 60-й армии. На рассвете 24 сентября ее передовые отряды также форсировали Днепр и захватили плацдармы. Армии правого крыла Центрального фронта (48-я и 65-я), наступавшие на гомельском направлении, вышли к р. Сож и овладели двумя небольшими плацдармами на ее правом берегу. К концу сентября войска Центрального фронта отразили контратаки противника, закрепились на захваченных плацдармах на реках Днепр, Припять, Сож и продолжали борьбу за их расширение.

Несмотря на то что советские войска стремились не допустить отхода противника за Днепр, он все-таки сумел это сделать.

«Противнику не удалось сорвать сосредоточения войск у немногих переправ через реку или отрезать их от этих переправ, – вспоминал Манштейн. – Несмотря на его численное превосходство, он не сумел использовать благоприятной обстановки, которую создавало для него стягивание наших войск к переправам, для того, чтобы форсировать Днепр крупными силами в стороне от этих переправ и тем самым не допустить создания намеченной оборонительной линии по ту сторону реки. То, что он захватил на нескольких участках плацдармы на противоположном берегу реки, при нехватке сил с нашей стороны нельзя было предотвратить»[251].

В ходе Черниговско-Припятской операции генерал армии К. К. Рокоссовский в очередной раз продемонстрировал, что он является мастером маневра. Он своевременно и быстро реагировал на изменения обстановки, переносил главные усилия фронта с одного на другое направление, где обозначился успех. Все это позволяло наращивать силу удара, вынуждая противника расходовать свои резервы и латать дыры на различных участках фронта. Войска Центрального фронта продвинулись до 300 км на запад со средним темпом наступления 10 км в сутки. Они захватили ряд плацдармов, имевших большое значение для последующей борьбы за освобождение Белоруссии и Правобережной Украины.

После захвата плацдармов на правом берегу Днепра появилась реальная возможность для быстрейшего овладения Киевом. 28 сентября генерал армии К. К. Рокоссовский получил директиву № 30198 Ставки ВГК:

«Ставка Верховного Главнокомандования приказывает силами левого крыла фронта нанести удар в общем направлении на Чернобыль, Иванков, Радомышль и во взаимодействии с войсками Воронежского фронта разгромить киевскую группировку противника, овладеть городом Киев и не позднее 7 октября выйти на фронт Каганович, Малин, Радомышль. По выходе на указанный рубеж, не прекращая дальнейшего хода операции, к 10 октября передать 13-ю и 60-ю армии в состав войск Воронежского фронта»[252].

Генерал армии Рокоссовский, получив директиву Ставки, приказал командующему 60-й армией углубить захваченный район, наступая на запад и юго-запад в обход Киева. Однако генерал Черняховский принял иное решение, которое, как оказалось впоследствии, было ошибочным. Вот что пишет по этому поводу К. К. Рокоссовский:

«…Командарма, словно магнит, притягивал Киев. И он главный удар направил на юг, вдоль Днепра. Черняховский упустил из виду, что противнику легче всего было организовать отпор как раз на этом направлении, чему способствовали и особенности местности, и близость города, откуда враг бросал в бой все силы, какие там только имелись. Стремление Черняховского продвинуться ближе к Киеву помешало армии углубить плацдарм. Несколько дней было потеряно в бесплодных атаках. Враг воспользовался этой задержкой, подтянул силы на угрожаемое направление и остановил продвижение наших частей. Не удалось расширить плацдарм и вдоль берега»[253].

Черняховский вскоре вынужден был признаться в своей ошибке:

– Черт меня попутал, зря я недооценил возможности противника и ударил в обход с северо-запада. Киев, словно магнит, притягивал меня.

Сталин, считая, что Центральный фронт выполнил свою задачу, директивой № 30208 от 1 октября приказал к 10 октября принять от Брянского фронта 50, 3, 63-ю армии и 2-й гвардейский кавалерийский корпус. В директиве были определены следующие задачи войск Рокоссовского:

«…Нанося главный удар в общем направлении Жлобин, Бобруйск, Минск, разгромить жлобинско-бобруйскую группировку противника и овладеть столицей Белоруссии Минском. Выделить отдельную группу войск для наступления по северному берегу р. Припять в направлении Калинковичи, Житковичи. Ближайшая задача – овладеть рубежом Быхов, Жлобин, Калинковичи, в дальнейшем выйти на фронт Минск, Слуцк, р. Случь…»[254]

3 октября командующему Центральным фронтом было приказано передать с 24 часов 5 октября Воронежскому фронту 13-ю и 60-ю (без 7-го гвардейского механизированного корпуса) армии[255].

Рокоссовский видел, что войска 48-й и 65-й армий завязли в междуречье Сожа и Днепра и потому не смогут расправиться с гомельской группировкой врага, все время усиливавшейся к тому же. Вскоре он нашел новое решение, сулившее большой успех. В междуречье Рокоссовский решил оставить лишь войска 48-й армии, которым предстояло активными действиями сковывать противника, а основные силы 65-й армии во взаимодействии с 61-й армией должны были форсировать Днепр южнее. Войска правого фланга (50, 3 и 63-я армии, 2-й гвардейский кавалерийский корпус), отошедшие к нему 10 октября от Брянского фронта, Рокоссовский также обязал действовать активно. К этому времени 50-я армия генерал-лейтенанта И. В. Болдина вышла к р. Проня на участке Петуховка, Пропойск (Славгород) и захватила плацдарм на ее правом берегу. Войска 3-й армии генерал-лейтенанта А. В. Горбатова занимали левый берег р. Сож в районе Пропойска. На этой же реке находились и соединения 63-й армии генерал-лейтенанта В. Я. Колпакчи.

К. К. Рокоссовский, приняв решение форсировать Днепр силами 65-й и 61-й армий, выехал на наблюдательный пункт командарма-61 генерала П. А. Белова, который находился в сосновом бору на берегу Днепра. Сюда был вызван командующий 65-й армией генерал П. И. Батов, который прибыл вместе с членом Военного совета генералом Н. А. Радецким и начальником штаба генералом И. С. Глебовым.

Рокоссовский, поздоровавшись, спросил у Батова:

– Как идет перегруппировка?

– Два корпуса трехдивизионного состава каждый снимаются сегодня ночью. В их полосе на плацдарме за Сожем остается для прикрытия перегруппировки 246-я дивизия и держит оборону на 20-км фронте. Корпуса будут здесь через полтора суток. Форсируем с подготовкой на седьмые сутки.

– Как ваше мнение, Павел Алексеевич? – спросил командующий фронтом Белова.

– Я не вправе возражать против принятого решения…

Рокоссовский усмехнулся и сказал:

– Понимаю, Павел Алексеевич, ваше желание ускорить удар силами 65-й армии. Но согласимся, что время это упущено. Противник организовал оборону. Будем действовать только наверняка… Ваша задача, Павел Иванович, – обратился он к Батову, – форсируете Днепр в районе Лоев, Радуль, прорвете оборону на западном берегу реки и ударом в направлении Колпень, Надвин, Демехи выходите главными силами армии к концу третьего дня наступления на рубеж Щербакова, Ветхин, Новый Барсук.

Рокоссовский спросил, в чем нуждается армия.

– Для всех дивизий требуется пополнение, – ответил Батов.

– Пополнение будет. Но только из местных военкоматов. Но это либо молодежь, либо окруженцы 1941 года. Выйти из окружения не смогли, руки опустили и сидели здесь два года, грелись. Придется вам поработать, восстановить их веру в себя и в нашу армию.

– Будет сделано, – заверил Павел Иванович. – Только дайте побольше людей.

– Ваше решение оставить за Сожем 246-ю дивизию правильно, – сказал Рокоссовский. – Ослаблять 19-й корпус не следует. Развернувшись фронтом на север и взаимодействуя с войсками 48-й армии, он будет держать под ударом гомельскую группировку противника. 19-му корпусу пока придется тяжело, но зато он и 48-й армии генерала Романенко поможет и позволит нам лучше замаскировать перегруппировку войск на лоевско-радульское направление. Желаю вам, товарищи, успеха. Прошу это передать и командирам корпусов. Не подкачаем, братцы-сталинградцы?

Перегруппировка войск 65-й армии в район Лоев, Радуль была проведена скрытно от противника. В результате удалось создать превосходство в силах над противником на избранном направлении главного удара. Раньше здесь на 20-км участке действовала лишь одна дивизия. Теперь только в первом эшелоне находились четыре дивизии, в составе которых имелось 602 орудия.

По данным штаба 61-й армии, аэрофотосъемки и наблюдения разведки 65-й армии, противник имел на противоположном берегу Днепра около 18 пехотных батальонов, 96 станковых и 250 ручных пулеметов, 330 орудий и минометов. Оборона состояла из двух линий траншей с ходами сообщения полного профиля. Первая сплошная траншея – у уреза воды, вторая – по высокому стариковому берегу; там – окопы артиллерии для ведения огня прямой наводкой. Населенные пункты и отдельные постройки были приспособлены к длительной обороне, особенно деревня Шитцы, стоящая за Днепром на крутой высоте – против левого фланга 18-го стрелкового корпуса.

Генерал армии Рокоссовский, учитывая, что войскам 65-й армии придется преодолевать сильно укрепленную оборону противника, передал в оперативное подчинение генерала Батова все фронтовые средства усиления. Большое внимание уделялось планированию применения артиллерии. С учетом армейской артиллерийской группы на направлении главного удара, в полосе 18-го стрелкового корпуса, было сосредоточено 127 орудий на 1 км фронта. Это была достаточно высокая плотность. Но слабым местом был недостаток снарядов. В полосе форсирования было намечено 12 полковых вылетов штурмовиков и бомбардировщиков. Они должны были нанести удары по опорным пунктам Лоев, Крупеньки, Сенская, Колпень, а также по артиллерийским батареям противника.

Перед началом форсирования 65-й армии командующий Центральным фронтом приказал 12 октября правофланговым 50-й и 3-й армиям перейти в наступление на своих участках, хотя и знал, что это не даст существенного результата. Эти армии были ослаблены, но в интересах общего дела, отвлекая силы врага, они перешли в наступление.

В 6 часов 30 минут 15 октября в полосе 65-й армии началась артиллерийская подготовка. Авиация нанесла удар по позициям противника на противоположном берегу Днепра. После этого соединения 65-й армии перешли в наступление. К 10 часам утра на правом берегу Днепра уже закрепились четыре батальона. Противник оказывал ожесточенное сопротивление. Из-под Гомеля в район форсирования срочно перебрасывалась 216-я пехотная дивизия, а из междуречья – 102-я пехотная дивизия. Однако остановить наступательный порыв частей 65-й армии противник не сумел. К 19 октября она переправилась через Днепр, расширив плацдарм до 18 км по фронту и 13 км в глубину. Но тут она наткнулась на заранее подготовленную вторую полосу обороны противника – «надвинские позиции». Прорвать их с ходу не удалось. Поэтому в ночь на 20 октября Рокоссовский приказал войскам 65-й армии перейти к обороне и стойко удерживать захваченный плацдарм.

В тот же день Центральный фронт был переименован в Белорусский фронт. Его войска начали подготовку к Гомельско-Речицкой наступательной операции. К этому времени военная карьера Моделя дала трещину. Гитлер не простил ему поражение в предшествующих операциях. 4 ноября он отправил командующего 9-й армией в отставку. Модель впервые потерпел фиаско. Это было, конечно, ужасным событием для самолюбивого Моделя, который все воспринял как личную трагедию.

Рокоссовский, причастный к отставке Моделя, с 10 по 30 ноября успешно провел Гомельско-Речицкую операцию. Войска Белорусского фронта, освободив к 30 ноября значительную часть Восточной Белоруссии, стали продвигаться на калинковичском и мозырьском направлениях. Однако противник оказал упорное сопротивление, а недостаток сил и усталость войск не позволили добиться впечатляющего успеха. После небольшой паузы, использованной для подготовки к новой операции, они 8 января 1944 г. возобновили наступление. Через шесть дней были освобождены Мозырь и Калинковичи, а 24 февраля – Рогачев. В дальнейшем из-за распутицы им пришлось прекратить наступление. 17 апреля Ставка ВГК направила 1-му Белорусскому фронту директиву № 220079 о переходе к жесткой обороне во всей полосе фронта[256].

В то время как Рокоссовский продолжал наступать в Белоруссии, его противник, Модель, как птица феникс воспрянул из пепла…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.