Глава 3 Система Августа и легионы

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

После битвы при Акциуме Август[13] начал претворять в жизнь свою схему обороны империи. Армия обладала силой, намного превосходившей требования мирного времени, и один аспект существенно усложнял ситуацию. Одни из существующих легионов сражались с Антонием и Лепидом; другие были солдатами Августа, причем некоторые служили под началом Юлия Цезаря. Таким образом, проблема Августа заключалась не просто в снижении силы армии. Ему предстояло решить намного более серьезный вопрос: как составить адекватную имперскую армию из разных войск, сформировавшихся в Римской империи. Имелось три альтернативных направления политики. Легионы Антония и Лепида могли быть распущены, а их солдаты расселены в военных колониях; отбор легионов мог быть произведен из остатков армий триумвиров; или можно было отказаться от идеи профессиональной армии, заменив ее системой национальной обороны. Первые два варианта отличались друг от друга только деталями, и проблема в конце концов вылилась в выбор между национальной службой и профессиональной армией. Август исполнился решимости сохранить систему республики.

Решение не обошлось без критики, причем аргументы выдвигались самые разные. Противоречия, поднятые гражданской войной, умирали медленно, и, возможно, мир можно было восстановить надежнее и быстрее всего, дав как можно большему числу граждан возможность работать на государство. В такой обширной империи, обладавшей протяженными границами, армия – самая важная общественная служба. Если бы Август заменил гражданскую милицию профессиональной армией, он мог довольно быстро заставить людей забыть историю отдельных легионов и их лидеров, со всей завистью и враждебностью, которые вызвали гражданскую войну. Кроме того, национальная служба была возможным спасением от безработицы, и государство могло не опасаться недовольства ветеранов, требующих землю, а потом отказывающихся на ней жить. Опять же, приобретение всеми горожанами некоторых основ военных знаний было бы преимуществом. Могли настать времена, когда Риму придется столкнуться с нашествием варваров через северные и восточные границы. Если можно будет дополнить мобилизованную армию отрядами людей, не зеленых новичков, но ветеранов, опасность будет устранена быстрее и эффективнее. И наконец, посредством единой национальной службы Рим и его провинции сплотятся, станут ближе, и, таким образом, будет создана основа для единообразной империи.

Теоретически все эти доводы, разумеется, были весомыми, но их перевесило подробное исследование политической ситуации после Акциума. Настало время какой-то формы монархии, но даже если Августа сначала приветствовали, как спасителя общества, и не было выдвинуто никаких возражений против нереальной комбинации автократии с республиканской конституцией, без армии не могло быть гарантировано продолжительное существование принцепса. Да и гражданские беспорядки не были необычным явлением в течение первого десятилетия принципата, а заговоры Мурены и Эгнация могли способствовать более серьезным мятежам, если бы единственными государственными войсками была малоопытная милиция. Посему с политической точки зрения для первого принцепса была крайне важной поддержка его позиций опытной армией. Если говорить о финансовом и военном аспектах, здесь тоже были серьезные возражения по поводу ликвидации профессиональной армии. Если распустить существующие легионы, солдатам причиталась компенсация и за прошлую службу, и за неожиданное прекращение занятости. Это требовало больших расходов и могло вызвать серьезные проблемы, связанные с устройством ветеранов. Некоторые из них могли стать инструкторами новой армии, но не среднестатистический простой солдат. При этом, в случае масштабного распространения системы военных колоний, выделение необходимых средств становилось неразрешимой проблемой. Финансовое администрирование всегда было слабым местом республиканского правительства, да и в римском казначействе свободных денег не было. Однако самым важным был военный аспект. Удаленные провинции лишь недавно были завоеваны. Галлия еще даже не была организована, как часть Римской империи, и ее границы не были нанесены на карты. Восстания в провинциях и вторжения из-за их границ могли подавляться только при наличии сильной гарнизонной обороны, для которой требовались опытные дисциплинированные войска. Проблема была насущной. Нам известно, что Август лично в 25 г. до и. э. выступил против канта-брианцев. Доходили известия о беспорядках в Паннонии, Реции и Приморских Альпах. Сохранив армию, которой он мог доверять, Август показал себя практичным и дальновидным государственным деятелем, и достоинства его политики признал Дион в «Истории Римской империи», вложив в уста Мецената следующие слова: «Надлежит позаботиться о содержании постоянного войска из граждан (то есть легионов), подвластных народов и союзников, набираемого в соответствии с размером каждой провинции, в большем или меньшем числе, как того потребует положение дел. <…> Нам больше уже нельзя полагаться на войска, собираемые в случае отдельных угроз, ибо мы сами весьма удалены от границ нашей державы и со всех сторон окружены врагами. Если же позволить всем, кто находится в возрасте, пригодном для воинской службы, иметь оружие и заниматься военным делом, от них неизменно будет исходить угроза беспорядков и гражданских войн. Но, запретив такого рода занятия, в случае войны, когда нам понадобятся боеспособные люди, мы всегда рискуем оказаться в опасном положении, располагая лишь неопытными и необученными воинами».

Если целесообразность – оправдание существования профессиональной армии Августа, то же самое можно сказать о способе выполнения его плана. Армия, выбранная только из его легионов, должна была неизбежно создать впечатление желания подчеркнуть победу при Акциуме и триумф римского оружия над чужеземцами. Вместе с тем благоразумный выбор легионов из армий Антония и Лепида был признанием того, что эти легионы тоже римские, даже если они сражались за дело неудачливых претендентов. Кроме того, легионы Антония в основном набирались на востоке, а значит, вероятнее всего, состояли из солдат, говорящих по-гречески и привычных к климатическим условиям Сирии и Египта. Поэтому их было целесообразно оставить в тех районах, откуда их набирали, и мы в следующих главах убедимся, что именно такой политики придерживался принципат относительно армий восточных провинций; несомненно, начало ей положил сам Август.

Поэтому отчасти можно утверждать, что в военной организации Августа не было ничего нового. Профессиональной армии было отдано предпочтение в сравнении с милицией из горожан; легионы из армий триумвиров сохранились – насколько это было оправдано; существовавший доселе внутренний механизм легионов не изменился. Но в республиканской системе было два серьезных дефекта, которые Август попытался ликвидировать. По всей республике военные финансы пребывали в состоянии хаоса. Представляется, что никто не делал попыток предусмотреть в бюджете средства для нужд армии или создать фонд для выплаты средств выслужившим срок солдатам. Долгая служба и отсутствие вознаграждения за нее – такие жалобы приводили даже ветеранские легионы Цезаря на грань открытого мятежа, и Цезарь мог их успокоить, только обещав выплаты из добычи следующей кампании. Столь плохо обеспеченное существование, вероятно, было неизбежным во времена гражданских войн, но невозможным в мирное время. Август нашел, по крайней мере, частичное спасение от этого зла, создав военную казну (aerarium militare), которая пополнялась пятипроцентным налогом на наследство и однопроцентным налогом на аукционные продажи в Риме. Понятно, что такая казна, даже при наличии добровольных взносов принцепса, должна была очень долго наполняться, чтобы обеспечить нужды армии. Неудивительно, что солдаты в Паннонии и Германии в 14 г. воспользовались восхождением на престол нового принцепса, чтобы озвучить свои извечные жалобы: низкая плата и долгий срок службы. Между тем создание aerarium militare было первой реальной попыткой упорядочить выплату «выходных пособий». Начинание оказалось успешным и сохранилось при преемниках Августа. Это следует из отказа Тиберия снизить продолжительность службы в легионах с двадцати лет до шестнадцати, поскольку военная казна не выдержит увеличения нагрузки. Второе зло, характерное для последнего столетия республики, – существенное увеличение числа легионов, которые отдельные военачальники формировали, когда им вздумается. После Акциума Август остался с шестьюдесятью легионами – или около того. Легионов было явно больше, чем требовалось для обороны империи, и Август снизил численность армии. Ее новая мощь представлена по-разному разными авторами. Попробуем разобраться.

Моммсен придерживался мнения, что Август уменьшил число легионов до восемнадцати, из которых двенадцать принадлежали к его собственной изначальной армии, и шесть – к армиям Антония и Лепида, и эти легионы имели номера I–XII с двойниками. Общее число осталось неизменным до восстания в Паннонии в 6 г. и. э, когда Август добавил восемь новых легионов, дав им номера XIII–XX. Спустя три года три легиона, XVIII–XX, были уничтожены в катастрофе, постигшей Вара в битве в Тевтобургском Лесу, и, чтобы их заменить, Август набрал два новых легиона, присвоив им номера XXI и XXII. Всего получилось 25, что согласуется со статистикой Тацита для 23 г.

В поддержку этого мнения Моммсен выдвигает следующие аргументы: 1. Все легионы, известные нам до 6 г. и. э., включены в ряд I–XII. 2. Легионы, имевшие дублирующие номера, все меньше XII, возможно, были из армий триумфиров. 3. Легионы, впоследствии получившие номера больше XII, находились на Рейнской или Дунайской границах, а значит, рекрутировались специально для кампаний и последующих годов и. э., а легионы, имевшие номера меньше XII, располагались в других провинциях. 4. Август создал несколько колоний, особенно в провинциях Испания и Нарбонская Галлия, и легионы, состоявшие из солдат-ветеранов, к которым они принадлежали, отображены на монетах. Все легионы, о которых имеются нумизматические свидетельства, принадлежат к серии I–XII.

Эти доводы, приведенные Моммсеном и принятые многими учеными, на первый взгляд имеют совокупную силу, которая говорит о вероятности. Однако новое рассмотрение свидетельств, выполненное Харди в статье «Легионы в Паннонийском восстании», выявило слабость теории, и ученый предложил измененный взгляд на проблему, о котором нельзя не упомянуть.

Как ответ Моммсену, Харди выдвигает следующие доводы, которые должны ответить на четыре пункта, перечисленные выше.

1. Хотя нам действительно ничего не известно о легионах, имеющих номер больше XII до 6 г. н. э., мы не располагаем и определенными свидетельствами существования каждого из восемнадцати легионов, включенных в ряд I–XII. К примеру, о легионе III Cyrenaica (Киренаикский) нам известно только по его названию, которое вроде бы указывает на его принадлежность к армии Лепида, в то время как мы не обладаем сведениями о легионах III Augusta (Августов), IV Scythica (Скифский), VI Ferrata (Железный) и IX Hispana (Испанский). Поэтому, ввиду наших неполных знаний о легионах I–XII, бессмысленно спорить о не существовавших до 6 г. н. э. легионах XIII–XX.

2. За исключением легиона X, все остальные двойники имели место между I и VI, поэтому аргумент, что XIII–XX являются более поздними по дате, чем I–XII, более или менее применим только к серии VII–XII.

3. Легионы XIII–XVI не упоминались, как находящиеся на Рейнской или Дунайской границах, до 14 г. н. э. Но если Светоний прав, утверждая, что Тиберий в 6 г. н. э. имел в своей армии пятнадцать легионов, нельзя исключить, что ранее имело место некое перераспределение легионов, и ничто не указывает на то, что легионы XIII–XVI не были переброшены с востока в Паннонию для концентрации сил.

4. Нумизматические свидетельства не являются решающими. Этот источник указывает на существование в начале правления Августа только одиннадцати из восемнадцати легионов, и, следовательно, здесь применимо то же возражение, что в и. 1, – существование оставшихся семи легионов представляется столь же сомнительным, что и восьми, которые, по утверждению Моммсена, появились только после 6 г. и. э.

Далее Харди излагает собственную теорию. Август сохранил двадцать два из своих первоначальных легионов (или, возможно, двадцать три, если предположить, что легион V был уничтожен в катастрофе, постигшей Лоллия в XVI веке до и. э. в Германии). Они имели номера I–XVI с двойниками. В 6 г. и. э. легионы XVII–XIX были набраны в Риме, и Тиберий добавил XX – в Паннонии. Затем, после катастрофы Вара, были набраны легионы XXI и XXII. В поддержку этого мнения Харди выдвигает следующие доводы:

1. Легионы XIII и XIV называются gemina, и Цезарь поясняет, что это означает легион, собранный из двух, сдвоенный. Моммсен, чтобы поддержать свою теорию, должен утверждать, что gemina значит «собранные одновременно»; но, не говоря уже о том, что это противоречит авторитету Цезаря, представляется странным, что этот термин ограничивается легионами XIII и XIV и не сопутствует всем легионам XIII–XX, которые, согласно гипотезе Моммсена, набирались одновременно. Далее: эмблема легиона XIII – лев на штандарте, а легиона XIV – Козерог. Будь они «близнецами», они имели бы одинаковые эмблемы, и, если их набирал Август, это был бы Козерог.

2. Тацит вкладывает в уста Маробода слова, что в 6 г. и. э. против него выступило двенадцать легионов. Если так и тем более если принять цифру Светония – пятнадцать легионов, как могла остальная часть империи контролироваться шестью или даже тремя легионами?

3. Третий аргумент Моммсена о пронумерованных по порядку легионах, находившихся вместе в одной провинции, относится к легионам XVII–XIX, сгруппированным вместе в Нижней Германии сразу после Паннонийского восстания. Нам неизвестны никакие другие примеры трех легионов с последовательными номерами, служивших в одной и той же провинции. Следовательно, Август послал их туда, чтобы занять место трех легионов, которые были отправлены на помощь Тиберию в Паннонии. Отсутствие легиона XX не только не опровергает этот тезис, но и подтверждает его. В то время когда легионы XVII–XIX набирались в Риме, Тиберий сформировал легион XX для собственных нужд в Паннонии, и это, по мнению Харди, отражено в обращении Германика к легионам I и XX в Анналах – он принимает трактовку абзаца фон Домашевски.

Теория Харди, которой он придерживается в издании Monumentum Ancyranum, однако, не может быть принята. В той части, где она исправляет мнение Моммсена, ее можно считать удовлетворительной, но, когда речь заходит о его более позитивной стороне, она искажает некоторые утверждения Тацита и Веллея и игнорирует важные свидетельства египетских папирусов.

Харди настаивает, что легионы XVII–XIX собирались «со всей возможной поспешностью» Августом в Риме, чтобы занять место трех легионов, отправленных из Германии на помощь Тиберию в Иллирике в 6 г. и. э. Он утверждает, что это было «очевидным делом» для Тиберия – взять германские легионы из-за их непосредственной близости. Но чтобы поддержать это утверждение, он вынужден заявить, что два высказывания из Веллея находятся в хронологически неверном порядке. Более того, он, судя по всему, неверно истолковал еще одно высказывание того же автора. Ситуация сложилась так: на 6 г. и. э. было намечено большое совместное выступление против Маробода, чтобы завоевать земли между Рейном и Эльбой. Тиберий должен был командовать силами из Иллирика, а Сентий Сатурнин – армией из Германии. Была проведена большая подготовка, чтобы пополнить легионы, и были даже сформированы когорты вольноотпущенников, которые назывались cohorts voluntariorum. Но во время первой кампании в Паннонии началось восстание. Число легионов Тиберия можно понять из двух отрывков у Веллея, которые явно, несмотря на утверждения Харди, зависят друг от друга. Веллей утверждает, что А. Цецина и Плавтий Сильван привели пять легионов «ех transmarinis provinciis», которые едва не были разбиты паннонийцами, которые подняли мятеж. Тем временем они добрались до штаба Тиберия, и тогда из сказанного Веллеем мы можем сделать вывод, что в начале 6 г. и. э. у Тиберия было пять легионов («exercitus qui in Illyrico merebat»). Чувствуя, что этого мало, он еще до начала восстания послал за подкреплением «ех transmarinis provinciis». А в 44 г. до и. э. Антоний приказал своей армии «ех transmarinis provinciis» собраться у Бриндизи, и нет никаких сомнений, что речь шла о македонских легионах. В данном отрывке примечательно то, что упоминаются два консульских командира – Цецина и Сильван. Это подразумевает, что все легионы были не из одной провинции, и, более того, пять легионов – слишком могущественная сила для маленькой македонской провинции. Вывод очевиден. Цецина, возможно слишком анахронично описанный Дионом, привел три македонских легиона на помощь Тиберию, и к нему присоединился Сильван с еще двумя легионами из Сирии. Или один легион Сильвана был из Сирии, а другой – из Египта. Эти силы еще не прибыли, когда Тиберий выступил против Маробода, потому что едва не были подавлены восставшими, которые еще не начали восстание, когда Тиберий переправился через Дунай, но они объединились Тиберием зимой 6/7 г. и. э. с армией Иллирика, в результате чего армия Тиберия достигал указанного Веллеем размера – десяти легионов. Если это правильная трактовка Веллея, тогда нет необходимости обвинять его в хронологических ошибках, и к общему количеству – десяти легионам – можно прийти без учета вывода трех легионов из Германии. Но как же быть с высказыванием Маробода у Тацита, что в 6 г. и. э. против него выступили двенадцать римских легионов? Мы уже видели, что армия Иллирика насчитывала пять легионов, и свидетельство Веллея указывает нам на то, что в Германии на Рейне было пять или даже шесть легионов. Ведь после потери трех легионов в 9 г. и. э. Л. Аспрен все еще остался с двумя, а гарнизон в Алисо вполне мог считаться шестым. Кроме того, археологические свидетельства в Оберхаузене, подкрепленные поврежденной надписью, в которой упоминается «legatus pro praetor in Vindolicis», показывают, что в это время в Винделикии и Ретии была постоянная армия. Это подразумевает, что район не был, как впоследствии, организован в провинцию под властью прокуратора, а контролировался римской армией из одного или двух легионов, и такое положение сохранялось до 9 г. и. э., или, по крайней мере, до восстания 6 г. и. э. Таким образом, двенадцать легионов Тацита получаются из пяти легионов Иллирика, пяти или шести Рейнских легионов и одного или двух легионов в Винделикии. Наконец, если принять пятнадцать легионов Светония, безопаснее всего предположить, что он включил в объединенную армию Тиберия и Сатурнина три македонских легиона, которые на самом деле не действовали к северу от Савы и Дравы.

Значит, первый довод Харди в пользу набора трех легионов Риме в 6 г. и. э. оказывается несостоятельным, потому что нет никаких свидетельств вывода в том году трех легионов из Германии в Иллирик, чье место должны были занять три гипотетических новых легиона. Есть и другие свидетельства против теории Харди, затрагивающие не только легионы XVII–XIX, но также легион XX. Говоря о катастрофе 9 г. и. э., Веллей высоко оценивает легионы XVII–XIX. И такой панегирик, даже со скидкой на преувеличения, не может относиться к совершенно новым легионам. Даже если согласиться с предположением фон Домашевски, что рекруты были усилены ветеранами, термин «princeps inter Romanos milites» (высшие среди римских воинов) абсурден для массы людей, которые в самом лучшем случае могут представлять собой только сырой материал. Также представляется в высшей степени маловероятным, что три только что сформированных легиона могли быть объединены вместе, тем более на такой важной границе, как германская. Если действительно имело место такое широкое формирование новых легионов, как полагает Харди, вероятнее всего, некоторые из них были отправлены в Испанию, а испанские легионы переведены в Германию, чтобы образовать костяк обороны на Рейне.

О наборе Тиберием легиона XX повествует отрывок из Анналов. Германик обращается к мятежным войскам и говорит: «primane et vicensima legions, ilia signis a Tiberio acceptis, tu tot proeliorum social, tot praemiis aucta, egregiam duci vestro gratiam refertis» («Ты, первый легион, получивший знаки (знамена) от Тиберия, и ты двадцатый его сотоварищ, в стольких сражениях, возвеличенный столькими отличиями, ужели вы воздадите своему полководцу столь отменною благодарностью?»). Сторонники взгляда, что легиона XX не существовало до 6 г. н. э., с радостью принимают трактовку этого отрывка фон Домашевски. Нам говорят, что сцена происходит в лагере первого легиона. Первый легион выстроен впереди, второй остался на заднем плане. Следовательно, «tu» в приведенном отрывке означает легион I, а «illa» — «легион, стоящий там». Двадцатый – самая замысловатая трактовка, но, очевидно, изобретенная лишь для того, чтобы поддержать предвзятую теорию о происхождении легиона XX. Если же мы рассматриваем отрывок с обычных грамматических позиций, Германик напоминает легиону I, что он получил signa от Тиберия, а легиону XX – о его длительной и славной карьере. Но как тогда объяснить заявление, что легион I получил свои штандарты от Тиберия? Напрашивается два возможных аналогичных ответа. Существуют свидетельства – с монет, принадлежавших военным колониям Испании, – что легион I мог принимать участие в сражениях, связанных с Кантабрийской войной 25 г. до н. э.

В литературных источниках также говорится, что римляне потерпели ряд тяжелых поражений, и один легион себя особенно опозорил. Больше нет следов этого старого легиона I, а легион с этим номером в Германии имеет в одной надписи когномен Germanica (Германский). И нет ничего невероятного в предположении, что старый легион I был реорганизован в Германии Тиберием в то время, когда он командовал армиями Рейна и, возможно, после катастрофы Вара. Поэтому Германик и напомнил солдатам, что они получили штандарты от Тиберия. Альтернативное решение с такими же результатами – подчеркнуть точное значение слова signa — штандарты манипул, в отличие от aquila — штандартов легионов. Если бы Германик хотел сказать, что легион I был сформирован Тиберием, разве не отметил бы он, что солдаты получили от него aquila? Таким же образом, в войне против Цивилиса Цериал говорил солдатам легиона II Adiutrix (Вспомогательного) об их «nova signa novamque auilam». Возможно, легион I получил новые штандарты манипул от Тиберия за службу ему в Германии, или, когда легион реорганизовали, aquila сохранился, а новые штандарты манипул были даны Тиберием, чтобы заменить старые, утраченные в Испании.

Легионы XXI и XXII, согласно теории Харди, были набраны после утраты легионов XVII–XIX в 9 г. н. э. Прежде чем высказать окончательный и решающий довод против этого утверждения, стоит заметить, что отрывок из Тацита, относящийся к бунту германских легионов в 14 г. н. э., ничего не доказывает относительно происхождения легиона XXI. Тацит утверждал, что бунт начался в пятом и двадцать первом легионах и распространился на первый и двадцатый, а потом комментирует дурное влияние «vernacula multitudo». Ничто не указывает на то, что этот городской сброд был весь в легионе XXI, и даже если так, это вовсе не доказывает, что легион XXI был новым. Можно говорить лишь о том, что новые призывники были направлены в уже существующий легион. Было бы необоснованно утверждать, что, когда в литературном источнике имеется слово dilectus, подразумевается набор нового батальона. Вопрос набора не только двух новых батальонов, но любых новых легионов Августа после 6 г. н. э. регулируется двумя папирусами, найденными в Египте. В первом, датированном 8 г. до н. э., упоминаются два человека, Ти. Ауфидий и Игнаций Фест, которые названы солдатами легиона XXII. Во втором папирусе есть запись о контракте, заключенном в Александрии в 5 г. до н. э., который включает следующие слова: «?????? ?????????? ?. ????, ????ѕ ????????, ?????????? ??? ?? ??? ??? ???????? ???????». Эти папирусы доказывают, что легион XXII существовал как часть армии Августа, по крайней мере, уже в 8 г. до н. э. А значит, все легионы с номерами меньшими чем XXII также существовали в 8 г. до н. э., и не было набора новых легионов Августом в 6 или 9 г. н. э. Если предположить дату рождения легионов XXI и XXII, есть terminus a quo (исходный пункт) – 25 г. до н. э., когда Галатия была оставлена царем Аминтой, преемником Дейотара, Риму и стала его провинцией. Нам известно, что Дейотар выставил для военных действий против Фарнака два своих легиона, которые были организованы в соответствии с римской дисциплиной. Тот факт, что легион XXII впоследствии получил неофициальное название Deiotariana (Дейотарое), предполагает, что изначально он был частью местных войск Дейотара. Поэтому он не мог быть включен как римский легион до 25 г. до и. э. Возможно, мы можем пойти дальше. Представляется вероятным, что легион с номером пять (не Alaudae) был утрачен в бою под командованием М. Лоллия в 16 г. до н. э. Германская армия не могла остаться так сильно уменьшенной, и не исключено, что легион XXI был сформирован именно в этом году. Если так, тогда легион XXII, который с 25 г. до н. э. существовал как остаток армии Аминты, унаследованной Римом вместе с царством, мог в это время трансформироваться в легион римской армии.

Таким образом, в 16 г. до н. э. Август имел 28 легионов; это число впоследствии не увеличилось во время его принципата, а общее количество даже снизилось, из-за утраты трех легионов в катастрофе Вара, до 25, что согласуется с записями Тацита за 23 г. и. э.

Распределение легионов во время принципата Августа невозможно проследить в деталях, поскольку литературные источники, упоминая конкретные кампании, редко сообщают количество и идентичность легионов, в них участвовавших. Концентрация крупных сил под командованием Тиберия в Паннонии в 6–7 гг. и. э., однако, предполагает, что войска свободно передвигались из одной провинции в другую, согласно требованиям обстоятельств. В период Кантабрийских войн (25 г. до и. э.) Флор обозначает присутствие по крайней мере трех легионов в Испании. Вероятно, это были VI Victrix (Победоносный), X Gemina (Сдвоенный) и V Alaudae (Жаворонков), место которого впоследствии занял IV Macedonica (Македонский). Но если свидетельства монет из военных колоний в Испании, на которых выбиты номера легионов, могут считаться доказательством, что эти легионы действовали в той же провинции, тогда к списку можно добавить легионы I и II, а IX, судя по названию, должен был находиться в Испании годами. Легионы II и V, возможно, не перемещались в Германию до 6 г. и. э., и примерно в это же время могло быть произведено восстановление легиона I Тиберием в Германии. Тогда же были организованы экспедиции в Египет против арабов и эфиопов, и силы состояли из трех легионов, которые составляли в тот период гарнизон новой провинции и вспомогательных войск от зависимых царей, вероятно включая будущий легион XXII Deiotariana (Дейотаров).

В 20 г. до и. э. Тиберий был послан с армией на восток под командование Агриппы. Какова была мощь его армии, неизвестно, но представляется вероятным, что она состояла из легионов Македонии и Иллирика, возможно с подразделениями (vexillationes) из Сирии. В следующем году Корнелий Бальб одержал триумфальную победу над гетулами. Основные силы его армии, вероятно, составлял Африканский легион, но мы не знаем, прибывала ли к нему помощь из Испании или Египта. С 16 г. до н. э. и далее центр военной активности находился на Рейне, в меньшей степени – на Дунае, и кульминацией стратегических планов Друза и его преемников была совместная атака Тиберия и Сентия Сатурнина в 6 г. и. э. на регион, располагавшийся между Рейном и Эльбой.

После краткого обзора кампаний в Испании, Египте и на востоке и детального описания свидетельств относительно армии Тиберия в 6–7 гг. и. э. можно обозначить, что считалось нормальным распределением легионов первые годы принципата Августа, с оговоркой, что значительные перемещения войск в этот период были вызваны опасностями, угрожавшими разным частям империи. Не пытаясь идентифицировать отдельные единицы, о чем можно только догадываться, основываясь на аналогии более поздних распределений, нормальное размещение легионов в период принципата Августа, то есть в 16 г. до н. э. – 6 г. н. э., было, вероятно, следующим.

Сирия[14]

После постигшей Вара катастрофы рейнские укрепления надо было усилить, и гарнизон был не только пополнен до изначальной численности, но и увеличен до армии из 8 легионов. Эта цель, вероятно, была достигнута переброской двух легионов из Испании (II и V), XIII и XX из Иллирика и XXI из Винделикии, в которой больше не было гарнизона. Примерно в это время легионы Иллирика и Македонии были распределены по новым провинциям Далмации, Паннонии и Мезии, а египетская армия, скорее всего, уменьшилась до двух легионов. Таково было распределение легионов к моменту смерти Августа, когда Тацит начал писать свою историю и информация стала более определенной.