Награды и наказания

В дополнение к доле военной добычи и периодическим дарам римские офицеры и солдаты получали разные награды, большинство которых не имели большой ценности, за исключением insignia honorum за боевые заслуги. Сначала эти отличия были связаны с непосредственными деяниями, но впоследствии система стала шаблонной и некоторые награды ограничили конкретными рангами. Примерно так же во время прошлой войны орден за боевые заслуги (D.S.O.) регулярно выдавался полковникам и майорам, а военный крест (М.С.) – капитанам и лейтенантам. Поэтому я, прежде всего, опишу изначальную важность разных insignia, а потом суммирую принципы их распределения.

Имперская армия сражалась под покровительством принцепса, который был ее главнокомандующим, и, строго говоря, только он был триумфатором и имел право на обращение imperator в случае успеха кампании. Эта привилегия, однако, распространялась на членов императорской семьи и на участников proconsulare imperium (проконсульский империй). Тиберий, к примеру, был триумфатором дважды, прежде чем получил принципат, а Германик получил титул imperator за работу в Германии в 15 г. Аналогичная уступка Блезу, проконсулу Африки, за ведение кампании против Такфарината может показаться исключением из правила, но она является исключительной лишь настолько, насколько исключительным было положение проконсула в Африке до правления

Калигулы. Он был назначенцем сената, а значит, сражался auspiciis suis (по своему усмотрению) и поэтому имел официальное право на приветствие как imperator. Но Тацит добавляет, что он был последним командующим, не являвшимся членом императорской семьи, который удостоился этой почести. Вместо триумфа – торжественного вступления в столицу – принцепс даровал triumphalia insignia, которые могли включать создание статуи командующего успешной кампанией. Triumphalia insignia, как правило, получались провинциальными губернаторами, а не командирами легионов, для которых такой же наградой являлись consular insignia.

Следующими по важности после insignia (триумфа) или высшего ранга в cursus honorum (путь чести) были coronae (венки), которых было несколько видов. Corona civica – это своего рода крест Виктории римской армии. Его мог получить любой солдат за спасение жизни товарища. Это отличие, к примеру, было получено сыном П. Осториуса в Британии и описано Тацитом. А Руф Хельвий получил ту же награду от Тиберия. Впоследствии он получил когномен Civica и стал примипилом. Нет примеров жалования этой почести после правления Клавдия, хотя речь Корбулона перед войсками после разгрома Пета предполагает, что в это время она еще не была полностью устаревшей[47]. Corona navalis или classica, как подразумевает название, – есть награда за победу на море. Плиний утверждает, что М. Варрон был первым римлянином, получившим эту почесть после победы Помпея над пиратами. Агриппа получил такую же почесть от Августа после разгрома им Секста Помпея. Во время принципата эта награда давалась только легатам консульского ранга. Имевший забавную страсть к помпезным титулам и наградам Клавдий после экспедиции в Британию повесил Corona navalis рядом с Corona civica над воротами дворца «travecti et quasi domiti Oceani insigne» (в знак того что он пересек и как бы покорил океан). Два венка – vallaris, muralis — часто встречаются в надписях. Изначально они давались первому человеку, преодолевшему вражеские укрепления – vallum — или стену осажденного города. А венок corona аигеа был введен Клавдием за храбрость на поле боя. Его чаще всего вручали центурионам из primi ordines. Е1аконец, hast а рига (копье без наконечника) или серебряный наконечник копья и vexillum (вексилл) – маленький серебряный штандарт выдавались старшим офицерам. А простые солдаты могли получить armillae (браслеты), torques (кольца на шею) или phalerae (рельефные диски), которые привязывались к кольчуге кожаными ремешками.

В начале принципата изначальная важность некоторых наград была утрачена, и их давали солдатам в зависимости от ранга[48]. Далее приводятся высшие награды, которые могли получить военные разных рангов.

Эти награды, которые солдаты носили на парадах и праздниках, давались принцепсом, поскольку армия сражалась под его командованием. Единственное исключение из этого правила – жалование torques и hasta (что само по себе является исключительной комбинацией) Л. Апронием Гельвию в войне против Такфарината. Это, как мы убедились, было конституционным, потому что проконсул сражался auspiciis suis, но следует отметить, что дополнительная почесть – civica corona — исходит, как будто в форме протеста, из рук Тиберия.

Один из секретов успеха Рима как военной державы – строжайшее соблюдение дисциплины. Римские авторы периода республики привели много примеров суровых генералов, которые, как Манлий Торкват, не позволяли чувствам помешать им выполнять солдатский долг. Полибий, как бы наблюдавший со стороны, был впечатлен размахом наказаний, существовавших в армии в те годы. После гражданской войны Август сосредоточился на восстановлении прежней республиканской дисциплины. Та же система была в силе при принципате, только отдельным командирам была дана еще большая свобода в применении наказаний. Эта политика имела и отрицательные стороны, которые Тацит описывает в своем рассказе о восточных легионах до того, как командование ими принял Корбулон. Создается впечатление, что за исключением периода гражданской войны дисциплина в армии поддерживалась на очень высоком уровне.

Наказания можно разделить на две группы: наказания подразделениям и наказания отдельным солдатам. Из первой группы самым важным является смертная казнь, которой подвергался каждый десятый солдат когорты или легиона, дезертировавшего с поля боя, поднявшего восстание или проявившего неповиновение. Это называлось decimatio, преступников забивали камнями насмерть их же товарищи (fustaurium). При принципате примеров столь варварской жестокости немного. Во время войны в Далмации в 34 г. Октавиан подверг такому массовому уничтожению несколько когорт, которые бежали с поля боя, и обрек девять десятых выживших на питание ячменем вместо пшеницы. Апроний, губернатор Африки, «fusti necat» десятую часть когорты, которая опозорила себя в борьбе против Такфарината, а Гальба осудил на такое же наказание легион I Adiutrix (Вспомогательный), который отказался уважать его власть. Причина редкого применения такого наказания очевидна. Во-первых, необходимо, чтобы войска, которые не покрыли себя позором, оставались в большинстве и желали выполнить казнь. Достаточно вспомнить о неспособности Калигулы воплотить в жизнь свое намерение казнить каждого десятого из легионов, которые приняли участие в германском восстании 14 г. Он созвал невооруженных солдат на митинг и окружил их вооруженной кавалерией, но они заподозрили неладное и разбежались, вернув себе оружие. Очевидно, подобное было бы невозможно, если бы окружившая их кавалерия не была расположена к своим товарищам и враждебно настроена к Калигуле. Во-вторых, включение невинных людей в число отобранных для казни было вредно для вербовки и несправедливо. К. Кассий в сенатских дебатах во время правления Нерона относительно судьбы рабов, принадлежавших убитому префекту города, выступал – это правда – за сохранение прежней политики предания смерти всех домочадцев, по аналогии с decimation в армии. «Всякое примерное наказание, распространяемое на многих, заключает в себе долю несправедливости, которая, являясь злом для отдельных лиц, возмещается общественной пользой». Но сам факт, что такая речь оказалась необходимой, не говоря уже о молчаливом неодобрении аудитории, говорит о росте у римлян чувства гуманности.

Другое наказание за неподчинение, обычное в период республики, возродил Корбулон. Примипил Пакций Орфит был поставлен во главе ряда подразделений, получив приказ не вступать в бой с врагом. Он ослушался и был разбит. Корбулон, как утверждает Тацит, «разбранив Пакция, префектов и воинов, приказал им расположиться за лагерным валом и некоторое время держал их там опозоренными столь унизительным наказанием, пока, снизойдя к просьбам остального войска, не даровал им прощения». Суть такого наказания не так позор, как опасность, которой подвергаются жертвы, если на них неожиданно нападет враг, а у них нет другой защиты, кроме оружия. Наконец, нам известно о разгоне с позором целых подразделений – missio ignominiosa. Это наказание наложил Август на легион X, и Веспасиан – на остатки легионов, поддержавших дело Цивилиса. Такая же судьба может объяснить исчезновение легиона Карах (Стремительного) во время дакийских войн. В таких случаях солдаты не получали praemia emeritorum.

Преступления, которые карались смертью, были одинаковыми для отдельного солдата и для легиона: дезертирство, бунт, неподчинение. Для иллюстрации достаточно двух примеров. В попытке восстановить дисциплину в восточной армии Корбулон осудил на смерть любого солдата, который покинул штандарты (всякий, покинувший ряды войска, немедленно платил за это головой). Также лидеры германского восстания предстали перед офицерским трибуналом в присутствии легионов, и, если их вина подтверждалась товарищами, уводились из лагеря для казни. Приговор в период республики приводили в исполнение ликторы, но, хотя эти лица могли продолжать выполнять свои обязанности, вероятно, во время принципата их место заняли speculators[49], а Вибулен утверждает, что Блез отдал своего брата, чтобы тот принял смерть от рук гладиаторов, которых он, как провинциальный губернатор, держал для развлечения толпы.

Из нелетальных наказаний за такие преступления, как кража, лжесвидетельство и приведение себя в состояние физической непригодности к службе, самым суровым и непопулярным была порка. Приведение в исполнение такого наказания было прерогативой центурионов, и они использовали vitis, эмблему своей должности, для этой цели. Тацит дает понять, что именно порку имеют в виду солдаты, когда говорят, что должны откупить у центуриона десять задов в день. Такой же вывод можно сделать из описания нападения германских солдат на своего центуриона «еа vetustissima militaribus odiis materies et saeviendi principium» (они издавна ненавистны воинам, и на них прежде всего обрушивается их ярость). Солдаты дали центурионы Луцилию прозвище «Cedo alteram» (Давай Другую). Тот факт, что центурионы могли подвергать людей этому наказанию, не прибегая к авторитету трибунов, представляется возможным и благодаря отсутствию упоминания о подобных приказах, поступивших от трибунов, и ввиду постоянной враждебности самих солдат по отношению к центурионам и его vitis.

Остальные наказания по большей части были знаками позора. Центурион мог быть лишен своей должности; иммуна можно было понизить до мунифекса; простого солдата можно было уволить без положенных ему льгот. Фронтин приводит несколько примеров этого вида наказания, и, хотя о периоде принципата сведений меньше, утверждение Тацита, поддержанное Светонием, подтверждает мнение, что эта форма наказания все еще была в силе. Понятно, что некоторые центурионы и принципалы лишились должности, а обычные солдаты оказались заклейменными позором. Что касается последнего, самым распространенным было так называемое полевое наказание. Солдат получал приказ шагать весь день перед канцелярией, иногда одетый только в тунику, чтобы подчеркнуть тот факт, что он не исполнил своих солдатских обязанностей. Иногда он выхаживал в полной выкладке и с десятифутовой измерительной рейкой в руке, чтобы добавить тест физической выносливости к моральному позору. Заключение под стражу не было распространенным наказанием. Возможно, к нему прибегали в случае тяжелых обвинений или для солдат, ожидающих казни.

Все небольшие наказания могли налагаться властью командира легиона. Более серьезные наказания находились в компетенции провинциального губернатора. Этот факт объясняет присутствие speculators в его канцелярии. Проступки старших офицеров рассматривались трибуналом принцепса в Риме.