Лжесвидетель

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Что же все-таки произошло с командором Крэббом 19 апреля 1956 года?

Простой ответ в начале XXI века предложил наш соотечественник и, как выяснилось, весьма неважный выдумщик Эдуард Кольцов. Его консультантом выступил отставной полковник КГБ Станислав Лекарев. Это они на пару замусорили отечественные СМИ своими фантазиями о герое «холодной войны», подводнике спецназа «Барракуда», отрезавшем голову вражескому диверсанту Крэббу, когда тот устанавливал магнитную мину под корпус крейсера «Орджоникидзе» на стоянке в портсмутской гавани. Затем закрытым указом героя якобы наградили орденом Красной Звезды.

Никаких доказательств своего подвига лихой рассказчик предъявить не мог. Но ему поверили все и сразу. Телеканал РЕН ТВ до сих пор в своих передачах время от времени крутит отрывки из «откровений морского дьявола».

Оба фантазера утверждали в своих интервью, что материалы дела Крэбба засекречены и у нас, и в Англии на века и никто не сможет оспорить их заявлений. Но в этом они просчитались. Архивы были рассекречены. Более того, до недавнего времени оставался жив командир группы подводников крейсера «Орджоникидзе» капитан 1 ранга Евгений Романов. Вот несколько отрывков из записанного мною интервью с ним:

«На крейсере под моим руководством было три штатных водолаза для проведения ремонтных и осмотровых работ. Никаких посторонних или приписанных к кораблю на время похода водолазов на крейсере «„Орджоникидзе“ не было.

Водолазов в Портсмуте пришлось использовать после того, как мы обнаружили чужого подводника у корпуса корабля. Начштаба Ярошевич, да и многие другие, полагали, что этот подводник вполне мог прикрепить к днищу корабля какую-нибудь „коробочку“. Так что до выхода в море мы наладили помпу и три штатных водолаза тщательно проверили всю подводную часть корпуса крейсера.

Осмотрели винты, проверили все забортные отверстия. А их на подводной части корпуса немало. Начиная с небольших, размером в спичечный коробок, и кончая кингстонами охлаждения главной турбины диаметром до 800 миллиметров, то есть около метра.

Евгений Викторович Романов - командир группы подводников крейсера «Орджоникидзе»

Руководство отряда была не на шутку взволновано. Беспокоился и командир похода Котов, и начштаба Ярошевич. Всех интересовало, что этот подводник возле нас делал. Нас собрал к себе начальник штаба. Стал расспрашивать. Спросил и меня:

— Как ты думаешь, зачем он всплыл?

Я сразу ему ответил:

— Во всяком случае, не для того, чтобы поприветствовать нас по случаю прибытия в Англию.

Я своих водолазов на осмотр подводной части корпуса отправил накануне отплытия. Почему не сразу? Мы, откровенно говоря, не верили, что нас могут подорвать в Портсмуте во время стоянки. Это ж скандал! Другое дело — на обратном пути. На этот случай прорабатывался такой вариант: перевести Хрущева, Булганина, Курчатова и Туполева во время возвращения на эсминцы — ?Совершенный“ (это проект ?тридцатка-бис“, я на нем ранее плавал) и ?Смотрящий“. Но в итоге сочли это дело ненужным.

Перед осмотром корпуса я ребятам сказал тогда:

— Смотрите внимательно. Если какую-нибудь ?коробочку“ увидите, сразу сообщите. Но руками не трогайте. Для этого саперы есть. Только скажите, где, в каком шпангоуте ее увидели.

Ребята все внимательно осмотрели. С утра до вечера работали, все три водолаза крейсера. Ничего не нашли. Англичане это видели. Они вообще все время за нами наблюдали. В открытую, ничего не стеснялись. Ну и мы тоже за ними приглядывали. А как же иначе?! Дело житейское. Доверяй — но проверяй…

Единственное дополнительное оборудование, которое смонтировали на борту перед походом — это оборудование связи в каютах для гостей. Никакой новой техники — акустической или прочей — на крейсер перед походом не ставили…

Что я помню о всплытии подводника?

Это произошло утром 19 апреля. В 8 часов у нас на крейсере подъем флага. Я иду по верхней палубе, рядом — миноносец ?Совершенный“, корабли стояли борт в борт. Гляжу, на миноносце мой давний приятель — главный мичман Горохов. Я ж до 55?го года с ним вместе служил на ?Совершенном“.

— Здорово! — говорит.

— Здравствуй! — отвечаю.

— Евгений Викторович, — спрашивает он, — ты знаешь, что сегодня подводник всплывал?

— Когда?

— Да с полчаса назад.

— Подожди, — говорю я ему, — у меня сейчас подъем флага. Потом поговорим. Вскоре мы снова увиделись. Я ему говорю:

— Рассказывай.

— Утром я пошел посмотреть, как дела, — говорит Горохов. — Я ж за чистоту отвечаю, ты знаешь. На баке, у ?огонька“ (место для курения), стоял вахтенный матрос.

— Как дела? — спрашиваю.

— Порядок! — отвечает.

Мы облокотились на леера, смотрим в воду, разговариваем. Вдруг ни с того ни с сего — вода здесь в гавани прозрачная — вижу: какая-то тень в воде появилась. Я смотрю, матрос тоже смотрит. Неожиданно на поверхность всплывает подводник. Голова в маске. Вижу глаза — напуганные. Смотрит на меня. Между нами — метра три-четыре. Руками скребет по борту. Но корпус ?то у нас сварной. Заклепок нет. Ухватиться не за что. Смотрит на нас. Я остолбенел. Такая неожиданность — подводник всплыл! Прошло секунд 15–20, и он ушел вниз.

— Ты доложил? — спросил я.

— А как же! Доложил дежурному командиру.

После разговора с Гороховым я только зашел в каюту, меня вызывают наверх. Прихожу. Ярошевич, начштаба, спрашивает:

— Ты слышал?

— Только что от Горохова, — отвечаю. — Вы вызвали его?

— Сейчас должен прибыть.

Мичмана вызвали наверх. Горохов еще раз повторил свой рассказ, все, что видел. Стали рассуждать. Один одну версию выдвигает, другой — вторую, третью…

Я говорю:

— По-моему, это был крик о помощи. Судя по тому, как он себя вел, со слов Горохова, подводник просил о помощи. Помощь не была оказана, и он ушел вниз. Возможно, потерял сознание.

— У тебя водолазы готовы? — спросил Ярошевич.

— Конечно.

— Надо бы посмотреть. Может быть, найти его.

— Найти его вряд ли возможно. Здесь довольно сильная приливная волна. Оттого и вода в бухте такая чистая. Меняется все время. Течением его наверняка уже унесло. Если его искать, то только под стенкой. Она же здесь навесная, на сваях.

Потом я сам туда спускался вместе с подводниками. Мы взяли корабельный катер. И с него спустились. Заглянули за сваи под стенкой. Ничего не нашли. Англичане за нами наблюдали».

Конец записи.

По-моему, история понятная. И добавить здесь нечего. Крэбб почувствовал себя плохо и всплыл. То ли сердце прихватило, то ли оборудование регенерационного костюма фирмы «Пирелли» дало сбой, и он начал задыхаться. Теперь этого точно уже не узнаешь. Помочь Крэббу не успели.

Что стало с телом мертвого подводника в гавани, где сильное подводное течение и масса кораблей, — можно легко вообразить. Тело вполне могло со временем разложиться и угодить под корпус какого-нибудь судна или попасть под винты, получить сильный удар и оказаться изуродованным. Ну а впоследствии расчлененный труп подводника без головы и без рук могло выбросить на берег приливной волной. Где его и обнаружили рыбаки…

Не слишком веселая история, у которой уже почти не осталось никаких тайн.

Пора поставить точку.

По версии Кольцова, он убил Крэбба, перерезав ему ножом горло, в 2 часа ночи 19 апреля. Выходит, Крэбб никак не мог быть жив утром, совершая разведку корпуса нашего корабля. Да и не мог сам Кольцов идти ночью под крейсер без ведома руководства корабля! Если он вообще был на борту, о чем никому, кроме самого Кольцова, не известно.

Далее. В подольском Центральном архиве Министерства обороны РФ в картотеке учета награжденных орденом Красной Звезды Кольцов Эдуард Петрович, 1933 года рождения, уроженец города Ростова-на-Дону, не значится. В учетнопослужной карте старшего лейтенанта Кольцова Э.П. сведений о награждении орденом Красной Звезды также не имеется. Просьбы дать номер ордена Кольцов игнорирует. Может быть, потому, что за присвоение и ношение чужих наград в России полагается статья?

И еще. Специального оперативного подразделения ГРУ «Барракуда» в апреле 1956 года не существовало. Первые отряды боевых пловцов появились на советском военно-морском флоте, в спецслужбах и разведке позже. В апреле 1956го министр обороны Г.К. Жуков только издал приказ об организации специальных сил военно-морского флота. Первым летом 1956 года был создан спецназ Балтийского флота. В составе КГБ СССР при его 9-м Управлении первый отряд по борьбе с подводными диверсионными силами и средствами был сформирован только в 1967 году на Балтийском флоте.