ИЛАМ, ЗЕМЛЯ ПРЕДКОВ

Шри-Ланка, середина 2000-х

У него был такой запах, что казалось, пряный тропический лес находится рядом, за раскрытым окном. А название, если произнести вслух, словно убаюкивало волшебной сказкой диковинной земли. Цейлонский байховый чай. Попробуйте произнести эти три слова вслух, только медленно, с расстановкой, и вы поймете меня. Цейлонский. Байховый. Чай. А еще он напоминает о колониальном прошлом острова, носившего некогда британский топоним Цейлон и поменявшего имя на сингальское Шри-Ланка, Благословенная родина-мать. Но есть у него и другое название, которое переводится примерно так же с тамильского языка: «Илам, земля предков». Обычно это слово произносят с ударением на последнюю «а», но правильно все-таки делать ударение на первый слог. Я оказался здесь еще тогда, когда север страны контролировали «Тигры освобождения Тамил-Илама». А имя их лидера Велупиллаи Прабакарана, произнесенное в столице Коломбо, звучало примерно так же жестко и даже, пожалуй, грозно, как в свое время имя Джохара Дудаева в Москве. Симфония чайных ароматов не слышна на острове. Вот уже много лет на нем пахнет войной. Она шла там, где вряд ли могли оказаться многочисленные иностранные туристы.

* * *

Демократическая Социалистическая Республика Шри-Ланка – это островное государство в Юго-Восточной Азии. Его площадь небольшая, если быть точным – 65 610 квадратных километров. Население острова – двадцать миллионов человек, из которых 74 % – сингалы, 18 % – тамилы, 8 % – остальные народности. Денежная единица – ланкийская рупия. Обменный курс местных денег во время войны был примерно сто рупий за один доллар США.

До января две тысячи девятого года остров был поделен на две части. Или точнее на три. Южную часть контролировало легитимное правительство. Оно находилось в столице островного государства – Коломбо. Ему был подконтролен и небольшой полуостров Джаффна на севере.

Но между севером и югом вклинилась полоска земли, признававшая над собой власть организации под названием «Тигры освобождения Тамил-Илама». Такая причудливая конфигурация сложилась в результате гражданской войны, начавшейся в 1972 году, приостановленной тридцать лет спустя соглашением о прекращении огня и, наконец, выигранной правительством в две тысячи девятом после возобновления боевых действий.

После двадцать второго февраля две тысячи второго года участок дороги на севере Шри-Ланки называли не иначе как «Ничья Земля». Я шел пешком по пыльной тропинке между высокими бревенчатыми стенами, напоминавшими древние фортификационные сооружения. Но их выложили не очень давно, чтобы ни один автомобиль и ни один пешеход не сошел с дороги и не исчез в близлежащих джунглях. Позади – блокпост ланкийской армии, впереди – контроль «Тигров освобождения Тамил-Илама». Официально все это была единая и неделимая территория Шри-Ланки. Но фактически за тамильским блокпостом лежала другая страна, с другим укладом, другими законами. И даже время там текло по-другому. Мне пришлось перевести часы на полчаса назад.

Граница. Официально ее не существовало. Но чтобы въехать в Тамил-Илам, нам пришлось оплатить нечто вроде визы. «Тигры» потребовали полторы тысячи рупий с машины. Вернее «тигрицы» – таможня тамилов сплошь состояла из улыбчивых девиц. Получив мзду, они выписали чек на тамильском языке. Хрупкая внешность обманчива – девушки вполне могли одолеть в бою мужчину-солдата. Этому их учили в специальных лагерях. Борьба с правительством, которое не признавало Тамил-Илам, принимала разные, довольно причудливые формы. Например, фискально-бюрократические. Каждый визитер обязан был заплатить пошлину. На переднем крае перестали стрелять, но он по-прежнему оставался линией фронта. Кажется, остров должен был неизбежно расколоться.

История конфликта насчитывает десятки лет. В сентябре пятьдесят девятого года во время праздничной церемонии буддийский монах застрелил премьер-министра независимого Цейлона Соломона Бандаранаике. Убийца считал премьера предателем сингальских традиций. Это было время первых столкновений между тамилами и сингалами. До сорок восьмого, при владычестве англичан, британская корона формировала местную элиту из меньшинства – тамилов. После провозглашения независимости на острове была создана единая держава, и большинство решило поквитаться – объявило сингальскую нацию государствообразующей, а сингальский язык единственным официальным.

Тамилы вспомнили, что некогда, еще до британцев и португальцев, на острове существовали два княжества и два народа жили по-соседски, но независимо друг от друга. Напрасно. Новое правительство всячески поощряло культурный геноцид тамилов. Сингальский юг Цейлона процветал. Тамильский север прозябал в нищете. «Нужно сопротивляться, – решило меньшинство, – иначе вымрем».

Но в Красную книгу истории тамилов заносить было рано. У «тигров» нет имен, только позывные – обычно это названия птиц. Человек с именем птицы стал полновластным хозяином севера страны. Его боевой псевдоним – Велупиллаи Прабакаран. Кто-то считал его одним из самых опасных террористов, кто-то – национальным героем. По собственному выражению Прабакарана, когда он был тихим студентом, то слишком много читал о Наполеоне и решил создать боевую подпольную организацию.

Организация «Тигры освобождения Тамил-Илама» была основана пятого мая тысяча девятьсот семьдесят шестого года. До этого большинство ее членов составляли костяк «Новых тамильских тигров» – самой крупной вооруженной группировки на полуострове Джаффна. После того как Велупиллаи Прабакаран организовал нападение и убийство мэра Джаффны Альфреда Дюрайаппа, боевик, по его собственным откровенным словам, решил «переформатировать «тигров» в самое настоящее элитное подразделение, способное профессионально вести любые боевые действия». При небольшой численности эти группы готовились в условиях необычайно высокой дисциплины, а уровень их выучки, вне всякого сомнения, соответствовал уровню подготовки регулярных войск, а иногда и превосходил его. Некоторые эксперты до сих пор уверены, что на начальном этапе сам Прабакаран и многие его сподвижники прошли курс обучения на базах индийской армии и в лагерях разведведомств Индии. Первая серьезная атака «тигров» против ланкийской армии была организована двадцать третьего июля 1983 года недалеко от Джаффны. Боевики окружили и атаковали небольшое подразделение военных, что впоследствии вызвало массовые погромы тамильского населения на острове. Маятник ненависти стал раскачиваться еще сильнее. В ответ молодые тамильские парни десятками уходили в джунгли, чтобы пополнить ряды «Тигров освобождения». В самом начале партизанской войны «Тигры освобождения» действовали совместно с другими тамильскими группировками, а в апреле восемьдесят четвертого формально объединили их в единый партизанский Национально-освободительный фронт Илама. С политической точки зрения, фронт следовал в фарватере индийских интересов, что не слишком устраивало «тигров». В конце концов они вышли из этого объединения и объявили, что собираются воевать против своих бывших союзников. В междоусобной войне «тигры» одержали верх и предъявили своим уцелевшим противникам, которые образовывали примерно двадцать небольших групп, ультиматум: «Или вы присоединяетесь к нам, или будете уничтожены». Так число «тигров» значительно возросло. И они стали единственной партизанской силой на всем полуострове Джаффна.

С начала восьмидесятых для участия в боевых действиях Прабакаран в больших количествах вербует женщин и подростков. За период активных боевых действий ланкийская армия уничтожила семьдесят семь тысяч тамилов. Лишь десятая часть этих людей являлась активными боевиками. Сингалы, государствообразующая нация, думают иначе. Официально они декларируют равенство возможностей для обоих народов. Неофициально, уже после победы над «тиграми», многие сингальские политики и по сей день считают, что любой гражданский тамил является потенциальным партизаном. И в этом есть некая доля истины. После того как человеку с именем птицы, Прабакарану, удалось отбить у сингалов в 2000 году перешеек между Джаффной и собственно Цейлоном, тамилы с юга острова негласно стали уходить на север, туда, где «тигры» ретиво принялись строить тамильское государство.

«Слоновья Тропа» – так называют тамилы узенький перешеек, соединяющий северную, меньшую, и южную, большую, части острова Цейлон. Перешеек имеет стратегическое значение, поэтому ланкийская армия неоднократно пыталась взять его, захватить любой ценой. И потерпела крупную неудачу в двухтысячном, оставив повсюду следы войны в виде брошенных танков и забытых минных полей. Никто не составлял карты минных полей. Тысячи тихих убийц лежат вдоль дороги и ждут добычу. Их выставили в надежде удержать перешеек. Но тогда ланкийской армии это не удалось. Операция «Алайгал Ойватиллаи», в переводе с тамильского «Неудержимая Волна», началась в 1:30 в ночь с 26 на 27 марта 2000 года. Небольшие группы «тигров»-диверсантов перебрались через минные поля и уничтожили ключевые артиллерийские позиции армии. Одновременно партизаны блокировали военную базу Иякаччи. Ланкийские танки пытались прорвать блокаду, но безуспешно. К утру правительственные войска на перешейке были полностью отрезаны от основной базы. Для того чтобы правительство не смогло перебросить на полуостров дополнительные войска, «Тигры освобождения» нанесли точечные удары по военным объектам на восточном побережье. Местное тамильское население помогало «тиграм» готовить удары. В операции было задействовано около полутора тысяч боевиков – пехота, артиллерия, диверсанты, женский дивизион и так называемые «морские тигры», партизанский флот на небольших катерах. Соотношение сил было явно не в пользу «тигров», но почти три тысячи ланкийских солдат были лишены возможности маневра. Сражение длилось четыре дня. К первому апреля, потеряв всего лишь 29 бойцов, «тигры» дали возможность солдатам убраться с перешейка. Армия сообщила о восьмидесяти пяти убитых и шестистах раненых.

В те дни, когда Тамил-Илам был реальностью, хотя и непризнанной, дорога в Килиноччи проходила мимо мемориала погибшим «тиграм». Тамилы – в основном индуисты. В традициях индуизма – не хоронить, а сжигать ушедших из жизни на ритуальных кострах. Но «тигры» создали свои собственные традиции. Мемориал в Килиноччи – это кладбище, на котором покоятся тысячи «Тигров освобождения Тамил-Илама». Их чтут, как героев, они уже стали частью истории и пропаганды этого квазигосударства. И, глядя на бесконечные ряды серых одинаковых надгробий, не устаешь задаваться вопросом: а как же удалось за столь короткое время разрозненные группы организовать в сильную и хорошо дисциплинированную армию, в которой присутствует идейная мотивация? Тийягараджа, смотритель мемориала в Килиноччи, в мирное время не нашел ничего лучше, чем сторожить вечный покой своих товарищей. Ну, а в военное – надевал камуфляж с поперечными, как у тигра, полосами и превращался в боевика. Тийягараджа признался, что караулит мемориал добровольно: «Это моя земля, я ее решил отдать под мемориал, об этом меня попросила наша община. Здесь покоятся молодые парни. Им было от двадцати до тридцати пяти лет. Я и сам воевал, участвовал в битве за Слоновью Тропу, в двухтысячном году. Теперь время от времени прохожу переподготовку – чтобы не забывать военную науку».

Перед тем как начать войну против правительства Шри-Ланки, Прабакаран долго готовился: создавал тайные тренировочные лагеря. Один из них находился в джунглях возле городка Муллативу. Особенно впечатляла в этом лагере хибарка, предназначенная для общих сборов личного состава. Над входом – красочная роспись, изображавшая героических бойцов в полосатом камуфляже во время атаки. Внутри на облезлых деревянных стенах – батальная живопись: Прабакаран в окружении верных бойцов, сражение с тяжелыми ланкийскими танками, портреты героических «тигров» с горящими взглядами, устремленными в грозное и одновременно счастливое завтра. В общем, оформлению мог позавидовать любой армейский парторг времен Советской армии. Здесь курс молодого «тигра» длился три месяца. На этом этапе боец получал общее представление о том, что такое партизанская война в тропических джунглях. Затем – три месяца специализированной подготовки. И ежедневные учения, максимально приближенные к условиям реального боя. Такие учения не обходились без жертв. Причем для женского дивизиона «тигров» поблажек не делалось. Все то же самое, что и для мужчин. С две тысячи второго года каждый тамил в возрасте от шестнадцати лет был обязан пройти подготовку в таких лагерях.

Прабакаран, лидер «Тигров освобождения», перебив своих менее радикальных конкурентов из умеренных тамильских партий, остался единственным непререкаемым авторитетом среди тамилов. С начала девяностых власть у тамилов была одна, тигриная. «Тигры освобождения» – и политическая партия, и военная сила, и судебная власть. Такое вот тамильское «наше все». Велупиллаи Прабакарана называли просто и скромно: национальный лидер. Лидер сохранил военную структуру подчинения на своей территории. Все нити управления Тамил-Иламом сосредоточились в его сильных руках.

Даже дорожная полиция в столице земли тамильской, Килиноччи, являлась не самостоятельной структурой, а частью военного крыла «Тигров освобождения», и в любой момент могла быть направлена на фронт. В этом были и свои положительные моменты – местные водители боялись полицейских и не нарушали правила дорожного движения.

Для укрепления местной, пусть и нелегитимной, власти Прабакаран создал собственный свод законов и собственный суд. Я решил заглянуть в здание суда «тигров» как раз тогда, когда слушалось дело об убийстве человека, переехавшего на мятежный север с лояльного юга. Предположительно, его убил знакомый – тоже тамил, но с вражеским паспортом Шри-Ланки. По местным жестким законам за подобное преступление человека могло ждать только одно наказание – смерть. Но суд поступил, можно сказать, гуманно. Сам национальный лидер помиловал убийцу, но при этом решил воспользоваться случаем и передать его ланкийским властям. Мол, ребята, давайте сотрудничать хотя бы неофициально. Человека, обвиняемого в убийстве, переправили на юг острова. Тайно. Вот так за всю историю сложных взаимоотношений две судебные системы – легальная и нелегальная – признали друг друга «de-facto».

Я увидел скопление людей перед судом. Подошел. Мы разговорились с помощью переводчика, и я узнал, что эти простые люди – родственники приговоренного. Они не понимали, что происходит, радоваться ли мягкому приговору, или, наоборот, сожалеть о нем. Они, пожалуй, так и не поняли, что приговоренный – это уже не человек даже, а мост через Ничью Землю.

Мне стало интересно, а как «тигры» создавали свои законы, и я попросился на прием к верховному судье так называемого апелляционного суда. Улыбчивый худощавый человек в белой рубашке представился: «Оппилаи Сивасундаралингам, верховный апелляционный судья». Он сидел за старым, еще со времен английских колонистов, коричневым столом и морщился от удовольствия, когда на него попадал поток воздуха от вращающегося вентилятора. Если бы не китайский ветродуй, в кабинете было бы невыносимо душно. «Как часто вы приговариваете людей к высшей мере?» – спросил я его. И судья ответил, что за двенадцать лет было вынесено четыре смертных приговора. Удивительно то, что с международной точки зрения эти приговоры являлись просто убийством, потому что законов, по которым они выносились, официальный Коломбо не признавал. И в то же самое время этим несуществующим законам подчинялись тысячи людей.

«Мы стали создавать нашу судебную систему еще в девяносто третьем году, в самый разгар войны, – сделал короткий экскурс в историю верховный судья. – Кое-что взяли из британского судопроизводства, кое-что из австрийского. Многое добавили, отталкиваясь от наших тамильских традиций. За умышленное убийство и за изнасилование полагается смертный приговор. Хотя любой приговор можно обжаловать. Но только не в ланкийском суде, ведь мы находимся в состоянии войны с правительством сингалов, а значит, не признаем законы противника».

Зачем «тиграм» нужна судебная система, понятно без лишних объяснений. Любой власти хочется придать себе немного легитимности. Особенно если она называет себя всенародной. Но зачем боевикам нужна была еще и банковская система, мне не было понятно и тогда, когда я отправился к «тиграм». Не появилось понимания и сейчас, когда удивительное квазигосударство в джунглях прекратило существовать. Банковская система, которая, так же как и судебная, для внешнего мира является незаконной, была создана «тиграми» за очень короткое время. Но не для того, чтобы закупать оружие. Для этого у тамилов имелись счета в иностранных банках и специальные люди, которые знали, как этими счетами пользоваться. Один из них, Кумаран Падманатан, распоряжался многомиллионными вложениями в десяти странах. В девяносто четвертом он заплатил шесть миллионов восемьсот тысяч долларов за смертоносный груз, сделанный в Украине. Об этой финансовой операции «официальные» тамильские банкиры не знали ничего. Или же утверждали, что ничего не знают об этом.

«К сожалению, мы не имеем официальных отношений с иностранными банками, – говорил мне Балай Кришнар, заместитель председателя Банка Тамил-Илама, стоя на центральной улице Килиноччи прямо перед своим офисом, а за его спиной толпилась очередь тамилов, которые пришли получать проценты по вкладам. – В банке пятьдесят тысяч клиентов, почти все местные предприятия входят в их число. Оборот у нас не очень большой, но мы, тем не менее, выдаем кредиты и сами делаем инвестиции, консультируясь при этом с национальным лидером, господином Прабакараном. А с этого года мы открываем сберегательные счета и выплачиваем годовой процент по вкладам. Каждые двадцать четыре месяца мы выплачиваем вкладчику 9,5 процента».

Заместитель председателя Банка Тамил-Илама не был осведомлен о том, что главный тамильский зарубежный финансист Кумаран Падманатан в 1994 году инициировал переговоры с химзаводом «Заря» в Луганской области. Предмет переговоров, похоже, очень интересовал «тигров»: десять тонн гексагена, еще пятьдесят тонн динамита, а также разная саперная мелочь, вроде взрывателей с часовым механизмом и шнуров. «Где можно было спрятать такое количество взрывчатки?» – думал я. А наш переводчик и проводник указал на самую большую водонапорную башню в Килиноччи. Я стоял рядом с башней и думал о том, что это вполне возможно. Похоже, взрывчатка действительно какое-то время хранилась здесь. Верхушку сооружения срезало попавшим в нее снарядом. Она, как исполинское кирпичное сомбреро, лежала рядом с башней.

Падманатан – еще одна легенда Тамил-Илама, в некотором смысле, окруженная гораздо большей завесой таинственности, чем «национальный лидер» Прабакаран, хотя бы по причине того, что лидер почти всегда находился на острове, а финансист – пожалуй, почти всегда – за его пределами и оперировал огромными суммами, исчислявшимися в сотнях миллионов долларов. О нем известно очень немного. Настоящее имя – Шанмунган Кумаран Тармалингам. Свободно владеет сингальским, английским и французским языками. У Падманатана несколько паспортов разных стран, в которых его фамилия написана с такими фонетическими вариациями, что его выявление на пограничном контроле становится делом сложным и кропотливым. По слухам, у Падманатана двадцать три сменных документа. Он считается основным поставщиком вооружения для «тигров», причем это является его прямым партизанским заданием. Он возглавлял целую мировую организацию, работавшую на «тигров», начиная с самого начала девяностых годов. В начале своей финансово-трудовой деятельности Падманатан жил в Малайзии, где в восемьдесят седьмом он основал судоходную компанию, но потом вынужден был убраться из этой страны. Малайские спецслужбы начали широкую акцию против тамильского подполья, небезосновательно подозревая сторонников «тигров» в контрабанде оружия. Подозрения подтвердились, когда в руках у малайцев оказался целый корабль с арсеналом оружия, направлявшийся в сторону Цейлона. После этого Падманатан вынужден был покинуть Малайзию и перебраться в более гостеприимный для подпольных бизнесменов Таиланд. Эта страна оказалась очень важным перевалочным пунктом для «тигров». Близость к зонам замороженных конфликтов в Камбодже и Мьянме, развернутое на Бенгальский залив, а значит и в сторону Шри-Ланки, западное побережье и, главное, не слишком навязчивый госконтроль над частным бизнесом – все это делало Таиланд ключевым регионом для транзита оружия и финансовой поддержки партизан. Здесь Падманатан создал так называемый «Департамент КП». Аббревиатура, понятное дело, составлена из начальных литер имени с фамилией его руководителя. Кумаран Падманатан отвечал за перевооружение тамилов и за пополнение арсенала «тигров» самым современным оружием. Он искал поставщиков, платил им через сеть тайных банковских счетов и отправлял товар на Цейлон, используя торговые корабли, которые находились в ведении его «Департамента». Эти суда, учитывая страсть боевиков ко всевозможным прозвищам из мира дикой природы, Падманатан называл «морскими голубями», они и впрямь, словно перелетные птицы, курсировали с острова на материк и снова на остров. Но самое главное, эти корабли строили люди Падманатана. В Таиланде он купил судоверфь и оснастил ее по самым высоким стандартам судостроительной техники. Журнал «Джейнз Интеллидженс», весьма уважаемое в среде профессионалов оружейного бизнеса издание, в две тысячи седьмом оценивал доходы «Тигров освобождения» от коммерческой деятельности в пределах трехсот миллионов долларов. По некоторым сведениям, Падманатан вынужден писать отчеты о своем зарубежном бизнесе, которые принимал сам лидер сопротивления Велупиллаи Прабакаран. Вероятно, вполне мог и не принять.

Когда Тенмули Раджнаратнам, известная друзьям под прозвищем Дхану, снаряжала взрывчаткой свой пояс смертницы, она и не подозревала, что закладывает гексоген под все движение «Тигров освобождения». Она думала, что собирается взорвать индийского премьера Раджива Ганди. Но этот взрыв прозвучит дважды. Первый раз в конце мая девяносто первого. И его услышит весь мир вместе с последним криком самого известного индийца, тут же пропавшим в шуме мощной взрывной волны. Во второй раз – много лет спустя, когда снаряд, выпущенный из гранатомета, влетит в окно потертого автобуса, на котором Прабакаран хотел вырваться из окружения на востоке острова. Между этими взрывами – восемнадцать лет расцвета и падения квазигосударства Тамил-Илам. Но если бы не было взрыва в Индии, то, возможно, не было бы столь сокрушительного краха на севере Шри-Ланки. Государство питается кровью, но если оно не придерживается диеты, то однажды рискует бесславно лопнуть. Государств с приставкой «квази» это тоже в полной мере касается.

В Индийском бюро расследований до сих пор считают, что за Раджива должен отвечать Падманатан, а значит, и его непосредственный начальник Велупиллаи Прабакаран. Индийцы собирали информацию о заказчиках убийства в двадцати трех странах. Особенно активно они работали в Швеции, где некоторое время находился и главный финансист «тигров», хотя следует признать, до него агенты так и не добрались. Но зато у них получилось кое-что более существенное. Страны, которые являлись членами организации Интерпола, объявили Падманатана в розыск. В ориентировке на Кумарана было указано, что «этот человек подозревается в участии и организации покушения на Раджива Ганди в штате Тамил-Наду, что в Индии». Многие из мировых лидеров оказались в непростой ситуации, ведь «тигриный» бизнес пополнял налогами бюджет нескольких вполне цивилизованных стран Европы и Америки.

Но и здесь нашлось неожиданное решение. В две тысячи втором «тигры» объявили о прекращении огня и начале мирных переговоров. И вот «лидер тамильской нации», то есть Велупиллаи Прабакаран, назначает своего финансиста официальным представителем на переговорах, которые идут на севере Европы, а именно в спокойной Норвегии. Индийцы тут же запросили норвежцев о том, что собирается делать на их территории известный спонсор террористов. Норвежцы ответили, что разыскиваемого спонсора террористов, а именно Кумарана Падманатана, в делегации на мирных переговорах нет. «А кто же тогда есть?» – переспросили индийцы. «Многие, – учтиво сообщили скандинавы, – например, Шанмунган Кумаран Тармалингам, бизнесмен. Но к этой персоне у Королевства Норвегия нет никаких претензий». Неужели норвежцы не знали, что Тармалингам и Падманатан – это одно лицо? И зачем это «Тигры освобождения» решились на столь неоправданный риск, а именно привезти Падманатана на переговоры? А может, за ним стояла куда более могущественная организация, чем руководящая и направляющая сила тамильской справедливости, например ЦРУ? Или МИ-5? Или ФСБ? Ответов на эти вопросы нет до сих пор. Впрочем, в Норвегию главный финансист «тигров» так и не поехал, хотя и сумел удачно обезопасить свой бизнес. Этого для него было достаточно.

Но все же стоит вернуться в девяносто четвертый год. Именно тогда Падманатан, естественно, по распоряжению Прабакарана, провернул финансовую операцию, в результате которой «тигры» получили шестьдесят тонн отменной взрывчатки. О сделке на весь мир протрубили ланкийские журналисты и спецслужбы со ссылкой на собственные источники. Вот как звучит их версия. К девяносто четвертому «тигры» стали терять свои позиции. Они вот-вот готовились оставить полуостров Джаффна. Казалось, партизанская война проиграна. «Тигров» изрядно потрепали индийские миротворцы, присутствие которых сковывало действия Прабакарана. В июле восемьдесят седьмого премьер Индии Раджив Ганди послал на север острова свои войска. Была развернута миссия, которую тамилы считали оккупацией. К девяностому году, потеряв несколько сотен солдат, индийцы свернули свое присутствие в Шри-Ланке. Но «тигры» уже тогда планировали покушение на Раджива Ганди. И решили довести свое дело до конца несмотря ни на что. Двадцать первого мая девяносто первого индийский премьер был убит. Для «тигров» началась новая фаза войны, оружие для которой попытались найти в Украине.

История конфликтов двадцатого столетия настолько изобилует разными событиями, что теперь уже мало кто вспоминает, что авторство в создании «людей-бомб» принадлежит не чеченским или палестинским боевикам, а «Тиграм освобождения Тамил-Илама». Задолго до атаки на Всемирный Торговый Центр в Нью-Йорке они уже использовали эту тактику против ланкийской армии. Впрочем, не только против армии.

Сам термин «люди-бомбы» придумали в джунглях возле городка Муллативу. Здесь же и готовили «живые бомбы» – физически, технически, психологически. Ведь у каждого из смертников была мощная идеологическая мотивация. Было даже создано специальное подразделение смертников, которое называлось «черные тигры». В Тамил-Иламе существовал настоящий культ смертников. Они считались элитой партизанской армии. К этим людям, «черным тиграм», относились со страхом и одновременно с уважением. Пятое мая, день, когда тамилы впервые опробовали смертников, считался на подконтрольной боевикам территории чем-то вроде национального праздника. Он отмечался довольно помпезно, наподобие Дня независимости – с парадом, демонстрацией выучки всех подразделений тамильской армии и народными гуляниями, конечно, с гирляндами, транспарантами и всевозможными угощениями. Для самих «черных тигров» самым приятным угощением и одновременно самой большой наградой был ужин в компании с национальным лидером Прабакараном, который, как правило, происходил накануне выхода на боевую операцию. Место вечери знали весьма немногие.

Когда в распоряжении боевиков оказался «украинский» динамит, тактика использования «черных тигров» была признана успешной на самом высоком уровне Тамил-Илама. Оставалось только найти подходящие мишени. В начале девяносто шестого группа террористов-самоубийц взорвала здание Центробанка в столице Шри-Ланки, многомиллионном Коломбо. Грузовик с взрывчаткой въехал в ворота банка и, взлетев на воздух, унес жизни девяноста человек. Динамит и гексаген были сделаны в Украине, на заводе «Заря» в Рубежном, так считали ланкийские следователи и журналисты, изучавшие пути поставок вооружения для боевиков.

По версии журналистов, схема была следующей. Деньги за взрывчатку перевели со счета Сити-банка в Сингапуре, владельцем которого был господин Падманатан, а также со счета «Дрезднер-Банк» во Франкфурте, держателем которого был другой активный участник движения «тигров». За взрыватели и шнуры деньги пришли из Афин. Конечный сертификат получателя, подписанный министром обороны Бангладеш, был подделан. В девяносто четвертом пресс-служба тогдашнего президента Леонида Кучмы в письменном ответе сообщала, что, мол, правительство не занималось проверкой сделки, поскольку ее предмет не предназначался для военного использования.

А в июле две тысячи первого «невоенную» взрывчатку использовали во время нападения на главную авиабазу и единственный международный аэропорт страны, носивший имя президента Соломона Бандаранаике, кстати, много лет назад тоже погибшего от рук террористов при очень загадочных обстоятельствах. Атакующие уничтожили тринадцать пассажирских самолетов и, как минимум, дюжину солдат. К этому времени ланкийцы уже были уверены, что из Украины на остров взрывчатка попала на борту сухогруза «Суин», ходившего под флагом Гондураса, куда ее вместе с тремя сотнями тонн цемента и одноместным спортивным самолетом загрузили в Николаевском порту.

До конца неизвестно, принадлежал ли «Суин» морской империи Падманатана или же был нанят «втемную». Так часто бывает – экипаж зачастую не знает, что везет и куда.

Хотя в случае с «тиграми» нанимать корабли не было особой необходимости. На них работал целый флот, притом довольно многочисленный. Корабли, принадлежавшие тамилам, перевозили на остров оружие, купленное на подпольных рынках в Сингапуре и Рангуне. В распоряжении Прабакарана имелись катера-торпеды со взрывчаткой и несколько экипажей морских «камикадзе», известных как «черные морские тигры». Идею их создания приписывают политическому лидеру восточной части Тамил-Илама. Его боевой псевдоним – Каушалиян. Каушалиян сложил оружие и стал легальным политиком в феврале 2002 года. Но для ланкийцев он оставался «тигром», причем даже и не прирученным. Седьмого февраля 2005-го он был убит в собственной машине. Накануне он говорил так, словно чувствовал неотвратимое: «Наши политические лидеры были убиты. Поскольку убийства произошли на оккупированной территории, мы теряем доверие к ланкийской армии. Когда мы требуем гарантий безопасности, мы не просим военных охранять наши представительства, это не так. В действительности мы требуем лишь предоставить нам право заниматься политической деятельностью без угрозы для жизни».

Одним из поводов к тому, чтобы порвать на куски зыбкий мир, кажется, снова стал Падманатан. Одиннадцатого сентября – о, этот тревожный осенний день! – две тысячи седьмого года из Таиланда стали поступать противоречивые сведения о том, что Кумаран и еще два других активиста «Тигров освобождения» арестованы при попытке купить партию стрелкового вооружения вместе с боеприпасами. Количество было столь велико, что это позволило ланкийцам заявить: тамилы снова готовятся к войне. Вскоре тайские спецслужбы опровергли факт покупки, как, впрочем, и ареста. Но, как говорится, осадок у ланкийцев остался. Армия была готова «мочить террористов». Морально. И только ожидала короткой команды спустить курок и открыть огонь из всех калибров.

В две тысячи восьмом на секретном совещании представителей всех ветвей ланкийской власти было принято решение покончить с «тиграми» самым быстрым и простым способом. К тому же он был самым испытанным. Война. Правда, объявлять ее не пришлось. Формально война продолжалась. Нужно было только прекратить перемирие. В одностороннем порядке.

И тогда, выждав удобный момент, ланкийская армия снова начала открытые боевые действия на севере острова. Перед новой войной правительственные войска успели неплохо подготовиться: закупили новую технику, отремонтировали старую, подготовили людей.

И главное – обработали должным образом местное население тамильских территорий, мол, мы гарантируем вам куда более сытую жизнь, чем под властью Прабакарана. Зерна сомнений легли на благодатную почву. Людям надоела война и бесконечная угроза оказаться между двух огней. Прабакаран постепенно лишился поддержки местного населения. Его судьба была окончательно решена.

В начале две тысячи девятого «тигры» были окончательно разбиты.

Прабакаран погиб в январе две тысячи девятого, пытаясь вырваться из кольца в районе Муллайтиву, там, где сосредоточенные и безропотные бойцы ланкийской армии зажали с разных сторон остатки «Тигров освобождения Тамил-Илама». Партизаны отчаянно сопротивлялись. Но местное население устало от войны. Все указывает на то, что армия знала, в какой именно машине будет прорываться через кольцо Велупиллаи Прабакаран. Его друг и оружейный магнат Кумаран Падманатан был арестован пятого августа того же года. По слухам, в гостеприимном Таиланде, что, впрочем, опровергают тайские спецслужбы. Оставшиеся в живых «Тигры освобождения» уверены, что это произошло в Малайзии. Но и малайцы отказываются это признать. Как бы то ни было, но глава «Департамента КП» и один из самых богатых тамилов седьмого августа оказался в Коломбо, в сопровождении нескольких ланкийских офицеров и с браслетами на тонких коричневых запястьях. Где его содержат, правительство Шри-Ланки не сообщает. Это теперь один из самых больших цейлонских секретов.

Да, кстати. Когда война закончилась, то победители так и недосчитались примерно тридцати тонн взрывчатки. Той самой, которая, как видно, хранилась в старой водонапорной башне. Еще одна военная тайна Благословенного острова.