БИОГРАФИЯ

БИОГРАФИЯ

Рихард Зорге родился 4 октября 1895 г. в Российской Империи, в городе Баку. Его отец, Густав Вильгельм Рихард Зорге, немецкий инженер, работал в нефтяной компании братьев Нобель, потом открыл собственную мастерскую буровой техники.

Однако немцем Рихард был только наполовину. Его мать была русской. Густав Зорге после смерти первой жены женился во второй раз на Нине Семеновне Кобелевой, дочери железнодорожного рабочего. Рихард был пятым, самым младшим ребенком.

В семье всегда говорили по-немецки. Русского языка Зорге не знал. Когда он приехал в СССР, ему пришлось учиться "с нуля". Но до приемлемого уровня он его так и не осилил. Ю. Георгиев приводил его документы периода работы в Коминтерне на немецком языке. Более того, его радиограммы уже из Японии были составлены на английском. Вернее, так. Радиограммы писались Зорге на английском языке. Свои аналитические материалы Зорге писал по-немецки.

Это я к тому, что не стоит переоценивать его русские корни.

Когда Рихарду шел третий год, семья Густава Зорге возвратилась в Германию.

Отец жил тем, что старался максимально обеспечить семью и поставить на ноги детей. Дальше этого его интересы не распространялись.

О нём впоследствии Рихард вспоминал публично не очень много.

Его воображение всю жизнь занимал другой человек. Когда Рихарду было десять лет, в далёких США умер его двоюродный дед Фридрих Адольф Зорге. Тот самый Зорге, что был соратником Карла Маркса по Первому Интернационалу.

О том, что Рихард действительно преклонялся перед этим человеком, говорит такой факт. Не раз, касаясь своей биографии в самых различных обстоятельствах, он называл Фридриха Зорге своим дедом. Опуская определение "двоюродный".

Отец умер в 1911 году, достаток семьи, естественно упал, но не сильно. Густаву всё-таки удалось обеспечить им безбедное существование, насколько это было в его силах.

Ну, до начала мировой войны, естественно.

В августе 1914 года Рихарду Зорге было 18 лет. Он учился в последнем классе средней школы в Берлине (один год был им пропущен из-за болезни). Последние летние каникулы Рихард с компанией своих друзей проводил в Швеции. Когда было объявлено о всеобщей мобилизации, молодцые люди тут же вернулись в Германию.

Не сказав ни матери, ни родственникам, не сообщив в школу, юноша добровольно поступил на военную службу. Патриотический угар, охвативший многие страны, кружил тогда головы намного более разумных людей, чем романтично настроенный школьник - недоучка.

Шесть недель подготовки на учебном плацу под Берлином.

Потом - во Фландрию. На неприметную ранее речку Изер. В пекло.

11 ноября 1914 года студенческий батальон 3-го полевого артиллерийского полка, где начал службу Рихард Зорге, почти в полном составе полёг под пулемётным огнём во время одной из самых своих первых атак.

"Тюремные записки":

"…Мировая война, длившаяся с 1914 по 1918 год, оказала глубочайшее влияние на всю мою жизнь. Думаю, что, какое бы влияние я ни испытывал со стороны других различных факторов, только из-за этой войны я стал коммунистом…"

Но пока до этого было ещё несколько лет.

Кровавых военных лет.

Мясорубка, через которую прошли тогда миллионы людей, навсегда искалечила мировую историю. Уж европейскую - точно.

Люди, спешно одетые в шинели и оторванные от дома, с недоумением и ужасом поняли, что по чьей-то злой воле они ни за что ни про что оказались в аду.

В далёком теперь доме стремительно рушился привычный, налаженный быт. Без кормильцев, добытчиков и защитников их семьи изо дня в день всё более нищали.

А их защитники и кормильцы тысячами гибли во имя никому не понятной цели.

При всех потрясениях Второй мировой войны её участники хотя бы понимали, из-за чего творился весь тот ужас. По разные стороны фронтов, всяк по своему. Но понимали. Или думали, что понимают.

В 1914 - 1918 годах миллионы людей поняли только одно - их самих обманывает и убивает, а их детей заставляет голодать какой-то конкретный враг. Не внешний. Внутренний.

И месть этому врагу должна была стать поистине страшной.

Она и стала.

Рихард Зорге хлебнул горького полной мерой.

Рядовой, потом унтер-офицер полевой артиллерии. С сентября 1914 года по январь 1918-го.

Сначала в Бельгии. После первого ранения и до конца - на Восточном фронте, в Галиции.

Дома бывал только в отпусках по ранению. Ранен был трижды.

Третье ранение было самым тяжёлым. Множественные осколочные ранения ноги. Два осколка перебили кость. Хирурги с трудом спасли ему ногу, но с тех пор и до конца своей жизни Рихард сильно хромал. Естественно, был списан вчистую.

Он потом подшучивал над собой: "Кайзер взял два сантиметра моей ноги, а взамен дал мне Железный Крест".

Самое главное, что вынес Рихард Зорге из той войны, это ненависть. Ненависть к войне. И убеждение в том, что новой такой войны допустить нельзя. Любым способом. Это стало навязчивой идеей всей его дальнейшей жизни.

Но, пока сила и власть были в руках у того самого врага, кто однажды уже развязал такую войну, предотвратить новую было невозможно.

Значит надо лишить его силы. И отобрать у него власть. Тоже любым способом.

Всё это он лаконично выразил в уже знакомых нам словах:

"…Развитие революции в России указало мне путь, по которому нужно идти международному рабочему движению. Я решил не только поддерживать движение теоретически и идеологически, но и самому стать на практике его частью…"

Но первое, что пришло в голову этому человеку, это не швырять листовки или выступать с речами. Первое, что он решил, это понять сначала, как можно добиться своей цели.

А для этого первое и главное - учиться.

Находясь на излечении в госпиталях, в период реабилитации после лечения, Рихард Зорге умудрился сдать выпускные экзамены в школе и поступить на медицинский факультет Берлинского университета. Потом медицина его перестала интересовать и он начал специализироваться на изучении политологии и экономики. Чередуя лекции с лечебными процедурами в полевом госпитале.

После демобилизации в январе 1918 года Рихард перевёлся в Кильский университет.

Ещё в госпитале он сблизился с левыми социалистами. Потом его политический путь был совершенно прост и, по своему, логичен.

В 1918 - 1919 годах он состоял в Независимой социал-демократической партии Германии.

Участвовал в Кильском восстании моряков, потом был направлен с делегацией в Берлин, где работал в местном штабе. После подавления восстания "Спартака" был арестован, провёл несколько дней в ожидании расстрела, но потом отпущен с группой своих товарищей.

Часть 1919 года Зорге провёл в Гамбургском университете, работая над диссертацией "Имперские тарифы Центрального союза немецких потребительских обществ" на кафедре государственного права. Одновременно он умудрялся заниматься партийными делами. Создал в университете студенческую социалистическую группу и стал её секретарём.

В августе 1919 года Рихард Зорге защитил докторскую диссертацию, имевшую самые превосходные отзывы.

В октябре 1919 года его партия влилась в германскую коммунистическую партию. С этого времени Рихард Зорге - член Компартии Германии.

Весь 1920 он руководил учебной секцией партийной организации Гамбурга. Одновременно был консультантом в коммунистических газетах города.

Затем работа в Аахене и Франкфурте-на-Майне. Работал преподавателем в высшей школе, пропагандистом на шахте, ассистентом на социологическом факультете Франкфуртского университета. Входил в городской комитет КПГ.

Во время вооружённого восстания в Саксонии выполнял роль связного между Саксонской республикой и ЦК Компартии Германии.

В 1924 году во Франкфурте-на-Майне состоялся девятый съезд КПГ. На съезд нелегально прибыла делегация Коминтерна в составе Пятницкого, Мануильского, Куусинена и Лозовского. Зорге был одним из делегатов съезда. Кроме того, ему было поручено обустройство советских функционеров и обеспечение их безопасности.

Это задание и эта встреча определили всю дальнейшую судьбу Рихарда Зорге.

Люди, опекаемые тогда Рихардом, были влиятельными деятелями Коминтерна. Им понравился молодой и энергичный партийный работник. Кроме того, сыграло свою роль, конечно, его родство с одним из знаменитых сподвижников Карла Маркса.

Словом, получил Рихард Зорге предложение переехать в Москву для работы в Коминтерне. И, естественно, согласился.

Урегулировав ряд своих партийных дел, получив разрешение ЦК КПГ, Рихард Зорге в конце 1924 года выехал вместе с женой Кристиной в СССР.

Ю. Георгиев впервые провёл поиск документов Зорге его коминтерновского периода по материалам фондов ИККИ. И вот к какому выводу он пришёл:

"…Автору удалось, в частности, разыскать несколько отпечатанных на машинке записок Зорге на немецком языке. Эти записки - разные по тематике, адресовались различным людям, но каждая из них, являясь личным документом Зорге, раскрывает перед исследователем какие-то оттенки его облика, поведения и, если хотите, его темперамента.

Взятые вместе, эти записки, а также другие материалы, относящиеся к Зорге, которые сохранились в архиве бывшего Коминтерна, позволяют нам составить представление о Зорге как человеке с непростым характером и большими амбициями, горячем и вспыльчивом. Но вместе с тем становится ясно, что он обладал сильно развитым чувством собственного достоинства, очень серьезно относился к порученному делу и своим исследованиям, был нетерпим к бюрократическим порядкам и "аппаратным играм".

Видимо, поэтому пятилетие его работы в Коминтерне внешне выглядит как непрерывная череда административных разбирательств, "наказаний" и перемещений. Невооруженным глазом видно, что Зорге пришел в Коминтерн "служить" мировой революции, что его угнетал аппаратный стиль работы в "штабе мировой революции", и он, как мог, пытался противостоять ему…"

И ещё:

"…В анкете, которую Зорге заполнил при переходе в Коминтерн, он записал, что приступил к работе в ИККИ 15 декабря 1924 г. Рекомендовал его О. В. Куусинен…"

Это тоже интересные данные. Поскольку много говорилось и говорится о том, что Зорге рекомендовали то один, то другой впоследствии репрессированный деятель.

Отчего ему впоследствии были всяческие неприятности и политическое недоверие.

На самом деле, как видно из документов, официально в Коминтерн его рекомендовал вполне благополучно прошедший все терроры Отто Куусинен.

В том же 1925 году Зорге стал членом ВКП(б), что было обычной практикой в то время для работавших в СССР иностранных коммунистов.

Рекомендации ему дали О. Пятницкий, Д. Мануильский и О. Куусинен.

И опять - таки. Пятницкий действительно был репрессирован в 1938 году. Однако Мануильский и Куусинен репрессированы не были.

Итак, первое место работы Зорге в Коминтерне - Информационный отдел. Должность - экономический референт.

Через полгода, в июне 1925 года его переводят в Отдел агитации и пропаганды.

Там он тоже задержался недолго. Работал научным сотрудником, помощником Мануильского.

В январе 1926 года - инструктор Организационного отдела.

Затем, в апреле 1926 года - Секретариат. Член бюро Секретариата ИККИ. В бюро ему был поручен контроль за исполнением принятых решений.

В октябре 1926 года Зорге ушёл и из Секретариата…

В октябре - ноябре он принимал участие в подготовке Седьмого расширенного пленума ИККИ, на котором был снят Зиновьев.

Ю. Георгиев:

"…Зорге был включен в большую политическую комиссию ИККИ по подготовке пленума, председателями которой были Н. И. Бухарин и Д. З. Мануильский. Комиссия подразделялась на десять проблемных секций или подкомиссий. Зорге вошел в первую подкомиссию, прорабатывавшую весьма актуальный тогда вопрос о стабилизации капитализма. Конкретно он, по предложению Мануильского, был назначен ответственным за разработку темы новых противоречий в мировом капитализме. (РГАСПИ, ф. 495,оп. 165, д. 23, л. 48-49.)

Следует также отметить, что в мае 1927 г. Зорге активно участвовал и в работе VIII пленума ИККИ в качестве секретаря подкомиссии по спецзадачам компартий. Задача этой подкомиссии заключалась в разработке конкретных организационных рекомендаций для компартий на случай возникновения новой войны. (РГАСПИ, ф. 495, оп. 166, д. 15, л. 9).

С января 1927 г. имя Зорге регулярно появлялось в протоколах заседаний Орготдела ИККИ. Например, 2 марта 1927 г. он участвовал в обсуждении голландского вопроса, 27 апреля - проблемы фашизма, 5 мая - рабочего спорта в Германии. (РГАСПИ, ф. 495, оп. 25, д. 107, л.166, 206).

Можно считать, что работа в орготделе помогла Зорге получить свое главное назначение в Коминтерне - работу оргинструктора в отделе международных связей (OMC), наиболее законспирированном подразделении "штаба мировой революции", штаты которого были даже разъединены со штатами ИККИ. Поэтому когда 9 декабря 1927 г. Зорге был принят на работу в ОМС, ему пришлось формально уволиться из ИККИ.

На работу в отдел международных связей Зорге рекомендовали три человека: Д. Мануильский (знал Зорге по работе в Германии с 1924 г.), Г. Смолянский, работник аппарата ЦК ВКП(б) (знал Зорге с 1925 г.) и немецкий коммунист А. Эверт (знал Зорге по работе в Германии с 1921 г.)…"

Обратим снова внимание. Николай Бухарин Рихарда Зорге никуда и ни разу не рекомендовал.

Ещё одно. В "большой политической комиссии" было два председателя - Бухарин и Мануильский. А не один Бухарин, как часто приходится слышать. На конкретную должность в комиссии Зорге был назначен по предложению Мануильского. Что естественно, поскольку Зорге был помощником Мануильского.

Итак, Отдел международных связей. Два года, 1928 и 1929, Рихард Зорге занимался самой законспирированной работой Коминтерна.

О характере этой работы разговор уже был, повторяться я не буду. Единственно, хочу отметить, что курировал Зорге в ОМСе компартии скандинавских стран - Дании, Швеции и Норвегии. И проводил он там времени едва ли не больше, чем в Москве.

Кроме своей практической работы коммунистического функционера, Зорге одновременно занимался и чисто теоретическими исследованиями, посвящёнными вопросам международного рабочего движения, экономики и политики.

В монографии А. Фесюна приведён перечень работ Рихарда Зорге, опубликованных в журнале "Коммунистический Интернационал". Здесь в 1925 - 1929 годах им было опубликовано двадцать работ. Восемь рецензий и двенадцать статей.

Из них четыре статьи подписаны именем "И. Зорге". Все остальные работы подписаны псевдонимом "Р. Зонтер".

И, конечно, главная теоретическая работа Рихарда Зорге "Новый германский империализм". Эта работа вышла в 1928 году почти одновременно в Берлине и Гамбурге и в русском переводе в Ленинграде. Между прочим, в ней он одним из первых заметил то, что для многих тогда ещё было неочевидно - возрождение германского милитаризма.

В 1929 году состоялась его внезапная командировка в Англию и Ирландию. Традиционная версия состоит в том, что вызвана она была какими-то хитрыми внутренними причинами. Вроде бы добрые самаритяне - руководители Коминтерна хотели его спрятать подальше от сталинского гнева (непонятно за что, но раз есть Сталин, то ему положено гневаться).

Однако совпала эта командировка с некими странными встречами.

Помимо сведений о положении с профсоюзами или о забастовке шахтеров, его явно интересовали и сугубо специфические вещи.

Роберт Ваймант писал о том, что предположительной целью приезда Зорге в Англию была встреча с одним из старших офицеров британской разведывательной организации MI6 и получение от него ценной военной информации.

Во всяком случае, Кристина, первая жена Зорге, много лет спустя вспоминала, что Рихард встречался тогда с каким-то очень важным агентом. В 1966 году, в ходе расследования советского проникновения в британские разведывательные органы, её даже просили опознать этого человека. Она пробовала сделать это, но после стольких лет могла отвечать только приблизительно и предположительно.

А.Г. Фесюн упоминает о том, что в Англии Зорге был задержан полицией. При этом никакие его особо важные связи раскрыты не были. Однако не исключено, что его использование в дальнейшем в местах, далёких от Европы, имеет и эту причину.

Зорге здесь засветился.

Но засветился не по своей вине, а благодаря порядкам в существовавшей тогда "многостаночной" деятельности Коминтерна.

Вполне вероятно, что и упоминавшийся в "Тюремных записках" доклад Зорге о разграничении чисто разведывательной и партийной работы ОМСа и был составлен по результатам анализа этого провала.

Поскольку, зная советские нравы как того, так и более позднего времени, можно с большой долей уверенности предположить, что ответственность за провал была возложена не на порядки, а на исполнителя. Что не вызвало у последнего никакого почтения и желания смиренно принять на себя чужую вину.

Был, всё-таки, похоже, некий конфликт накануне ухода Зорге из Коминтерна. Не всё так благостно было в обстоятельствах его ухода "в распоряжение ЦК ВКП(б)".

Ясно одно.

Его "закадычные друзья" - Куусинен, Мануильский и, особенно, начальник Отдела международных связей Осип Пятницкий должны были испытать облегчение после ухода из ОМСа Рихарда Зорге.

Позднейшие публицисты изобразили это как отправление его в ссылку за политические убеждения. При молчаливом сочувствии к нему "его друзей и покровителей".

Странная это была ссылка - "политически неблагонадёжного" отправили на конспиративную работу, не менее секретную, чем прежняя. А по значимости - более важную.

Причём и с обстоятельствами ухода Зорге из Коминтерна имеются странности.

Посудите сами.

В августе 1929 состоялось решение о его направлении "в распоряжение ЦК ВКП(б)".

Но и после этого ещё два месяца - сентябрь и октябрь Зорге продолжает оставаться в кадрах ОМСа.

Возвращаемся к публикации А.Г. Фесюна.

Несколько документов из переписки резидента РУ в Берлине К. Басова и Я. Берзина.

"Документ N 25

Телеграфировал относительно предложения Зорге. Он действительно очень серьезно намерен перейти на работу к нам. С теперешним его хозяином у него очень неопределенное положение, и уже почти целый целый месяц, как [он] не получал никаких указаний относительно своего будущего. Сидит также без денег. Он достаточно известный работник ‹…› и нет надобности останавливаться на его характеристике ‹…›. Владеет нем., англ., фр., русск. языками. По образов.- доктор эконом. Если его положение решится в пользу нас, т. е. теперешний хозяин не будет держать его, то он лучше всего подойдет для Китая. Туда он может уехать, получив от некот[орых] здешних издательств поручения по научной работе. ‹…›[71]…

…[71] Письмо в Центр резидента К. Басова от 09.09.29 г. (судя по всему - из Берлина)…"

Получается, что Рихард Зорге в сентябре 1929 года находился именно там.

Заметим.

Работу он не получал от Пятницкого. Поскольку именно Пятницкий был его "работодателем". Только Пятницкий и никто другой должен был обеспечивать Зорге работой и снабжать его деньгами.

Ну хорошо. Нет для него работы. Нет для него денег. И вообще есть августовское решение ИККИ. Так чего проще? Отозвать его в Москву и уже там с ним решать его дальнейшую биографию.

Но этого не происходит. Зорге держат вдали от СССР. Кстати, это очень удобно. Нет, не для Зорге, которого там якобы "прятали". Это удобно для его обвинителей. Потому что обвиняемый в этом положении был начисто лишён возможности воздействовать как-то на ситуацию.

А обвинители могли вполне комфортно для себя "готовить вопрос".

Здесь есть одна занятная параллель.

Много писалось о том, что в дальнейшем, уже в Японии, из-за сталинского недоверия Рихарду Зорге отказались-де направлять деньги.

Оказывается, что такая ситуация действительно имела место. Только не из-за сталинского недоверия. А из-за "прессования" со стороны "жертвы сталинского террора" Осипа Пятницкого.

То есть нас убеждают в том, что чёрное - это как раз самое что ни на есть белое.

Снова А.Г. Фесюн:

"…Документ N 26

1. Подтверждаем получение Вашего письма от 9.9.29 г. со всеми приложениями. 2. ЗОРГЕ по сообщению его хозяина должен приехать в ближайшее время сюда. По приезде пускай зайдет к нам, мы лично с ним переговорим. ‹…›[72]…

…[72] Письмо Центра К. Басову от 14.09.29 г…

…Документ N 27

Зорге получил телеграмму, в которой разрешают ему поехать в Москву для переговоров. Причем, обратно он должен вернуться за свой счет. Как видно, хотят уволить его. Он зайдет к Вам и поставит вопрос о переходе на работу к нам. Я наводил справки - чем вызвано такое поведение в Коминтерне по отношению к нему. Получил некоторые намеки, что он замешан в правую оппозицию. Но все-таки, все знающие его товарищи отзываются о нем очень хорошо. Если Вы возьмете его, то самое целесообразное будет - послать в Китай. ‹…›[73]…

…[73] Письмо К. Басова в Центр от 16.09.29 г…"

Заметим.

Пятницкий не вызывает Зорге в Москву. Пятницкий разрешает Зорге приехать в Москву. С тем, что обратно Зорге должен (не может, а должен) вернуться… за свой счёт.

И ещё. К кому в ОМСе должен был обратиться Басов за разъяснениями? Конечно, к Пятницкому в первую очередь. Обычная практика - интересоваться о кандидате на работу у его бывшего начальника.

Теперь обратим внимание на формулировку "получил некоторые намёки". Вообще-то на бытовом уровне такие "намёки" называются сплетнями. Или наветом.

Ведь здесь же тоже всё просто. Есть конкретный материал для обвинения - говорится: "обвиняется в том-то и в том-то". Нет материала - молчат обычно.

"Намёки" обычно используются при двух обстоятельствах. Первое - нет для обвинения ничего существенного. Второе - надо создать впечатление, что есть. То есть, когда хотят замазать человека.

Теперь смотрим, что получается.

Август 1929 года - Зорге направлен "в распоряжение ЦК ВКП(б)".

Сентябрь 1929 - обмен письмами Басова с Берзином - решение вопроса о переводе его в разведупр. Зорге находится в Германии. Въезд ему в СССР запрещён (допускается исключение для переговоров с Берзином). Денег ему не платят, заданий не дают. На расспросы о нём ограничиваются "намёками".

Зоргеведы уверяют публику, что это высокие покровители Зорге в Коминтерне таким образом прятали его от Сталина.

Наивный это, простите, лепет. Его, в данном случае, не прятали. А создали удобные условия для расправы над ним. И не абстрактные "они". А "он". Начальник ОМС О. Пятницкий, в чьей власти и было создание таких условий.

И просчитался.

20 октября 1929 Рихард Зорге благополучно прошёл чистку на партсобрании в ИККИ.

Вопреки чьим-то явным ожиданиям.

То есть, в военную разведку он ушел чистым.

Мнение А. Фесюна о двоякости причины его ухода из ИККИ вполне допустимо. Здесь, возможно, были замешаны и политические поводы. И, конечно, "из-за личной неприязни со стороны вышестоящих сотрудников".

Только, очень похоже, что первое и было как раз инициировано этими самыми "сотрудниками". Как повод для расправы.

Поэтому здесь остаётся большущий вопросительный знак о роли Пятницкого во всей этой истории.

И ещё, остаётся неясным следующее обстоятельство. Почему Пятницкий не затоптал Зорге явно? Поддерживал с ним, судя по всему, до последнего "дружеские" отношения. Даже рекомендовал его Берзину.

Вполне возможно, что не хотел портить отношения с кем-то достаточно влиятельным, кто относился к Зорге более лояльно. Хотя бы в силу того, что не был с ним прямо связан по службе. Кто отзывался о нём "очень хорошо" в разговоре с Басовым. Предположим, с тем же Куусиненом. Ведь, как ни крути, но именно Куусинен рекомендовал Зорге для работы в Коминтерне. К тому же для Куусинена Зорге не был каждодневной головной болью.

И что мы вообще знаем о тонкостях взаимоотношений в этом коммунистическом гадюшнике? Только то, что все они считались "друзьями и товарищами".

Вывод. Когда говорят о том, что знакомство с репрессированным Пятницким стоило Рихарду Зорге политического недоверия со стороны Сталина, упускается из виду существенная деталь.

Зорге был, фактически, выдавлен из Коминтерна именно Пятницким.

Зорге ушёл не вообще "…из-за личной неприязни со стороны вышестоящих сотрудников…", как осторожно пишет А.Г. Фесюн. А из-за этой самой "неприязни" со стороны конкретно начальника ОМСа (и самого Рихарда Зорге) Осипа Пятницкого.

Обстоятельства же ухода Зорге должны были быть известны Сталину, поскольку копии протоколов ИККИ, в том числе, касающихся перемещений и увольнения Зорге направлялись ему лично.

Да и сталинское мастерство закулисной интриги подразумевало отличное знание таких же подковёрных действий своих подчинённых. Конечно, он должен был знать о роли Пятницкого в "неком конфликте" в одной из своих самых секретных служб. Знать он мог, естественно, только с тех позиций, что докладывали ему те самые "вышестоящие сотрудники". То есть, ничего хорошего для Зорге он знать не мог. Но вот это-то и должно было сыграть свою роль впоследствии, когда "взяли" того же самого Пятницкого.

Если "враг народа" кого-то когда-то пытался ласково придушить на глазах у Сталина, это вовсе не значит, что Сталин впоследствии этого "кого-то" будет подозревать и смертельно ненавидеть. За такую вот "совместную работу".

Предвижу возражение.

Сталин совсем не обязательно должен был быть в курсе таких мелочей, как судьба рядового работника. А если и был мимолётно осведомлен, то спустя многие годы вряд ли удержал такую мелочь в памяти.

Отвечаю.

Сталин очень часто вникал в самые мелкие детали интересующих его вопросов. В подтверждение этого отсылаю к воспоминаниям авиаконструктора А.С. Яковлева. Это первое.

Второе. Всё, что было связано с так называемой борьбой с оппозицией, всегда было для него приоритетным в системе его интересов. Грубо говоря, это было одним из самых интересных для него вопросов.

Третье. Рихард Зорге не был, конечно, совсем уж безликим персонажем. В данном случае, благодаря не своим собственным достоинствам, но своей родословной.

Имя Фридриха Зорге было достаточно популярным в среде, именующей себя советскими марксистами. Возможно, не только за былую близость к Марксу, но и за смертный приговор, вынесенный ему в Германии.

Если кто помнит, имя "товарища Зорге" рядом с именем Маркса прозвучало даже в кинотрилогии "о Максиме", невероятно популярной тогда в СССР.

Естественно, что, читая протоколы Коминтерна, Сталин не мог не обратить внимания на такую известную фамилию. А, обратив внимание, поинтересоваться его личностью более подробно.

Последнее. У Сталина была очень хорошая память, близкая к абсолютной. По крайней мере, так было до самого конца сороковых годов. Поэтому когда перед войной он затребовал себе для ознакомления личное дело Зорге, он, конечно, должен был вспомнить и обстоятельства, связанное с этим именем.

Я понимаю, что всё, изложенное мной в отношении истории ухода Зорге из Коминтерна, является не более чем версией. Причём версией, основанной исключительно на косвенных доказательствах и их интерпретации. Прямых доказательств здесь нет. И, подозреваю, их нет в природе.

Единственное, что я хочу заметить по этому поводу.

Я, по крайней мере, попробовал привести, худо - бедно, но доводы в пользу своей версии. В системе же доказательств господствующей на сегодня легенды о Зорге, нет и этого. Есть просто чисто арифметическое объяснение. Зорге работал рядом с Пятницким. Пятницкий был через десять лет репрессирован. Значит Зорге должны были обязательно подозревать в том же самом, в чём подозревали и Пятницкого.

Воля ваша, соглашаться с моими доводами или с доводами, которые я попробовал на прочность.

Итак продолжим знакомство с биографией Рихарда Зорге.

Из "Тюремных записок" Рихарда Зорге":

"…Зимой 1929 года я расстался с Коминтерном, доложив, что прекращаю свои отношения с ним в связи с новой работой…"

Из этого признания тоже можно совершенно недвусмысленно понять, что никто Зорге из Коминтерна не изгонял. Здесь он сам заявляет, что из Коминтерна он был не уволен, а был из него переведен на другую работу. По крайней мере, так явствует со слов самого Зорге.

И ещё это же следует из факта, подмеченного А. Фесюном:

"…31 октября 1929 года Зорге был освобожден от работы в Исполкоме Коминтерна и сразу же принят в 4-е (разведывательное) Управление Генштаба РККА…"

Осенью и зимой 1929 года Зорге проходил обучение навыкам, необходимых для его дальнейшей работы. Нет его не учили стрелять, прыгать с парашютом и прочей романтической ерунде. Вместо этого ему подробно рассказывали о его основных задачах в Китае, знакомили с тамошней обстановкой, в которой ему предстояло работать. Естественно, обучали шифрованию.

Может быть, было ещё что-то специфическое, но мы этого не знаем.

То, что знаем, известно из "Тюремных записок".

Ему дали псевдоним "Рамзай". Слово, которое, как иногда утверждают, обыгрывает его инициалы Р и З - Рихард Зорге.

После этого Зорге вернулся в Германию, где провёл некоторое время, завязывая связи в редакциях и издательствах, согласных рассматривать его как своего зарубежного корреспондента. После оформления соответствующих формальностей, он выехал в Китай.

Основное задание для Рихарда Зорге было определено однозначно. В первую очередь (и главное), это - освещение вопросов, связанных с деятельностью китайского правительства.

Никак не Японии. И никак не Германии.

Только Китай вообще, и Нанкинское правительство в частности.

Здесь очевидно вот что.

Помимо общих соображений (революционная ситуация на Востоке, помощь китайским коммунистам и т.д.) прозвучал отчетливый интерес советской разведки именно к правительству Чан Кайши.

Почему?

Заметим, что только что закончился 1929 год. Год известных событий на КВЖД. Вылившихся (впервые) в масштабное военное столкновение Красной Армии с китайскими войсками.

Вот где, по-моему, лежит одна из главных причин обострения интереса советской разведки к Дальнему Востоку.

И отсюда, конечно, логичным выглядит направление на Дальний Восток не только Зорге, но и других "новых кадров" советской разведки. Поскольку выяснилось, что о Гоминдане советское правительство знало непозволительно мало.

Конечно, к моменту приезда в Китай Рихарда Зорге, в стране активно работало несколько разведгрупп советской военной разведки (это, не считая резидентур ИНО НКВД).

Но, видимо, масштаб возникших тогда перед советской разведкой задач был настолько велик, что туда бросали все новые и новые кадры.

Итак. C мая 1930 по ноябрь 1932 года Рихард Зорге находился в своей первой командировке по линии Разведывательного Управления РККА в Китае. Местом его постоянного нахождения был Шанхай.

Шанхай к тому времени был вполне европеизированным городом, более половины которого управлялось западными странами. Так называемый международный сеттльмент имел свою юрисдикцию, неподконтрольную китайским властям.

Зорге сразу же вошёл в местную немецкую колонию, ставшую для него ценным источником информации. Наиболее важной для него была группа немецких военных советников, прикомандированных к Нанкинскому правительству. В их среде он постарался завязать наиболее доверительные знакомства.

Важным источником информации было также немецкое генконсульство.

Здесь для него ситуацию сильно облегчало то, что генеральным консулом вскоре был назначен знакомый ему старший военный советник полковник фон Крибель.

От них Рихард Зорге получал ценную информацию о внутренних делах Нанкинского правительства, военных планах и многом другом. От них же он имел информацию и о японской армии во время акции по захвату японцами Шанхая в 1932 году.

Другим направлением его работы стало создание им своей резидентуры из местных жителей. В этом ему сильно помогла Агнесс Смедли, американская журналистка левого толка, имевшая обширные связи среди китайских левых.

Здесь надо оговориться, что возможности самого Зорге в этой области были практически нулевыми. Поскольку московским Центром ему сразу и категорически было поставлено жёсткое условие. Никаких контактов с членами Компартии Китая.

Естественно, из Москвы он не получил в этой среде никаких, даже самых минимальных связей. Поэтому помощь Агнесс Смедли была для Зорге поистине неоценимой.

К 1932 году у Рихарда Зорге сложилась достаточно эффективно работающая организация, состоящая примерно из десяти человек разных национальностей.

В Шанхае же с ним произошло событие, имевшее далеко идущие последствия для него самого и для советской разведки.

Агнесс Смедли познакомила Зорге с Одзаки Хоцуми, корреспондентом токийской газеты "Осака Асахи".

О последнем, думаю, было бы справедливо сказать несколько подробнее.

Одзаки Хоцуми, впоследствии ближайший друг и помощник Рихарда Зорге, был непревзойдённым знатоком Китая и всех отношений, связанных с этой страной. Впоследствии, уже в Японии, он продолжал сотрудничество с Зорге до самого их ареста. По делу Рихарда Зорге японским судом было вынесено два смертных приговора. Рихарду Зорге. Одзаки Хоцуми. Казнены они были в один день.

Великолепное знание Одзаки всех хитросплетений китайского вопроса, наиболее болезненного для японской политики тридцатых годов, позволило ему со временем приблизиться вплотную к самой вершине властных структур Японии. Соответственно, именно от него Зорге получал наиболее ценную информацию по всем вопросам, касающимся японской политики. Иногда прямо с заседаний Кабинета министров Японии.

Безошибочный анализ Одзаки по широкому спектру вопросов, касающихся положения на Востоке, охотно использовался Рихардом Зорге в нескольких направлениях.

В его донесениях в Москву, естественно. В публицистике самого Зорге, что повышало его репутацию блестящего журналиста. В его работе в посольских кругах Токио, что делало его незаменимым и авторитетным источником информации для немецких дипломатов. Ну, и, чего уж там, для укрепления его позиций в германской разведке.

Рискну высказать мнение, что, без помощи Одзаки, продуктивность разведывательной работы Зорге была бы качественно намного более низкой. В разы.

Собственно, ту же самую оценку вынес, фактически, и японский суд.

А тогда, в Шанхае, только началось их знакомство. Знакомство японского журналиста Одзаки Хоцуми и "американского журналиста Джонсона". Именно под этим именем долгое время знал Одзаки Рихарда Зорге.

Миссия Зорге в Китае закончилась в конце 1932 года. Возникли подозрения, что он попал в поле зрения китайской полиции. Начальник РУ Берзин распорядился немедленно отозвать Зорге из Китая. Впоследствии выяснилось, что тревога оказалась ложной, и в дальнейшем "шанхайский хвост" никогда реально не угрожал Зорге. Хотя некоторое время руководство военной разведки сильно опасалось поступления из Китая в Японию компрометирующих матералов на него.

После небольшого отдыха, Рихарда Зорге стали готовить для его следующей поездки. Теперь уже в Японию. Именно эта страна Дальнего Востока стала особо заботить советское руководство к этому времени.

Итоги работы Зорге в Китае были признаны положительными.