Под фраком дипломата, под мантией ученого

Под фраком дипломата, под мантией ученого

Во второй половине XIX века Российская империя проводила достаточно активную внешнюю политику практически в разных частях света, в частности в Азии, на Дальнем Востоке и даже в Африке. Между великими мировыми державами шла борьба за сферы влияния, за раздел, а потом и передел колоний.

После Крымской войны, в которой наша страна потерпела поражение, сложилось новое соотношение сил. Россия, как великая держава, во многом утратила свое влияние на международной арене и оказалась в изоляции.

Продолжая деятельность по выходу из политической изоляции, поиску союзников в Европе, Российская империя обратила свои взоры на страны Средней Азии, Китай, Японию, Алжир, Абиссинию. В отличие от европейских государств, где с 1856 года на постоянной основе работали российские военные агенты при посольствах, на Востоке, в африканских и азиатских странах развернуть деятельность военных представителей не было возможности. И потому разведка по-прежнему для этой цели использовала уже неоднократно проверенные временем формы «крышевого» прикрытия — военно-дипломатические миссии и военно-научные экспедиции. Сюда же можно причислить и так называемые рекогносцировки, когда проводилось изучение и топографическая съемка приграничного или иного района. Такую разведку, как правило, вели специалисты корпуса военных топографов или офицеры Генерального штаба.

Некоторые историки высказывают весьма спорное мнение, якобы военно-научные экспедиции и военно-дипломатические миссии практически не имели между собой ничего общего. Мол, все зависело от поставленных задач. Ежели они, например, были дипломатическими, все подчинялось им, остальное оказывалось второстепенным, ничтожным и, в конечном итоге, отбрасывалось, как ненужный элемент.

Смею в корне не согласиться с подобными заявлениями. Практически все дипмиссии и научные походы за границу осуществлялись под руководством генералов и офицеров армии, флота и Генерального штаба. Весьма немного наберется за весь XIX век миссий, которые возглавлялись людьми сугубо штатскими. Ну, разве что горный инженер Бутенев (которого, кстати, с большой натяжкой можно назвать гражданским специалистом), в 1841 году совершил поездку в Бухару, да ученый-востоковед Ханыков — в 1858 году — в Персию. А еще можно вспомнить весьма неудачное путешествие астронома К. Струве в ту же Бухару. Вот, пожалуй, и все. Остальные посланники были людьми в погонах. И наряду с дипломатическими и научными поручениями им ставились конкретные разведывательные задачи. По возвращении из поездок офицеры отчитывались перед своим военным ведомством, представляя аналитические доклады, основанные на военно-статистических исследованиях. Эти доклады сопровождались топографическими и геодезическими описаниями местности, оценкой политической обстановки и экономического состояния страны пребывания, боеспособности вооруженных сил.

Не только дипломатические и научные миссии, но даже торговые экспедиции нередко проводились под руководством военных разведчиков. Примером тому торговые поездки в Среднюю Азию полковника Генерального штаба Александра Глуховского.

Однако все по порядку. Возвратимся к первой половине XIX века. Мы говорили о том, что в силу сложившихся обстоятельств Российская империя стала уделять больше внимания землям, примыкающим к южным и восточным границам государства. Срочно понадобилась политическая, экономическая, военная информация о положении приграничных стран. И вновь «в прорыв» была брошена военная разведка.

… В 1853 году накануне Крымской войны, капитан-лейтенант Андрей Попов получил приказ: убыть в Константинополь для сбора разведсведений об укреплениях и вооружении неприятельской армии и флота на Босфоре, а также в близлежащих районах Черноморского побережья и по реке Дунай.

Морской офицер успешно справился с этим заданием, а когда началась война, он храбро сражался в осажденном Севастополе, являясь офицером для особых поручений при адмиралах Нахимове и Корнилове.

Поздней осенью 1854 года под покровом ночи фрегат «Тамань» прорвал блокаду английских и французских кораблей и прибыл в Одессу. Получив ценный груз, предназначенный для защитников города, Попов вновь умело провел свой фрегат мимо вражеских судов и возвратился в Севастополь.

Через несколько лет Андрей Александрович возглавит отряд из двух корветов «Рында» и «Гридень» и клипера «Опричник». Он совершит разведывательное и научно-исследовательское плавание к берегам Японии, изучит побережье русского Приморья, один из заливов будет назван «Рындой» в честь корвета Попова.

Однако вершиной его деятельности станет поход эскадры из шести кораблей российского флота к берегам Америки. 1 октября 1863 года корабли под командованием контр-адмирала Андрея Попова бросили якоря на рейде Сан-Франциско. В это время эскадра адмирала Степана Лесовского уже находилась в гавани Нью-Йорка.

Появление двух русских эскадр у берегов Америки отрезвило горячие умы политиков в Лондоне и Париже. В случае военного конфликта с Россией на их торговых путях встали боевые суда империи. Что же касается американцев, то они с восторгом встретили помощь из-за океана: президент США Линкольн принял у себя адмирала Лесовского, газеты писали о братской помощи, русских моряков радостно приветствовали на улицах городов.

В Сан-Франциско корабли Андрея Попова стали единственной надеждой северян от возможного нападения их противников. К счастью, этого нападения не случилось, и русские моряки расчехлили пушки только для салюта.

«Американский поход» кораблей адмиралов Степана Лесовского и Андрея Попова имел важное политическое значение. В период Гражданской войны представители России выражали открытую поддержку законному президенту Линкольну в борьбе с мятежниками юга и странами, их поддерживающими.

А Попов и Лесовский, возвратившись на Родину, продолжали служить на флоте. Оба стали полными адмиралами и были удостоены званий генерал-адъютантов.

Попов впоследствии занимался вопросами кораблестроения, неоднократно выезжал за границу, разработал ряд оригинальных проектов броненосных судов. Броненосец «Петр Великий», построенный по проекту Андрея Александровича стал лучшим в мире.

Лесовский занял пост военного губернатора Кронштадта, а в 1876 году был назначен управляющим Морским министерством.

Изучая и прослеживая путь военной разведки, и в особенности её «крышевой» ветви в этот период, следует признать, что к проведению разведопераций в русской армии и во флоте привлекались не только военные агенты за рубежом, офицеры Генерального штаба и корпуса военных топографов. Им, как говорится, сам бог велел заниматься этим не простым делом. Однако разведчиками, пусть и на определенные время, становились и военные других армейских профессий, например, адъюнкты и профессора Академии Генерального штаба.

Среди тех, кто внес значительный вклад в дело развития разведки под прикрытием, следует назвать Александра Беренса и Виктора Аничкова. Профессорского звания оба были удостоены в 1857 году. Только Александр Иванович получил его по кафедре военной истории, а Виктор Михайлович по кафедре военной администрации. У каждого из них большое количество научных работ по различным проблемам строительства вооруженных сил, но нас, в данном случае, интересуют исследования для нужд разведки. И такие есть. Оба ученых побывали за границей, изучали иностранные армии, состояние их военного законодательства, хозяйства и администрации. В результате такой деятельности кроме, разумеется, секретных разведцокладов, в открытой печати появились их книги и статьи.

Полковник Александр Беренс опубликовал в журнале «Военный сборник» обширное военно-статистическое исследование «Кабилия в 1857 году», а подполковник Виктор Аничков подготовил для «Современника» «Очерки Алжирии. Из записок русского офицера», которые и были напечатаны в 1857 году.

В последующие годы ученые успешно разрабатывали проблематику, непосредственно связанную с состоянием и развитием зарубежных армий.

В активе Беренса труды под названием «Основные начала стратегий», «Обзор известий о Русско-турецкой войне 1877–1878 гг.».

Аничков известен работами «Военное хозяйство. Сравнительное исследование положительного законодательства России, Австрии, Франции, Пруссии, Сардинии, Бельгии и Баварии», «Система производства в чины и замещения должностей во Франции».

И Беренс и Аничков стали генералами, и были назначены членами военно-ученого комитета Генерального штаба. Напомню, что на этот комитет возлагались разведывательные функции.

…1858 год в истории «крышевой» разведки оказался достаточно продуктивным. Убыл в разведывательную экспедицию в Кашгарию поручик русской армии Чокан Валиханов.

Древняя Кашгария издавна являлась «яблоком раздора» между Китаем, Великобританией и Россией. Там сталкивались интересы трех стран. Однако этот край был закрыт для посещения европейцами. Китайские власти чинили жестокие препятствия тем, кто пытался прорваться сюда.

И потому военное ведомство ломало голову, как выполнить приказ Александра I и пробиться в Кашгарию. Было понятно, что даже самый опытный и храбрый разведчик-европеец для этой роли не годился. Его сразу могли принять за шпиона и казнить. Нужен был азиат.

Генерал-губернатор Западной Сибири Густав Гасфорт предложил использовать своего адъютанта, казаха по национальности, поручика Чокана Валиханова. Он был правнуком знаменитого Абылай-хана. В 12 лет его отправили на учебу в Омский кадетский корпус. В 1853 году он завершил обучение и стал офицером русской императорской армии, получил назначение адъютантом генерал-губернатора Западной Сибири.

Летом 1858 года Валиханов под именем купца Алимбая, переодетый в восточный халат и налысо обритый по местному обычаю, вместе с караваном Мусабая Тохтубаева двинулся в путь.

Купцы достигли верховий реки Или, поторговали с киргизами и двинулись к китайской границе. Перевалили через снежные хребты Тянь-Шаня, отбиваясь от наседающих разбойничьих банд. На границе с Кашгаром караван тщательно осмотрели китайцы.

Более полугода провел поручик Валиханов в Кашгарии. Изучил ее экономику, природу, собрал разведданные о кишлаках, дорожной сети, населении. Удалось установить подробности гибели немецкого исследователя Адольфа Шлагинтвейта.

Весной следующего года Валиханов возвратился из раз-ведпоездки. Подготовил отчеты: один для Генерального штаба, другой — для издания в России в открытой печати. Оба отчета были высоко оценены специалистами. Император наградил Чо-кана Чингисовича орденом Святого Владимира и присвоил чин штабс-ротмистра.

В том же году, как и Чокан Валиханов, в разведкомандировке находился еще один офицер подполковник Алексей Макшеев. Его направили для сбора сведений о военной организации и военных науках в ведущие страны Европы: Англию, Францию, Австрию, Пруссию.

Алексей Иванович Макшеев был поистине выдающимся разведчиком. И эта командировка являлась одной из многих. Всю жизнь офицер занимался разведкой.

После окончания Николаевской Академии Генерального штаба он был назначен для продолжения службы в отдельный Оренбургский корпус. Кстати, поехал туда вполне добровольно.

Через год его переводят в Генеральный штаб и присваивают чин штабс-капитана. По распоряжению командира корпуса, Александр Иванович едет в Киргизскую степь и выбирает место для возведения поста между Раимским и Аральским укреплениями.

Летом штабс-капитан отправляется вместе с лейтенантом Бутаковым на шхуне «Константин» в Аральское море, для описания и нанесения на карту береговой линии.

В следующем году Макшеев выполняет новое задание — составляет статистическое описание Пермской губернии. В 1851-м оценивает степные укрепления и выбирает место для размещения будущего форта. Выражаясь современным языком, Алексей Иванович не вылезает из командировок.

В 1853 году он командирован в распоряжение Оренбургского казачьего войска. Участвует в штурме крепостей Джулек, Ак-Мечеть, потом занимается рекогносцировкой местности, выбирает места для наблюдательных постов, восстанавливает кокандское укрепление Кумыш-курган.

Во время Крымской войны капитан Макшеев участвует в осаде крепости Силистрии.

Только в 1855 году ему дают возможность систематизировать материал, собранный им за шестилетнюю службу в Оренбурге. Макшеева назначают в военную академию на должность адъюнкт-профессора и присваивают звание подполковника.

Однако недолго ему пришлось разбирать материалы в тиши кабинета. В 1858-м он командирован с разведзаданием в Европу. По возвращении в Петербург Александр Иванович становится полковником, и 1864 году членом военно-научного комитета.

Летом 1867 года Макшеев вновь отправляется в Туркменскую область и Киргизскую степь. К концу года, выполнив разведзада-ние, возвращается в Петербург.

Александр Иванович Макшеев был произведен в генерал-лейтенанты и оставил в наследство потомкам много исследовательских трудов. Большинство из них посвящено Средней Азии.

В эти годы русская военная разведка старалась организовывать не только выход военно-дипломатических миссий, военно-научных и торговых экспедиций, но нередко находила самые неожиданные необычные прикрытия. Так в 1862 году управление государственного коннозаводства совместно с разведкой организовало поездку на Ближний Восток полковника М. Дохтурова. Официальным заданием офицера был отбор породистых арабских скакунов для конных заводов.

Полковник объехал много городов — Бейрут, Константинополь, Алеппо, Холмс, Баальбск. Потом побывал в Египте, посетил Иерусалим. Разумеется, Дохтурова интересовали не только племенные лошади, но, к примеру, причины друзско-маронитской резни 1860 года или особенности рекрутского набора солдат в Сирии. Он ездил к бедуинам, посещал их кочевья, изучал условия жизни. Все это потом ляжет в основу его путевых записок, а также отчета в Генштаб.

Так работали во второй половине XIX века русские разведчики-«крышевики». Разумеется, рассказанное ранее лишь малая толика их деятельности, а названные имена далеко не полный список офицеров, занятых этим трудным, опасным и зачастую неблагодарным, но таким необходимым для Отечества делом.

Однако пора двигаться вперед, ибо на горизонте уже загорается, восходит звезда величайшего разведчика XIX века. Он известен в нашей стране и в мире, как исследователь, географ, ботаник, зоолог, этнограф. Это Николай Михайлович Пржевальский. Впрочем, все эти научные регалии и звания он получил по праву. Но на первое место надо поставить совсем иное звание, а именно — гениальный разведчик, генерал-майор Генерального штаба.