Галина – позднее счастье маршала
Галина – позднее счастье маршала
В 1965 году Георгий Константинович развелся с Александрой Диевной и женился на Галине Семеновой.
«Она обожала его, – говорила о своей матери Эра Георгиевна. – В нашей семье был культ отца. Когда папа ушел к другой женщине – к Галине Александровне Семеновой, мама очень тяжело переживала разрыв с ним. Он это понимал и сам сильно мучился. Он то уходил, то опять возвращался, но в конце концов ушел совсем… Это была трагедия в нашей семье. Мама после его окончательного ухода потеряла смысл жизни. Мы с сестрой видели ее страдания и даже не общались с ним из-за этого около года».
Но потом дочери Александры Диевны признавались, что благодарны Галине Александровне за ту любовь и заботу, которой она окружила их отца.
Адъютант Жукова И. А. Прядухин рассказывал, что отношения между Жуковым и Галиной были удивительно теплыми: «Вот уезжает Галина на работу, обязательно обнимет мужа, поцелует… Жуков же вообще был несловоохотлив. Может, слова какие-то ласковые и говорил, но я не слышал. А внимателен к жене был постоянно. Иногда даже ради нее шел на жертвы. Галина Александровна, например, очень любила ходить по театрам, а Георгий Константинович в тот период нет. Возраст уже, здоровья никакого… Но временами тем не менее поворчит-поворчит на жену, да и соберется на спектакль».
Мария Георгиевна запомнила из детства, что ее родители «радушно встречали гостей, и сами ходили в гости, были желанными в домах своих друзей. Они были чудесной парой, их взаимная любовь вызывала то удивительное явление, когда люди как бы начинают светиться внутренним светом, и свет этот притягивал людей…»
* * *
Жуков упорно работал над книгой воспоминаний. Посещал Центральный архив Министерства обороны, архив Генштаба. Печатал в периодических изданиях и сборниках свои отдельные статьи. Договор об издании мемуаров Жуков подписал с издательством Агентства печати «Новости» в августе 1965 года.
«Навстречу широким твердым шагом идет Жуков, в простом домашнем костюме, голубовато-серой рубашке с открытым воротом, с короткими рукавами, в серых брюках, сильный, кряжистый, весь сбитый, выразительные крупные черты лица, взгляд острый, пронизывающий тебя насквозь, – и я чувствую, как у меня подкашиваются ноги», – так описывала свою первую встречу с маршалом редактор его воспоминаний А. Д. Миркина.
9 августа 1966 года в Главном политическом управлении Советской Армии и Военно-Морского Флота СССР (Главпур) была создана специальная комиссия по изучению рукописи будущей книги Г. К. Жукова. Текст опальный маршал отправил в издательство в марте 1966 года. И начали с «самого верха» поступать замечания, причем только первый их список занимал пятьдесят страниц. Были в составе советского руководства и те, кто вообще был против публикации книги маршала; в том числе член Политбюро и главный идеолог М. А. Суслов. Для того чтобы в текст книги не закралась крамола и для включения «нужных вставок», и была создана эта комиссия. Возглавляли комиссию заместитель начальника Главпура генерал Калашник, начальник Института военной истории генерал-лейтенант Жилин (позже рассказавший об их деятельности писателю В. Карпову) и полковник, профессор Г. А. Деборин, преподаватель Военно-политической академии.
Николай Яковлев рассказывал, что на уговоры включить в книгу всевозможные ремарки и отступления о ведущей роли политработников и коммунистической партии Жуков в конце концов раздраженно ответил: «Ну, если надо, то напишите сами! А я подпишу…». Это было реальным выходом из положения. «Мы посадили группу за работу, вскоре текст был готов», – вспоминал Яковлев.
Уважаемый Леонид Ильич!
Обращаюсь к Вам с просьбой. В 1965 году я закончил разработку своих воспоминаний, над которыми работал несколько лет. Осенью 1965 года рукопись мною передана в издательство АПН.
По имеющимся сведениям, рукопись передана в отдел ЦК КПСС тов. Д. П. Шевлягину.
Времени прошло много, а судьба моей рукописи мне не известна. Очень прошу Вас, Леонид Ильич, дать указание по изданию моей рукописи. Очень хотелось бы издать книгу к 50-летию Советской Армии.
Маршал Советского Союза Жуков
11 декабря 1967 года
Ответа не последовало. Книга и дальше лежала «в столе» издательства. Жуков испытывал чувства, близкие к отчаянию. В полной мере понять их сможет только тот, кто отдавал в издательство книгу, написанную с полной отдачей, а потом сталкивался с глухой стеной молчания. Или уклончивых ответов, что ничуть не легче.
В то же время в семье Жуковых случилась беда – заболела Галина Александровна. Диагноз был страшным: рак. Сделали срочную операцию, но выяснилось, что уже поздно. И надежды на излечение нет.
Георгий Константинович извелся от переживаний за жену настолько, что и его организм не выдержал. «Он был напряжен, мрачен, сказал мне, что страшно переживает за исход операции, – писал в воспоминаниях врач Г. К. Алексеев, лечивший Жукова. – О себе между прочим заметил, что стал чувствовать какую-то неуверенность при ходьбе, назначен на консультацию к невропатологу. А через несколько дней произошла катастрофа – тяжелейший ишемический инсульт».
Врачи спасли жизнь маршала, сохранив его рассудок. Но Жуков был наполовину парализован и без посторонней помощи не мог даже сидеть.
Методист по лечебной физкультуре санатория «Барвиха» Валентина Собко рассказывала Владимиру Карпову: «Был он очень плох. После инсульта не мог встать на ноги. Сидел только, когда кормили и поддерживали. Настроение у него было подавленное. Да и понятно, много месяцев в постели, перспектив на поправку он не видел… Я вошла в его люкс, представилась: «Здравствуйте, Георгий Константинович. Я методист лечебной физкультуры. Буду вам помогать». Он взглянул на меня искоса и сказал: “Мне это не поможет. Я уже ни во что не верю. Идите”».
Валентина Андреевна вышла, потом вернулась, но на этот раз даже сказать ничего не успела – Жуков воскликнул: «Я вам сказал, уходите. Нечего меня мучить!»
И тут методист, по ее собственным словам, «ощетинилась и, не скрывая своей обиды, выпалила:
– Вы Жуков! Вы не можете оставаться в таком беспомощном состоянии. Вы маршал! Вы должны ходить, работать! Что значит «не верите»! А я могу, я умею помочь в таких случаях. Не одного выходила!
Он удивился такому отпору и спрашивает:
– Ты воевала?
– Да, в 8-й гвардейской армии.
– У Васи Чуйкова?
– И у него, и у маршала Жукова. Я была военфельдшером санроты 266-го гвардейского стрелкового полка.
– А сколько же тебе лет?
Ну, тут я уже почувствовала – овладела ситуацией, отвечаю:
– Э, нет, Георгий Константинович, так дело не пойдет. Женщину о возрасте не спрашивают. Вот позанимаемся с вами лечебной гимнастикой, я вам все расскажу.
Улыбнулся. Оттаял. И стали мы с ним заниматься. С чего начали? Обнимались! Он тяжелый, я его поднять не могу. Вот я низко склонюсь над ним и говорю: «Обнимайте меня». Он обхватит меня руками. А я продолжаю: «А теперь я вас обниму». Так вот обхватим друг друга, и я выпрямляюсь, а он садится. И так много раз. Вот с такого упражнения начали. Он смеется: «Хорошее упражнение, с женщиной обниматься». А я рада – отходит, поверил, смеяться научился».
Постепенно Жуков снова начал ходить, опираясь на трость и на руку Валентины Андреевны или жены.
«Стали в парк выходить на прогулки, Галина Александровна – святая женщина! – нам помогала. Машенька вокруг бегала. Очень он их любил, однажды, вздохнув, сказал:
– Да, милая Валентина Андреевна, все у нас с Галей есть, и Маша есть, все, а здоровья нет. Жаль!»
Глубокоуважаемый Леонид Ильич! Алексей Николаевич!
Прошло немало времени с тех пор, как АПН подготовило книгу «Воспоминания и размышления». Учтены все замечания и пожелания рецензентов.
Мне известно, что и отдел ЦК КПСС (тов. Степанов) дал свое весьма положительное заключение на мою рукопись. Меня крайне огорчает ничем не объяснимая задержка в выходе книги в свет. Ведь это труд моей долголетней жизни.
Очень прошу Вашего вмешательства.
С уважением
Маршал Советского Союза
Г. Жуков
23 февраля 1968 года
Причина, по которой тормозили «Воспоминания и размышления», была простой. Леонид Ильич Брежнев, еще не превратившийся в героя анекдотов о «бровеносце в потемках», уже вполне анекдотично жаждал, чтобы в книге Жукова был упомянут его личный и неоценимый вклад в Победу.
Когда это прояснилось, Жуков сначала страшно разгневался.
– Почему я должен его упоминать? – бушевал старый воин. – Я не знал во время войны никакого Брежнева!
Но поостыв, он согласился с мнением редактора и близких друзей: если не выполнить это условие, книга не выйдет. Но ведь действительно – нигде ни разу не встречались… И в издательстве, где людей, искренне переживавших за маршала, оказалось больше, чем в верхних эшелонах власти, придумали такой изящный ход: мол, Жуков, будучи под Новороссийском, хотел посоветоваться с полковником Брежневым, но – какая досада! – не застал того на месте…
– Умный поймет… – невесело усмехнулся Жуков.
Умных и умеющих читать между строк оказалось предостаточно. Славы Брежневу эта история если и прибавила, то весьма сомнительной. По всей стране пошли гулять анекдоты о том, как Сталин и Жуков обсуждают план важной операции, и вдруг генералиссимус спрашивает маршала: «А вы с полковником Брежневым посоветоваться не забыли?»
Но главная цель была достигнута. Процесс сдвинулся с мертвой точки. Когда книгу наконец-то сдали в типографию, один из рабочих, узнав, чье произведение предстоит печатать, воскликнул:
– Да мы круглые сутки работать будем! Мы с Жуковым воевали против фашистов, готовы работать в три смены хоть бесплатно!
В марте 1969 года редактор Миркина привезла Жукову сигнальный экземпляр…
* * *
14 августа 1969 года опальному маршалу вручили медаль «Золотая звезда» Героя Монгольской Народной Республики. Это было высшее почетное звание Монголии. Поначалу, еще в 1922 году, правительство революционной Монголии утвердило персональное почетное звание, которого 23 сентября 1922 года был удостоен руководитель революции Дамдин Сухэ-Батор. 5 июля 1941 года в стране было учреждено звание Герой Монгольской Народной Республики, которое распространялось и на всех награжденных с 1922 по 1941 год. Согласно официальным наградным документам, «звание присваивалось монгольским и иностранным гражданам за исключительное мужество и самоотверженность и за выдающийся подвиг». Жуков получил его за победу на Халхин-Голе – к 30-летнему юбилею боев. К предыдущему юбилею Халхин-Гола, во времена Хрущева, отправившего Жукова в отставку, руководство Монголии наградить Жукова не решилось. Кстати, первым советским гражданином, ставшим Героем Монгольской Народной Республики 17 декабря 1949 года, был Сталин.
* * *
И конечно, у Жукова оставалась его великая последняя любовь…
16 октября 1969 года. Кисловодск
Родной мой, любимый Георгий!
Второй день в Кисловодске, но душой пока дома. Долетела отлично. Встретила машина Министерства обороны. С нами ехали еще Сердюк З. Т. с женой. Поместили меня в отдельный, удобный люкс с ванной. Цыбины и Сердюки устроены скромнее, чем я, хотя я и просила дать мне маленькую комнату. Вторая половина дня прошла в тревоге – не работал телефон-автомат, а мне хотелось сообщить о благополучном приезде. Видя мою тревогу, персонал, отдыхающие – все включились, чтобы меня соединить с домом. После разговора с вами я сразу успокоилась. Погода солнечная, утром прохладно, сейчас 12 часов дня – жарко. Вечера прохладные.
Сегодня была у врача, у нас оказалось много знакомых. Она в 1957 году была в санатории МО, когда ты там был. Твой люкс № 11 до сих пор называют «жуковским». С моими назначениями она согласилась. Дополнительно буду пить коктейль с кислородом. Ванны противопоказаны. Больше гулять на воздухе.
Дорогой Георгий! Я очень скучаю по тебе и пока еще не перестроилась, но сделаю это, чтобы приехать здоровой, и снова буду помогать твоему выздоровлению, которое не за горами. Пиши мне чаще, мой родной! Твою книгу дарю своему врачу, она мечтает о ней. Обнимаю тебя и крепко целую. Твоя Галина.
19 октября 1969 года
Милая моя, любимая Галюша!
Идет пятый день, как ты уехала, а я еще не привык находиться в одиночестве. Очень рад, что ты устроилась хорошо. У нас все идет по расписанию.
В Москве сегодня 6 градусов. Но я все-таки ходил на прогулку и занимался лечебной физкультурой. В 1957 году я отдыхал в санатории не в люксе № 11, который сейчас называют «жуковским», а на отдельной даче, там, где рядом расположены генеральские люксы – отдельные домики. Это недалеко от вокзала.
Имей в виду: З. Т. Сердюк вместе с Л. по заданию грозного Хруща вызывали меня и грозили спустить в «преисподнюю». Это было, кажется, в 1962 году.
Жду твоих писем. Обнимаю и крепко, крепко целую твои умные, милые глаза! Всегда думающий о тебе. Твой Георгий.
23 октября 1969 года
Дорогая Галюша!
Сейчас у нас идет снег, правда небольшой, но температура понизилась до 4 градусов. Ночью будет 0–3. У нас все в порядке, все здоровы. Лично я чувствую себя вполне удовлетворительно. Мама здорова, Машенька тоже. Ну, а как ты?
Я вчера смотрел футбол, который проходил между нашей и ирландской командой. Наши играли хорошо, в результате 2:0 в нашу пользу. Пилихины здоровы, они шлют тебе привет. Новостей особых нет. Все идет своим чередом. У меня сейчас одна забота, одно желание – видеть тебя вполне здоровой и цветущей, а это вполне возможно, если ты будешь хорошо отдыхать и меньше всего волноваться за нас.
Крепко, крепко целую тебя, моя дорогая, моя голубка милая. Твой Георгий.
25 октября 1969 года
Родной, любимый!
Какая радость – получила письма от тебя и от Маши.
Я с каждым днем набираю силы, чувствую себя увереннее, хотя до «Храма воздуха» поднималась только два раза. Погода снова испортилась, моросит дождь, температура плюс 10. С 7 до 9 утра обязательно гуляю, так как рано ложусь спать. Иногда выхожу на прогулку и после обеда. Сегодня больше в постели, дождь, пишу письма, немного читаю.
Я счастлива, что тебе лучше. Ольга Михайловна почему-то не ответила мне на письмо.
Мне приятно, что у нас дома все по-прежнему. Началась заготовка овощей и яблок на зиму, как сообщает мама. А Машуля вязанием ажурных чулок очень меня порадовала, хотя об успехах в школе пишет мало, а тем более о музыке. Сегодня получила письма от Эры, Анны Давыдовны – отвечаю им.
Что слышно о выходе твоей книги за рубежом? С какими новостями приезжал Комолов? Пиши по желанию, а главное – по самочувствию. Твои письма – это лучшее лекарство для меня. Сердечный привет маме, Машуле. Обнимаю и крепко целую, мой родной! Твоя Галина.
Однако партийные и советские лидеры, видимо, продолжали чувствовать себя неуютно рядом с тем, кто действительно выигрывал сражения. Жуков был избран делегатом открывшегося в марте 1971 года XXIV съезда КПСС. Но сшитый по такому важному случаю новый парадный мундир не пригодился. Сначала Галине Александровне отказали в пригласительном билете. А потом лично «дорогой Леонид Ильич» начал выражать удивление – да неужто товарищ маршал и впрямь собрался присутствовать во Дворце съездов? Может, разумнее будет поберечь здоровье?.. Годы-то уже не те!
Жуков все понял и на съезд не поехал. Но это не способствовало улучшению его здоровья, скорее наоборот. Обострилось воспаление тройничного нерва, причинявшее постоянную сильную боль. Но несмотря на это маршал Победы продолжал работать над новым изданием своей книги.
6 июля 1972 года, санаторий «Рижское взморье»
Мой дорогой Георгий!
Я уже отдохнула, чувствую себя значительно лучше и уже стала скучать и тосковать. Хотелось бы быть рядом с тобой, но сознание, что Маше нужен отдых, заставляет меня пребывать здесь.
Здесь хорошо. Отдыхает 800 человек, но в столовой тихо и на улицах народу мало. Отдыхают врачи из госпиталя. У нас дачка близко от столовой, море также рядом. Пляж немноголюдный…
Вчера были в Домском соборе. Слушали «Реквием» Верди. Программу тебе посылаю. Это же мы слушали в исполнении итальянской оперы Ла Скала в Большом театре в 1963–64 гг. Дирижировал тогда известный Караян. На органном концерте Маша скучала.
Днем 9 июля пригласили Лихачевы на обед. Однажды мы уже были у них. Он – заместитель командующего округом (Говорова), очень милый добрый человек и большой твой почитатель.
Через 15 минут Маша бежит в бассейн. Там она в течение 1,5 часов занимается гимнастикой и плавает. В море вода холодная.
Питание достаточное. Иногда покупаем сыр и творог, яйца. Если ливень – завтракаем дома. У нас есть холодильник и газ. Здесь мало овощей и фруктов. Покупаю соки. Посылаю тебе сыр. Он нежирный. Сообщи – понравился ли? Сегодня поедем в Ригу показать Маше город.
Твоя забота о нас и нежность трогает меня до слез. А твое желание прислать нам сюда розы?!
За меня не беспокойся, береги себя. Как я понимаю, жизнь наша друг без друга немыслима.
В 1973 году Жукова постигла невосполнимая утрата – 13 ноября умерла Галина Александровна. «Этого мне уже не пережить…» – сказал тогда Георгий Константинович. Со смертью жены его будто покинули силы. Жуков сумел приехать на церемонию прощания – помогли старые боевые друзья, маршал Баграмян и генерал армии Федюнинский. Но после похорон он уже не мог сосредоточиться на работе, боль утраты была велика. В конце декабря Георгия Константиновича госпитализировали, но состояние его ухудшалось. Врачи были бессильны.
18 июня 1974 года маршал Победы скончался.
Его прах захоронен в Кремлевской стене.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.