Глава 4. Защитник Порт-Артура

Глава 4. Защитник Порт-Артура

За полгода пребывания в Порт-Артуре Колчак стал свидетелем огромной работы, выполненной защитниками крепости, особенно в инженерном отношении, создании системы огня крепостной и корабельной артиллерии. Руководил всеми работами командир 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-майор Р. И. Кондратенко, с 17 июля назначенный начальником сухопутной обороны крепости.

Роман Исидорович родился в 1857 году в Тбилиси, окончил военную гимназию в Полоцке, Николаевское инженерное училище и Академию Генерального штаба. Занимал ряд командно-штабных должностей. Командовал стрелковым полком в городе Сувалки, с 1903 года – 7-й Восточно-Сибирской стрелковой бригадой, в январе 1904 года развернутой в дивизию. Разносторонние знания общевойскового командира и военного инженера позволили ему решать вопросы профессионально грамотно, со знанием дела. По оценке современников, генерал-лейтенант (это звание он получил в сентябре 1904 года) Кондратенко отличался инициативой, целеустремленностью, мужеством. Он пользовался исключительным авторитетом в войсках.

Его ближайшим помощником был начальник артиллерии крепости генерал-майор В. Ф. Белый (с 1906 года генерал-лейтенант, с 1911 года – генерал от артиллерии). Василий Федорович происходил из кубанских казаков. Он родился в Екатеринодаре в 1854 году, начал службу в артиллерии Кубанского казачьего войска, в 1873 году был произведен в хорунжии. Отличился в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов, особенно при штурме Карса, затем служил в крепостной артиллерии Карса, Варшавы, Севастополя, с 1900 года командовал крепостной артиллерией Квантуна. Профессионально подготовленный военачальник, генерал Белый высоко оценивал моральные и боевые качества личного состава, с уважением относился к офицерам и солдатам, проявляя о них всестороннюю заботу. В подчинение его и поступил в конце августа лейтенант Колчак, получив в командование батарею 47– и 120-миллиметровых орудий в секторе Скалистых гор на северо-восточном участке обороны.

Помощником начальника сухопутной обороны Порт-Артура по инженерной части был инженер-подполковник (полковник – посмертно) С. А. Рашевский. Сергей Александрович родился в 1866 году, в 1886 году окончил Николаевское инженерное училище, в 1890 году – Николаевскую инженерную академию. Занимал ряд командно-штабных должностей, проходя службу в Средней Азии, Варшавском военном округе, с 1902 года на Дальнем Востоке в должности отрядного инженера. С начала Русско-японской войны руководил фортификационными и минно-подземными работами на фортах Порт-Артура, с октября 1904 года начальник инженеров Восточного фронта крепости. Автор «Дневника», который он вел с первого дня войны до своей гибели 2 декабря 1904 года. Записи Рашевского, имеющие большую историческую ценность, свидетельствуют о высоком уровне подготовки этого офицера, его умении творчески организовать выполнение порученных работ. Наличие фотодокументов к «Дневнику» свидетельствует, насколько смело и в значительных масштабах использовал Сергей Александрович новую для того времени фототехнику при решении фортификационных задач.

Общая протяженность фронта обороны Порт-Артура составляла 29 км. Из них 9 км занимал приморский фронт, на котором к началу августа располагались 22 долговременные батареи для прикрытия стоявшей на внутреннем рейде эскадры, крепости и города от бомбардировок вражеского флота. Протяженность сухопутного фронта обороны составляла 20 км. Он представлял собой систему долговременных и полевых инженерных сооружений.

Основу обороны к началу боевых действий непосредственно за Порт-Артур составляли пять фортов, три долговременных укрепления и пять отдельных батарей. В промежутках между укреплениями были возведены стрелковые окопы, которые прикрывались проволочными заграждениями, на отдельных направлениях – фугасами. На одном из участков, где, кстати, размещалась батарея Колчака, были применены электризованные проволочные заграждения – «электрическая изгородь». Впереди линии фортов находились передовые позиции, располагавшиеся по высотам Дагушань, Сяогушань, Панлуншань, Высокая, Длинная и Угловая. Центр обороны прикрывали Кумерненский, Водопроводный и Скалистый редуты. В тылу главной линии наряду с Центральной оградой (Китайская стенка) находилось несколько десятков батарей крепостной артиллерии и отдельных орудий с круговым обстрелом. На всех фортах, долговременных укреплениях и некоторых батареях устанавливались прожектора.

Весь сухопутный участок обороны крепости был разбит на три фронта. Наиболее сильным являлся 8-километровый Восточный фронт, проходивший от берега бухты Дахэвань (Тахе) до реки Лунхэ. Его обороняли 16-й и 25-й Восточно-Сибирские стрелковые полки. Начальником Восточного фронта обороны был командир 1-й бригады 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-майор В. Н. Горбатовский. Северный фронт (начальник – командир 26-го Восточно-Сибирского стрелкового полка полковник В. Г. Семенов) протяженностью 5,3 км – от реки Лунхэ до горы Плоской – оборонялся 15-м и 26-м Восточно-Сибирскими стрелковыми полками. Полковнику В. Г. Семенову был непосредственно подчинен лейтенант Колчак. Менее укрепленным участком сухопутной обороны был Западный фронт, проходивший от горы Плоской до бухты Голубиной. Его возглавлял командир 4-й артиллерийской бригады полковник В. А. Ирман, оборонялся подразделениями 5-го, 27-го и 28-го Восточно-Сибирских стрелковых полков.

Общий резерв, которым командовал генерал А. В. Фок, состоял из 13-го и 14-го Восточно-Сибирских полков, а также нескольких отдельных частей и подразделений. Он располагался вблизи штаба крепости, который имел достаточно устойчивую телефонную связь с начальниками фронтов, штабами полков, фортами и отдельными укреплениями. Телефонная сеть оборудовалась на передовых позициях, выводилась на сигнальные посты. С некоторыми участками обороны штаб крепости имел даже радиосвязь. В системе обороны крепости были и существенные недостатки. Один из них – отсутствие глубины, позволявшей осуществлять маневр силами и средствами на угрожаемые направления. Фортификационные сооружения находились на небольшом расстоянии от города, что позволяло противнику вести обстрел жилых кварталов и порта. Слабое внимание было уделено маскировке. Возникали проблемы с боеприпасами и продовольствием, подвоз которых прекратился, а также с питьевой водой. Острая потребность ощущалась в линейных материалах – в телефонном и телеграфных кабелях. Трудно приходилось флоту, блокированному с моря.

Командующий войсками в Порт-Артуре генерал А. М. Стессель.

25 июля начались бомбардировка Порт-Артура и бои на флангах за отдельные полевые позиции, прикрывавшие подступы к долговременным укреплениям. Ко 2 августа ценой больших потерь японцам удалось захватить ряд высот (Дагушань, Сяогушань, Передовая, Боковая, Трехголовая), по которым проходила передовая линия обороны. На следующий день японское командование предложило гарнизону Порт-Артура капитулировать. Предложение было отвергнуто.

6 августа начался первый штурм крепости, осуществляемый противником методом так называемой «ускоренной атаки» (без проведения осадных работ). Ему предшествовала бомбардировка всего сухопутного фронта обороны. Главный удар наносился на участке Восточного фронта, вспомогательный – на участке Западного фронта в районе горы Угловая.

Генерал-лейтенант К. Н. Смирнов, комендант крепости Порт-Артур.

Находясь на наблюдательном пункте, Александр Васильевич Колчак видел, как вслед за огнем артиллерии японская пехота густыми цепями устремилась в атаку. Как выяснилось позже, командующий 3-й японской армией генерал Ноги бросил в наступление все наличные силы, оставив в резерве лишь 4-ю бригаду. На правом фланге действовала 1-я дивизия, левее (в районе Волчьих гор) – 9-я дивизия. Левый фланг армии составляла 11-я дивизия. С огромными потерями враг сумел выйти к проволочным заграждениям. Однако попытка приблизиться к фортам и редутам не увенчалась успехом. Неприятель был остановлен ружейно-пулеметным огнем. Интенсивную поддержку пехоте оказала артиллерия береговых батарей, а также кораблей, находившихся на внутреннем рейде.

В ожесточенных боях артиллеристы несли большие потери, но не теряли мужества. Особенно трудно пришлось батарее капитана П. И. Цветкова на высоте Угловой (4 км северо-западнее Порт-Артура). Во время бомбардировки противника она потеряла почти весь личный состав, оставшись, по сути, без прикрытия. Тем не менее командир батареи с оставшимися солдатами встретил ворвавшуюся на вершину горы японскую пехоту шрапнельным огнем в упор. Капитан Цветков был тяжело ранен. Батарея умолкла. Помощь своим товарищам срочно оказали артиллеристы Седловой горы, открыв беглый огонь из четырех 76-мм пушек прямой наводкой, а также укрепления № 4 под командованием штабс-капитана В. Н. Янушевского, который корректировал с этой высоты по телефону огонь девяти орудий.

Генерал В. Н. Горбатовский.

В первый день штурма особенно отличился 5-й Восточно-Сибирский стрелковый полк, уже покрывший себя славой в бою при Цзиньчжоу. Он стойко оборонялся, отражая непрерывный натиск превосходящих сил противника. Командир полка полковник Н. А. Третьяков не раз лично водил солдат в штыковые контратаки. «5-й полк стоит, как скала», – доносил генерал Кондратенко, утром прибывший на высоту Угловая и возглавивший ее оборону.

При отражении штурма японских войск в районе Зеленых гор две роты моряков, воевавших на сухопутном фронте, попали в полуокружение, то есть оказались отрезанными от главных сил. Двое суток они удерживали одну из высот, отбивая яростные атаки превосходящих сил противника. Когда кончились патроны, моряки начали обрушивать на голову врага камни. Но вскоре и камней не оказалось под рукой. Тогда портартурцы сбросили на японцев несколько старых громоздких пушек и через пробитую таким образом брешь в рядах атакующих вышли из окружения на соединение с главными силами оборонявшихся.

Генерал В. Ф. Белый.

В ночь на 8 августа японцы атаковали Куропаткинский люнет, первый и второй редуты. Как только у люнета появились неприятельские цепи, командир расположенной здесь батареи подпоручик Э. И. Дудоров и его артиллеристы открыли по ним беглый огонь из четырех мортир шрапнелью, а затем картечью. Японцы несли потери, но, укрываясь в оврагах, сумели подойти к брустверу и атаковали люнет. Подпоручик Дудоров повел артиллеристов и стрелков в атаку. Тяжело раненный, с трудом передвигаясь, он вел людей за собой, пока не был сражен насмерть. Воодушевленные подвигом своего командира, защитники люнета смяли неприятеля, и лишь немногим из японских солдат удалось бежать. Овладеть люнетом противнику не удалось и на следующий день.

С большими потерями для врага закончились попытки захватить укрепления Большое Орлиное гнездо, Скалистый кряж, Заредутную батарею, Кумерненский редут. Устойчивости обороны крепости во многом способствовала хорошо организованная поддержка сухопутных войск тяжелой корабельной артиллерией, которая вела огонь по артиллерийским позициям и скоплениям вражеских войск согласно заявкам общевойсковых командиров. Батарея Колчака, например, выпустила по противнику более 120 снарядов, поразив до 70 процентов целей.

Полковник В. А. Ирман, начальник Западного сектора обороны Порт-Артура.

Третий и четвертый дни штурма существенно не изменили обстановку. Многочисленные атаки врага разбивались о стойкость защитников крепости. Тогда японский командующий решил перейти к ночным боевым действиям. Однако и они не дали ожидаемых результатов. Для русских войск стали типичными ночные контратаки. «К ночи наступила временная тишина, – писал С. А. Рашевский. – Какой ужасный вид имели укрепления, подвергшиеся огню больших орудий: орудия почти все уничтожены, бетон местами обвалился довольно крупными глыбами… Батареи, наконец, замолкли, и это затишье, видимо, перед грозой. Так оно и было. Ночью контратаковали неприятеля. Редуты № 1 и 2 снова в наших руках».

Начальник артиллерии Порт-Артура генерал В. Н. Никитин.

Последняя попытка прорвать русскую оборону была предпринята японским командованием в ночь на 12 августа. Сосредоточив в направлении между вторым и третьим фортами четыре бригады, в том числе и 4-ю резервную, генерал Ноги около полуночи отдал приказ ударной группировке начать штурм. Используя внезапность и огромное численное превосходство, неприятель сумел прорваться в районе между Заредутной батареей и Большим Орлиным гнездом. Он был остановлен контратакой подразделений 13-го, 14-го, 16-го и 27-го Восточно-Сибирских стрелковых полков, поддерживаемых огнем артиллерии, в том числе батареи Колчака. Первая атака врага была отбита. Приведя свои войска в порядок, японское командование вновь начало штурм. Русская артиллерия в упор била по густым цепям японцев, которых освещали прожектора, пехота контратаковала их с обоих флангов и с тыла. Остатки частей врага в беспорядке отошли в исходное положение. Охваченных паникой японцев не смог остановить даже огонь своих войск, которые в темноте бежавших приняли за русских[2].

Многие защитники Порт-Артура проявили в этом бою беспредельную храбрость, инициативу, находчивость, воинское мастерство.

Так, в момент, когда японцы ворвались на Заредутную батарею, гарнизон которой, насчитывавший более 50 человек, почти полностью погиб, прапорщик И. Н. Зеленевский, собрав находившихся вблизи солдат 27-го Восточно-Сибирского полка (около 30 человек), контратаковал врага, штыками выбив его с батареи. Умело руководили подчиненными командиры рот капитаны Шабуров и Галицинский. Высокое личное мужество, распорядительность и организаторские способности проявил генерал Горбатовский, руководивший боем на этом участке фронта.

Генерал Р. И. Кондратенко

Генерал-адъютант Стессель направил Николаю II телеграмму следующего содержания: «Начиная с 6 августа неприятель беспрерывно штурмовал Северный и Восточный фронты крепости… Одновременно велась сильнейшая бомбардировка фортов и редутов, а также города и порта орудиями крупного калибра… Расход снарядов огромный. Убыль у нас громадная, особенно в офицерском составе. Но бог нам помощник, и я имею счастье донести Вашему Императорскому Величеству, что все штурмы японцев храбростью войск Вашего Величества отбиты. Груды тел японцев тысячами трупов кольцом обогнули форты, батареи и укрепления… Назвать особенно отличившихся трудно. Все начальники и солдаты – герои. Много офицеров с двумя-тремя ранами на фронте… Но и среди достойных есть достойнейшие. Таковы генерал Кондратенко, полковник Ирман, генерал Смирнов, комендант крепости полковник Третьяков и полковник Семенов, начальник штаба вверенного мне корпуса полковник Рейс, подполковник Иолшин… Егермейстер Иван Петрович Балашов своей ревностью, знанием, при необыкновенном мужестве облегчает участь не одной сотне раненых»[3].

Капитан Л. И. Гобято, изобретатель миномета.

По оценке Н. А. Левицкого, общие потери японцев на 11 августа под Порт-Артуром достигли 20 000 человек, русских – 6000 человек. «Подталкиваемый общественным мнением японской военщины, – отмечает исследователь, – заинтересованный в скорейшем утверждении в Порт-Артуре, Ноги не жалел жертв в борьбе за крепость».

Капитан И. М. Сычев, комендант горы «Высокая», где сражался А. В. Колчак.

Возникшую оперативную паузу использовали защитники крепости. Восстанавливались крепостные сооружения. «Сегодня, 12 августа, – отмечал начальник инженеров Восточного фронта обороны С. А. Рашевский, – комиссия осматривала бетонные постройки первого форта, батареи литера «Б» и третьего форта. Впечатление такое, что бетон легко отбивается кусками значительных размеров от удара 6-дюймовых снарядов. От одного попадания на форт № 1 выпало, например, 18 куб. футов, однако, несмотря на это, ни один свод не пробит и казематы представляют вполне безопасные помещения… Наметили необходимые работы… В тот же день, осматривая Большое Орлиное гнездо, пришлось снова убедиться, насколько легкомысленно ставить орудия на открытой установке»[4].

Главной чертой оборонительных действий стала высокая огневая активность. Только крепостная артиллерия выпустила по противнику около 65 тысяч снарядов, причем до 40 процентов больших калибров. Одной из важнейших задач береговой артиллерии становится контрбатарейная борьба с осадной артиллерией противника. Учитывая это, в середине августа она разделяется на две группы. В первую вошли батареи левого фланга, а также броненосцы «Ретвизан» и «Севастополь». На нее возлагалась задача ведения борьбы с японской артиллерией, располагавшейся в северо-восточной части сухопутного фронта – от горы Дагушань до хребта Панлуньшань. Вторая группа, включавшая в себя батареи Тигрового полуострова, а также броненосцы «Пересвет», «Победа» и «Полтава», должна была подавлять осадную артиллерию противника в северо-западной части сухопутного фронта – от хребта Панлуньшань до побережья бухты Голубиная.

Морские орудия на боевой позиции в Порт-Артуре.

Привлекалась береговая артиллерия и для нанесения ударов по скоплению вражеских войск. Утром 20 августа, например, у деревни Шуйшин сосредоточилось до пехотной роты противника. Восемь береговых батарей, в том числе лейтенанта Колчака, метким огнем рассеяли группировку японцев. 7 сентября седьмая мортирная батарея, расположенная по соседству с батареей Колчака, обстреляла гору Мертвая голова, разрушила там все блиндажи, разбила пять пулеметов, уничтожила до взвода вражеских солдат.

В условиях взаимного сближения сторон на 70–100 метров ощущалась необходимость в орудии ближнего боя, способном поражать противника в траншеях, за укрытиями мощным снарядом с высокой точностью и обладавшем крутой траекторией. Существующие артиллерийские системы этого не обеспечивали. Лейтенант Н. Подгурский предложил использовать для этой цели морские мины для стрельбы с помощью морских метательных аппаратов.

Заманчивая идея была развита помощником начальника артиллерии крепости по технической части капитаном Л. Н. Гобято. Небезынтересна судьба этого человека, с которым Колчак познакомился в осажденной крепости.

Родился Леонид Николаевич в Таганроге в 1875 году в семье офицера. В 1896 году он закончил артиллерийское училище, а спустя пять лет – артиллерийскую академию. Занимал ряд командных должностей. В конце 1903 года был направлен на Дальний Восток. В бою под Цзиньчжоу, командуя артиллерийской батареей, впервые в боевой обстановке применил стрельбу с закрытых огневых позиций с помощью угломера. Летом 1904 года капитан Гобято назначается помощником начальника артиллерии крепости Порт-Артур по технической части. Тогда он и возглавил работы по созданию «минных мортир» (орудий для метания морских мин). Леонид Николаевич изобрел надкалиберную мину со стабилизатором, в качестве метательных аппаратов для которой, по предложению мичмана С. Н. Власьева, использовались стволы 47-мм морских орудий, установленные на колесных лафетах, или металлические трубы, крепившиеся к деревянным колодам. Так был создан первый в мире миномет.

Они появились у защитников Порт-Артура в середине августа, позволяя вести огонь по вражеским окопам, находившимся в непосредственной близости от оборонявшихся. Противник был ошеломлен, когда в его окопы, располагавшиеся в 250 метрах от русских, стали падать первые мины. Тогда же было налажено производство ручных гранат («бомбочек») из снарядных гильз от 37-мм и 47-мм орудий, получивших широкое распространение среди стрелковых подразделений и артиллеристов.

Активизировались действия флота. Корабли русской эскадры стали чаще выходить в районы бухт Тахэ, Голубиная, Луиза, обстреливая оттуда японские войска и укрепления. Японские миноносцы не раз пытались атаковать русские корабли во время их выхода с внутреннего рейда и в момент развертывания на позициях. В этой обстановке береговая артиллерия прикрывала корабли, обеспечивала им безопасный выход и развертывание для боя. Эту же задачу она решала во время траления подступов к внешнему рейду. На береговую артиллерию возлагалась и защита оборонительных минных заграждений. Особенно часто береговые батареи вели огонь по вражеским миноносцам. Каждый день они виднелись на горизонте, а с наступлением сумерек пытались прорваться на внешний рейд, атаковать находившиеся там сторожевые корабли, обстрелять город и береговые батареи. Стрельба по миноносцам требовала большого количества снарядов. 17 августа, например, батарея Колчака израсходовала 26 снарядов, нанеся существенный ущерб одному из вражеских миноносцев. Стрельба велась на дистанции 6–7 миль. Следует подчеркнуть, что в августе и первой половине сентября ни одна атака японских миноносцев успеха не имела, что было результатом высокой боевой готовности береговых артиллеристов, в том числе дежурных батарей.

Матросы – защитники Порт-Артура у своего орудия.

С середины августа противник приступил к строительству минных галерей с целью приблизиться и взорвать русские оборонительные сооружения. На подступах к Порт-Артуру создавался укрепленный район, состоявший из комплекса полевых и долговременных сооружений. Они прикрывались инженерными заграждениями, фугасами, минами. Начались работы по восстановлению железной дороги от Дальнего до станции Чанлинзы. Она перешивалась на узкую колею. Для срыва минных работ неприятеля защитники крепости начали постройку контрминных галерей. Для уничтожения вражеских окопов применялись начиненные пироксилином минные шары, которые скатывались по специальным деревянным желобам. Предпринимались контратаки, смелые вылазки. Команды охотников направлялись во вражеский тыл как для проведения разведки, так и диверсионных действий (подрыва складов, нарушения линий связи, разрушения железнодорожной ветки, подводимой противником к артиллерийским и пехотным позициям).

Церковь в Порт-Артуре.

К началу сентября японская осадная армия получила пополнение более 15 тысяч человек, а также 11-дюймовые (280-мм) гаубицы, снаряд которых весил 200 килограммов и мог разрушать самые мощные перекрытия крепостных сооружений[5]. Пополнились склады боеприпасов и продовольствия. Они были максимально приближены к передовым позициям. Активизировалась разведка, в том числе агентурная. Проведен был ряд рекогносцировок на всех участках обороны русских. Очевидцем одной из них стал лейтенант Колчак, о чем он немедленно доложил по команде. Его инициативные действия были отмечены начальником оборонительного сектора полковником Семеновым. 6 сентября начался второй штурм Порт-Артура. Этот день для Колчака был памятен тем, что он получил письмо от Софьи, датированное, кстати, 12 апреля. Оно было трогательным и тревожным за судьбу Александра. Штурму предшествовала многочасовая артиллерийская подготовка. Главные удары противник наносил по северному участку обороны в направлении Кумирненского и Водопроводного редутов (их гарнизоны состояли из пехотной роты, усиленной минометами и пулеметами), а также против северо-западного участка в направлении гор Длинная и Высокая. Захват горы Высокая, господствовавшей над городом и портом, открывал возможность японцам вести прицельный огонь по жилым кварталам и по стоявшей на рейде порт-артурской эскадре. В районе горы Высокая, комендантом которой был капитан И. М. Сычев, и развернулись основные бои. Ее обороняли три роты 5-го Восточно-Сибирского стрелкового полка и рота моряков. Они имели семь орудий и четыре пулемета. К началу штурма гора была достаточно хорошо укреплена. Все ее скаты опоясывали сплошные линии окопов, на вершине подготовлены огневые позиции батарей. Оборонявшимся противостояло до двух полков пехоты при 88 орудиях.

Весь день 6 сентября кипел бой, не раз переходивший в рукопашные схватки. На рассвете следующего дня вновь начался артиллерийский обстрел гор Высокой и Длинной. Русские артиллеристы по команде начальника артиллерии Западного сектора полковника Н. А. Романовского за ночь подготовили сосредоточенный огонь всех батарей, они вступили в артиллерийскую дуэль. Все атаки противника были отбиты с большими для него потерями. Занимаемые позиции у горы Высокой продолжали удерживаться защитниками крепости.

Японцы в захваченной траншее.

9 сентября японское командование в сражение за гору Высокая ввело резерв в составе трех пехотных батальонов, усиленных артиллерией и саперами. С рассвета противник сосредоточил свои свежие силы для нанесения удара по подразделениям русских, оборонявших высоту. Неожиданно для врага огневые позиции заняла у подножия русская батарея. По приказу ее командира штабс-капитана В. Л. Ясенского она открыла огонь шрапнелью во фланг изготовившегося для атаки противника, нанеся ему огромный урон. Японские солдаты в панике бросились бежать, попав под огонь пятого форта. Интенсивный огонь открыла береговая артиллерия – только одна батарея Колчака выпустила в этот день по неприятелю 405 снарядов. «Находясь под орудийным и ружейным огнем русских с фронта и с флангов, осыпаемая градом бомбочек, колонна была почти полностью уничтожена», – доносил командир одного из полков в штаб дивизии.

Таким образом, все атаки японцев на гору Высокая, а вместе с тем и второй штурм Порт-Артура были отбиты. В ходе его противнику удалось овладеть лишь двумя редутами (Водопроводным и Кумерненским), а также горой Длинная. Решить же главную задачу он так и не смог, хотя и потерял более шести тысяч человек.

15 сентября в 16 часов открылось заседание Совета обороны крепости Порт-Артур, подводившее итоги деятельности войск во время второго штурма. Как свидетельствует протокол заседания, на нем присутствовали: комендант крепости генерал-лейтенант Смирнов, командир 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-майор Кондратенко, командир квантунской крепостной артиллерии генерал-майор Белый, командир 1-й бригады 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-майор Горбатовский, и. д. начальника штаба укрепленного района полковник Рейс, и. д. начальника инженеров крепости полковник Григоренко, и. д. начальника штаба крепости подполковник Хвостов.

«На основании всего изложенного члены Совета пришли к следующим выводам:

а) Выход контрапрошами из второго форта в настоящее время невозможен. Контрминные галереи следует продолжать хотя бы для вывода слуховых окон к стороне противника.

б) Необходимо для обороны фортов применять в самых широких размерах фугасы и мины.

в) Вылазки в крупных масштабах недопустимы. Мелкими же подразделениями и охотниками вылазки должны вестись непрерывно и в самых широких размерах.

г) Артиллерийский огонь из крупных калибров должен быть весьма ограничен. Из мелких орудий (до полевого калибра включительно) огонь необходимо вести более интенсивно и, сколько возможно, мешать тем производству осадных работ противника».

Итак, во второй половине сентября и в начале октября противник развернул широким фронтом инженерные работы. Медленно и упорно враг подкапывался к сооружениям русских, в первую очередь к фортам. Борьба японцев принимала все больше черты, характерные для ведения боевых действий в условиях укрепленного района.

Защитники Порт-Артура противопоставили противнику свои способы борьбы. Это были тактические приемы, найденные российскими солдатами еще в дни обороны Севастополя в 1854–1856 годах. Тогда важным средством борьбы с осаждавшими была максимальная активность обороны. Под Порт-Артуром этот подход к обороне крепости получил свое дальнейшее развитие. Защитники крепости проводили частые вылазки, срывали инженерные работы врага, подрывали его минные галереи, организовывали поиски и засады. Проводились вылазки и в ночное время. Для облегчения их действий и организации эффективной поддержки артиллерией широко применялись ручные светящиеся ракеты, созданные в мастерских крепости.

Развалины фортов Порт-Артура.

По решению Совета обороны в двадцатых числах сентября были проведены организационные мероприятия. Для улучшения системы управления войсками сухопутный фронт разделился на Восточный, Северный и Западный. Усиливался общий резерв. Тактические плотности войск составили: по пехоте – на Восточном фронте 1500 человек на километр, на Северном и Западном – около 500 человек, по артиллерии – до 20 орудий на километр на всех трех фронтах. Теперь батарея, которой командовал лейтенант Колчак, находилась в Северном фронте обороны. Она составляла резерв командующего.

Несмотря на все меры, направленные на экономию снарядов, запасы их быстро иссякали. Поэтому уже во второй половине сентября сосредоточенная стрельба проводилась лишь в исключительных случаях по особо важным целям: по дальнобойным осадным батареям, обстреливавшим город и корабли, и по штурмующим войскам. Огонь русских береговых батарей по наземным целям отличался высокой точностью и причинял противнику большие потери в личном составе и технике. «Нередко один удачно попавший снаряд, – писал участник обороны В. Соломонов, – выводил из строя десятки людей, а на батареях производил большие разрушения».

Третий штурм Порт-Артура начался 17 октября. Ему предшествовал трехдневный артиллерийский обстрел крепости, города и кораблей, стоявших на внутреннем рейде. Массированный обстрел производился в том числе и 11-дюймовыми гаубицами, обладавшими большой разрушительной силой. Положение усугублялось тем, что долговременные укрепления Порт-Артура были рассчитаны на снаряды не выше 6-дюймового калибра. Несколько снарядов разорвалось на огневых позициях орудий батареи Колчака. Из строя вышли три 47-мм пушки, погибли три солдата, семь человек получили ранения.

Главный удар враг наносил силами трех пехотных дивизий на центральном фронте обороны в полосе протяженностью в два километра. Основные усилия были направлены против второго и третьего фортов. «Противник, – доносил генерал Стессель императору, – огнем 11-дюймовых бомб уничтожил все закрытия, бетоны и траншеи на атакованном фронте… и под прикрытием непроницаемой пелены удушливого лидитного дыма полез на приступ. Его колонны взобрались на укрепление № 3, форты второй и третий, Куропаткинский люнет, временное укрепление № 2 и поставили уже свои флаги, но ударом в штыки резервы и доблестные стрелки повсеместно опрокинули врага, очистили от него все форты и батареи… масса тел его осталась на поле боя». 12-й японский полк, наступавший на батарею литера «Б», попав в огневой мешок, был почти полностью уничтожен.

«18 октября, – отмечалось в донесении, – противник два раза бросался на штурм почти уничтоженного второго форта (в 4 часа дня и в 9 часов), но оба раза был выбит штыками и пироксилиновыми шашками. Убито офицеров восемь, ранено: генерал один, офицеров – 46, нижних чинов – 2010 …Гарнизон сильно уменьшился, полки остаются в составе немного более батальона. Дух войск геройский». В течение последующих двух дней штурм также был отбит. Японцы сумели овладеть лишь несколькими второстепенными укреплениями.

Броненосец «Победа» и крейсер «Паллада» после потопления их огнем японской артиллерии на рейде Порт-Артура 24.11.1904 г.

В ноябре положение гарнизона крепости стало еще более сложным. Потери в личном составе и вооружении не восполнялись, в то время как противник получил пополнение: из Японии прибыла еще одна пехотная дивизия, три роты саперов, значительное количество осадных орудий. «Японцы не пропускают ни одной шаланды, – писал начальник Квантунского укрепленного района, – стрельба по крепости и порту идет беспрерывно, причиняя большие разрушения и пожары. Японцы начали снаряжать бомбы лидитом, отравляющим людей… С нетерпением ждем выручки. Медицинский персонал работает выше всякой похвалы, наши славные хирурги под руководством Гюббинента совершают чудеса. Потери японцев очень велики. Китайцы определяют их от семи до десяти тысяч».

После неудачного третьего штурма крепости японское командование вернулось к методам постепенной атаки, в широком масштабе прибегнув к подземно-минным работам для сближения с русскими укреплениями. В течение почти месяца японские саперы вели минные галереи к фортам второму и третьему, чтобы взорвать их. И снова, как прежде, смелыми и активными действиями защитники крепости срывали намерения противника. Русские саперы разрушали вражеские галереи, разведывательные группы делали вылазки, захватывая окопы неприятеля, откуда велись инженерные работы. Большой эффект давало применение метательных минных аппаратов. Выпускаемые с их помощью мины значительной разрушительной силы мешали японцам проводить подкопы. 27 октября, например, по подземным траншеям врага в районе горы Высокой было произведено шесть выстрелов минами. Взрывы были настолько сильными, что японцы, покинув траншеи, в панике бежали.

Крейсер «Баян», после подрыва его экипажем 20.12.1904 г.

4 ноября 1904 года Александр Васильевич Колчак отметил свое 30-летие. Радости особой не было, с днем рождения поздравили офицеры соседних батарей, сослуживцы с оставшихся в строю кораблей «Полтава», «Ретвизан», «Пересвет» и др. Внимание проявил начальник Квантунского укрепленного района генерал-лейтенант Стессель, приславший вестового с приветствием и памятным подарком. С некоторым опозданием пришли письма от отца, Софьи и Кати.

Прошло более недели.

С рассвета 13 ноября начался четвертый штурм Порт-Артура. Численность японских войск, выделенных для него, составляла около 50 тысяч человек (более трех вражеских дивизий). Удар наносился на участке второго и третьего фортов. Здесь оборонялось до 60 рот ослабленного состава общей численностью 5717 человек. После четырехчасового массированного артиллерийского обстрела позиций русских войск противник перешел в атаку. Ружейно-пулеметным огнем и ручными гранатами штурмующие цепи неприятеля были остановлены. Когда 19-й японский полк все же ворвался на бруствер третьего форта, он был встречен ружейными залпами гарнизона и кинжальным огнем двух пулеметов. Штыковой контратакой противник был отброшен в ров.

С наступлением темноты враг ввел в бой особый отряд, прошедший специальную подготовку, численностью 2600 человек. Ему была поставлена задача в ходе ночной атаки овладеть Курганной батареей и выйти в тыл фортам. Бесшумно поднявшись в ночной темноте по скатам высоты, японцы в 20 часов 30 минут внезапно для защитников ворвались на батарею, которую обороняли четыре роты 16-го Восточно-Сибирского стрелкового полка и рота моряков. Здесь же находилось 16 орудий. Гарнизон батареи оказал врагу упорное сопротивление. В ожесточенном рукопашном бою противник понес существенные потери. Закрепиться ему на батарее не удалось. Находившийся в соседних окопах отряд моряков в составе трех рот был поднят его командиром лейтенантом Б. В. Мисниковым, однокурсником Колчака по Морскому корпусу, в контратаку. Разумная инициатива решила исход боя. Ударом во фланг моряки восстановили положение.

Русская эскадра, взорванная и затопленная экипажами на рейде Порт-Артура 20.12.1904 г.

На следующий день командующий 3-й японской армией перенес направление главного удара. Он наносился по гарнизону горы Высокой, насчитывавшей до пяти рот личного состава из 5-го, 14-го и 15-го Восточно-Сибирских стрелковых полков с 12 орудиями. Для штурма горы генерал М. Ноги сосредоточил 1-ю пехотную дивизию, усиленную рядом специальных подразделений. В полдень на гору Высокая обрушился шквал артиллерийского огня, в том числе из 11-дюймовых орудий (было выпущено более 800 снарядов этих калибров). При поддержке артиллерии враг устремился в атаку. Ее успешно отбили защитники Порт-Артура. Как отмечали очевидцы, все склоны горы оказались заваленными вражескими трупами. Атаки повторялись. Все они были безуспешны. Спустя сутки японское командование вынуждено было вывести 1-ю пехотную дивизию на переформирование. Ее место заняла 7-я пехотная дивизия, недавно прибывшая из Японии.

Общий вид Порт-Артура и затопленных на рейде кораблей на момент капитуляции его гарнизона.

В течение последующих семи суток противник продолжал делать попытки захватить гору Высокая. Оборону этого опорного пункта возглавил генерал Кондратенко. Задействована была значительная часть резервов. Снимались подразделения с других участков обороны и вводились в бой с неприятелем, силы которого постоянно увеличивались. Личный состав оборонявшихся проявлял массовый героизм, высокое воинское мастерство.

Бои за гору Высокая стали кульминацией четвертого штурма, наиболее ожесточенного, продолжительного и кровопролитного из всех, какие пришлось выдержать защитникам Порт-Артура. При обороне этого опорного пункта русские потеряли около пяти тысяч человек, японцы – более десяти тысяч. Развить успех обескровленная японская армия не смогла и с захватом горы прекратила атаки. Оборудовав там наблюдательный пункт, противник начал прицельным огнем артиллерии расстреливать стоявшую на внутреннем рейде Порт-Артура русскую эскадру[6].

25 ноября состоялось очередное заседание Совета обороны Порт-Артура. Оно началось, как свидетельствует протокол, в 5 часов дня, закончилось в 7 часов 30 минут вечера. На заседании присутствовали: комендант крепости генерал-лейтенант Смирнов, начальник 4-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-лейтенант Фок, начальник 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-майор Кондратенко, начальник артиллерии 3-го Сибирского армейского корпуса генерал-майор Никитин, командир квантунской крепостной артиллерии генерал-майор Белый, командир 1-й бригады 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии генерал-майор Горбатовский, и. д. начальника инженеров крепости полковник Григоренко, и. д. начальника штаба крепости подполковник Хвостов, и. д. начальника штаба укрепленного района полковник Рейс.

Пленные портартурцы.

Заседание Совета обороны было собрано по предложению начальника Квантунского укрепленного района «для обсуждения некоторых вопросов относительно дальнейшей обороны крепости в зависимости от изменившейся обстановки». «Комендантом крепости были предложены Совету для обсуждения следующие вопросы:

а) о способе обороны оставшихся еще за нами передовых пунктов, главным образом Лаотешаня и позиции на Голубиной бухте;

б) о необходимости образования общего резерва, полностью израсходованного в дни последних штурмов, но крайне необходимого как единственного средства парировать случайности».

Членами Совета был поднят вопрос о необходимости, ввиду растущей заболеваемости среди нижних чинов и наступающих холодов, увеличения суточной дачи всем нижним чинам гарнизона. Решено было выдавать на человека ежедневно по половине чарки водки, одной четверти фунта конины и половине фунта сухарей (из полковых запасов) сверх положенной дачи хлеба. В конце заседания начальником штаба укрепленного района полковником В. А. Рейсом по поручению начальника укрепленного района предложен был на обсуждение Совета вопрос о пределе, до которого следует оборонять крепость, то есть когда надлежит сдать крепость, чтобы предотвратить резню внутри города, бесполезное истребление войск и жителей. Большинство членов Совета высказало мнение, что обсуждение вопроса о времени сдачи крепости преждевременно».

Защитники крепости – солдаты и сошедшие с кораблей матросы, офицеры сухопутных войск и военно-морского флота – были полны решимости сражаться с врагом. В их руках оставались все форты и главные укрепления крепости, береговая и корабельная артиллерия. На рейде находились корабли порт-артурской эскадры. Правда, 2 (15) декабря их постигла невосполнимая утрата – погиб генерал Р. И. Кондратенко. Очевидцы так описывают это печальное событие:

«В семь часов Кондратенко простился с комендантом и выехал на передовые позиции. После недолгого пути он добрался до офицерского блиндажа одного из боевых участков… Отдохнув в блиндаже, Кондратенко пригласил командира участка отправиться на второй форт, чтобы там на месте, смотря по обстановке, принять нужные меры для дальнейшей защиты этого одного из главных для крепости фортов. Путь к нему был длинен и небезопасен. Ходы сообщения были неглубоки, мало защищали от пуль и осколков. У форта прибывших встретил комендант поручик Фролов, умный и храбрый офицер, прозванный солдатами Суворовым.

Медаль участнику Русско-японской войны.

Кондратенко и сопровождавшие его лица прошли в бетонный каземат, где жили офицеры. Началось совещание. Генерал расспрашивал защитников форта о боях за последние два дня, затем пригласил фельдфебеля, моряка с броненосца «Пересвет», который накануне с группой охотников, как ему донесли, произвел вылазку в неприятельскую сапу и, разрушив ее, обратил врагов в бегство. Когда фельдфебель прибыл, Кондратенко расцеловал героя и прицепил на грудь моряка боевой орден… После окончания доклада руководителя саперных работ Кондратенко заявил, что он хочет осмотреть состояние форта. Он и полковник-инженер Рашевский вышли и стали внимательно осматривать укрепления, а также подступы к форту. В это время очередной японский одиннадцатидюймовый снаряд разорвался слева от форта. Затем японцы открыли ружейный и пулеметный огонь. Прожекторный луч с Курганной батареи на мгновение осветил форт и исчез. Стало темнее, в отдалении захлопали взрывы. К небу понеслись ракеты.

Крест «Защитнику Порт-Артура».

Кондратенко вернулся в блиндаж. Шел десятый час. Среди наступившей на какой-то миг тишины послышался приближавшийся шум очередного вражеского снаряда. Кондратенко в это время работал с картой. Секунда, другая, удар – и потрясающий взрыв. Все смешалось: пыль, дым, грохот падающих камней, треск взрывающихся бомбочек, серо-бурые газы взрыва, запах крови. В углу, где только что за столом сидели Кондратенко, Рашевский, другие офицеры, только синеватое пламя перебегало зигзагами по груде трупов, заваленных обломками. Под грудами бетона, кирпича, балок, мусора и земли погиб Роман Исидорович Кондратенко».

«Третьего дня, – записал в дневнике Колчак, – нас постигло большое несчастье – 11-дюймовый снаряд влетел в каземат форта № 2 в офицерское отделение… В числе убитых – генерал Кондратенко… Его потеря незаменима. Это был самый выдающийся защитник Артура». «Не думаю, чтобы крепость была сдана, если бы генерал Кондратенко не был убит, – писал английский корреспондент Норригаард. – Совместно с инженером-полковником Рашевским он составил план обороны, неутомимо работал днем и ночью над совершенствованием сооружений и улучшением укреплений. Вечно жизнерадостный, он постоянно бывал на позициях, где шел бой, руководя солдатами и ободряя их, разделял с ними тяжелые лишения, всегда готовый прийти на помощь и умело помешать наступлению японцев… Благодаря сильной воле, широким познаниям и большой личной храбрости он стал душой всей обороны»[7].

Назначенный начальником сухопутной обороны крепости генерал Фок проявил нерешительность и преступную нераспорядительность, что стало одной из основных причин падения 5 декабря второго, а 14 декабря третьего фортов. Обстановка резко ухудшилась. 16 декабря состоялось расширенное заседание Совета обороны. 19 присутствовавших на нем военных руководителей твердо заявили о продолжении активной обороны. Против продолжения обороны высказался полковник В. А. Рейс. Косвенно его позицию поддержали генералы Фок и Стессель. В этот день лейтенант Колчак сделал в дневнике следующую запись: «У нас много заболеваний цингой среди команды… не менее 30 процентов. Люди постоянно простужаются, не имея теплого обмундирования»[8].

19 декабря после ожесточенного боя, продолжавшегося более девяти часов, японцы овладели Большим Орлиным гнездом. В итоге защитники Порт-Артура потеряли ряд ключевых укреплений. К тому же после падения Большого Орлиного гнезда генерал Фок приказал оставить еще державшиеся укрепления Восточного фронта. Тогда же он направил генералу Стесселю доклад с выводом о невозможности дальнейшего удержания общего фронта обороны. Начальник Квантунского укрепленного района, проявив малодушие, немедленно направил в штаб японской армии своего парламентера. Вечером следующего дня полковник Рейс по поручению генерала Стесселя[9] подписал акт о капитуляции. Тогда же по войскам укрепленного района был отдан последний приказ.

Перед сдачей крепости на рейде были затоплены эскадренный броненосец «Севастополь», крейсера «Разбойник» и «Джигит». Погибли к этому времени от вражеской бомбардировки четыре эскадренных броненосца, три крейсера, ряд других судов. 19 декабря прорвались в нейтральные воды шесть эсминцев и миноносцев, не пожелавших сдаться врагу. Они были разоружены в нейтральных портах. Среди них был и миноносец «Статный», вывезший боевые знамена порт-артурских полков, архивы и другие наиболее важные документы, вошедший утром следующего дня в китайский порт Чифу. «Редко кое-где слышны отдельные ружейные выстрелы или отдельные удары взрывов, – сделал 20 декабря очередную запись в дневнике Александр Васильевич Колчак. – Порт и город скрылись в густом тумане и дыме горящих судов. Получено вторичное приказание ни под каким видом не открывать первыми огня – очевидно, японцы получили такое же приказание… После полудня стоит мертвая тишина – первый раз за время осады Артура. Вскоре показался перед входом во внутренний рейд «Севастополь». Он стал тонуть, через пять минут исчез под водой. Суда взорвали… Вечером нас известили, что крепость сдалась. Мы получили приказание ничего более не взрывать и не портить… Флот не существует – все уничтожено, вход в гавань прегражден затопленными мелкими судами, кранами и землечерпальными машинами».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.