Тыл – Фронту

Тыл – Фронту

С самого начала войны предприятия Ленинграда начали активную работу по выполнению различных фронтовых заказов, многие из которых были для промышленности новыми и не знакомыми. Между тем, ленинградские заводы, втом числе и оборонные, ощущали острый недостаток электричества. Еще в марте 1939 года, на XVIII съезде ВКП (б) один из ленинградских руководителей П. Попков говорил, что «Ленинград в течение двух последних лет ощущает острый недостаток электроэнергии».

С началом советско-финляндской войны проблемы еще больше обострились. Не хватало угля, в январе 1940 года начались перебои с хлебом. Кроме того, многих работников ленинградских предприятий призвали в Красную Армию, что привело к нехватке квалифицированных кадров. Но, несмотря на трудности, коллективы заводов с воодушевлением взялись за выполнение работ, необходимых для нужд фронта. Ведь как следует из документов того времени, население полностью одобряло наступление Красной Армии на «финлянскую военщину».

Опытный образец танка СМК, осень 1939 года. Эта машина использовалась в боях на Карельском перешейке, где была потеряна (АСКМ).

В данной главе мы рассмотрим различные образцы бронетехники, разработанные перед войной и использовавшиеся в боях, а также проекты, созданные с учетом опыта боевого применения танков на финском фронте.

ТАНКИ КВ, СМК И Т-100. Тяжелые двухбашенные танки, проектировавшиеся с 1938 года для замены пятибашенного Т-35, СМК (разрабатывался Кировским заводом) и Т-100 (разрабатывался заводом № 185 им. Кирова) осенью 1939 года поступили на полигонные испытания.

Параллельно с работами по СМК на Кировском заводе велось проектирование однобашенного тяжелого танка, получившего обозначение КВ. Первоначально он рассматривался как «аналогичный по своим характеристикам танку СМК», но с одной башней и более толстой броней. Поэтому в первом варианте в башне КВ стояла спаренная установка 76 и 45-мм пушек. В сентябре 1939 года КВ поступил на полигонные испытания.

С началом советско-финляндской войны было принято решение о проведении фронтовых испытаний опытных тяжелых танков. Их свели в отдельную роту тяжелых танков, командиром которой назначили капитана Колотушкина. Машины укомплектовали экипажами (часть из них составили рабочие Кировского завода и завода № 185) и 10 декабря 1939 года передали в состав 20-й тяжелой танковой бригады. Перед отправкой на фронт 45-мм пушка из башни КВ была демонтирована.

Опытный образец танка Т-100, осень 1939 года. Эта машина вместе с СМК использовалась в боях на Карельском перешейке. В ходе боев ее перевооружили: 76-мм пушку Л-10 (на данном фото) заменили наЛ-11 (АСКМ).

Опытные тяжелые танки участвовали в атаках 90-го танкового батальона в районе Сумма – Хоттинен 17–18 декабря 1939 года. В этих боях у танка КВ был прострелен ствол орудия, и машина встала в ремонт.

19 декабря 1939 года СМК и Т-100 вновь атаковали финские позиции совместно с 90-м танковым батальоном 20-й танковой бригады. Вместе с Т-28 опытные танки, прорвав линию финских укреплений, вышли в ближайший тыл противника. Вот что об этом бое писало руководство завода № 185 в штаб Северо-Западного фронта в феврале 1940 года:

«Начальнику Автобронетанкових войск Северо-Западного фронта т. Богомолову.

О представлении к награждению работников завода 185 и военнослужащих из экипажа Т-100.

При начале боевых действий танк 100 был затребован командованием Красной Армии в действующую армию. Добровольно изъявили желание вступить в ряды Красной Армии для обслуживания Т-100 в боевых операциях на фронте:

водитель т. Плюхин Афанасий Дмитриевич;

запасной водитель т. Дрожжин Василий Агапович;

моторист т. Капланов Владимир Иванович.

Указанные товарищи, вместе с командиром танка лейтенантом Астаховым Михаилом Петровичем, артиллеристами тт. Артамоновым, Козловым и радистом т. Смирновым, были зачислены в состав экипажа Т-100 и переданы в роту тяжелых танков 90-го танкового батальона 20-й танковой бригады.

За время пребывания на фронте экипаж неоднократно участвовал в боях. Особого внимания заслуживает участие 100 в боевой операции 19 декабря 1939 года в районе рощи Сумма.

В этой операции был подорван белофиннами и выведен из строя танк СМК. Под артиллерийским и пулеметным огнем белофиннов (семь попаданий в Т-100 37-мм и 47-мм снарядов и многочисленные пулевые попадания) водитель т. Плюхин, закрывая своей машиной подбитый СМК, после длительных попыток вывести его из боя путем буксировки Т-100, попыток не увенчавшихся успехом из-за буксования гусениц Т-100 (наличие гололедицы) – дал возможность экипажу подорванного СМК привести в негодность агрегаты танка и его вооружение.

Экипаж Т-100 развил ураганный огонь из пушек и пулеметов и тем самым дал возможность для восьми человек экипажа СМК через аварийные люки (в днище Т-100 и СМК) перейти из СМК в 100. В это же время водитель т. Плюхин не прекращал наблюдения за действиями против ника и вел огонь из револьвера по пытающимся приблизиться к танку белофиннам.

Опытный образец танка КВ на испытаниях. Осень 1939 года. При отправке танка на Карельский перешеек 45-мм пушку из башни демонтировали (АСКМ).

В этой операции был тяжело ранен младший командир из экипажа танка СМК т. Могильченко. После неудавшейся попытки подобрать его в 100 через аварийный люк в днище (последний заклинило гильзами пулеметных патронов), тт. Дрожжин и Козлов, под огнем белофиннов, вышли из Т-100 через люк малой башни и, подобрав раненого, перетащили его в Т-100.

В этой операции весь экипаж под командованием лейтенанта Астахова вел непрерывный бой с противником в течение пяти часов. В этот же день в бою у Т-100 заглох двигатель. Моторист т. Плюхин быстро устранил причину дефекта (срез резьбы регулировочной муфты магнето), умело перешел на работу с одним магнето (вместо двух), запустил двигатель и дал возможность танку продолжать выполнять задачу

Плюхин А.Д. рождения 1910 года, член ВКП (б);

Капланов В.И. рождения 1911 года, кандидат в члены ВКП (б);

Дрожжин В. А рождения 1907 года, кандидат в члены ВКП (б).

Докладывая о вышеизложенном, представляем к награждению орденами и медалями работников завода Плюхина А.Д., Кайданова В.И., Дрожжина В.А. и военнослужащих лейтенанта Астахова, артиллеристов Артамонова, Смирнова и радиста Козлова.

Директор завода № 185 Барыков /подпись/

Парторг ЦК ВКП (б) завода № 185 Фомин / подпись/

Военпред АБТУ на заводе № 185 военинженер 2-го ранга Ципко /подпись/

10 февраля 1940 года».

20 декабря 1939 года, по личному распоряжению начальника АБТУ РККА Д. Павлова, была предпринята попытка эвакуировать подбитый СМК. Однако сделать это не удалось, и в тот же день в 19.00 в штаб фронта поступило донесение следующего содержания:

«На основании личного приказа комкора т. Павлова в распоряжение командира 20-й танковой бригады для спасения секретного танка была выделена рота 167-го мотострелкового батальона и 37-я саперная рота, усиленная двумя орудиями ПТО и одним пулеметом. Вся группа находилась под командованием капитана Никуленко, который имел для поддержки 7 танков Т-28. Весь отряд вышел за передние надолбы вперед на 100–150 м, где был встречен артиллерийским, минометным и пулеметным огнем. В результате: рота 167-го МСБ – 36 ранено, 2 убито, 37-я саперная рота – 7 ранено, 2 пропало без вести. Задание выполнить не удалось».

Танк СМК простоял в глубине финских позиций до середины февраля 1940 года, и был эвакуирован только после прорыва главной полосы обороны «линии Маннергейма».

Опытный тяжелый танк СМК по пути на фронт. Карельский перешеек, декабрь 1939 года. Машина окрашена в стандартный защитный цвет, зимний камуфляж отсутствует (кадр кинохроники).

Еще в ходе боев, 19 декабря 1939 года на вооружение Красной Армии был принят танк КВ. Поэтому 2 января 1940 года опытный образец КВ вернули на Кировский завод для отработки на нем чертежей для изготовления машин установочной партии.

Однако по требованию Военного совета Северо-Западного фронта, на первых серийных танках КВ требовалось установить 152-мм гаубицу для борьбы с финскими укреплениями. В срочном порядке группа конструкторов под руководством Н. Курина спроектировала новую башню увеличенных размеров, в которой установили 152-мм гаубицу М-10.

17 февраля 1940 года опытный танк КВ и первый КВ установочной серии № У-1 (оба со 152-мм гаубицами) убыли на фронт. 22 февраля к ним присоединилась машина № У-2 с башней от опытного КВ (76,2-мм пушка Л-11), а 29 февраля – № У-3 (со 152-мм гаубицей). Четвертый КВ установочной партии (№ У-4) со 152-мм гаубицей был готов 13 марта, но война уже закончилась.

Четыре КВ вместе с Т-100 составили роту тяжелых танков, и действовали на Карельском перешейке в составе 20-й (с 28 февраля по 1 марта 1940 года) и 1-й (с 1 по 13 марта) танковых бригад.

После боев (4 апреля 1940 года) был составлен обобщающий отчет о применении танков СМК, Т-100 и КВ в советско-финляндской войне. Небезынтересно привести его полностью, тем более, что объем его не такой большой:

Опытный тяжелый танк Т-100 по пути на фронт. Карельский перешеек, декабрь 1939 года. Машина окрашена в стандартный защитный цвет, зимний камуфляж отсутствует (кадр кинохроники).

«Отчет о боевых действиях танков КВ, СМК и Т-100 на фронте борьбы с финской белогвардейщиной в период с 30 ноября 1939 года по 12 марта 1940 года (составлен по отчетам экипажей танков).

1. ТАКТИЧЕСКОЕ ПРИМЕНЕНИЕ.

Танки принимали участие в боевых действиях при прорыве укрепленного района Турта – Хотинен, в районе: Черная речка – Райвола, Меетякюля, Бабошино в период с 30 ноября 1939 г. по 4 января 1940 г.; в районе ст. Кямяря, полустанок Ханкениеми, ст. Перо, Эловайнен, Мз. Хаяюрю, Тяммисуо и г. Выборг в период с 20 февраля 1940 г. по 13 марта 1940 г.

Танк КВ У-3 ходил в бой – 6 раз

–//– КВ У-0 —//—//—//– 15 раз

–//– КВ У-1 —//—//—//– 8 раз

–//– КВ У-2 —//—//—//– 12 раз

–//– СМК —//—//—// —5 раз

–//– Т—100 —//—//—//– 10 раз.

Танки применялись для решения следующих боевых задач:

1. Сопровождение средних и легких танков и наступающей за ними пехоты через оборонительные сооружения противника путем проделывания проходов в надолбах и уничтожений противотанковых орудий противника.

2. Разведке местонахождения ДОТов и уничтожения огневых точек (минометов, ПТОР) и живой силы противника находящейся в укрытиях полевого типа.

Танк СМК, подорвавшийся на фугасе и оставленный в глубине финской обороны. Снимок, вероятно, сделан в январе 1940 года, слева виден фрагмент танка Т-28 и стоящий финский солдат (фото из коллекции Я. Магнуского).

3. Использовались как артиллерийские орудия для стрельбы с места прямой наводкой по разным целям в том числе и для разрушения бетонных сооружений (стрельба по ДОТам положительных результатов не дала.)

4. Для эвакуации с поля боя и отвода в тыл подбитых танков.

Условия зимы, лесисто-болотистая местность, наличие большого количества естественных и искусственных препятствий, вынуждали танки действовать в основном вдоль дорог (так как попытки движения вне дорог на недостаточно разведанной местности приводили в застреванию танков в болотах. 2 марта при попытке сойти с дороги, танк КВ засел в болоте и был вытащен после 20-ти часовой работы).

За время боевой работы был потерян один танк СМК, подорвавшийся на фугасах 19 декабря 1939 г. в глубине расположения укрепрайона Турта – Хотинен, где и был оставлен вследствие невозможности эвакуации, так как ходовая часть вышла из строя. Экипаж танка СМК в количестве 6 человек под прикрытием, огня танка Т-100 в течение 5 часов восстанавливал танк с целью его эвакуации, но безуспешно, после чего экипаж танка СМК был эвакуирован с поля боя танком Т-100.

2. ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА ТАНКОВ, ВЫЯВИВШИЕСЯ В РЕЗУЛЬТАТЕ ИХ БОЕВОЙ РАБОТЫ.

1. Высокая сопротивляемость брони действию бронебойных снарядов калибра 37–45 мм, выпущенных с дистанции 150–250 м. Так например:

а). Танк КВ У-0 имел 22 прямых попадания

б). Танк КВ У-3 имел 17 прямых попаданий (из них 12 в корпус и 5 в ходовую часть).

в). Танк Т-100 имел 8 прямых попаданий (из них 2 в левый борт, 2 в нижний каток, 3 в ленивец и гусеницу, один в подсос воздуха).

г). Танк СМК имел 3 попадания (из них один в передний наклонный лист, 2 в правый борт).

Ни один из вышеперечисленных танков не получил пробоины брони, максимальное проникновение в броню 35–60 мм.

2. Хорошая проходимость и маневренность на поле боя. Танки легко преодолевали поле боя, изрытые воронками глубиной 1–1,5 м и шириной 2–3 м. Проделывали проходы в лесу при диаметре деревьев 50 см. Преодолевали канавы наполненные водой глубиной в 1 м и шириной 3 м, рвы шириной 4,5–5 м, снежный покров 0,8–0,9 м, подъемы до 35 град, и двигались при крене 30–35 град.

За время работы не было ни одного случая сваливания гусениц при разворотах и кренах.

3. Способность проделывать проходы в каменных надолбах, врытых в землю, путем разрушения их огнем из 152-мм орудий, что подтверждается следующим:

а). 9 марта 1940 г. танк КВ У-3 выпустил по каменным надолбам, врытым в землю 8 снарядов, и сделал проход в 2 раза шире, чем габариты машины.

б). В районе Тяммисуо для проделывания прохода в надолбах аналогичного типа шириной в 6 м, было израсходовано 15 152-мм снарядов. Огонь велся с дистанции 50–80 метров.

4. Способность проходить через отдельные противотанковые мины.

При наезде на мины в танке ощущалось только сотрясение от их взрыва, но разрушительного действия ходовой части и прекращения движения танка не происходило (от взрывов мин выбивало 1–2 катка, рвало часть трака, что не вызывало остановки танка).

При попадании танка на фугас получались повреждения, вызвавшие остановку танка на поле боя. Так, например, танк СМК при подрыве на фугасе 19 декабря 1939 г. получил следующие повреждения:

Подбитый танк Т-28 (на переднем плане), вдалеке виден второй Т-28, за которым стоит подорвавшийся на фугасе СМК (показан стрелкой) (фото из коллекции Я. Магнуского).

а). Порвалась правая гусеница,

б). Три трака левой гусеницы на половину выкрошились и был оборван нижний наружный каток.

в). Оторвало: кулису по сварке, правый рычаг управления, педаль главного фрикциона, рычаг массы, сидение водителя, правые болты крепления двигателя.

г). Оторвало: крышку бензобака в моторном отделении, трансмиссионный шибер, смяло масляный бак, разбились стекла зеркалок.

д). Вышла из строя радиостанция.

Артвооружение башен не пострадало. В результате повреждений, как уже об этом указывалось выше, танк был оставлен на поле боя в расположении противника.

Опытный образец танка Т-100 на Северо-Западном фронте. Февраль 1940 года. В главной башне уже установлена 76,2-мм пушка Л-11. На заднем плане виден танк Т-26 (ЦМВС).

5. Хорошие тяговые качества, обеспечивающие эвакуацию танков других марок с поля боя.

Примеры: 1. Танк СМК легко буксировал Т-28 на катках по мягкому грунту

2. Танк КВ отбуксировал с поля боя танк Т-100, а также танк своей марки. Но были случаи, когда КВ не мог буксировать однотипный танк, и буксировка производилась двумя танками.

3. ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ МАТЕРИАЛЬНОЙ ЧАСТИ МАШИН.

1. Танк СМК.

Ходовая часть работала хорошо, проста по устройству и удобна для обслуживания. Трансмиссия также работала безотказно. Расположение механизмов управления и контрольных приборов удобно для пользования. Пушка Л-11 работала безотказно, удобно смонтирована, что обеспечивает расчету быстроту в работе. Боевого комплекта, как снарядов так и винт, патрон хватало на день боевых действий. Оборудование башни танка СМК более удобно, чем в танке Т-100.

Недостатки:

Быстрый износ поршневых колец, в результате чего мотор не дает полной мощности и расходует много масла и горючего. Слабо приспособление для буксировки и неудобно для зацепа (отнимает много времени). Нет вентиляции боевого отделения, что создает тяжелые условия работы (были случаи потери сознания расчета вследствие скопления большого количества пороховых газов). Трудно включать скорости.

2. Танки KB.

Прошли 200–300 км. Моторы работали безотказно. Механизмы и агрегаты работали хорошо. Торсионная подвеска позволяет двигаться при частичном ее повреждении, как то – потери 2-х – 3-х катков. Так 10 марта 1940 г. взрывом фугаса было выбито по 2 передних катка с каждой стороны, и все же танк самостоятельно вышел из боя и возвратился в расположение своих войск, пройдя при этом 8 км, и был способен двигаться еще дальше.

Недостатки:

Срываются болты и шпонки привода топливного насоса, не выдерживают нагрузки проушины стяжных лент тормозов. При нагреве масла выше 50 град, его выбивает через воздушные трубки. Не отработан конструктивно спуск масла из двигателя и масляного бака. Мал угол обзора водителя. Рычаг для управления не удобен. Отверстие для пулемета очень велико, и по нему ведут огонь снайпера, поэтому в бою пулеметы не использовали, а отверстия закрывали заглушками. Радист не имеет вооружения. Конструкция пеногашения себя не оправдывает, и требует изменения. Регулировка тяг КПП затруднена. Ограничители торсионов при взрыве фугасов летят (было 2 случая).

3. Танк Т-100.

Мотор работал удовлетворительно и проработал 133 часа. Обслуживание мотора удобное. Ходовая часть, трансмиссия, работали хорошо и в работе не отказывали. Боевое оборудование башни удобное, боекомплекта хватает на 3–4 атаки. Малая зенитная башня удобна для стрельбы как по воздушным, так и по наземный целям. Управлением танком легкое и удобное. Отказа в работе сервоуправления не было.

Опытный образец танка КВ с новой башней, вооруженной 152-мм гаубицей М-10, перед отправкой на фронт. Ленинград, Кировский завод, февраль 1940 года (РГВА).

Недостатки:

Быстро изнашиваются поршневые кольца. Лопаются шпильки главного фрикциона, шестерен привода стартера и динамо. Поворот большой башни вручную происходит медленно – для поворота на 90 град затрачивается 10–15 минут. Зеркалки при разрыве снарядов вблизи танка забиваются землей, и видимость теряется. Слаба броня малой зенитной башни. Гнутся бандажи нижних катков. Стяжные болты дисков ослабевают и вываливаются. Доступ к трансмиссии затруднен.

Самоходная установка T-100Y, разработанная и изготовленная специально для финского фронта. Однако до окончания войны машину не успели закончить, и в боях она не участвовала (АСКМ).

4. ВЫВОДЫ И ПРЕДЛОЖЕНИЯ.

1. Танки являются мощным средством для уничтожения противотанковых орудий, полевой артиллерии, а также и др. огневых точек, находящихся в укрытии полевого типа. Способны проделывать проходы в надолбах из камня врытых в землю, артогнем прямой наводкой с близких дистанций.

2. Броня танков не пробивается 37—45-мм бронебойными снарядами с предельно близких дистанций 100–250 м.

3. Применяемые противником противотанковые мины, при наезде на них танков, не производили разрушительного действии на ходовую часть, и не прекращали движения.

4. Танки, обладая сильной броней и мощным огнем, хорошей проходимостью на препятствиях, производит сильное моральное воздействие на противника, сея в его рядах панику, и в то же время поднимают боевой дух наших войск.

5. Полностью обеспечивают эвакуации с поля боя подбитых танков Т-28, БТ, Т-26 и, частично, танков своего же типа.

Для устранения выявленных недочетов необходимо:

По танкам КВ.

а). Усилить привод топливного насоса.

б). Соединения тяг КПП вывести ближе к вентилятору.

в). На ствол пулемета (на шаровой и на спаренной установках) поставить предохранительный щиток для защиты от пуль.

г). Усилить буксирные серьги и соединительные пальцы тросов.

д). Радисту поставить пулемет.

е). Увеличить угол обзора водителя.

ж). Облегчать торсионы на стоянках, т. к. были случаи их поломки, когда танк стоял на месте.

з). Изогнуть рычаг управления, приблизив его, таким образом, к водителю.

и). Поставить вентилятор.

По танкам СМК и Т-100:

а). Мотор имеет недостаточную мощность, не надежен в работе, что требует замены его.

б). Привод динамо ставить не на шпильках, а на шлицах.

в). Шпильки главного фрикциона усилить.

г). Усилить броню малой зенитной башни.

д). Для поворота большой башни поставить электромотор.

е). Сидение водителя поставить на болты.

Начальник 2 отдела АБТУ КА полковник Иванов /подпись/».

Судьба танков сложилась по-разному. СМК доставили на Кировский завод, но так и не восстановили. Т-100 во время войны эвакуировали в Челябинск, и он пошел на слом уже после ее окончания. Ну а КВ приняли на вооружение.

В ходе войны завод № 185 им. Кирова на базе Т-100 разработал проект инженерного танка и самоходной установки 130-мм пушки для борьбы с ДОТами. Последняя, получившая обозначение Т-100У («игрек»), в феврале 1940 года поступила в производство, но была изготовлена уже после окончания войны.

Кроме того, был спроектирован танк T-100Z («зет»), представлявший собой обычный Т-100 с заменой главной башни с 76,2-мм пушкой на новую, большего размера, вооруженную 152-мм гаубицей М-10. Башня была изготовлена, но на танк не устанавливалась ввиду окончания войны.

ЭКРАНИРОВКА ТАНКОВ. 31 декабря 1939 года в ленинградском горкоме ВКП (б) под председательством А. Жданова состоялось специальное совещание Военного совета ЛВО, на котором рассматривались предложения по усовершенствованию танков. Одним из них было предложение по оснащению танков дополнительной броней толщиной 30–40 мм (экранировка). Атак как 30 декабря прошло успешное испытание экранированного образца Т-26, разработанного на заводе № 174 под руководством С. Гинзбурга, решили в срочном порядке приступить к изготовлению таких танков. Завод № 174 получил задание заэкранировать 54 новых танка – 27 Т-26 (с конической башней и подбашенной коробкой с наклонными бортами) и 27 XT-133, а Кировский завод – 16 Т-28. Причем Т-28 имели частичную экранировку – дополнительная броня устанавливалась на лобовую часть корпуса, щиток механика-водителя и пулеметные башни. При этом на последних дополнительная броня приваривалась изнутри – в противном случае, башни заклинивали при вращении, цепляясь за будку механика-водителя.

Эталонный образец колесно-гусеничного танка Т-29. Эта машина была отправлена на Карельский перешеек в конце февраля 1940 года, но сведений о ее участии в боях обнаружить не удалось (АСКМ).

Выполнение этого заказа затянулось, и только в середине февраля 1940 года эти танки поступили в войска. Первые же бои с их участием показали, что финские противотанковые орудия не могут пробить их брони. Поэтому последовал дополнительный заказ еще на 20 Т-26 и 30 Т-28. Однако до конца войны эти танки на фронт не попали и сдавались в войска уже после окончания боевых действий.

Танк Т-46-5 (Т-111) во время испытаний. Весна 1939 года. Машина была подготовлена к отправке на фронт 12 марта 1940 года, но в связи с окончанием войны дальнейшие работы прекратили (АСКМ).

Помимо этого, экранировка проводилась непосредственно в войсках. Так, 24 февраля 1940 года начальник автобронетанкових войск 8-й армии Кукушкин сообщил в ГАБТУКА:

«Главный инженер Ижорского завода Попов 24 февраля 1940 года «согласился изготовить 15 комплектов брони для экранирования Т-28 для 8-й армии. Директор завода № 174 Алексеев согласился направить в 8-ю армию бригаду в 5 человек для установки этих экранов».

Работа была выполнена в начале марта 1940 года в мастерских города Суоярви, и эти танки участвовали в заключительных боях войны в полосе 8-й армии. Таким образом, в ходе войны на фронте использовалось в боях 85 экранированных танков и еще 50 находилось в производстве.

Кроме того, был разработан проект экранировки танков Т-26 с цилиндрической башней, и изготовлено два комплекта дополнительной брони для этого. Однако до конца войны закончить работу не удалось, и экранированный Т-26 с цилиндрической башней испытывался уже после окончания боев.

Помимо Т-26 и Т-28 предполагалось усилить броню и на танках БТ. К 13 февраля 1940 года был закончен проект экранировки танков БТ-7, и принято решение об изготовлении 16 таких машин. Однако до конца войны сделать это не удалось, хотя в начале 1940 года одна «бетешка», догруженная до расчетной массы экранированной машины (18 тонн), успешно прошла испытания в районе Харькова.

ТАНК Т-29. Эта машина разрабатывалась с 1933 года, и в 1934–1935 годах завод № 185 им. Кирова изготовил два танка – Т-29-4 и Т-29-5. По общей схеме они были похожи на трехбашенный Т-28, но в отличие от последнего имели колесно-гусеничный ход. Между собой Т-29-4 и Т-29-5 отличались толщиной брони и массой. На основании испытаний первых двух образцов Т-29 в 1936 году завод № 185 им. Кирова изготовил «эталонный образец Т-29», который предполагалось принять на вооружение вместо Т-28. Однако проведенные испытания выявили у танка большое количество недостатков в колесно-гусеничном движителе. Кроме того, машина оказалась слишком сложной и дорогой для серийного производства, и в результате осталась в единственном образце, который передали заводу № 185 имени Кирова для опытных работ.

После начала советско-финляндской войны завод получил личное указание члена Военного Совета Северо-западного фронта А. Жданова – подготовить «эталонный» образец Т-29 к отправке на фронт. Танк был отремонтирован, укомплектован экипажем и «23 февраля 1940 года убыл в распоряжение командующего автобронетанковыми войсками 13-й армии». Об участии машины в боях сведений обнаружить не удалось.

Самоходная установка СУ-14 (со 152-мм пушкой Бр-2), забронированная для действия на финском фронте, вид слева сзади (АСКМ).

САНИТАРНЫЙ ТАНК. В январе 1940 года по просьбе бойцов и командиров 35-й танковой бригады, завод № 174 приступил к переоборудованию одного танка в санитарный. Эта инициативная работа была одобрена начальником Автобронетанкового управления РККА Д. Павловым. В качестве базы был взят корпус опытного танка АТ-1 (таких корпусов на заводе имелось восемь штук), который по месту, без чертежей, был переделан для перевозки раненых. Заводчане хотели подарить эту машину танкистам к празднику 23 февраля – дню Красной Армии. Но в связи с задержкой изготовления санитарный танк на фронт не попал. После войны танк передали 8-му санитарному управлению РККА.

ТАНК Т-46-5 (ИЗДЕЛИЕ 111). Его проектирование началось в 1937 году с учетом опыта применения танков в Испании. Впервые в истории советского танкостроения машина имела броню толщиной 50–60 мм. Разработку машины вел завод № 185 им. Кирова. Испытания Т-46-5 проводились с мая по ноябрь 1938 года и с февраля по апрель 1939 года. Танк показал низкую проходимость, ненадежность силовой установки (на нем был установлен специальный танковый двигатель воздушного охлаждения МТ-5-1 мощностью 320 л. с.) и слабость вооружения. Однако постановлением Военного Совета Северо-Западного фронта от 1 января 1940 года заводу № 185 предписывалось отремонтировать Т-111 и подготовить его для участия в военных действиях. В ходе ремонта на танке в срочном порядке смонтировали дизель-мотор В-2, что вызвало целый ряд трудностей – разработку системы охлаждения двигателя и регулировку силовой установки в целом. В итоге срок отправки машины – 25 февраля 1940 года – был сорван и лишь к утру 12 марта танк вместе с экипажем был готов к убытию на фронт. Но в связи с окончанием боевых действий машина, получившая индекс Т-111Д (дизель), в действующую армию отправлена не была.

Самоходная установка СУ-14 (со 152-мм пушкой У-1), забронированная для действия на финском фронте, вид спереди (АСКМ).

САМОХОДНЫЕ АРТИЛЛЕРИЙСКИЕ УСТАНОВКИ СУ-14 И ДРУГИЕ ПРОЕКТЫ.

Самоходные установки открытого типа для тяжелой артиллерии Резерва верховного главного командования разрабатывались с 1933 года на заводе № 185 им. Кирова. Руководил проектированием талантливый инженер-конструктор И. Сячентов. Первоначально их вооружение состояло из 203-мм гаубиц Б-4, позже замененных 152-мм пушками особой мощности Бр-2 и У-1. В качестве базы использовались узлы и агрегаты танков Т-28 и Т-35. Всего было изготовлено два внешне похожих опытных образца СУ-14 и СУ-14-1, несколько различавшихся внутренним устройством. После расстрела Сячентова в 1937 году все работы по СУ-14 прекратили, а сами самоходки сдали на хранение на склад № 37 в Москве.

«Вспомнили» о СУ-14 лишь декабре 1939 года. Было принято решение – спешно доставить машины в Ленинград, отремонтировать и забронировать дополнительной броней в 30–50 мм. Предполагалось их использовать для стрельбы по ДОТам прямой наводкой. В феврале 1940 года обе самоходки поступили на завод № 185. Но из-за ряда трудностей, бронировка их была закончена только в конце марта 1940 года, когда война уже кончилась.

Помимо работ по СУ-14, в декабре 1939 года заводы № 174 и 185 вели проектирование самоходок на базе Т-26: установки 152-мм гаубицы образца 1909/30 годов для стрельбы по укреплениям с коротких дистанций (менее одного километра), и установки 82-мм и 120-мм минометов на Т-26 для разрушения огневых точек. Но дальше эскизных проработок эти работы не пошли.

ТАНКОВЫЕ ПРОТИВОМИННЫЕ ТРАЛЫ.

С началом военных действий возникла острая нужда в различных инженерных средствах, и в первую очередь в противоминных тралах. Ленинградские заводы – Кировский, № 185 имени Кирова и № 174 имени Ворошилова – уже в декабре 1939 года изготовили первые образцы тралов. Сначала это были простейшие конструкции в виде волокуш, деревянных или металлических. Предполагалось, что танк будет толкать их перед собой, вызывая подрыв мин. Однако испытания показали, что данная конструкция ненадежна и нуждается в доработке. Позже изготовили дисковый минный трал, который производился серийно (изготовлено 93 штуки Кировским заводом и 49 штук заводом № 174 имени Ворошилова):

«Диски диаметром от 700 до 900 мм толщиной 10–25 мм, вес 1800–3000 кг. Изготавливались колейные и сплошные. Устойчивость на взрыв небольшая, после первого взрыва изгибаются диски и щеки катушек, в дальнейшем возможны пропуски мин».

Тралы поступили в действующую армию в феврале – марте 1940 года и, несмотря на несовершенство конструкции, успешно использовались в 20-й и 35-й танковых бригадах и танковых батальонах 8-й армии.

Для более эффективного поиска мин на дорогах, завод № 174 изготовил два образца «танкового магнитного миноискателя». Фактически, он представлял собой обычный пехотный миноискатель увеличенного размера, смонтированный на переднем листе танка Т-26. Ширина миноискателя была чуть больше, чем у танка. Испытания показали, что в условиях пересеченной местности работа такого прибора неэффективна.

Проект металлического моста для преодоления противотанковых рвов, смонтированного на танке Т-28 (копия заводского чертежа).

Кировский завод совместно с заводом № 211 спроектировали и изготовили «приспособление для Т-28, подрывающее мины на расстоянии» токами высокой частоты. Оно эффективно работало только против мин с электродетонатором. Для монтажа агрегатов на Т-28 вместо центральной башни установили металлическую рубку размером 2 X 2,5 м, в которой разместили генератор с двигателем от автомобиля ЗИС-5. Проведенные испытания показали, что устройство вызывает подрыв мин в радиусе 7–8 метров от танка, но нуждается в доработке. Дальнейшие работы по этому электротральщику продолжились уже после советско-финляндской войны, и велись применительно к танку КВ.

ИНЖЕНЕРНОЕ ОБОРУДОВАНИЕ ДЛЯ ТАНКОВ. Для преодоления противотанковых рвов Кировский завод изготовил 10-метровый металлический мост, жестко смонтированный на танке Т-28. Предполагалось, что машина с мостом войдет в ров, а по мосту будут проходить другие танки. Однако после испытаний эта конструкция оказалась неэффективной и дальнейшего развития не получила.

Завод № 174 спроектировал ножницы для танка Т-26. Они предназначались для преодоления проволочных заграждений. Но изготовили ножницы уже после окончания войны, а испытывались они уже летом 1940 года на НИБТ полигоне.

Завод № 174 изготовил опытный образец «танкового растаскивателя надолб и завалов». Но ввиду малой мощности Т-26 результаты испытаний оказались отрицательными.

Приспособление аналогичного назначения было и у завода № 185 – металлический клин с полозьями, толкаемый впереди танка. При помощи него предполагалось раздвигать надолбы. Но испытания клина показали, что даже мощности двигателя Т-28 оказалось недостаточно для преодоления надолб.

Кроме того, заводами было изготовлено более 20000 шпор различной конструкции к тракам танков Т-28, Т-26 и БТ.

ПРИБОР ДЛЯ НОЧНОГО ВОЖДЕНИЯ ТАНКОВ «ДУДКА». 27 февраля 1940 года в штаб 7-й армии был доставлен «прибор для ночного вождения танков на невидимых НК-лучах» (шифр прибора «Дудка»), разработанный на заводе № 211. Он представлял собой ифракрасную фару (для подсветки), крепившуюся на корпусе танка, и специальные инфракрасные очки, которые одевал механик-водитель. Следует сказать, что работы по созданию инфракрасных приборов к этому времени велись уже несколько лет.

Согласно указаниям штаба армии, прибор направили в 1-ю танковую бригаду для проведения испытаний. В ночь с 4 на 5 марта специальная комиссия под председательством майора Н. Комарова провела испытания прибора «Дудка», установив его на танке БТ-7. В выводах комиссии было сказано следующее:

«Прибор для ночного вождения танков «Дудка» решает задачу ночного марша боевых машин по различной местности, в том числе и в условиях снежного покрова, если на последнем имеется колея от машин, вертикальные ориентиры по краям дороги (камни, столбы) или идущий впереди (до 30 м) проводник.

Прибор позволяет различать в условиях ночи движение людей (одиночек и групп) до 45 м от танка. Деревья, лес, строения видны на еще большей дистанции. Вместе с тем прибор позволяет видеть на расстоянии до 25 м впереди лежащую дорогу и находящиеся на ней предметы – камни, бревна, доски, а также ямы и крупные выбоины.

Крепление прибора на машинах типа ВТ несложно и не требует много времени».

На основании этого, командование 7-й армии выступило с предложением в спешном порядке изготовить серию таких приборов из 10 штук и оснастить ими роту танков для действий в боевых условиях. Однако, прибор «Дудка» так и остался опытным образцом. На основе его испытаний был разработан более совершенный прибор аналогичного назначения «Шип», который испытывался уже в начале 1941 года.

Учения пехотинцев, снабженных стрелковыми бронещитками (конструкции Ижорского завода). Февраль 1940 года (ЦМВС).

БРОНЕВЫЕ ЩИТКИ ДЛЯ ПЕХОТЫ.

В декабре 1939 года на Кировском и Ижорском заводах наладили производство средств защиты пехоты на поле боя: бронещитков и танковых бронесаней Соколова. Кроме них к выпуску данной продукции подключили и Мотовилихинский завод. Всего до конца войны было выпущено 55191 штука бронещитков на лыжах различных конструкций для одиночного бойца, 50 штук для пулемета Максима и 250 бронесаней Соколова. Последние предназначались для перевозки отделения пехоты под огнем и отцеплялись от буксирующего их танка при подходе к позициям противника. Основная масса этой «техники» поступила на Карельский перешеек (все бронесани и до 30000 щитков), а также в 8 и 15-ю армии (до 4000 щитков). При грамотном использовании эффективность от их применения была довольно высокой. Например, вот что сообщала об их применении инспекторская бригада представителей ГАБТУ КА, находившаяся на фронте:

Подготовка к боям: бронесани Соколова с пехотой буксируются танком ХГ-130. Слева от башни танка хорошо видны полусферические крышки заливных горловин, через которые производится заправка баков смесью для огнеметання. Северо-Западный фронт, январь 1940 года. (АСКМ).

«Бронещитки – в 8 и особенно 15-й армиях в марте при наступлении на Питкяранта и острова под Сортавала применялись индивидуальные бронещитки. Было обучено более 3000 бойцов. Щитки использовались двух типов – Ижорского и облегченные, Мотовилихинского заводов, первые оказались лучше. Щитки себя полностью оправдали, их возможно использовать как на ровной местности, так и в лесу, при глубине снега до 70 см. Скорость движения в первом случае – 3 км/ч, во втором 1 км/ч, под огнем противника 50—100 м/ч. По опыту боевой порядок – строй стайкой – углом по 3, 5, 7, 9 и т. д. человек для прикрытия друг друга от флангового огня»

Для повышения мобильности «индивидуальных бронированных средств защиты пехоты», группа конструкторов Кировского завода во главе с К. Кузьминым и Л. Сычевым разработала проект подвижного пулеметного гнезда (ППГ, или «изделие 217»), Эта машина предназначалась для поддержки пехоты на поле боя и фактически являлась дальнейшим развитием бронесаней Соколова. Она вооружалась двумя пулеметами и при помощи мотоциклетного двигателя могла передвигаться на небольшие расстояния. В боевой обстановке экипаж машины (2 человека) располагался лежа. Предполагалось, что ППГ на поле боя будет буксироваться танком, а затем, отцепившись, сможет прикрывать пехоту пулеметным огнем.

Однако первый образец машины был собран только в апреле 1940 года (кроме того, завод имел заготовки еще на пять штук). Но так как война уже закончилась, а машина имела специфическое назначение, работы по ней были прекращены.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.