Правда на лжи

Правда на лжи

Короче — сплошь одна брехня, и тем не менее такая брехня сродни правде, поскольку она практически однозначно показывает на то, что именно лгущие хотят скрыть. Тут ведь как — если, к примеру, подозреваемый в убийстве врет, что его не было на месте преступления, но вы знаете, что он там был, следовательно, он, скорее всего, и убийца. Иначе зачем ему это скрывать?

Давайте вот так (от противного) восстановим версию событий.

Хрущев и охрана пытаются нас убедить, что чуть ли не до утра 1 марта у Сталина на даче была большая пьянка.

Значит, этого не было!

Значит, был серьезный разговор вечером 28 февраля, и разговор этот был тяжелым, раз уж Хрущев и охрана пытаются нас убедить, что Сталин прощался с гостями очень веселый.

Раз уж Хрущев и охрана пытаются нас убедить, что всю ночь на 1 марта Сталин был здоровым, значит, именно в ночь с 28 февраля на 1 марта с ним и случился инсульт.

Раз уж охрана пыталась нас убедить, что телохранители очень боялись зайти к Сталину и вообще они спали, то, значит, они приступ инсульта увидели немедленно, как только он случился. Либо Сталин успел позвонить, либо они увидели его лежащим на полу в замочную скважину, но это было в ту же ночь на 1 марта.

Правдивый штрих, который вранью просто ничего не дает, — у Сталина были закатаны рукава на рубашке (Бутусова их откатила). Сталин был в отношении себя очень бережлив — из одежды у него не было ничего лишнего, но и то, что было, он занашивал. В те времена, когда работали за столом, чтобы сберечь манжеты рубашек от истирания, надевали нарукавники. Но у Сталина их не было, и он в теплой комнате просто снял китель и закатал рукава. Следовательно, в момент инсульта Сталин был в кабинете или за столом, или прохаживался в раздумье (всеми отмечаемая привычка). Когда произошло кровоизлияние в мозг, Сталин, теряя сознание, попытался добраться до дивана и упал возле него, как и выявилось в самой первой версии, когда еще не было времени для придумывания изощренной лжи с газетой, часами, нарзаном и т. д.

К упавшему Сталину подбежала охрана, переложила его на диван. Но их смутила одна деталь, о которой и я, кстати, чуть ли не всю жизнь не догадывался. Оказывается, при потере сознания (возможно, не у всех) расслабляются мышцы мочевого пузыря, и происходит самопроизвольное мочеиспускание.

И охрана ошарашилась в недоумении. Никто и никогда не видел Сталина пьяным не только до бессознательного состояния, но и до бесконтрольного. А тут одно за другим — выпивка с членами президиума ЦК, он лежит на полу и обмочился. А вдруг пьян, да так, что завтра ему самому будет жгуче стыдно и в 10 раз стыднее, что его кто-то в таком состоянии видел?

Тем не менее это ЧП, и охрана немедленно звонит тому единственному, кому обязана звонить в любом случае, — начальнику правительственной охраны. Тут действует инструкция, и можно в ее исполнении телохранителями не сомневаться ни на секунду — охраняемое лицо без сознания! Причина не имеет значения. Он без сознания — они звонят начальнику!

Начальник немедленно выезжает к охраняемому лицу (иначе на хрен он нужен?!) вместе с врачом.

Но в данном случае начальник охраны «сориентировался» — он вызвал и Хрущева (сразу же или потом — не имеет большого значения). Зайдя к Сталину и определив, что у Сталина инсульт, мерзавцы пошли на риск. Они вышли и сообщили охране, что товарищ Сталин вчера (охрана сама видела) немного перепил, с ним случился конфуз, и лучше, если завтра он сам встанет, переоденется, а мы все сделаем вид, что об этом ничего не знаем.

Как должны были поступить телохранители? Перед ними непосредственный начальник, назначенный на свой пост Сталиным, врач, член Президиума ЦК, а возможно и два, если был и Маленков. Не верить им? А ведь объяснение вполне понятное, и предложение сделано с уважением к Сталину. Естественно, что охрана согласилась и стала ждать утра.

(Вот этот свой приезд на дачу Сталина Хрущев и выдал за приезд в 3 часа ночи 2 марта. Он тогда якобы успокоил охрану тем, что Сталин, дескать, спит. Но подумайте сами, как это выглядело 2 марта — Сталин, даже если он лег в 7.00 утра 1 марта, «спит» 22 часа подряд?? И Хрущеву самому бы стало неудобно, если бы он вдумался в свою брехню.)

Наступило утро, день. Сталин не встает. Охрана беспокоится, и что она делает? Правильно — то, что от нее требует инструкция. Она снова звонит начальнику правительственной охраны. И… снова ждет! Почему? Что им сказал начальник охраны, чем парализовал телохранителей? Думаю, что он их обманул, сказав, что он позвонил по прямому телефону лично товарищу Сталину (помните — Лозгачев делает намек, что Сталин мог говорить по телефону так, что они этого не слышали?) и товарищ Сталин попросил охрану не беспокоиться, его немного тошнит после вчерашнего ужина, кушать он не хочет, а нарзан у него есть. Только так можно было парализовать охрану еще на 5–6 часов.

А когда телохранители все же вошли, увидели Сталина в том же положении, в каком они его положили в ночь на 1 марта, и снова начали звонить, то наступило 2 марта, и они, наверное, уже поняли, что их подставили. Что им оставалось делать? Жаловаться? Кому?? Берии? А кем был Берия, чтобы он смог произвести хоть какие-нибудь действия по их жалобе и хотя бы защитить их? Ведь им предстояло «клеветать» на вождей партии, на верных ленинцев-сталинцев Маленкова и Хрущева. Кто поверит в слова полковников, виновных в неоказании помощи товарищу Сталину, против слов двух членов Президиума ЦК?

И им осталось послушно заучить то, что им предстояло говорить по приезде остальных членов Президиума, Правительства и врачей. Они, по команде Хрущева, спасали себя и одновременно выгораживали преступников. Поэтому-то они через 25 лет в своих показаниях и заменили Хрущева на Берию, а о начальнике правительственной охраны вообще глухо молчали.