ГЛАВА 11

ГЛАВА 11

Действия в Персии на Керманшахском направлении экспедиционного корпуса генерала Баратова; Результаты действия его.

В Персии, примыкавшей своей территорией и к России и к английским владениям в Индии, всегда соприкасались интересы обеих этих держав. Для России, непосредственно к ней примыкавшей, в Персии имелись значительные экономические интересы, которые возрастали непрерывно по мере быстрого роста нашей молодой промышленности.

Англия же, чрезвычайно чутко относясь ко всему, что могло представить хотя какую-то ни было угрозу ее важнейшим владениям в Индии, необычайно ревниво относилась к возможности нашего поступательного движения на юг Персии.

Эта причина вызвала установление в 1907 г. соглашения между Россией и Англией, с распределением сфер влияния их в Персии и установлением точных границ его: русского — в северной Персии, английского — в южной, с нейтральной полосой между ними в виде буфера.

Но вскоре началась работа за приобретение влияния в Персии и Германии, со времени принятия ею активной политической задачи на Востоке. Пропагандная работа велась Германией в Персии чрезвычайно интенсивно, и к началу нашей войны с Турцией Персия была покрыта сетью немецких агентов[107].

Тогда же под влиянием политической работы Германии в Турции усилилось панисламистское движение, и реальным выявлением этих стремлений Турции был ввод турецких воинских частей в западный Азербайджан в район, сопредельный с Турцией (округа Урмийский, Соуч-Булагский и Тавризский), что являлось попыткой турецкой оккупации части Персии.

Это мероприятие турецкого правительства заставило наше Кавказское командование, по указаниям из Петербурга, также ввести в этот район наши войска, которые искусным маневром, без боевых столкновений, постепенно вытеснили турецкие войска с территории Персии.

Уже во время войны, с начала 1915 г., работа немцев усиливается. Германское командование ведет во всей Персии пропаганду с целью привлечения персидского правительства на сторону Германии и Турции и для вовлечения ее в войну против России и Англии.

По всей стране ведется усиленная пропаганда как немецким посланником и консулами, так и специальными агентами.

В подкрепление этой работы широкой рекой льется золото по всем направлениям.

Но ощутительных результатов не получается. Шах и большинство членов правительства и депутатов меджилиса[108] с осторожностью относятся к пропаганде немцев.

Этому способствует и присутствие в северном Азербайджане довольно сильного нашего отряда, в составе одной стрелковой бригады и одной казачьей дивизии; в Казвине — на пути к Тегерану — бригады Сводной Кубанской каз. дивизии, а в самом Тегеране — Персидской казачьей бригады с русскими инструкторами и русским же начальником ее.

В середине 1915 г. военная партия в самой Германии осталась недовольной медленной работой пропаганды, не дающей ощутимых и быстрых результатов, и выразителем этих тенденций явился немецкий военный агент генерал граф Каниц, талантливый офицер германского генерального штаба.

Последний, встав во главе активной работы немцев в Персии, предполагал уничтожить все русские и английские учреждения в этой стране и обязать персидское правительство объявить себя на стороне центральных держав. Дабы подчинить своему влиянию молодого 19-летнего шаха Султан-Ахмета и правительство, граф Каниц надеялся добиться перемещения их в священный город Кум, — центр немецкой пропаганды, — где собрались часть депутатов меджилиса и некоторые влиятельные лица из числа сторонников Германии. Графом Каницем предполагалось для этой цели, если бы понадобилось, не остановиться даже перед похищением молодого шаха или его свержением.

Во второй половине 1915 г., под влиянием работы графа Каница, австро-германские пленные, бежавшие из России, были сосредоточены в районе Тегерана, вооружены и сведены в воинские части, в которых сколачивались.

Шведские инструкторы, с 1910 г. преобразовавшие персидскую жандармерию и ею руководившие, получив патенты немецких офицеров и усиленное содержание, подняли против русских двенадцать полков жандармерии, расположенных в главнейших городах Персии[109].

Наконец, германские консулы навербовали вооруженные банды из персов, с помощью которых и при участии взбунтовавшихся персидских жандармов, они произвели ряд выступлений против русских и англичан в Шустере, Ширазе, Кермане, Керманшахе, Исфагане и Хамадане, причем в Хамадане и некоторых других пунктах они сопровождались вооруженным нападением с убитыми, ранеными и пленными. Служащие русских и английских учреждений и консульств должны были эвакуироваться в Казвин.

Граф Каниц предполагал 15-го декабря 1915 г. произвести государственный переворот, для каковой цели увлечь под каким-либо предлогом или даже похитить шаха в Шах-Абдул-Азис (недалеко от Тегерана).

Все это, конечно, не представляло серьезных военных опасностей, но имело политическое и экономическое значение: наш престиж в Персии мог быть совершенно ослаблен, наши экономические интересы могли сильно пострадать.

Но еще более опасений явилось у Англии в ее постоянной тревоге за положение в Индии. Вот это последнее обстоятельство заставило английское правительство не только далее не препятствовать усилению наших войск в Персии (между тем как до этого времени оно всегда болезненно реагировало на всякое наше намерение усилить там войска), но даже настаивать на посылке значительных сил для обеспечения направления от Ханекина на Хамадан и Тегеран, дабы этим предотвратить возможность проникновения германо-турок через Афганистан в Индию, что затруднило бы англичанам делать переброски войск из Индии на Европейский и другие фронты войны.

Ввиду всех этих обстоятельств наше Министерство иностранных дел самостоятельно и через Ставку настаивало на отправке в Персию сильного отряда.

Командующий Кавказской армией генерал Юденич отрицательно смотрел на отправку на Керманшахское направление отряда, полагая нецелесообразным распылять и так немногочисленную Кавказскую армию выделением войск на это совершенно второстепенное направление, тем более что обширный район даже при скромном расходе войск потребовал бы посылки туда довольно значительных сил.

Кроме того, в своем отрицательном отношении к созданию нового направления в Персии, генерал Юденич основывался на следующем. Было ясно, что германское командование, создавая новые фронты борьбы, стремилось этим отвлечь внимание России и Англии от главных направлений и принудить их к разброске своих сил и средств. Таким образом, удлинение фронта Кавказской армии с шестисот до тысячи верст, не давая нам никаких стратегических преимуществ, было выгодно только нашим противникам.

Поэтому командующий Кавказской армией полагал необходимым при незначительных силах Кавказской армии иметь их по возможности сосредоточенными на главном направлении, считая, что победой на этом направлении он лучше обеспечит все второстепенные задачи на прочих направлениях.

Так как Наместник Кавказа генерал-адъютант граф Воронцов-Дашков был такого же мнения, то долгое время Кавказское командование сопротивлялось указанным намерениям Министерства иностранных дел.

Но в октябре 1915 г., вскоре по прибытии на Кавказ Великого Князя Николая Николаевича, заменившего графа Воронцова-Дашкова на посту Наместника и Главнокомандующего, в связи с описанными выше решительными действиями в Персии генерала графа Каница, а также в результате усилившегося давления англичан через нашего посланника в Персии Н.С. фон Эттера[110], Августейший Главнокомандующий Великий Князь Николай Николаевич решил послать в Персию, в район Казвина, экспедиционный корпус, специально образованный из войск, выделенных с фронта Кавказской армии.

В состав образуемого корпуса вошла по преимуществу конница по двум причинам: во-первых, вследствие несоразмерности небольшой Кавказской армии уже и без того существовавшему громадному шестисотверстному фронту, выделить пехоту, имевшуюся в ограниченном количестве, было трудно на это второстепенное, чрезвычайно удаленное и совершенно оторванное от остального фронта направление; между тем как конницы, соответственно с количеством пехоты, был значительный избыток; во-вторых, район, в котором должен был действовать экспедиционный корпус, был громадный, регулярных турецких сил на нем почти не было, ожидать сосредоточения на этом направлении крупных сил турок и углубления их в Персию под возможными ударами русских с Кавказского фронта, а англичан со стороны Месопотамии, совершенно нельзя было; большая же подвижность войск в громадном районе была полезна.

При образовании экспедиционного корпуса в состав его были предназначены следующие части:

Из 1-го Кавказского корпуса — 1-я Кавказская казачья дивизия в своем основном составе, т.е. из полков: 1-го Уманского, 1-го Горско-Моздокского, 1-го Кубанская и 1-го Запорожского и 1-го Кавказского каз. конно-артиллерийского дивизиона из батарей — 2-й Кубанской и 1-й Терской, всего 24 сотни и 12 конных орудий.

Две гаубицы 1-й Кавказской отд. гаубичной батареи.

Из состава 4-го Кавказского корпуса — Кавказская кавалерийская дивизия в полном своем составе, т.е. 16 др. Тверского, 17 др. Нижегородская, 18 др. Северского и 1-го Хоперская каз. полков и Кавказского конно-горного арт. дивизиона из двух конно-горных и одной четырехорудийной конной батарей, всего 24 эскадрона и сотни и 16 орудий.

Начавшие формирование 2-й и 4-й Кавказские пешие пограничные полки, которые впоследствии образовали Кавказскую пограничную пешую бригаду.

2-я бригада Сводной Кубанской каз. дивизии в составе 3-го и 4-го Сводных Кубанских каз. полков и двух сотен 2-го Сводного Кубанского каз. полка, всего 14 сотен, которые уже находились в Персии, в районе Казвина.

235-я и 561-я дружины и 41-я батарея 105-й бригады Государственного ополчения из состава тыловых войск, находившихся в ближайшем к Персии районе.

4-я конная сотня 29-й пограничной бригады и Туркестанская поршневая батарея в четыре орудия[111].

Во главе экспедиционного корпуса был поставлен, по представлению командующего Кавказской армией генерала Юденича, начальник 1-й Кавказской каз. дивизии генерал-лейтенант Баратов.

До конца июня 1916 г. экспедиционный корпус фактически был отрядом, в котором командир корпуса генерал Баратов и его начальник штаба полковник Эрн не освобождали должностей начальника 1-й Кавказской каз. дивизии и начальника ее штаба, каковые должности лишь временно замещались.

Вследствие недостатка транспортных средств на Каспийском море, перевозка и сосредоточение в Персии экспедиционного корпуса происходили чрезвычайно медленно.

Части, назначенные в состав корпуса, перевозились по железной дороге в Баку, а оттуда морем в Энзели.

Первым в Энзели прибыл командир корпуса генерал-лейтенант Баратов со своим штабом и конвоем 30-го октября. Затем, в порядке постепенности, полки: 1-й Кубанский, 1-й Уманский, 1-й Запорожский и 1-й Горско-Моздокский с их артиллерией.

Войсковые части, по мере высадки, направлялись на Казвин, в районе которого расположился штаб экспедиционного корпуса.

В этот же период образования Персидского экспедиционного корпуса, также с целью борьбы с усилившеюся деятельностью немцев и турок, Персидская казачья бригада в Тегеране, руководимая русскими офицерами, была развернута в дивизию.

Первоначальной задачей экспедиционному корпусу при самом его образовании Августейшим Главнокомандующим было указано: не входя в Тегеран, занять важнейшие в стратегическом отношении пункты страны, с целью ликвидировать проникновение немецкой пропаганды и провоза оружия, не допустить Персии объявить нам войну и, наконец, соответствующими мероприятиями поднять поколебленный немецкой пропагандой престиж России.

При начале сосредоточения экспедиционного корпуса из состава бригады Св. Кубанской каз. дивизии был выслан в Кередж, в 30 верстах от Тегерана, 3-й Св. Кубанский каз. полк, разъезды же его перехватили у Нуверена путь из Тегерана в Исфагань.

20-го ноября 1915 г., когда сосредоточилась в Казвине 1-я Кавказская каз. дивизия, 1-я бригада этой дивизии (полки: 1-й Кубанский и 1-й Уманский) под начальством полк. Фисенко была выслана в направлении на Хамадан; сбив персидских жандармов и вооруженные шайки на Султан-Булагском перевале 26-го ноября, бригада продолжала наступление на Хамадан, который и заняла 2-го декабря, выдвинув авангарды в направлениях на Кянгавер и Сенне.

2-я бригада этой же дивизии (полки: 1-й Запорожский и 1-й Горско-Моздокский) под начальством полковника Колесникова была направлена на Кум, в котором сосредоточилось большинство немецких агентов с графом Каницем и национальный комитет защиты ислама (демократическая фракция парламента).

7-го декабря 1915 г. 2-я бригада вступила в Кум, откуда демократическая фракция парламента и до 3000 персидских жандармов бежали на юго-восток в Кашап.

По занятии Кума 1-й Запорожский каз. полк был оставлен в нем для наблюдения и обеспечения направления на Исфаган, а 1-й Горско-Моздокский каз. полк был направлен на Буруджирт с целью держать в повиновении могущественное племя луров; в дальнейшем Буруджирт и был занят полком.

Переброшенные с Кавказа и подходившие в начале декабря к Казвину Кавказская кавалерийская дивизия и пограничники были направлены на Хамадан.

В декабре 1915 г. главные силы экспедиционного корпуса закрепляли свое положение в районе Хамадана, вытесняя противника из всего прилегающего района и перехватывая авангардами главнейшие пути из Месопотамии через Персию.

Постепенно продвигаясь передовыми войсками, части корпуса 12-го декабря выбили противника из г. Асад-Абада, 31-го декабря овладели с боя Кянгавером, а 8-го января 1916 г. заняли г. Султан-Абад. Немцы и их сторонники бежали в Керманшах и Буруджирд.

Таким образом к январю 1916 г. дело немецкой пропаганды, благодаря удачным действиям наших войск, в короткий срок рушилось.

Персидское правительство в Тегеране, изолированное от немецкого влияния, оказалось в руках консервативных партий и получило твердую опору в лице сильного русского отряда, занявшего важнейшие пункты страны. Проникновение пропаганды и оружия через Персию на восток прекратились.

Эмир афганский посадил в тюрьму немецких эмиссаров, что являлось особенно наглядным барометром наступившего перелома в настроении.

Одновременно с образованием нами Персидского экспедиционного корпуса, англичане тоже начали принимать меры по обеспечению южной части Персии от турок и немцев, но вся работа их ограничилась созданием для этой цели отрядов из местных волонтеров, и дело подвигалось до чрезвычайности медленно. К 1917 г. они могли лишь набрать около 8 тысяч волонтеров.

Майор Ларше в своем труде «Турция в мировой войне» признает, что русские, несмотря на то, что задача их была значительно труднее, действовали с большей быстротой и большими силами.

Конечно, таким солидным и быстрым обеспечением направления на Индию наша союзница Англия была всецело обязана России и ее войскам, так как предпринятые одновременно с нами английские мероприятия, как указано выше, были малоуспешны.

Нам же самим продвижение германо-турок, если таковое происходило бы, через Ханекин и Керманшах вглубь Персии, не представляло никаких опасностей, так как могло быть ликвидировано в минуту необходимости ударом по сообщениям неосторожно углубившихся в Персию турок.

Таким образом, удлинение фронта Кавказской армии с 600 до 1000 верст, потребовавшее распыления и так небольших ее сил, было сделано почти исключительно с целью помочь Англии, непрерывно в течение всей войны обращавшейся к нам за помощью.

Германия, конечно, не отказалась от своего первоначального намерения отвлечь внимание союзников, и главным образом Англии, в сторону Персии. Но она решила обратиться к более сильным средствам вмешательства вооруженных сил вместо работы пропаганды.

Для этой цели Германия предполагала использовать турецкие войска.

Обстановка в конце 1915 г. этому благоприятствовала: армия Макензена раздавила сербскую армию и овладела Сербией; материалы и подкрепления потекли через Сербию в Турцию.

В Ираке английский отряд генерала Таузенда, после неудачи у Ктезифона 9-го ноября, отступил и был осажден 24-го ноября в Кут-эль-Амаре.

Союзные англо-французские войска потерпели неудачу в Галлиполи и эвакуировали армию с Галлиполийского полуострова.

Турецкое правительство, естественно, возбужденное столь крупными успехами над англо-французами, больше не боялось их угроз в районе проливов и Константинополя и вновь восприняло широкие замыслы панисламизма.

В Ираке, усилив свои войска 51-й и 52-й дивизиями с Кавказского фронта и 6-й дивизией из Галлиполи, сведенных с существовавшими ранее там частями в два корпуса — 13-й и 18-й, турецкое командование образовывает в Багдадском районе 6-ю армию. Во главе ее становится 23-го ноября генерал фон дер Гольц-паша.

Хотя 6-я турецкая армия была образовала для борьбы с английской Месопотамской армией, но на генерала фон дер Гольцпашу было возложено также и руководство действиями против русских на Керманшахском направлении, и ему были подчинены все находившиеся на этом направлении войска.

Фельдмаршал фон дер Гольц-паша усиливает работу, начатую графом Каницем по найму вооруженных банд и использованию взбунтовавшихся персидских жандармов. Во главе сторонников германо-турок в Персии становится Низам-ус-Салтанэ, бывший губернатор Луристана, связанный с демократической партией и бежавший одновременно с ней из Кума.

2-го января таинственно исчез граф Каниц[112], и продолжение его работы перешло в руки полковника Боппа.

Для устойчивости местных образований, в конце декабря 1915 г. генерал фон дер Гольц-паша посылает на Керманшахское направление несколько турецких батальонов с батареей.

По их прибытии к февралю 1916 г. группировка противника против экспедиционного корпуса генерала Баратова была следующая[113]:

В г. Нехавенде — отряд майора Эриксона в составе 800 персидских жандармов, 2000 конницы, 6 пулеметов и 2 орудий.

В Битезорге — отряд майора Чельстрема в составе полубатальона турок, полубатальона персидской милиции, одного пулемета и 4 орудий.

В г. Сахне — отряд Шевкет-бея в составе одного батальона турок и 700 волонтеров.

В Зангхуре — отряд майора Сонесона в составе 1¹/₃ батальона турок, 320 жандармов и 500 человек конницы.

В Курве — отряд Шенкера в составе 800 волонтеров и 600 человек конницы.

В г. Сенне — отряд Мехмед-Таги-хана в составе 1050 конницы и 1050 милиционеров и отряд лейтенанта Утха в составе 500 кавалеристов для поддержания связи с отрядом в Соуч-Булаге.

Всего в этих отрядах было около 8 тысяч человек.

В соответствии с новыми данными обстановки Августейший Главнокомандующий указал командиру экспедиционного корпуса разрушить влияние Низам-ус-Салтанэ, возглавлявшего движение персов против русских, для чего занять район Керманшаха.

После прибытия Кавказской кавалерийской дивизии и 2-го и 4-го Кавказских пограничных пеших полков в составе четырех батальонов, экспедиционный корпус к февралю месяцу 1916 г. насчитывал в своем составе около 14 тысяч при 38 орудиях, из коих около 8–10 тысяч при 22 орудиях было сосредоточено на главном, Керманшахском направлении.

Нужно сказать, что если до декабря 1915 г. корпус встречался только с персидскими жандармами, фидаями[114] и некоторыми враждебными племенами персов, то с этого времени среди противника уже появились турецкие войска, число которых постепенно увеличивалось по мере дальнейшего продвижения корпуса на запад.

Во исполнение указания Августейшего Главнокомандующего, части корпуса продолжают с боями наступать в западном направлении с целью овладеть районом Керманшаха. После ряда успешных боев наши части 26-го января отбрасывают противника в районе Нехавенда, 29-го января занимают г. Девлет-Абад, а на Керманшахском направлении 9-го февраля главные силы корпуса, прорвав оборонительную линию противника в районе Сахне и опрокинув небольшие части турецкой пехоты, поддерживавшей персидских жандармов и банды, продолжали продвигаться вперед. 11-го февраля они заняли Бесатун и 13-го февраля вошли в покинутый Керманшах, выдвинув в сторону Керинда два эскадрона.

В то же самое время наши части на южном направлении заняли Кашан, куда перед этим бежали из Кума сторонники немцев, и Буруджирд, последний с целью, как говорилось выше, держать в повиновении сильное племя луров.

В районе Керманшаха части корпуса начали закрепляться и для прочного владения им в течение февраля вытесняют противника далее к западу, занимая последовательно с боями: 19-го февраля — г. Биджар, 25-го февраля — г. Сенне.

В Керманшахе осталась одна дивизия конницы, другая же — расположилась в Казвине и Хамадане.

Турецко-персидские части, действовавшие в этот период против корпуса генерала Баратова, понесли значительные потери в людях и три орудия.

Командующий 6-й турецкой армией фельдмаршал фон дер Гольц-паша направил на подкрепление отряда полковника Боппа, действовавшего против экспедиционного корпуса, четыре батальона турок и две батареи. С прибытием подкреплений, ко 2-му апреля 1916 г. отряд полковника Боппа занял следующее положение[115]:

Правый фланг, у Кель-и-Хараб, майор Леонарди — 400 жандармов и 60 кавалеристов.

В центре, в Керинде Шевкет-бей — четыре батальона турок, четыре пулемета, один эскадрон и 10 орудий.

На левом фланге, у Зинджара, майор Сонасон — 600 жандармов, 2200 конницы, 3 пулемета и 3 орудия.

Резерв в Касри-Ширине, майор Эбергард — один батальон турок, 3000 конницы, 5 пулеметов и 9 орудий.

В Ханекине — один батальон турок.

Всего в отряде состояло: до 12 тысяч, из коих 6000 турок, 5000 конницы, приведенной в конце марта консулом Шюнеманом, 1000 жандармов, 22 орудия и 12 пулеметов.

В это время отряд генерала Таусенда, окруженный турками у Кут-эль-Амары и совершенно бездействовавший во время трех попыток остальных частей английской Месопотамской армии его освободить, потерял надежду на выручку его. Генерал Таусенд донес, что запасы его истощаются, что он сможет продержаться лишь до 13-го апреля и предупреждает, что если до этого времени его не выручат, то он принужден будет сдаться.

В связи с таким положением их войск в районе Кут-эль-Амары, англичане усиленно просили кавказское командование придти отряду генерала Таусенда на помощь наступлением частей корпуса генерала Баратова через Ханекин.

Такое наступление наших войск, по условиям обстановки, являлось чрезвычайно трудноисполнимым и нецелесообразным: силы корпуса, по существу, были ничтожны для серьезных операций против значительных сил турок, которые необходимо должны были бы встретиться при приближении к району действий 6-й турецкой армии; между тем наш экспедиционный корпус состоял по преимуществу из конницы.

Уже находясь у Керманшаха, корпус имел 650-верстную коммуникацию, еще совершенно не оборудованную для правильного снабжения частей его, так как в район Керманшаха корпус только что прибыл после ряда боев.

С движением частей корпуса вперед и с еще большим удлинением коммуникационного пути (до 1000 верст), снабжение его и огнестрельными припасами и продовольствием должно было и совсем нарушиться.

Предварительно выдвижения корпуса вперед от Керманшаха необходимо было организовать прочно длинный тыл корпуса, на что потребовалось бы не менее месяца, когда помощь отряду генерала Таусенда стала бы излишней, так как последний предупреждал, что 13-го апреля он принужден будет сдаться.

Наконец, время года для наступления в Месопотамскую долину становилось совершенно неблагоприятным, так как в апреле в этом районе наступает большая жара и связанные с ней сильные заболевания, а исчезновение подножного корма при полной невозможности доставки фуража из тыла исключало возможность действия конницы в это время года, между тем как корпус почти целиком и состоял из таковой.

Мы имели в районе Керманшаха четыре батальона пехоты, 22 орудия и около 36 эскадронов и сотен конницы, между тем как у англичан в районе Кут-эль-Амары в это же самое время было, не считая осажденного отряда генерала Таусенда, четыре пехотные дивизии, две пехотные бригады и бригада конницы с многочисленной артиллерией, а у турок против них там же три с половиной пехотной дивизии, не считая одной дивизии, блокировавшей отряд генерала Таусенда.

По указанным мотивам, командующий Кавказской армией генерал Юденич не считал целесообразным исполнить просьбу английского командования и полагал, что командующему английскими войсками в Месопотамии, имевшему в одном переходе от Кут-эль-Амары значительные и превосходные над противником силы и удобное сообщение по Тигру, неизмеримо легче подать руку помощи генералу Таусенду, чем слабым численно силам русского экспедиционного корпуса, находившимся за несколько сотен верст.

Но ввиду настойчивых просьб англичан[116], Августейший Главнокомандующий предложил генералу Баратову оказать возможное содействие английским войскам, находящимся в районе Кут-эль-Амары, одновременно сообщая, что у него в распоряжении не имеется свободных сил и средств, о которых генерал Баратов его просит[117].

Генерал Баратов решил произвести наступление в направлении на Багдад со всеми свободными у него на этом направлении силами, а именно: Кавказской кавалерийской дивизией с ее конно-горным артиллерийским дивизионом, 4-м пограничным полком и гаубичным взводом, имея в резерве у себя казачьи полки: 1-й Уманский и 1-й Запорожский.

Около половины апреля 1916 г. назначенные войска начали наступление, с боя заняв 16-го апреля Керинд, а вскоре затем и Касри-Ширин.

Отряд Шевкет-бея, преследуемый с фронта и обходимый бригадой Кавказской кавалерийской дивизией, двигавшейся через Зохаб, отступил через Касри-Ширин к Ханекину, где и остановился.

Вскоре после занятия Керинда получено было известие, что отряд генерала Таусенда[118] в Кут-эль-Амаре сдался туркам.

Так как единственною целью чрезвычайно невыгодного для нас наступления было освобождение этого отряда англичан, то, со сдачей генерала Таусенда, цель дальнейшего наступления частей экспедиционного корпуса отпадала.

К тому же все персидские образования и жандармы, в результат нашего наступления, оставили турецкие части и или рассеялись или отступили вглубь турецкой территории; возглавлявший персидское движение Низам-ус-Султанэ бежал в Багдад.

Кроме того, вследствие большой жары, громадных затруднений в подвозе и, как следствие этого, плохого питания и почти полного отсутствия питьевой воды, развилась чрезвычайная заболеваемость среди частей корпуса сначала дизентерией, а затем и холерой. Части начали таять. Вследствие почти полного отсутствия подножного корма начались бескормица и падеж лошадей.

Части экспедиционного корпуса продолжали оставаться в районе Касри-Ширина, но далее не продвигались, ведя лишь наблюдение за противником. Турки тоже не проявляли активности. Такое положение сохранялось до двадцатых чисел мая 1916 г.

В конце апреля в Багдад прибывает Энвер-паша в сопровождении немецкого генерала фон Лоссова, чтобы ознакомиться с обстановкой и принять на месте решение.

В соответствии с желаниями немцев, Энвер-паша ставит задачей 6-й турецкой армии, обороняясь против англичан, развить наступление на фронте Мендели — Равендус в Персию.

Халил-паша, как раз в этот период заменивший умершего от тифа 3 апреля 1916 г. генерала фон дер Гольц-пашу на посту командующего 6-й турецкой армией, в соответствии с указаниями Энвера-паши, направляет новые подкрепления к Хенекину и одновременно приказывает частям из Моссула произвести наступление в направлении на Сулеймание для содействия войскам, действующим в районе Ханекина.

В двадцатых числах мая генерал Баратов принял решение продолжать наступление, и 21-го мая части экспедиционного корпуса, сосредоточенные в районе Касри-Ширина, перешли в наступление против 6-й турецкой пех. дивизии, занимавшей усиленную позицию у Ханекина. Атака была произведена тремя колоннами: средней, пехотной, в составе 4-го Кавказского пограничного полка с артиллерией и на флангах двумя конными колоннами из частей Кавказской кавалерийской дивизии. Левая колонна вышла во фланг и тыл туркам, и два эскадрона 18-го др. Северского и одна сотня 1-го Хоперского казачьего полков имели удачную конную атаку, но в общем вся атака турецких позиций успеха не имела: наша пехота встретила сильнейшее сопротивление и ураганный огонь турок и понесла значительные потери.

Части, сильно растаявшие от болезней, плохого питания и отсутствия питьевой воды, с подорванным от бескормицы конским составом, на следующий день, 22-го мая, отошли к Касри-Ширину, где и заняли выжидательное положение.

К 23-му мая к Ханекину подошли части 2-й турецкой дивизии, бывшей до того в районе Кут-эль-Амары, и до 2000 иррегулярной конницы (гамидие) из Моссульского района. Таким образом, в районе Ханекина сосредоточился весь 13-й турецкий корпус в составе 2-й и 6-й дивизий, под начальством Али-Исхан-паши[119], и войска, действовавшие против экспедиционного корпуса, были доведены до 21 тысячи.

26-го мая части 13-го турецкого корпуса от Ханекина и Мендели, перейдя в решительное наступление, двинулись в пределы Персии. Одновременно с этим, подошедшая к Сулеймание турецкая дивизия-микст в составе двух пехотных полков, двух батарей и бригады конницы начала движение на Сенне.

Части экспедиционного корпуса отошли к Керинду и заняли позиции в этом районе. В течение целого дня 15-го июня части 13-го турецкого корпуса атаковали наши войска, не имея успеха; но, вследствие глубокого обхода турками правого фланга частей нашего корпуса, занимавших массив у Керинда, когда турки сбили у Товары 1-й Запорожский каз. полк, войска экспедиционного корпуса, из боязни быть отрезанными, принуждены были в ночь на 16-е июня оставить Керинд и отойти к Керманшаху, где заняли вновь позицию.

19-го июня турки атаковали наши войска у Керманшаха, и, под угрозой обхода, части корпуса в ночь на 20-е июня начали отход без боя. Конница была оставлена в районе Бесатуня (в одном переходе к востоку от Керманшаха), пехота заняла позиции на Асад-Абадском перевале (в двух переходах к западу от Хамадана), а штаб корпуса расположился в Хамадане. Около месяца части корпуса оставались в таком положении, неся сторожевую службу.

Как раз в этот период экспедиционный корпус был переименован в 1-й Кавказский конный корпус.

Командир 13-го турецкого корпуса Али-Исхан-паша, по занятии Керманшаха и Сенне, решил приостановить дальнейшее наступление, боясь слишком большого углубления в пределы Персии и значительного количества русской конницы, могущей появиться у него на сообщениях. Части его корпуса начали окапываться в районе Керманшаха.

Но германское командование требовало дальнейшего продвижения в Персию, и, под давлением Энвера-паши, части 13-го турецкого корпуса 21-го июля вновь перешли в наступление.

Наша конная группа (Кавказская кавалерийская и 1-я Кавказская казачья дивизия), остававшаяся впереди, выдержала целый ряд боев: 23-го июля — у Бесатуня, 24-го июля — у Сахне, 25-го — у Бинесурского перевала, 26-го июля — за Кянгавером.

Главные силы Кавказского конного корпуса пытались оказать сопротивление наступлению турок на Асад-Абадском перевале, но обходимые с флангов, принуждены были отойти за Хамадан.

28-го июля части 13-го турецкого корпуса вошли в Хамадан, выдвинув авангард на 15 верст к востоку от него и заняв боковыми отрядами Биджар и Девлет-Абад.

Командир корпуса генерал Баратов, донеся, что имеет в составе корпуса, вследствие убыли от болезней, лишь около 7000 человек против 25 тысяч турок, решил отойти в район Казвина и в августе 1916 г. занял главными силами корпуса в составе 8 батальонов пехоты, 21 сотни и 22 орудий оборонительную позицию на хребте Султан-Булаг, в 30 верстах к югу от Казвина.

Остальные части корпуса в это же время, в августе, были сгруппированы следующим образом: 22 сотни — наблюдали и обеспечивали направление Сенне — Биджар; четыре сотни занимали г. Исфагань и шесть сотен находилось в Тегеране и на охране пути Казвин — Энзели.

В таком положении обе стороны находились до конца 1916 г.

Части 1-го Кавказского конного корпуса были пополнены и приведены в порядок. Дабы предоставить командиру корпуса большие права в области хозяйственной, корпус был переименован в отдельный с большими правами командира корпуса и с более широким отделом снабжения при штабе корпуса, что могло облегчить организацию снабжения частей корпуса при занятии ими обширной территории в пределах чужой страны.

* * *

Созданием экспедиционного корпуса в Персии на Керманшахском направлении, в отделе от остального фронта Кавказской армии, силы этой армии были несколько ослаблены, но вместе с тем выделенных для образования экспедиционного корпуса войск было недостаточно для решения серьезных задач в Месопотамии и самостоятельной борьбы с значительными силами турок. В первое время, когда регулярных турецких частей перед конным корпусом было мало и даже до декабря 1915 г. и совсем не было, части корпуса быстро создали в Персии выигрышное для нас положение. Но с апреля 1916 г., когда турецкое командование сосредоточило на Керманшахском направлении 13-й корпус из двух пехотных дивизий, инициатива и наступательный порыв быстро перешли к туркам: части конного корпуса генерала Баратова были отброшены в исходное их положение, в район Казвина, и если они здесь остановились, то главной причиной тому надо считать решение командира 13-го турецкого корпуса Али-Исхана-паши далее не продвигаться из боязни образующихся у него длинных коммуникаций и возможной угрозы от нашей многочисленной конницы.

Политическая задача, — поднятие нашего престижа и ликвидация пропагандной работы немцев конным корпусом генерала Баратова была в значительной степени выполнена, так как даже впоследствии, когда части корпуса должны были под давлением противника отойти глубоко в тыл, что должно было неблагоприятно отразиться на впечатлительном населении и самом правительстве, то все же мы продолжали держать под своим влиянием Тегеран, и пропагандная работа германо-турок уже не достигала прежней широты и не давала таких вредных результатов, как то было до прибытия нашего экспедиционного корпуса.

Зато чисто военная задача оказалась конному корпусу генерала Баратова не по силам: он не мог успешно бороться с турецкой пехотой по сосредоточении ее против него в значительном количестве.

Правда, необходимо отметить, что на действиях корпуса неблагоприятно отражались чрезвычайно длинные коммуникации и, как следствие их, весьма неудовлетворительный подвоз продовольствия и огнестрельных припасов.

Длинные коммуникационные пути, по большей части совершенно неудобные для колесного движения, требовали большого количества вьючных транспортных средств. На этих коммуникациях к апрелю 1916 г., для обслуживания только частей корпуса, действовавших на Керманшахском направлении, находились: автомобильная рота в 100 грузовых автомобилей, около 300 четверочных фургонов, около 1000 верблюдов, около 4000 мулов и 13 000 ослов. И вся эта масса могла подвозить лишь хлеб солдатам и по два фунта ячменя лошадям.

При длинных коммуникациях и быстром продвижении частей корпуса вперед эти вьючные транспорты за долгий путь, сами съедали почти все, что они везли.

Только методическим продвижением с постепенной организацией тыла и закладкой промежуточных баз, можно было производить это наступление за тысячу верст от своей базы, — наступление, совершенно не нужное для нас, а выполнявшееся лишь вследствие настойчивых просьб англичан. Лишь одно наступление частей конного корпуса в мае 1916 г. от Керманшаха к Ханекину стоило нам 460 человек убитых и раненых и 2430 человек больных малярией, холерой и следствием солнечных ударов, прошедших через госпиталь, т.е. около 50% пехоты корпуса.

И все эти усилия были затрачены напрасно, так как отряд генерала Таусенда, осажденный у Кут-эль-Амары, о выручке которого так настаивали англичане, не дождавшись подходившей помощи, сдался туркам, которые, благодаря этому, оставив против только что потерпевшей полную неудачу английской Месопотамской армии лишь наблюдение, все свободные силы направили против корпуса генерала Баратова.