АЛЬМИНСКАЯ ПОЗИЦИЯ

АЛЬМИНСКАЯ ПОЗИЦИЯ

«Прошедшая война, напротив, перенеслась в Крым совершенно неожиданно, в самое неблагоприятное время года…».

Генерал Ф.К. Затлер

Настало время перенестись на противоположный берег Черного моря. Сейчас мы попытаемся выяснить, что делали русские войска, что планировали русские командиры. Безропотно ждали своей неминуемой, казалось, участи или готовились встретить незваных гостей лавиной смертоносного металла?

Многие современники, участники событий, откровенно считали, что высадка союзников в Крыму была упущена руководством России: «…деятели наши, озабоченные каждый опасностью предстоящей вверенной ему части, хлопотали об обеспечении себя, мало помышляя об общей безопасности и спасении общего дела».^{695}

Но немало и тех, кто утверждает, что высадка союзников в Крыму — едва ли не важнейший элемент многоходовой стратегической операции князя Меншикова, которая, несомненно, должна была завершиться полным разгромом неприятеля, посмевшего посягнуть на неприступную землю Российской империи.

Ну что ж, тогда прошу — информация к размышлению…

Если военно-политическую преамбулу мы более-менее подробно рассмотрели в одной из предыдущих глав книги, то сейчас постараемся разобраться, какими силами располагали русские войска в Крыму к моменту появления у его берегов союзной эскадры? Для этого еще раз вернемся на несколько месяцев назад.

До войны на полуострове размещался внушительный по меркам мирного времени гарнизон. Кроме местных и иррегулярных войск, частей Черноморского флота здесь постоянно дислоцировалась 13-я пехотная дивизия.^{696} Но это было до открытия военных действий. После их начала с потребностями в войсках нужно было определяться заново.

С какой цифры начинался расчет необходимой потребности войск в Крыму? Впервые это число было официально озвучено за год до Альминского сражения. Военное руководство Российской империи не предполагало возможности переноса театра военных действий в Крым. Рассчитывая на победоносную наступательную операцию на Дунае, князь Горчаков составил 20 сентября 1853 г. докладную записку Николаю I. По его оценкам, в кампании 1854 г. предполагалось достаточным для защиты Крыма и Одессы иметь там одну пехотную дивизию с артиллерией и один казачий полк. Точное число войск, необходимых для предполагаемого усиления группировки в случае объявления войны союзными с Турцией державами, не уточнялось. Считалось, что в этом нет никакой необходимости, так как регион обречен оставаться глубоким тылом. Опасность виделась лишь в набегах на морские укрепленные пункты по типу атак Кавказского побережья с целью поддержки мятежных горских племен.

«Нападения на наши границы с сухого пути государь не ожидал, а опасался лишь морских предприятий и высадок».^{697}

Когда после провала переговоров в Константинополе возникла потребность усиления кавказской границы, туда решили отправить из Крыма 13-ю пехотную дивизию. Ее сменила переброшенная из района Одессы 1-я бригада 14-й пехотной дивизии. Одновременно началось формирование из бессрочно-отпускных резервных батальное 13-й дивизии.^{698}

Все изменилось после того, как Синоп сделал угрозу войны России с коалицией европейских держав реальной. Отныне оставаться слепым и делать вид, что угроза по-прежнему эфемерна, было трудно. Весной-летом 1854 г. перенос театра военных действий на территорию России стал ожидаемым.

Естественно, что должна быть усилена военная группировка в Крыму и на юге России. Но и сейчас, перед лицом явной угрозы, все шло с трудом.

«…В Петербурге прорабатывали различные варианты действий. Больше всего императора беспокоила возможность развертывания боевых действий на Балтийском побережье и в Польше, затем высадка союзных десантов в Одессе и на Кавказе. Десант в Крым считался менее всего вероятным и не слишком опасным. Уже в декабре

1853 года для усиления русских войск было решено ввести в действие 6-й корпус: 18-ю дивизию отправить на Кавказ, 16-ю и 17-ю — в Крым. Направление войск на полуостров было вызвано как просьбами князя Меншикова, так и отсутствием здесь достаточного количества войск. 6-й корпус появился на Закавказье и в Крыму к апрелю

1854 года, когда война уже началась. Это событие завершило развертывание российской армии на основных направлениях. Оформились четыре стратегические группировки: 1) войска в Финляндии и Петербургском регионе вместе с Балтийским корпусом; 2) на западном направлении — действующая армия, разделенная на Западную и Среднюю; 3) на юго-западном направлении — Южная армия и войска, размещенные в Крыму; 4) Отдельный Кавказский корпус, который наряду с войсками, действующими против Шамиля и охраняющими Черноморское и Азовское побережья, включал в себя и действующий корпус на турецкой границе. Вне сферы боевых действий остались лишь Оренбургский и Сибирский корпуса. Численность войск каждой из четырех группировок к 1855 году составляла от 200 до 300 тысяч человек».^{699}

Итак, 6-й пехотный корпус. Действительно, Кухарук прав, это формирование предназначалось не только для защиты Крыма, но и для поддержки русских войск на Кавказе. Кстати, не самое плохое решение. Это позволяло эффективно использовать выгоды географического положения полуострова.

Но сосредоточение еще не означает готовность. Войск можно согнать сколько угодно и куда угодно. История знает массу примеров, когда, в конце концов, они из армии превращались в лагерный контингент военнопленных. Это одна крайность. Другая — когда многочисленная армия, оказавшись на театре войны раньше времени, просто съедала все запасы и к началу активных боевых действий в значительной мере теряла боеспособность. Пример тому — события в 1808–1809 гг. на Пиренейском полуострове. Испания была вынуждена отмобилизовать большие военные силы для войны с вторгшимися войсками Наполеона, но время и снабжение сказали свое слово. Не имея соответствующего транспорта и снаряжения, испытывая недостаток выучки и кавалерийских лошадей, представляя по сути толпу оборванцев под предводительством дураков (фраза из книги Грегори Фримонт-Барнса «Война на Пиренейском полуострове 1807–1814 гг.»), если не сказать хуже — стоит ли удивляться, что испанская армия постоянно терпела поражения в боях?

Едва в переписке с самодержцем позвучало наименование географического пункта Евпатория, А.С. Меншиков даже беглым взглядом на карте мог определить наиболее выгодные рубежи отражения десанта. Их всего два и оба проходят по рубежам рек Альмы и Качи. А с момента, когда первые французские, английские и турецкие солдаты начали грабить Евпаторию, стало очевидно, что десант будет высажен именно там, где его ждали. Только тогда русские войска начали занимать позиции вдоль. Альмы. С этого времени главнокомандующему князю А.С. Меншикову стало окончательно ясно, где произойдет сражение.

В середине лета информация о готовящейся высадке стала поступать с пугающей регулярностью. А то, что Крым придется оборонять от десанта союзных войск, предполагали до того, когда первый солдат неприятеля ступил на землю полуострова. Но если предполагали, то что сделали для недопущения? А если делали, то почему допустили?

Князь Горчаков предупреждал Меншикова о возможных последствиях, которые наступят, если не удастся сдержать союзный десант.

«Я смотрю на Ваше положение как на затруднительное в высшей степени. Весьма вероятно, что англо-французы высадят около 50 000 человек и с подобными силами весьма возможно, отбросив нас к Севастополю, начнут осаду города с сухопутной стороны. Вы можете быть поставлены тогда в необходимость защищать место, по меньшей мере, открытое».^{700}

Естественно, что без значительного усиления численности войск говорить о каком-либо противодействии неприятелю не имело смысла. Время шло, эскалация военных действий на юге продолжалась, но до весны никто из военного руководства не мог толком понять, что готовят союзники и нужно ли вообще держать в Крыму войска. А если и нужно, то сколько и где. Все понимали, что имевшихся в распоряжении Меншикова до конца весны — начала лета 1854 г. сил было недостаточно. Правда, князь «…далеко не оставался бездеятельным в Севастополе и сделал все, что было в его силах».^{701} Прежде всего в части усиления военной группировки. Первое, что предпринял главнокомандующий, предчувствуя судьбу Крыма и Севастополя — стал взывать о присылке подкреплений.^{702}

Данный текст является ознакомительным фрагментом.