ПЕРВОНАЧАЛЬНОЕ РАЗВЕРТЫВАНИЕ И РУССКАЯ ПОЗИЦИЯ

ПЕРВОНАЧАЛЬНОЕ РАЗВЕРТЫВАНИЕ И РУССКАЯ ПОЗИЦИЯ

Одним из наиболее странных событии, связанных с Бородинской битвой, является выбор русским командованием позиции и размещение войск на этой позиции. И этот выбор служит основной причиной критики Кутузова со стороны историков. Эта критика опирается, в том числе, на записки таких известных участников событии, как Барклай-де-Толли, Беннигсен, Ермолов, Толь. Например, Беннигсен, согласно его «Запискам…», считал необходимым «наш правый фланг опереть на деревню Горки и двинуть все остальные войска нашего правого фланга на поддержку левого крыла». Барклай-де-Толли, если верить его сочинениям, убеждал Кутузова «при наступлении темноты исполнить с армиею движение так, чтобы правый фланг 1-й армии отступил на высоты Горки, а левый примыкал к деревне Семеновской, но чтобы вся 2-я армия заняла место, в коем находится 3-й корпус. Сие расположение не переменило бы боевого порядка: каждый имел при себе собранные войска; резервы наши, не начиная дела, могли быть сбережены до последнего времени, не будучи рассеянны и, может быть, решили бы сражение. Князь Багратион, не будучи атакован, сам бы с успехом ударил на правый фланг неприятеля». При этом Барклай ручался за успех. И за вроде бы необъяснимый отказ Кутузова и критикуют чаще всего современные историки.

Кстати, все эти воспоминания появились из-под пера людей, уже знавших к моменту написания, как именно прошло сражение. Масла в огонь добавляют утверждения французских участников событий, таких как генералы Ж. Рапп, Ж. Ж. Пеле, Ф. Сегюр. По их словам, правый фланг русской армии «был столь же неприступен, как и неопасен».

Но что же именно вызывало такое недоумение действий Кутузова и критику позиции? В первую очередь, это размещение на линии Бородино — Маслово 4 корпусов и казаков Платова. То есть главные силы русской армии были размещены там, где вообще никаких атак противника не производилось. К этому добавляется оценка как совершенно бесполезных хорошо подготовленных и вооруженных тяжелой артиллерией Масловских флешей.

Из каких же соображений исходили Кутузов и Толь, размещая войска именно таким образом? Для того чтобы понять, обратимся к схеме № 1. Как видно из этой схемы, Шевардинский редут был никак не передовой позиций, как часто утверждается, а частью единого фронта от Маслова до Шевардина, опиравшегося на целый ряд естественных преград и оборонительных сооружений. Почему была выбрана именно такая линия построения? Одно важное требование является константой — необходимость перекрыть Новую Смоленскую дорогу.

Атаман Платов

Кроме того, было явное желание заставить французов штурмовать позицию с северо-запада, через реку Колочу.

Что касается самого критикуемого участка — Масловских флешей, — то можно отметить, что даже при северо-западном направлении атак французов значение мощной батареи Масловских флешей невелико.

Зачем флеши с тяжелой артиллерией? А флеши нужны в силу важности позиции при возможном захвате их французами. В этом случае русская армия отбрасывается от Новой Смоленской дороги и лишается возможности отойти на Можайск. Это катастрофа. Так что оборонительные сооружения под Масловом — своеобразная страховка от худшего варианта.

А как быть с тяжелой артиллерией, направленной на север? Дело в том, что всего в 6 верстах от деревни Бородино, у местечек Аксиньино и Рахманово, находятся броды через Москву-реку. И в том же месте, вдоль северного берега Москвы-реки идет Гжатский торговый тракт, который через Марфин брод выходит к Можайску в тылу русских позиций.

Следует вспомнить, что Наполеон прекрасно умел использовать маневр с переброской сил через водные преграды для охвата противника или принуждения его к тем маневрам, которые требовались французскому полководцу. При этом Кутузов лично сталкивался с этим умением Наполеона во время своего отступления в Австрии под Кремсом, когда русская армия чуть не была отрезана переброшенными на северный берег Дуная силами Мортье. Тогда Кутузову удалось парировать подобный маневр. Но уже под Смоленском Наполеон подобным маневром, но уже осуществленным главными силами, поставил русские армии на грань разгрома, от которого их спас только героизм, проявленный 27-й дивизией Неверовского.

При этом мы исходим из того, что главные силы Наполеона наступали по обеим Смоленским дорогам. Но это известно сейчас, а тогда Кутузов не мог знать, что противник не пустит тот же корпус Богарне по Гжатскому тракту. В этом случае французы оказывались бы избавлены от необходимости переправляться через реку Москву вблизи русской армии.

Так что батарея на Масловских флешах позволяла держать под наблюдением и обстрелом Гжатский тракт, простреливая северный берег реки Москвы вплоть до леса за Гжатским трактом. Она позволяла замедлить или сорвать возможное продвижение вражеских войск и дать Кутузову время для маневра или отхода к Можайску. Вывод: Масловские флеши — это не ошибка или сомнительное решение Кутузова, а совершенно четкий и, скорее всего, лучший способ парирования небольшими силами вполне характерного для Наполеона маневра.

Теперь переберемся на противоположный фланг, к Шевардинскому редуту. Совершенно очевидной причиной выбора этой точки для сооружения укрепления было то, что это была самая значительная высота на поле. Конечно, южнее были и более высокие возвышенности, но они не имели интереса, так как были покрыты кустарником и лесом. В итоге Шевардинский редут оказался господствующей высотой на Бородинском поле. Но, судя но общему расположению русских войск, размещение у Шевардино тяжелой батареи должно было заставить Наполеона действовать в соответствии с русским планом, то есть развертывать силы на северо-западе от русской линии, на поле севернее деревни Бородино. А для этого требовалось иметь возможность простреливать Новую Смоленскую дорогу до ее выхода из леса западнее Валуева (схема № 1). Это ставило Наполеона перед выбором: либо вступать в сражение с марша, что явно невыгодно в генеральном бою, либо выводить войска из зоны обстрела для развертывания. Наиболее естественным в таком случае выглядит развертывание французов на самом обширном поле на линии Логиново — Беззубово и севернее Валуева. То есть французская армия оказывается перед русским фронтом и должна атаковать его через реку Колочу. Ну или попытаться сманеврировать в обход позиции севернее реки Москвы.

Развертывание без боя на линии от Новой до Старой Смоленских дорог, до входа в сектор обстрела батареи Шевардинского редута (Головина — Ельня), тоже мало что дает Наполеону. В этом случае французская армия нависает над флангом русских войск, но должна будет наступать через довольно широкий лес, не имея возможности поддержать наступление огнем тяжелой артиллерии из-за отсутствия удобных позиций для последней. Подобное направление ограничивает используемые силы и принуждает выстраиваться для атаки уже на опушке у Доронино, в зоне не просто досягаемости, а эффективного огня батареи Шевардинского редута.

Собственно, эта версия подтверждается в одной из редакций рапорта императору Александру I о Бородинском сражении и самим М. И. Голенищевым-Кутузовым: «…построенный нами 24-го числа редут, а также егеря, засевшие в рвах и кустарниках на правом берегу реки Колочи и занимавшие деревни Фомкину, Алексину и Доронину, весьма затрудняли приближение неприятеля по большой дороге». О том же писал в своей фундаментальной работе по войне 1812 года А. И. Михайловский-Данилевский. Он полагал, что одной из задач Шевардинского редута было «удобство действовать во фланг наступающим по большой дороге к Бородину колоннам». Современник событий Д. П. Бутурлин писал: «Огонь, производимый из редута, при селе Шевардине построенного, равно и российскими стрелками… весьма обеспокоивал прохождение неприятельских колонн по большой дороге». Так что основной задачей Шевардинского редута, кроме собственно обеспечения устойчивости фланга армии, являлось ограничение маневра Наполеона на момент развертывания его войск перед сражением.

Основным возражением против данной версии служат утверждения о невозможности ведения огня с Шевардинского редута по Новой Смоленской дороге. При этом основной упор делается на большую дистанцию. Кстати, именно это возражение мешает осознать и значение Масловских флешей. Обычно историки ссылаются на Кутайсова и на существующие в русской армии нормативы по ведению артиллерийского огня. Например, в параграфе третьем статьи Столыпина «Как батарея должна действовать» предлагалось: «На 400 сажен расстояния выстрелы невыгодны; от 300 до 200 они становятся точнее; но ближе 200 они весьма смертельны; посему на первом расстоянии должно стрелять медленно и редко, на втором скоро, на третьем поспешнее и стремительно» (в подлиннике — расстояния указаны прописью) А вот что рекомендовалось в пункте «1» правил Кутайсова: «В полевом сражении выстрелы за 500 саженей сомнительны, за 300 довольно верны, а за 200 и за 100 смертельны… Следовательно, когда неприятель еще в первом расстоянии, то должно стрелять по нем редко… во втором расстоянии стрелять чаще… и напоследок наносить удары со всевозможною скоростью…».

По при этом забывают, что речь идет об эффективном огне по таким мишеням, как, например, батальонная колонна. Действительно, вероятность попадания в подобную цель из 12-фунтовой пушки на дистанции 400–500 саженей была меньше 40 %. А тут речь идет о дистанциях 1 тыс. саженей и более. Но, как показывает пример самой Бородинской битвы, французы эффективно обстреливали Багратионовы флеши с такой же дистанции — порядка 1 тыс. саженей. Судя по всему, обычно исследователи и историки путают эффективный огонь по конкретным единичным целям (даже типа батальонной колонны) и эффективную стрельбу по площадным целям (походные порядки пехотного корпуса или расположение главных сил неприятеля). Но когда речь идет об обстреле городов или больших масс войск на поле боя или на марше, то огонь на предельные дистанции вполне допустим и актуален.

Начальное развертывание русской армии

Перенесение основного направления действий с Новой на Старую Смоленскую дорогу было оценено как не особо значимое ввиду заброшенности Старой дороги и лесистой местности в ее районе. Более вероятным, похоже, считалось продвижение французов не южнее, а севернее Новой Смоленской дороги. Да, собственно, так оно и было, севернее, по проселкам, шел корпус Богарне, который был в два с половиной раза больше идущего по Старой Смоленской дороге корпуса Понятовского. Однако возможность обхода предусматривалась — и для его парирования было осуществлено выдвижение резервов в район Старой Смоленской дороги и начато сооружение Багратионовых флешей.

Центр русской позиции, а точнее, стык левого фланга и центра, опирался на построенное южнее Бородина укрепление — курганную батарею, которая фланкирующим огнем прикрывала нашу линию на левом фланге и совместно с Шевардинским редутом позволяла обеспечить устойчивость фронта не меньшую, чем в центре и на правом фланге, где фронт прикрывался крутыми берегами реки Колочи.

Что же получается в итоге? Весьма разумное и продуманное расположение русской армии в соответствии с требованиями военной науки того времени. При этом развертывание противника было затруднено и много внимания было уделено защите от таких действий противника, которые могут привести русскую армию к катастрофе даже без прямого разгрома на поле боя. Кутузов не зря считался прекрасным полководцем — он образцово выбрал позицию и провел развертывание. Таким образом, Наполеон был поставлен в крайне неудобное положение еще до начала боя. Но император Франции не уступал в военном искусстве Кутузову. И как он сумел выкрутиться из цугцванга, который ему пытался навязать русский командующий, мы узнаем в следующей главе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.