ГЛАВА 10 ВОЙНА

ГЛАВА 10

ВОЙНА

Война застала корпус в пути. Только первые его воинские эшелоны успели 21 июня 1941 года прибыть к указанным станциям выгрузки Добруш и Ново-Белица. Все остальные эшелоны были вынуждены вплоть до первых чисел июля выгружаться на различных станциях, не доезжая Гомеля. Противник постоянно наносил бомбовые удары по железнодорожным станциям и отдельным воинским эшелонам.

Неразбериха первых дней войны не обошла стороной и 63-й ск. Многие подразделения и части, выгрузившиеся волею обстоятельств раньше намеченного района, не имели связи с вышестоящими штабами. Отдельные старшие командиры, оказавшиеся здесь несколько раньше, тут же пытались переподчинить их себе с тем, чтобы использовать по своему усмотрению. Путем высылки офицеров связи командирам частей и соединений с большим трудом удалось разыскать отставшие подразделения и указать им районы сосредоточения.

Штаб и командование 63-го стрелкового корпуса после выгрузки на станции Добруш находились в небольшой деревушке восточнее Гомеля. Здесь их и застала война. Свое первое письмо с фронта Л.Г. Петровский написал жене и дочери 24 июня 1941 года:

«Здравствуйте, дорогие мои Надя и Оля!

Крепко-крепко обеих вас целую. Прошло всего несколько дней, хотя и работы много, а все-таки о вас соскучился. Дел в невпроворот, сегодня спал всего три часа, буду ли ночью спать — не знаю...

Очень жалею, что я не среди первых частей, а пока в тылу. Мы все уверены в победе, и каждый из нас горит желанием сражаться за Родину, за вас, наших близких, которых мы защищаем. Погода солнечная — солнце и жарко...

Живите счастливо и хорошо. Ждите меня. Я приеду с победой, и будет нам всем весело...»

Вечером этого же дня штабом корпуса был получен приказ командующего 21-й армией генерал-лейтенанта В.Ф. Герасименко, который гласил:

«...Развернуться на западном берегу ДНЕПРА на фронте ГАДИЛОВИЧИ, РОГАЧЕВ, ЖЛОБИН, СТРЕШИН, сосредотачивая основные усилия на правом фланге, с целью отбросить немецкие войска в случае попытки их переправиться через ДНЕПР. Готовность обороны — 16.00 3 июля 1941 года».

27 июня, в то время когда танковые подразделения противника уже ворвались в Бобруйск, передовые части и подразделения 63-го стрелкового корпуса начали занимать оборону по восточному берегу Днепра. Протяженность полосы обороны корпуса составляла свыше 70 км вместо положенных по боевому уставу 16—24 км. К исходу 28 июня соединения и части корпуса заняли указанный рубеж и приступили к его инженерному оборудованию. Времени на подготовку было не так уж и много.

В первых числах июля к Днепру в полосе обороны 21-й армии вышли пять дивизий противника — 3-я танковая и кавалерийская дивизии 24-го танкового корпуса и три пехотные дивизии 2-й полевой армии. Боевой состав 21-й армии был следующим: 63-й, 66-й и 67-й стрелковые корпуса, а также 75-я стрелковая дивизия.

63-й ск, которым командовал комкор Л.Г. Петровский, занимал оборону в полосе: Гадиловичи, Рогачев, Цупер. В состав корпуса входили 61-я, 117-я и 167-я стрелковые дивизии, 546-й корпусной артиллерийский полк, 318-й гаубичный артиллерийский полк большой мощности, 387-й и 503-й гаубичные артиллерийские полки^{39}.

61-й сд командовал полковник Прищепа Николай Андреевич, 117-й сд — полковник Старостин Матвей Федорович. Командиром 167-й сд был комбриг Раковский Василий Степанович.

Правее оборонялся 67-й ск комбрига Ф.Ф. Жмаченко[21]. Две его дивизии, 151-я и 132-я, занимали оборону на рубеже Речица, Гомель, Добруш, Лоев. Еще одна дивизия — 102-я стрелковая, которая должна была занимать оборону на ее левом фланге, т.е. на стыке с 63-м ск, запаздывала с выходом и занятием указанного ей рубежа.

По этой причине Л.Г. Петровский получил от командующего 21-й армии распоряжение: до подхода 102-й сд занять рубеж обороны но восточному берегу р. Днепр на фронте от Гадиловичи до Шайчицы, предназначавшийся для нее. Эта задача была возложена командиром корпуса на 61-ю сд.

Слева от 63-го корпуса, в полосе Жлобин, Стрешин, занимал оборону 66-й ск, которым командовал генерал-майор Ф.Д. Рубцов. Корпус имел в своем составе всего две стрелковые дивизии — 232-ю и 154-ю.

На рассвете 2 июля 1941 года, всего через пять суток после занятия передовыми частями корпуса рубежа обороны по восточному берегу р. Днепр, немецкие мотоциклисты и танки передовых частей 3-й тд 24-го танкового корпуса появились на ее западном берегу. Пользуясь предрассветными сумерками и тщательно маскируясь, они с большой осторожностью выходили на берег. Постепенно осмелев, стали проводить разведку мест для переправы.

3 июля около 3 часов утра при поддержке огня артиллерии и минометов немецкая пехота попыталась форсировать Днепр в районе Рогачева, в полосе обороны 167-й стрелковой дивизии, но, встреченная организованным артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем наших подразделений, оборонявшихся на противоположном берегу реки, была вынужден отойти в исходное положение. Повторная попытка также не увенчалась успехом.

Однако противник не смирился с подобным положением и предпринял попытку форсирования Днепра на другом участке обороны наших войск. В 13 часов 4 июля вражеским подразделениям удалось форсировать Днепр в полосе обороны 61-й стрелковой дивизии, северо-восточнее Рогачева, в районе деревни Зборово, в том месте, где излучина реки круто поворачивает на север. Используя результаты огня артиллерии и удары авиации с воздуха, немецкая пехота начала быстро продвигаться в направлении Гадиловичи. Выход противника на восточный берег Днепра никак не входил в планы нашего командования.

Получив сообщение об этом, командующий армией генерал В.Ф. Герасименко приказал Л.Г. Петровскому немедленно остановить продвижение немецкой пехоты, уничтожить вражескую переправу и выбить противника с восточного берега реки. Получив приказ командарма, комкор Петровский, забрав с собой начальника артиллерии генерал-майора А.Ф. Казакова и небольшую группу офицеров штаба корпуса, не теряя ни минуты, выехал на командный пункт командира 61-й сд полковника Н.А. Прищепы. Одновременно Леонид Григорьевич приказал командиру 167-й сд комбригу Раковскому немедленно направить в район Зборово 520-й сп. В это время сюда по приказу командира 61-й сд уже выдвигался 221-й сп.

Накоротке согласовав действия войск и отдав необходимые указания начальнику артиллерии, Л.Г Петровский вместе с командиром 61-й сд полковником Н.И. Прищепой и группой офицеров выдвинулись на импровизированный командный пуша; разместившийся в сотне метров за боевыми порядками стрелковых подразделений.

После короткого огневого налета наша пехота по установленному сигналу поднялась в контратаку. Не выдержав натиска советских воинов, противник начал отступать к Днепру. Временами отступление врага больше походило на бегство. Его попытка закрепиться на выгодном рубеже недалеко от восточного берега реки провалилась, и он был вынужден, понеся большие потери в личном составе, отойти в исходное положение на противоположный берег.

Обозленная неудачей, а еще больше потерями в живой силе, вражеская пехота еще дважды в течение дня при поддержке нескольких танков пыталась вновь переправиться на левый берег Днепра, но каждый раз была вынужден отступать назад. К исходу дня на поле боя остались более ста вражеских трупов и два подбитых танка. Кроме этого, были захвачены несколько пленных немецких солдат, принадлежавших 394-му мотополку.

Результаты первых боев с немецкими захватчиками наглядно продемонстрировали, что «непобедимую немецкую армию» можно не только остановить, но и обратить в бегство. Именно на этом заостряли свое внимание в беседах с красноармейцами командиры и политработники частей и подразделений. В полках корпуса царило радостное возбуждение. Личному составу 61-й и 167-й сд, принимавшему непосредственное участие в этом бое, приказом командира корпуса была объявлена благодарность.

Л.Г. Петровский находился в прекрасном расположении духа. Иначе и быть не могло: в кратчайший срок и без больших потерь в личном составе удалось выполнить поставленную командармом боевую задачу и восстановить утраченное положение. О приподнятом настроении Леонида Григорьевича свидетельствует и короткое письмо, написанное им на следующий день:

«...Всю ночь ездил в машине, меня качнуло, а голова в окошко и фуражка с головы скок. Я проснулся, бац, где фуражка? Хорошо — недалеко уехали, вернулись и взяли.

У нас сегодня полный выходной, враг сидит смирно после того, как мы ему набили морду. Мы первые отбили его наступление и отбили все попытки наступления...»

На следующий день, 5 июля 1941 года в штабе корпуса состоялось служебное совещание, на которое были приглашены командиры дивизий и ряд должностных лиц штаба корпуса. В ходе совещания были подведены краткие итоги действий частей корпуса в районе Зборово, а также поставлены боевые задачи командирам и соответствующим начальникам родов войск и служб на проведение разведки боем, которую командир корпуса решил провести 6 июля на левом фланге корпуса силами частей 117-й сд полковника М.Ф. Старостина. Их действия планировалось поддержать огнем двух артиллерийских полков (322-го ап и 707-го гап) и дивизиона 546-го корпусного артиллерийского полка.

О своем решении Л.Г. Петровский накануне сообщил командарму генерал-лейтенанту В.Ф. Герасименко, который утвердил его, обратив особое внимание на организацию взаимодействия между стрелковыми подразделениями и артиллерией.

Как только забрезжил рассвет, 240-й сп стремительно форсировал Днепр и уже через час вел бой на восточной окраине Жлобина. Противник был полностью деморализован и не оказал сколь ощутимого сопротивления. Вскоре на западный берег реки переправились 275-й стрелковый полк и несколько других подразделений дивизии. К десяти часам дня город был полностью освобожден от немецких оккупантов подразделениями 240-го и 275-го сп, которые без остановки продолжили наступление в направлении населенного пункта Побалово.

Постепенно вражеская пехота пришла в себя и, используя результаты массированного огня артиллерии и минометов, смогла остановить продвижение частей дивизии. Вражеская авиация нанесла несколько сильных бомбоштурмовых ударов по наступающим частям, причинив им ощутимые потери в личном составе. Комкор Петровский был вынужден во второй половине дня отдать командиру 117-й сд полковнику М.Ф. Старостину приказ о переходе к обороне па достигнутом рубеже.

Леонид Григорьевич надеялся на то, что, нарастив утром следующего дня усилия вводом в бой частей соседних дивизий корпуса, ему удастся расширить плацдарм, захваченный 117-й сд. Однако к исходу дня противнику удалось перехватить инициативу. Силами частей 10-й моторизованной и 255-й пехотной дивизий он неожиданно нанес два удара с севера и юга вдоль западного берега Днепра, стремясь таким образом отрезать 117-ю сд от единственной переправы через реку Днепр, находившейся в районе Жлобина.

Наши воины отразили несколько массированных атак противника, однако сил был явно недостаточно. Ближе к ночи врагу удалось почти полностью окружить дивизию. Ее соединяла с главными силами корпуса только переправа через р. Днепр в районе Жлобина. В течение двух суток наши воины дрались с врагом, находясь в полной изоляции от главных сил корпуса. Но врагу так и не удалось захватить переправу, которую обороняли подразделения 275-го сп, и она по-прежнему находилась в руках окруженных.

Выполняя приказ командира корпуса, дивизия в ночь на 8 июля смогла под губительным огнем вражеской артиллерии отойти на противоположный берег, однако при этом понесла очень большие потери в личном составе. Понимая, что в таком положении дивизия не в состоянии выполнять дальше боевую задачу в обороне, командующий армией генерал В.Ф. Герасименко приказал комкору Петровскому вывести ее в резерв армии.

Вместо нес по приказу командарма-21 в состав 63-го ск была передана 154-я сд, которой командовал полковник Фоканов Яков Степанович. Дивизии было приказано оборонять рубеж: Цупер, Жлобин, Стрешин^{40}.

В то время, когда части 63-го ск вели боевые действия с врагом в районе Рогачева и Жлобина, на смоленском направлении шли ожесточенные, кровопролитные бои. К исходу 10 июля немецким войскам удалось форсировать Западную Двину и Днепр и, овладев плацдармом южнее Орши и севернее Быхова, развернуть наступление непосредственно на Смоленск.

В создавшей обстановке Ставка ВГК приказала командованию Западного фронта совместными действиями 22-й, 19-й и 20-й армий нанести контрудары в общем направлении на Витебск, одновременно силами 21-й армии перейти в наступление из района Гомеля на Бобруйск.

Времени на подготовку к наступлению и перегруппировку войск практически было очень мало, к тому же именно в этот момент произошла смена командующего 21-й армии. Вместо генерал-лейтенанта В.Ф. Герасименко в должность командующего 21-й армией вступил генерал-полковник Ф.И. Кузнецов[22], который и получил приказ — выбить противника из Бобруйска и восстановить на этом участке фронт по р. Березина. Решением командарма предполагалось силами 63-го и 66-го стрелковых корпусов нанести концентрические удары на Бобруйск, а 67-м ск наступать на север от Шапчицы вдоль западного берега р. Днепра с целью ликвидации группировки противника, прорвавшейся на восточный берег Днепра в районе Быхова. В наступлении на Бобруйск должны были принять участие также конная группа генерал-полковника О.И. Городовикова, 151-я сд под командованием генерал-майора В.И. Неретина и березинский отряд Пинской флотилии.

При благоприятном стечении обстоятельств этот удар, по замыслу Ставки, должен был вывести 21-ю армию в тыл могилевской группировки противника и тем самым вынудить его оттянуть часть сил и средств в этот район, ослабив удар на смоленском направлении. Наступление планировалось начать в 8 часов утра 13 июля^{41}.

Приказ о переходе в наступление, полученный около 12 часов дня 12 июля, был для комкора Петровского, как и для других командиров корпусов, полной неожиданностью. До этого не было не только никаких предварительных боевых распоряжений, но даже и обычной в таких случаях словесной ориентировки о возможном характере предстоящих действий. На подготовку к наступлению и перегруппировку войск оставалось менее суток. Положение осложнялось еще и тем, что дивизии корпуса были разбросаны на довольно широком фронте.

Исходя из полученной боевой задачи и сложившейся обстановки, комкор Петровский решил форсирование Днепра осуществить на широком фронте, имея построение корпуса в один эшелон. Правофланговая 61-я сд получила задачу форсировать реку в районе Зборово, где еще недавно противнику удалось успешно переправиться на противоположный берег, и нанести удар в направлении Близницы, Фалевичи, Старцы. Для прикрытия своего правого фланга дивизия должна была выделить усиленный стрелковый батальон, которому надлежало, заняв оборону в районе населенного пункта Озераны, не допустить контратаки противника с севера.

В центре, на участке Рогачев, Лучин, должны были форсировать Днепр части 167-й сд комбрига B.C. Раковского.

Переданная накануне в состав 63-го ск 154-я сд полковника Я.С. Фоканова имела задачу форсировать реку на участке Лебедевка, Жлобин, овладеть городом Жлобин и развить наступление вдоль железной дороги Жлобин — Бобруйск.

По воспоминаниям непосредственных участников тех событий, ни командующий армией генерал Кузнецов, ни командир 63-го ск комкор Петровский не были уверены в конечной цели планируемых в этом районе боевых действий — все-таки глубина операции для корпуса была очень большой. Тем не менее, вспоминая удачные действия 117-й сд в районе Жлобина, когда двум полкам дивизии удалось отбить у врага город, оба были уверены в том, что успех, пусть и с меньшим результатом, возможен.

Генерал-полковник Л.М. Сандалов, бывший тогда начальником штаба 4-й армии, как раз в тот период времени, можно сказать, случайно встретился с Л.Г. Петровским и вот что рассказал много лет спустя в своих воспоминаниях:

«Утром 13 июля, когда мы только начали занимать оборонительный рубеж по р. Проня, в штаб армии стали поступать тревожные сведения о продолжавшемся форсировании противником Днепра к северу и югу от Могилева. Мы с членом Военного совета Ф.И. Шлыковым поехали уточнить обстановку к командиру 63-го стрелкового корпуса, оборонявшегося по Днепру между городами Рогачев и Жлобин — впереди 4-й армии. Это был мой старинный знакомый комкор Л.Г. Петровский.

Леонид Григорьевич не заставил себя упрашивать:

— Позавчера под Быховом, на участке соседней армии кто-то действительно проворонил подводную переправу вражеских танков через Днепр. Л теперь, когда гитлеровцы захватили на восточном берегу плацдарм, сил для уничтожения их не хватает. Ведь наши войска за Днепром обороняются на широком фронте.

— У нас здесь у селения Броды немцы тоже пробовали форсировать Днепр, но с большими потерями были отброшены назад, — заметил начальник политотдела корпуса полковой комиссар II.Ф. Воронов

Я рассказал Петровскому, что 4-я армия займет оборонительный рубеж но р. Сож...

Прощаясь с нами, он твердо заявил:

— Можете не сомневаться в успехе нашего наступления. Если войскам и не удастся освободить Бобруйск, то, во всяком случае, подойти к Днепру мы врагу не позволим на нашем участке»^{42}.

И действительно, войска корпуса Петровского блестяще выполнили свою задачу. С наступлением темноты 13 июля они неожиданно стремительным ударом ошеломили неприятеля, успешно форсировали Дпепр на рубеже Рогачев, Жлобин. В ожесточенных боях нанесли большие потери врагу и, как было сказано в оперативной сводке Совинформбюро, «штурмом овладели городами Рогачев и Жлобин. В последующие дни части корпуса продолжали наступать к Бобруйску»^{43}.

Вечером 12 июля в разведку были посланы несколько разведчиков Жлобинского истребительного батальона во главе с командиром взвода разведки Ткачевым Антоном Петровичем, которым удалось буквально в течение нескольких часов уточнить возможные места переправ для наших частей, а также места расположения опорных пунктов противника. О результатах разведки было доложено комкору Петровскому^{44}.

Перед началом наступления во все соединения и части были приданы проводники из числа местных жителей, которые хорошо знали местность, а также подступы к реке и места бродов. По воспоминаниям полковника Я.С. Фоканова, проводниками частей 154-й сд, кроме А. Ткачева, стали: Г. Злынов, П. Тамков и Л. Крышнев. Подобное решение в значительной степени способствовало выполнению поставленной боевой задачи и сыграло не последнюю роль в успешном форсировании частями 63-го стрелкового корпуса такой сложной водной преграды, какой являлась р. Днепр.

Штатных средств для форсирования в дивизиях и корпусе практически не было. Предстояло переправляться на противоположный берег, используя только подручные средства: рыбацкие лодки, самодельные плоты, сплавной лес и т.п. Если для пехоты эта задача, худо-бедно, была выполнимой, то для артиллерии, особенно крупных калибров, необходимо было искать места переправ или бродов, в то же время не забывая о своей главной задаче — поддержке огнем наступающих частей.

Из исторического формуляра 154-й сд, которой предстояло вести боевые действия по овладению городом Жлобином:

«12.7 получен приказ об овладении Жлобином.

К часу ночи 13.7 полки сосредоточились: 510-й сп в районе Лебедевка, 437-й сп в районе железнодорожных Жлобинских мостов. Противник взорвал все переправы. В ночь 212-й саперный батальон с 2 сб 437-го сп соорудили одну переправу»^{45}.