«Панцеры» против «непробиваемых» французских танков

«Панцеры» против «непробиваемых» французских танков

В чем отличие судеб немецких «панцеров» Pz.III и Pz.IV в сравнении с военными биографиями советского Т-26 и легких чешских танков? Прежде всего в том, что после рождения, обладая соответствующим потенциалом, «немцы» подвергались неоднократной модернизации. Особенно очевидно неадекватность самых первых моделей основы германской танковой мощи проявилась во время «битвы за Францию» в мае — июне 1940 года. Известный «танковый» историк Стивен Залога выразился по этому поводу следующим образом: «В 1940 году у французской армии было больше танков, чем у немцев, и они часто оказывались более технологически «продвинутыми», с лучшей броней и лучшими пушками. С технической стороны германские танки были неплохими, но не представляли собой ничего особенного» («Armored Thunderbolt», перевод с английского здесь и далее мой, с. 13).

Читая найденную в Интернете статью Дэвида Лемана «Armoured units in 1940 on the Western front» о танковых боях французских танков с немецкими (а таких было немало, и они часто оказывались довольно жаркими), я с удивлением узнал, что немцы столкнулись с «непробиваемыми» танками за год до встречи с советскими Т-34 и КВ. Первый шок гитлеровские танкисты испытали еще в середине мая 1940 года, когда впервые встретили в бою французские Char B1bis, о которых я упоминал в не самом приглядном свете несколько выше и которые подверг совсем уж разгромной критике Виктор Суворов. Это тот самый 31,5-тонный (то есть средний) танк, на котором из корпуса торчала бесполезная в танковом бою 75-мм гаубица-«окурок», а крошечная башня без люка (!) на одного человека с трудом умещала 47-мм противотанковую пушку. Тем не менее у этой в целом полностью устаревшей машины имелось достаточно мощное по тем временам бронирование — от 40 мм на ранних 28-тонных версиях Char В1 до 60 мм на тех самых «непробиваемых» танках модели «бис». Так вот, 16 мая 1940 года единственный французский «бис» атаковал и в течение нескольких минут уничтожил тринадцать немецких «панцеров» и два самоходных орудия в районе местечка Стонне. Несмотря на 140 прямых попаданий, тихоходный танк вышел из боя абсолютно невредимым (Robert Kershaw «Tank men», с. 111). А вот что, согласно статье Лемана, вспоминал по поводу встречи с «бисом» к югу от города Жюнивиль Г. Гудериан: «Пока шло танковое сражение, я попробовал — безрезультатно — уничтожить «Char В» с помощью трофейной 47-мм противотанковой пушки. Все мои снаряды попросту отскакивали от брони. Наши 37-мм и 20-мм пушки были столь же бесполезными против этого противника. В итоге мы, как это ни печально, неизбежно понесли тяжелые потери» (здесь и далее перевод с английского мой).

Заметим, что более высокие скорость, маневренность и скорострельность немецких и чешских танков в борьбе с «тяжелыми» «бисами» помогали мало: большая часть потерь этих машин приходилась не на немецкие «панцеры», а на огонь дивизионной артиллерии Вермахта, зенитных орудий Люфтваффе и подрывы на минах. Не очень сказалось и важное конструкционное преимущество немецких танков — башня «на троих» — в отличие от крошечных башен французских машин, рассчитанных на одного человека (командир французского танка был вынужден одновременно командовать, наблюдать за полем боя, наводить, заряжать и стрелять). Тем не менее, по словам французов, единственную угрозу их «тяжелым» машинам (на самом деле, напомню, они были средними танками) представляли Pz.IV, и то на дистанции 100 метров и меньше. Иными словами, чтобы поразить французский средний танк, немецким танкистам приходилось, маневрируя и сильно рискуя, подъезжать к нему на дистанцию «пистолетного выстрела». Уже тогда — за год до вторжения в СССР — единственным эффективным средством поражения медленных, но хорошо бронированных французских танков «бис», которые немцы уважительно называли «колоссус», оказались 88-мм зенитная пушка и 105-мм полевое орудие. Как уже упоминалось, свое обидное прозвище — «дверной молоток» — немецкая 37-мм противотанковая пушка получила не в России, а еще во Франции.

Но Char В1bis был не единственной проблемой немцев: вторым неприятным сюрпризом стал «кавалерийский» танк S35 «Сомуа» образца 1935 г., оснащенный 45-мм броней и той же довольно эффективной 47-мм пушкой, что и Char В1bis (башни этих машин были во многом похожи). Этот танк к тому же обладал и достаточно высокой скоростью — 40 км/ч, мало уступая по данному показателю немецким «панцерам» того времени. В ходе крупнейшей танковой битвы кампании под Ханнутом в середине мая 1940 года (с обеих сторон участвовало около 1700 машин) эскадроны «Сомуа» показали достаточно очевидное превосходство над немецкими танками, а их появление на поле битвы часто «вызывало хаос в боевых порядках немцев» (там же). Мало того, согласно статье Лемана, французские экипажи нередко оказывались более опытными и лучше подготовленными. Немцам в итоге помогла не столько их боевая техника, сколько превосходство в стратегии и тактике — в частности, умение концентрировать силы в нужное время и в нужном месте (это правило, по иронии судьбы, сформулировал еще Наполеон). У обеих сторон имелось примерно равное количество более или менее современных танков и САУ. Так, по подсчетам Лемана, у союзников — французов, англичан и голландцев — без учета полностью устаревших FT-17/18 имелось около 2904 танков (включая и 600 британских). У немцев с учетом двухсот самоходных артиллерийских установок было 2826 машин. В ходе кампании весны — лета 1940 года Вермахт выручило не техническое превосходство танков (его, по моему мнению, не наблюдалось), а качество командиров высшего и среднего звеньев, видевших поле боя лучше своих оппонентов. Важную роль сыграла и храбрость немецких танкистов, основанная на их уверенности в своих силах и вере в талант германских генералов. Когда было необходимо, немцы умели создавать многократное — порой до 10: 1 — численное превосходство в бронетехнике (там же).

Еще раз подчеркну: боевые качества устаревшей бронетехники французов оказались, как это ни странно, выше, чем у якобы «современных» немецких танков. Вот что, согласно Леману, писал по этому поводу немецкий генерал Фридрих Кюн (во время вторжения в СССР — командир 14-й танковой дивизии): «Единственной немецкой танковой пушкой, эффективной против французских танков «Рено» D2, S35 «Сомуа» и «Рено» В1bis, оказалась 75-мм пушка танка Pz.IV (и 88-мм зенитная пушка, способная пробивать броню до 200 мм)… Французская 47-мм танковая пушка проявила себя самым замечательным образом. Она пробивает все немецкие танки вне зависимости от угла наклона брони на расстоянии до 800 метров, а иногда и больше. Несколько «Сомуа» и В 1 bis смогли поразить немецкие танки с расстояния в один километр… Скорость наших танков оказалась очень хорошей. В будущем нам нужно сохранить способность двигаться по легкому бездорожью со скоростью в 30–40 км/ч (не думаю, что это удалось. — Прим. авт.). Взятые в плен французские танкисты и артиллеристы показали, что именно скорость наших танков была главным препятствием при ведении прицельной стрельбы по ним» (там же).

Теперь, обращаясь к той же статье Лемана, процитирую отчет генерала Жана Перу — командира 2-й французской резервной бронетанковой дивизии (2е DCR): «Наша техника в целом превосходна. Броня 40 мм на легких танках и 60 мм на Char B1bis является очень эффективной защитой. С 3 по 25 июня только 21 танк был потерян в результате огня противника. Один из моих B1bis получил более 20 попаданий из 37-мм орудий и по-прежнему оставался в идеальном рабочем состоянии. Даже несколько «Хочкисс 39» (легкий французский 12-тонный танк. — Прим, авт.) после попаданий из 37-мм пушки с расстояния в 200 метров не получили повреждений… «Хочкисс 39», вооруженный 37-мм пушкой SA38, мог эффективно противостоять всем немецким танкам, за исключением утяжеленных моделей Pz.IV… 47-мм пушка SA35 имела ничуть не худшую бронепробивающую способность, чем 75-мм пушка Pz.IV… Я ни разу не испытывал проблем и с немецким превосходством в скорости… Недостаток мобильности ощущался лишь при ведении разведки… Что касается надежности наших машин, то танки Char B1bis превзошли все ожидания. Некоторые из них прошли 1600 км без какого-либо обслуживания — за исключением быстрой смазки по вечерам. «Хочкисс 35» оказались более хрупкими. «Рено 35»… были очень надежными. Таким образом, за исключением радиооборудования, оказавшегося слишком разномастным и порой недостаточно мощным, вся наша техника проявила себя с самой лучшей стороны» (там же). Честно говоря, эти слова, сказанные побежденным французским командиром о своих не самых современных танках, весьма выгодно отличаются от стенаний советских танковых генералов по поводу «устаревшей» бронетехники СССР начального периода войны. Но об этом поговорим чуть позже. Пока же вернемся к боевым биографиям первых моделей немецких «панцеров».

Разумеется, опыт боев во Франции был быстро обобщен и привел к значительным усовершенствованиям. В результате в 1941 году появился Pz.IIIJ: его лобовую броню увеличили до 50 мм (в 1937 году была 14,5 мм, в 1938-м — 30 мм), а калибр танковой пушки стал 50 мм (до этого был 37 мм). Все это привело к увеличению веса с 15,4 тонны у Pz.IIIA до 21,5 тонны у Pz.IIIJ, что потребовало установки и более мощного 300-сильного двигателя. Еще раньше — в 1940 году — появился Pz.IVFl. Лобовое бронирование этой машины стало 50 мм (до этого было 14,5 мм), она получила тот же 300-сильный мотор. Правда, танку по-прежнему отводилась роль непосредственной поддержки пехоты (НПП), а потому и пушка на нем осталась та же — 75-мм «окурок». Вес «обновленного» Pz.IV — уже не 17,3 тонны, а целых 22,3 тонны. Итак, после модернизации два легких немецких танка очутились в категории средних. Отметим еще раз, что летом 1940 года первые версии Pz.III и Pz.IV оказались неспособны эффективно сражаться со многими французскими танками, а потому по определению являлись устаревшими. Что, впрочем, никак не помешало немцам нанести союзникам сокрушительное поражение. Заметим также, что главным преимуществом своих машин немцы считали скорость и маневренность — то, что в избытке имели советские танки БТ.