Глава 24 В ожидании неминуемой трагедии

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 24

В ожидании неминуемой трагедии

Когда Секретная служба гордо демонстрирует членам Конгресса свой учебный центр Джеймса Роули, их приводят их в восхищение кажущиеся спонтанными действия агентов, которые справляются с «плохими парнями» и спасают жизнь охраняемым лицам. Но эти сценарии тайно готовятся заранее.

«Членов Конгресса водили по учебному комплексу, а мы пригрывали выборочные сценарии по спасению охраняемых лиц, — вспоминает один из агентов. — Например, мы часто отрабатываем эвакуацию охраняемого лица из отеля. Скажем, в отеле происходит пожар или снаружи прогремел взрыв. Мы хотим, чтобы наш клиент спустился, сел в автомобиль и уехал в безопасное место».

В то утро, когда члены Конгресса должны были прибыть с визитом, «все было по-другому, — рассказывает агент. — Все было отрепетировано, все было подготовлено заранее, а нам оставалось лишь спрашивать: „Почему мы исполняем отрепетированные сценарии? Мы должны работать с практическими сценариями и реальными учебными ситуациями“».

Агентам сказали: «Ну, сегодня к нам приезжают конгрессмены».

«Обычно при проведении учебных тренингов „плохие парни“ могут „убить“ агента, — говорит агент. — Вы не знаете, что произойдет. Можно видеть, что агента убили, можно видеть двух агентов, споткнувшихся друг о друга на лестнице, разное может случиться. Если это происходит при обучении, это эффективно, это практическое упражнение в том смысле, что вы позволяете тому, что происходит, развиваться до конца и учитесь на своих ошибках. Но в день визита членов Конгресса мы действовали так, как если бы мы отрепетировали все свои действия заранее. В настоящем тренинге вы никогда не готовите свои действия подобным образом».

Проигранные сценарии сделали свое дело, впечатлив сенаторов и депутатов нижней палаты, наблюдавших за происходящим. «Они видели нападение на главное лицо и видели реакцию агентов, наблюдали, как группы охраны защищали охраняемое лицо и как члены группы противодействия нападениям разворачивали свои позиции, но они не знали, что агенты провели последние пару дней, репетируя этот сценарий».

Согласно словам другого действующего агента, то же самое происходило, когда Секретная служба открывала центр Роули для посещения группы федеральных прокуроров. До их визита агенты отрепетировали сценарии на два часа показа.

Все это должно было бы происходить совсем не так.

«Известна ситуация — например, что президент будет произносить речь, — говорит бывший заместитель директора Секретной службы Дэнни Сприггс. — Агентам не говорят, что их ждет. Они не знают, произойдет ли нападение, где это случится или что будет происходить при этом».

Когда мы задали вопрос о практике подготовки сценариев, которые, предполагается, являются спонтанными, Эд Донован, представитель Секретной службы, не дал никакого ответа.

В центре Роули Секретная служба также любит производить впечатление на членов парламента меткой стрельбой агентов. Но что агентство не сообщает Конгрессу, так это то, как агенты отстают в стрельбе, потому что Секретная служба продолжает использовать устаревшие пистолеты-пулеметы MР5 фирмы «Хеклер и Кох». В отличие от Секретной службы, армия и другие федеральные силовые структуры перешли на более новые и более мощные карабины «Кольт M4».

В то время как группа противодействия нападениям, сопровождающая президента, вооружена SR-16 — сходным с М4, — другие агенты в группе охраны также должны быть готовы к тому, чтобы отразить нападение. Многие из этих агентов вооружены МР5. Вдобавок все агенты вооружены пистолетами SIG Sauer Р229, модифицированными под пули 357 калибра вместо стандартных пуль меньшего девятимиллиметрового размера.

«Секретная служба, как вы бы могли подумать, должна быть самой передовой в том, что касается оружия, а это почти совсем не так, — говорит действующий агент. — Они все еще пользуются автоматами МР5, разработанными в шестидесятых. Парни из Государственного департамента имеют при себе М4 — оружие, которым вооружены солдаты в Ираке и Афганистане». Разработанное в 1990-х, «оно намного мощнее. Оно имеет лучший радиус действия и лучшую проникающую способность», — добавляет этот агент.

Армия Соединенных Штатов использует М4 в качестве своего главного оружия. Агенты ФБР используют как МР5 так и М4. Даже полицейское управление Национальной компании железнодорожных пассажирских сообщений «Амтрак» вооружено карабинами М4.

«В руках тех, кто нападет на нас, будут автоматы АК-47 или М4, — говорит один из агентов. — Мы хотим иметь сопоставимое или лучшее оружие, чем те, кто будут нас атаковать. Мы хотим, чтобы дальность стрельбы у наших автоматов была такая же или лучше. Проблема в том, что, если перестрелка случится при движении в кортеже, с пистолетом-пулеметом МР5, — вы, по сути, стреляете из пистолета, используя режим одиночной стрельбы. Вы не хотите, чтобы ваши очереди не долетели до цели или чтобы они оказались не способны достичь „плохих парней“. Иными словами, в высшей степени важно, чтобы вы вступали в бой с оружием не хуже, чем то, которое в руках у противника».

«Фактически, — говорит он, — девятимиллиметровый снаряд, выпущенный из МР5 не способен даже пробить большинство нательных бронежилетов, которые могут приобрести все, кто пожелает».

«Я смеюсь каждый раз, когда прохожу обучение и мы отрабатываем сценарий нападения на кортеж, — говорит другой агент, работавший в главной группе охраны. — Наши так называемые нападающие используют в качестве оружия АК-47. Когда происходит нападение и появляются „плохие парни“ с АК-47, это производит большой шум. Вы чувствуете себя так, как будто попали в засаду на Ближнем Востоке. Затем группа Секретной службы отвечает стрельбой из МР5. В сравнении это звучит как стрельба из игрушечных пистолетов».

В отличие от М4, МР5, которыми пользуются в Секретной службе, не имеют функции ночного видения и встроенного сигнального фонаря. Фонари помогают агентам определять цель ночью, освещать темное помещение и могут быть использованы для отвлечения противника. Временно ослепляя нападающих, они могут давать агенту преимущество в схватке.

«Отсутствие функции ночного видения — это серьезный недостаток, — говорит один из агентов. — Это позорно и печально, что мы не имеем такого основного снаряжения, которое хотя бы поставило нас в равные условия с любыми возможными противниками, замышляющими убийство».

Собственно, во время проработки одного ночного сценария в Белтсвиле, агенты чуть не ударили по своим, только потому, что бойцы смены не могли распознать, были ли члены группы противодействия нападениям, пробирающиеся через лес, «хорошими парнями» или «плохими парнями». Чтобы другие агенты могли их идентифицировать, члены группы противодействия нападениям носят устройство, называемое «светлячок», которое испускает световой импульс. Но видеть его можно только через очки ночного видения или в оптический прибор, вмонтированный в оружие. Некоторые из агентов позже говорили, что еще чуть-чуть — и они бы начали стрелять в группу противодействия, думая, что это были силы противника.

Агенты постоянно поднимают перед начальством вопрос о необходимости более совершенного оружия, но руководство пропускает их беспокойство мимо ушей.

«У нас есть ребята, которые пытаются организованно добиться того, чтобы мы перешли на более совершенное оружие М4, — говорит один из агентов. — Но в главном управлении засели люди, которые говорят в ответ, что М4 — это оружие войны, оно не для охраны. Для них это отговорка, позволяющая не тратить деньги на перевооружение».

На вопрос о том, почему оружие Секретной службы не имеет прибора ночного видения и сигнальных огней, супервизоры говорят, что Секретная служба только очень постепенно сможет дойти до этого решения, имея в виду то, что это стоило бы больших денег — обновить оружие, выдаваемое агентам. Если принять во внимание, что Соединенные Штаты тратят двенадцать миллиардов долларов в месяц на финансирование личного состава вооруженных сил и поставку наиболее современного оружия в Ирак — не считая семисот восьмидесяти семи миллиардов долларов, выделенных на пакет мер по стимулированию, — тот факт, что руководство Секретной службы не спешит обеспечить агентов наилучшим оружием, позволяющим отразить нападение на президента, вызывает изумление.

Агенты говорят, что Секретная служба все еще живет образом вооруженного одиночки, устраивающего следующее покушение, что отражает, по словам одного агента, «ментальность прошлого века». Недостаточное внимание уделяется возможности полномасштабной террористической атаки или атаки с применением самодельного взрывного устройства (СВУ).

«Давайте обратим внимание на СВУ, давайте посмотрим на то, что представляет реальную угрозу, — говорит один из агентов, работающих в двух главных группах охраны. — Посмотрите на ребят в Ираке, на то, с чем они имеют дело каждый день, и подумайте о том, что эти угрозы могут появиться у нас дома. Следует думать не об одиноком стрелке с сорок пятым калибром, сидящем у окна на втором этаже в то время как мимо движется кортеж. Этот лимузин задерживает пули сорок пятого калибра, даже если они попадут в окно».

Также недостаточное внимание уделяется возможному нападению террориста-самоубийцы.

«Как Секретная служба может не готовиться к появлению террористов-самоубийц, если Беназир Бхутто была убита террористом-самоубийцей в то время как она стояла в своем лимузине? — спрашивает другой агент. — Как можно не видеть, что именно на таких вещах вам следует сфокусировать свое внимание? Не на парне с оружием сорок пятого калибра, стоящем на крыше через две улицы. Давайте заботиться о реальных угрозах, угрозах сегодняшнего дня».

Согласно словам еще одного агента, новое распоряжение Секретной службы рассматривает угрозы, связанные с террористами-самоубийцами, но инструкции в нем расплывчаты, а агентам предписывается заговаривать с подозрительными людьми.

«Если я увижу, что на тридцатиградусной жаре кто-то идет в зимней куртке, и я увижу, что он потеет и нервничает, я наведу на него заряженное оружие и он не подойдет ближе, — говорит агент. — Знаете, если я начну говорить с ним, кто-то сразу же погибнет. Я не разговариваю ни с кем. Вечером после работы мне нужно домой, к своей семье».

Тенденция экономить на всем коснулась и вопросов обеспечения безопасности Билла и Хиллари Клинтон в их доме в Чаппакуа, штат Нью-Йорк. Чаппакуа — это живописное уединенное место, напоминающее городки 1950-х. В крошечном центре этого городка располагается множество семейных магазинчиков, где продавцы знают всех покупателей по имени. Здесь, среди волнистых поросших лесом холмов, в тридцати пяти милях к северу от Манхеттена Билл и Хиллари Клинтон в 1999 году купили голландский колониальный дом с пятью спальнями за один и семь десятых миллиона долларов.

Девять тысяч жителей этого городка в округе Вестчестер придерживаются неофициального правила поведения: проезжая мимо белого дома на Аллее старого дома, не глазей по сторонам, снизь скорость или остановись на обочине дороги. Хотя жителей Чаппакуа, возможно, впечатляют охраняющие дом агенты Секретной службы, он не обнесен охранным ограждением полностью. Когда смотришь на дом с фасада, кажется, что непрошеные гости с территории прилегающих домов могут легко войти на охраняемую территорию. Прежде чем они заденут аварийную сигнализацию, они могут подойти очень близко к дому. Не менее шести агентов постоянно охраняют дом, плюс еще двоих выделяет местное нью-йоркское отделение. Но дом оснащен всего двумя вращающимися камерами наружного наблюдения, которые часто выходят из строя.

В штаб-квартире Секретной службы компьютерная система, подключенная к засекреченной информации разведки по существующим угрозам, остается ограниченной по применению и технологически примитивной. Агенты говорят, что они обычно узнают больше об исходящих из-за рубежа угрозах из новостей Си-эн-эн, Фокс-ньюс, или Эм-эс-эн-би-си, чем на брифингах, проводимых собственной службой разведки.

Вплоть до недавнего времени Секретная служба экономила даже на мобильных телефонах, выдавая агентам огромные устаревшие мобильники и отремонтированные пейджеры «Моторола», которые не работали вблизи Белого дома. Теперь их заменили на BlackBerry. Радиосвязь Секретной службы, соединенная с наушниками агентов, часто не проходит через кирпичные стены.

Рассказывая об инновациях в учебном центре Роули во время ознакомительного тура, один агент с гордостью упоминал, что агенты здесь обучаются с помощью недавно приобретенной компьютерной программы «Стрелять / не стрелять», которая присваивает им очки в зависимости от того, правильное ли решение они приняли относительно времени, когда нужно открыть огонь. Но когда я писал книгу «Бюро федеральных расследований: тайная история ФБР», я еще в 2002 году видел такую программу в учебном центре ФБР в Куантико, штат Вирджиния.

В то время как Секретная служба экономит на закупке оснащения, необходимого для спасения жизней, она впустую тратит время своих сотрудников, требуя от них ведения не являющихся необходимыми записей с использованием программного обеспечения из семидесятых годов. Каждые две недели агенты должны представлять распечатку с указанием ежедневных часов их работы. Дежурный затем перепечатывает эти данные в систему обработки платежных ведомостей. В конце месяца агенты должны вручную подсчитывать число обычных рабочих часов и часов сверхурочной работы, которые они провели с каждым из охраняемых лиц, и количество часов, которое они провели в поездках или работая вне города. Затем они вводят эти данные в допотопную компьютерную программу.

Хотя в Секретной службе имеется должность уполномоченного по правам сотрудников, к которому можно обратиться с жалобами, агенты называют этот пост курьезом. «Уполномоченный по правам — это парень, который находится в приятельских отношениях с теми, на кого вы жалуетесь, или он учился с ними вместе, так что это круг старых добрых друзей», — говорит агент одной из главных групп охраны.

«Лично я думаю, что из-за постоянной нехватки средств и экономии, — говорит один действующий агент, — мы находимся в ситуации, когда мы оказываемся неспособны предотвратить несчастье и просто ждем следующей трагедии. Я действительно считаю, что это только вопрос времени — когда произойдет следующее убийство».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.