ПЕРЕЛОМ. 1942 ГОД
ПЕРЕЛОМ. 1942 ГОД
В отношении стратегических планов А. Гитлера на кампанию 1942 года его личный адъютант Н. фон Белов в книге «Я был адъютантом Гитлера» пишет, что тот «с большим нажимом подчеркивал: важнейшая задача этим летом – отрезать русских от их нефтяных источников на Кавказе. Если цель эта будет достигнута, он ожидает затишья и на других фронтах. Наступление должно начаться весной с выпрямления линии фронта под Харьковом, затем последует захват всего Крыма с выходом на Керчь и взятие крепости Севастополь. Однако после того необходимо как можно быстрее повести наступление в направлении Сталинграда и Кавказа. Фюрер поручил Шмундту распорядиться насчет оборудования своей новой Ставки на Украине в районе Винницы, поскольку хотел летом находиться поблизости от передовых соединений наступающих войск».
3 января 1942 года в войска Вермахта поступил приказ Гитлера, в котором, в частности, говорилось: «Цепляться за каждый населенный пункт, не отступать ни на шаг, обороняться до последнего патрона, до последней гранаты – вот что требует от нас текущий момент».
Но при имеющихся силах и средствах генералы группы армий «Центр» уже были не в состоянии выполнять этот приказ. Тем не менее немецкие войска отходили, грамотно ведя маневренную оборону на промежуточных рубежах и удерживая тактически важные опорные пункты. Правда, при отходе и обороне гибли люди и уничтожалась боевая техника. Сгоревшие и брошенные машины в заснеженных полях Подмосковья на долгое время стали немым доказательством великой победы советских войск в Московской битве.
Еще развивалась контрнаступательная операция советских войск под Москвой, когда Ставка Верховного Главнокомандования с целью завершения разгрома основных сил группы армий «Центр» решила провести в январе 1942 года общее наступление на Западном стратегическом направлении силами четырех фронтов: Северо-Западного, Калининского, Западного и Брянского. При этом учитывалось, что Северо-Западный и Калининский фронт нависали над противником с севера, а Брянский и левое крыло Западного фронта охватывали его с юга. По плану Генерального штаба РККА, который в то время возглавлял Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников (начальник оперативного управления и заместитель начальника Генерального штаба А. М. Василевский), эти фронты должны были концентрическим наступлением на Вязьму окружить и уничтожить основные силы группы армий «Центр».
В рамках осуществления этого замысла на всех фронтах 8 января 1942 года были начаты Ржевско-Вяземская и Сычевско-Вяземская наступательные операции.
Ржевско-Вяземская операция войск Калининского фронта, как это ни удивительно, в Большую Советскую Энциклопедию (третье издание) не вошла. В статье об операции 1943 года, которая носила такое же название, было «скромно» указано, что «после поражения немецко-фашистских войск под Москвой Ржевско-Вяземская группировка противника занимала наиболее близкий к столице СССР выступ фронта, удержанию которого придавалось особое значение. В течение 1942 года на этом участке фронта действовало примерно 2/3 сил всей группы армий «Центр». Этот выступ был ликвидирован только в марте 1943 года».
В книге Р. М. Португальского «Маршал Конев», изданной в 2007 году, об этой операции сказано несколько больше. В частности, он пишет, что к этой операции привлекались войска Западного и часть сил Калининского фронта. Как известно, войсками Западного фронта в то время командовал Г. К. Жуков, войсками Калининского фронта – И. С. Конев.
В рамках этой операции 5 января соединения 39-й армии (командующий – генерал-майор И. И. Масленников) Калининского фронта прорвали немецкую оборону западнее Ржева, на узком 15-километровом участке продвинулись на юг на глубину до 50 километров и к середине января вышли в район западнее Сычевки. Вошедший в прорыв 11-й кавалерийский корпус к 26 января подошел с запада к Вязьме. На следующий день он перерезал автомагистраль, но затем под натиском превосходящих сил противника вынужден был отойти и перешел по указанию генерала Конева к обороне.
Одновременно по решению Конева в прорыв после перегруппировки вводится 29-я армия под командованием генерал-майора В. И. Швецова. Она обошла Ржев с запада и завязала бои на подступах к городу. Затем И. С. Конев основные силы еще одной, 22-й армии, которой в то время командовал генерал В. И. Вострухов, решил перенацелить на город Белый. В результате успешного ее продвижения на глубину 120–130 километров соединения армии охватили с запада части 23-го армейского корпуса противника, оборонявшегося в районе Оленино.
Когда еще продолжалось общее наступление советских войск под Москвой, 21 января в Берлине состоялось расширенное совещание руководителей Рейха и немецкой военной промышленности, на котором были обсуждены задачи военного производства в связи с новой военной кампанией на Востоке. На этом совещании выступил начальник военно-экономического управления ОКВ генерал пехоты Томас. В частности, он сказал:
«Мы использовали минувшую зиму, чтобы обеспечить громадный удар по Советской России. Для этого основные мощности военной промышленности мы предоставили в распоряжение сухопутных войск для подготовки наступления. ВВС и ВМС должны были по сравнению с этой задачей отступить на задний план.
Летом прошлого года на полях сражений в России мы добились непрерывных крупных успехов, и военно-политическое руководство пришло к выводу, что до зимы русские вооруженные силы будут разбиты. Тогда произошла широкая перестройка нашей военной промышленности с целью усиления авиации и военно-морского флота. И все это было сделано в ущерб сухопутным войскам. Раннее наступление зимы в России, упорство русского солдата и ошеломляющие достижения русской военной промышленности привели к тому, что полный крах России, как ожидало Верховное Главнокомандование, не наступил. Мы должны были предвидеть необходимость проведения новой военной кампании против России, чтобы до конца разбить и окончательно ликвидировать большевистские вооруженные силы... Поэтому в рождественские дни потребовалось начать новую перестройку нашей военной промышленности, чтобы пополнить сухопутные войска и обеспечить их всем необходимым для выполнения новых тяжелых задач».
При этом положение самих сухопутных войск Германии с каждым днем становилось все более и более тяжелым. Так, начальник Генерального штаба этого вида вооруженных сил генерал Ф. Гальдер пишет, что с 30 сентября 1941 года по 28 февраля 1942 года потери немецких войск составили около полумиллиона человек. Также огромными были и их материальные потери. Только одна 4-я полевая армия в ходе операции под Москвой потеряла более 40 тяжелых гаубиц, 45 штук 150-мм и 100-мм пушек, свыше 70 штурмовых орудий, 28 минометов, 230 тракторов-тягачей. Примерно такое же положение наблюдалось и в других армиях. Безусловно, это были ощутимые потери для Германии, которой после них все тяжелее становилось добиваться новых побед над Красной Армией. Новые удары наносились из последних сил.
К концу января в полосе Калининского фронта обстановка резко изменилась. Противник, воспользовавшись большой растянутостью боевых порядков советских войск, ударами из района Ржева на запад и из района Оленино на восток сумел перекрыть участок прорыва 39-й армии. Положение решено было восстановить контрударами соединения 29-й армии с юга и частью сил 30-й армии с района Ржева с севера.
Наступление этих войск началось в последних числах января. Им удалось пробить небольшую горловину между городами Белый и Нелидово. После этого по приказу И. С. Конева 15 февраля в район боевых действий 29-й армии был выброшен воздушный десант. Получив таким образом подкрепления, соединения 29-й и 39-й армий предприняли попытку пробиться в северном направлении, но решить эту задачу они не смогли. Фронт стабилизировался на рубеже Холм, Велиж, своим центром охватывая с тыла Ржевско-Вяземскую группировку противника в составе 3-й танковой и 9-й полевой армий. Несмотря на незавершенность Ржевско-Вяземской операции, командующий Калининским фронтом И. С. Конев в июле 1942 года был награжден только что учрежденным полководческим орденом Кутузова I степени.
Сычевско-Вяземскую операцию также осуществляли войска Калининского фронта. И об этой операции в Большой Советской Энциклопедии не написано ни слова. Но мы знаем, что в рамках этой операции войска Калининского фронта, перейдя в наступление 8 января и сосредоточив усилия в полосе 85 километров, прорвали оборону противника и продвинулись на 80–90 километров. Но и эта операция оказалась незавершенной.
Теперь обратимся к воспоминаниям командующего Западным фронтом Г. К. Жукова. Он пишет: «10 января войска Западного фронта... начали наступление с целью прорыва фронта (противника. – Авт.) в районе Волоколамска. В результате упорных двухдневных боев удалось взломать оборону противника. В прорыв был введен кавалерийский корпус И. А. Плиева с пятью лыжными батальонами и 22-й танковой бригадой. 16 и 17 января 1942 года войска правого крыла фронта при содействии партизанских отрядов заняли Лотошкино, Шаховскую и перерезали железную дорогу Москва – Ржев. Казалось бы, именно здесь следует наращивать силы для развития успеха. Но получилось иначе.
19 января поступил приказ вывести из боя 1-ю ударную армию в резерв Ставки. И я, и В. Д. Соколовский звонили в Генштаб, просили оставить у нас 1-ю ударную армию. Ответ был один – таков приказ Верховного. Звоню И. В. Сталину. Слышу: «Выводите без всяких разговоров»...
Переговоры с Б. М. Шапошниковым по этому поводу также ни к чему не привели... Пришлось растянуть на широком фронте 20-ю армию. Ослабленные войска правого крыла фронта, подойдя к Гжатску, были остановлены организованной обороной противника».
В результате общего наступления советских войск на Западном направлении в январе – апреле 1942 года противник был отброшен еще на 60–150 километров от линии обороны, которую он занимал к началу января. Советские войска вышли на линию Холм, Велиж, Ржев, Гжатск, Киров, где перешли к обороне. В районе от города Белый до города Ярцеро, который был расположен на линии железной дороги Смоленск – Москва и оставался в руках у противника, образовался глубокий выступ, занятый войсками 39-й армии Калининского фронта. Трагедия, постигшая войска этой армии с началом весны 1942 года, в отечественной литературе описана достаточно плохо, равно как и военное искусство немецких войск на завершающем этапе Московской битвы.
В одной из стрелковых дивизий 39-й армии с осени 1941 года, после того как его авиационный бомбардировочный полк был разгромлен, служил рядовым мой дядя Н. Я. Рунов. В составе этой армии он участвовал в наступлении на Ярцево, а затем оборонялся на захваченном выступе. Его рассказы о том времени приводили меня в ужас.
По его рассказам, немецкие войска, удерживая города Белый, Ярцево, железные дороги Смоленск – Москва и Вязьма – Ржев, умышленно позволили войскам 39-й армии в начале 1942 года продвинуться на юг и занять район болот, практически полностью лишенный дорог. Когда наступила весна и болота начали оттаивать, подвоз боеприпасов и продовольствия в соединения армии практически стал невозможен. Над единственной дорогой, устроенной через болота в виде деревянного настила, постоянно кружились немецкие самолеты, буквально гоняясь за каждым автомобилем, каждой конной повозкой. Советской авиации видеть не приходилось. С флангов весь выступ простреливался вражеской артиллерией.
Солдаты на позициях пухли от голода, страдали от различных болезней. Никакой медицинской помощи на месте не оказывалось. Немощных и больных сбивали в группы и своим ходом отправляли в тыл. Впереди каждой из таких колонн двигался человек, которому для того, чтобы при опухшем от голода лице он мог видеть, в глаза вставлялись специальные палочки. Идти без продуктов и обогрева, под ударами авиации противника нужно было около сотни километров. Обессиленных и отставших просто бросали у дороги умирать. До намеченного пункта добирались единицы.
Николаю Яковлевичу повезло чудом. Во время очередного налета вражеской авиации он нашел в себе силы запрыгнуть в кузов машины, которая направлялась в тыл. Так он оказался в фронтовом госпитале, где более недели находился между жизнью и смертью. Но молодой организм переборол недуг, и после выздоровления Н. Я. Рунов снова вернулся в строй. Служил в дивизионе бронепоездов, воевал у Брянска, участвовал в Белорусской операции, войну закончил у стен Кенигсберга. За войну он не раз рисковал жизнью, но весну 1942 года и бои на подступах к Ярцево всегда вспоминает, как самые черные страницы своей солдатской жизни.
И еще один очень важный факт. На завершающем этапе битвы под Москвой для завершения окружения вражеской группировки по решению Ставки ГВК была проведена Вяземская воздушно-десантная операция силами 4-го воздушно-десантного корпуса, который 27 января 1942 года начал десантирование в 30 километрах юго-западнее Вязьмы. Но сосредоточение 4-го воздушно-десантного корпуса в исходный район для десантирования осуществлялось при наличии крупных просчетов и недостатков. Так, план был составлен без участия штаба Западного фронта, что привело к просчетам в сроках перевозки корпуса в Калугу. Достаточных мер к обеспечению скрытности перевозки принято не было. Подготовка воздушно-десантной операции осуществлялась при остром дефиците времени, средств десантирования, авиационного и зенитного прикрытия и отсутствии опыта такого рода действий у советского командования.
Выброска воздушного десанта началась с десантирования в указанный район 8-й воздушно-десантной бригады. Передовой отряд этой бригады в результате плохой ориентировки летного состава был выброшен в другом районе, а также разбросан в радиусе от 20 до 25 километров. Сбор личного состава происходил крайне медленно. К утру 28 января из 648 десантников с трудом удалось собрать 476 человек. Большую часть вооружения, продовольствия и лыж, сброшенных на парашютах, найти не удалось. Также не удалось установить связь между передовым отрядом и основными силами бригады. Несмотря на это, командиру передового отряда удалось захватить указанный район, куда в ночь на 28 января было выброшено еще более 1500 человек.
В последующем из-за ряда обстоятельств, прежде всего нехватки авиации, десантирование остальных частей корпуса было приостановлено. Поэтому 8-я воздушно-десантная бригада не смогла выполнить поставленную перед ней задачу и перешла к действиям по самостоятельному плану.
Во второй половине февраля 4-й воздушно-десантный корпус получил новую боевую задачу. Однако при подготовке операции снова были допущены те же ошибки, что и в прошлый раз. Десантирование началось 18 февраля. Но из 20 самолетов, вылетевших в первый рейс, ни один не выполнил поставленную задачу, так как на земле оказалось слишком много костров, и трудно было установить, которые из них являются ориентиром. Во второй рейс вылетело 18 самолетов, но только 7 из них выполнили задачу. Тем не менее к 23 февраля в тыл противника было высажено 7373 человека и выброшено 1525 мешков с вооружением, боеприпасами и различным имуществом.
В ночь на 23 февраля десантировалось командование и штаб 4-го воздушно-десантного корпуса. Но в это время самолет, на котором находилось командование корпуса, был атакован истребителями противника. Командир корпуса генерал-майор А. Ф. Левашов был убит. Командование принял начальник штаба корпуса полковник А. Ф. Казанкин.
И снова сбор личного состава после десантирования осуществлялся крайне медленно. Через четыре дня удалось собрать всего около половины людей, было утеряно много оружия, боеприпасов и другого имущества.
В ночь на 24 февраля корпус приступил к выполнению поставленной боевой задачи. Но обещанной поддержки корпуса ударами авиации с воздуха и огнем артиллерии не было. Поэтому заметных успехов достичь не удалось. Несмотря на это, части корпуса все же смогли в итоге февральских боев достичь рубежа, где должна была произойти их встреча с войсками 50-й армии. Но армия не смогла сломить сопротивление противника и вовремя выйти на соединение к корпусу. Корпус перешел к обороне занятого рубежа, который оборонял более месяца.
12 апреля командующий войсками Западного фронта отдал приказ командиру корпуса о переходе в наступление с целью выхода к войскам 50-й армии. Наступление началось 14 апреля, но успеха не имело. Утром 24 мая перешел в наступление противник. Корпус начал отходить и 30 мая вышел в расположение 1-го гвардейского кавалерийского корпуса.
Таким образом, Вяземская воздушно-десантная операция стала первым боевым опытом применения советским командованием оперативного воздушного десанта. Командование ВДВ взяло на себя непосильную задачу подготовки к десантированию войск, не имея для этого средств и не зная оперативной обстановки и замысла наступательной операции фронта. Оно не осуществило должной подготовки к выброске воздушного десанта, не обеспечило его живучесть. В результате всего этого запланированная операция не достигла поставленных целей.
Снова обращаемся к труду Р. М. Португальского «Маршал Конев». Он пишет: «30 июля 1942 года перешел в наступление Калининский фронт... 4 августа начал наступление Западный фронт. Его войска прорвали вражескую оборону в полосе до 30 километров на глубину до 25 километров. Командование группы армий «Центр» под угрозой потери ржевского выступа усилило 9-ю армию тремя танковыми и двумя пехотными дивизиями. Дальнейшие действия советских войск вылились во встречные бои с контрударной группировкой врага. Во второй половине августа соединения 30-й армии Калининского фронта вышли на подступы к Ржеву, а объединения Западного фронта – на рубеж Вазуза, Осуга, Гжать. Шли тяжелые бои...»
Пиррова победа, одержанная советскими войсками под Москвой, щедрые награды, врученные ряду советских военачальников по ее итогам, вызвали зависть у других, оказавшихся несколько в стороне от описанных выше событий. В числе этих «обделенных» оказались главнокомандующий войск Юго-Западного стратегического направления Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко и его член Военного совета Н. С. Хрущев, которые предложили начать наступление на Донбасс и на Харьков.
Об этой операции биограф С. К. Тимошенко историк Р. М. Португальский пишет, что ее масштабы впечатляли советское руководство, а расчеты не вызывали больших сомнений.
Операция войск Юго-Западного и Южного фронтов началась 18 января 1942 года. Первоначально наступление советских войск на узком участке фронта развивалось успешно. 27 января была взята железнодорожная станция Лозовая. 31 января 1942 года Барвенковско-Лозовская операция войск Юго-Западного и Южного фронтов закончилась. За 14 дней советские войска на 120-километровом фронте продвинулись на запад на 90–100 километров, уничтожили свыше 36 тысяч немецких солдат и офицеров, захватили около тысячи артиллерийских орудий, 40 танков и бронемашин, 260 автомашин, нарушили железнодорожное сообщение по линии Харьков – Донбасс через Лозовую.
Первый успех буквально окрылил С. К. Тимошенко, который уже 18 февраля, в день своего сорокасемилетия, в кругу близких друзей огласил свой замысел на проведение операции по окружению противника в районе Харькова. 27 марта замысел Харьковской наступательной операции был доложен непосредственно И. В. Сталину и Б. М. Шапошникову.
Сталин, как всегда, осторожничал и желал выслушать различные мнения. Б. М. Шапошников возражал против плана крупной наступательной операции, предложенного С. К. Тимошенко, мотивируя свое мнение трудностями организации подобной операции и отсутствием необходимых резервов. Однако его доводы не были приняты во внимание. Сталин дал указание Тимошенко готовить операцию. Правда, как выяснилось, командование Юго-Западного фронта и Ставка ВГК, как часто это было и раньше, не учли возможностей противостоящего противника.
Ставка фюрера и Генеральный штаб сухопутных войск Германии внимательно отслеживали обстановку на южном крыле советско-германского фронта, где в конце 1941-го и начале 1942 года события развивались не так, как рассчитывал Гитлер. Не получившийся прорыв через Ростов-на-Дону и через Керченский пролив мешал планам фюрера получить майкопскую, грозненскую и бакинскую нефть, в которой Германия остро нуждалась. Поэтому с наступлением весны 1942 года в Берлине было решено начать новую наступательную операцию в направлении на Ростов с тем, чтобы кратчайшим путем выйти к предгорьям Кавказа. Обсуждение плана летней кампании Вермахта состоялось 28 марта 1942 года, и он нашел отражение в директиве Верховного главнокомандующего № 41 от 5 апреля.
В ней, в частности, говорилось, что группа армий «Центр» должна оставаться на занимаемых позициях, между тем как группа армий «Север» обязана взять Ленинград и установить связь с финнами по суше. Все имеющиеся силы следует сконцентрировать на южном участке Восточного фронта. Как только условия погоды и местности будут благоприятствовать, немецкое командование и войска вновь должны захватить в свои руки инициативу, навязать противнику свою волю... Первоначально необходимо объединить все имеющиеся силы для проведения главной операции на южном участке фронта с целью уничтожения противника западнее Дона с тем, чтобы в последующем захватить нефтяные районы Кавказа и перевалы через Кавказский хребет.
При этом главной операцией на Восточном фронте именовалось наступление на Воронеж с целью разбить и уничтожить русские войска южнее этого города, а также западнее и севернее р. Дон. Подчеркивалось, что в ходе этой операции «в любом случае необходимо попытаться достигнуть Сталинграда или, по крайней мере, подвергнуть его действию нашего тяжелого оружия, с тем чтобы он потерял свое значение как центр военной промышленности и коммуникаций.
Ставя задачи на кампанию 1942 года, А. Гитлер также считал, что он, как глава государства, партии и Верховный главнокомандующий, вправе потребовать от немецкой нации и парламента абсолютной власти для себя во всех вопросах управления страной и ее вооруженными силами. 27 апреля в «Имперском законодательном вестнике» был опубликован «Закон о предоставлении полномочий». Этот закон гласил: «Не подлежит никакому сомнению, что в данный период войны, когда немецкий народ борется за то, быть ему или не быть, фюрер должен обладать правом, на которое он притязает, делать все, что служит достижению победы или способствует этому. Посему – без всяких правовых предписаний на сей счет – он, являясь фюрером нации, как Верховный главнокомандующий Вермахта, как глава правительства и обладатель высшей исполнительной власти, как высший судья и вождь партии должен быть в состоянии в любое время в случае необходимости заставить любого немца – будь то простой солдат или офицер, чиновник низкого или высокого ранга, руководящий или рядовой партийный функционер, рабочий или служащий – выполнять свои обязанности и при нарушении таковых, после тщательного изучения, невзирая на так называемые благоприобретенные права, всеми пригодными ему (Гитлеру) средствами надлежащим образом карать оного, а особо, без проведения предписываемого судебного процесса, устранять из соответствующего ведомства, лишать ранга и чина, снимать с занимаемой должности».
Отныне Гитлер обладал и формально узаконенными неограниченными полномочиями и больше не был связан правом и законом, а указанное решение Рейхстага потребовалось только для того, чтобы втолковать это всем.
Достижение стратегической цели немецкое руководство намеревалось добиться проведением ряда последовательных наступательных операций. Началом реализации плана должно было стать наступление группы армий «Б» (2-я и 4-я танковые, 6-я немецкая и 2-я венгерская полевые армии) с нанесением ударов из районов северо-восточнее Курска и восточнее Харькова (операция «Блау»). 18 мая готовился переход в наступление и против войск Юго-Западного направления (операция «Фридерикус 1»), где предполагалось нанести удар силами 1-й танковой и 17-й полевой армий.
Таким образом, наступлению советских войск Юго-Западного стратегического направления должно было противостоять наступление крупной группировки немецких войск, которая превосходила советскую по личному составу и артиллерии в 1,2 раза, по авиации – в 1,6 раза, но имела примерное равенство по количеству танков. При таком соотношении сил и средств успех операций во многом зависел от военного искусства командующих и командиров.
Маршал С. К. Тимошенко, закусив удила, не вникая глубоко в обстановку, 11 мая доложил Сталину о готовности начать операцию. Наступление советских войск началось утром 12 мая. К исходу дня советские дивизии, прорвав очаговую оборону противника, продвинулись на глубину 10–15 километров.
Немецкое командование также не сидело, сложа руки, и на наступление советских войск ответило контрударами танковых дивизий. Они замедлили наступление советских войск, но полностью остановить его не смогли. С. К. Тимошенко, стремясь развить операцию, решился на ввод в сражение двух танковых корпусов, определив цель их действий – нанесение стремительного удара на Харьков с юга. Так неосторожно в узкое бутылочное горлышко втягивались войска Юго-Западного фронта, не подозревая о нависшей над ними опасности.
Утром 17 мая в полосе 9-й армии генерала Харитонова в наступление перешла 1-я танковая армия Клейста в составе одиннадцати дивизий, которая имела 360 танков. Мощный фланговый удар был нанесен в полосе 40 километров. Благодаря этому общее превосходство немецких войск над советскими на участке прорыва было по пехоте – в 2 раза, по артиллерии – в 3 раза, по танкам – в 5,5 раза. Смяв стрелковые дивизии 9-й армии, к исходу дня немецкие танки вышли в оперативную глубину.
Но ни И. В. Сталин, ни С. К. Тимошенко и после этого не отказались от наступления на Харьков. Они потребовали от командующего Южным фронтом генерала Р. Я. Малиновского отстранения от должности командарма 9-й генерал-майора Харитонова и предания его суду военного трибунала. За Харитонова заступился А. М. Василевский, которому удалось доказать невиновность командарма и добиться назначения его на равную должность в другую армию.
Генерал Ф. фон Клейст делал свое дело. 22 мая 1942 года действия на харьковском направлении достигли своей кульминации. Немецкие танковые дивизии форсировали Северский Донец и к исходу дня перерезали основные коммуникации, связывавшие войска 6-й и 57-й армий, части сил генерала Бобкина и 6-го кавалерийского корпуса с главными силами Юго-Западного фронта. Окружение крупных сил советских войск в районе Харькова стало реальностью. В окружении оказалось 15 стрелковых и 6 кавалерийских дивизий, 13 танковых и мотострелковых бригад.
Но на этот раз немецкому командованию не удалось быстро уничтожить окруженные под Харьковом советские войска. Ударом трех стрелковых дивизий и сводного танкового отряда кольцо окружения на короткое время было разомкнуто. Утром 27 мая из окружения вышла почти в полном составе 226-я стрелковая дивизия. В течение дня на участке 9-й армии из окружения вырвалось около 14 тысяч человек, 28 мая – еще 5 тысяч человек, затем в ночь на 29 мая вырвалось 22 тысячи человек.
Но в целом операция немецкого командования на южном крыле советско-германского фронта в районе Харькова прошла успешно. Потери советских войск убитыми, ранеными и попавшими в плен достигли 240 тысяч человек. Было потеряно почти 500 танков, 3250 орудий и минометов. Погибли заместитель командующего войсками Юго-Западного фронта генерал Ф. Я. Костенко, командующие 6-й и 57-й армиями генералы А. М. Городнянский и К. П. Подлас, командующий оперативной группой генерал Л. В. Бобкин, начальник штаба 57-й армии генерал А. Ф. Анисимов и другие.
После поражения под Харьковом на южном крыле советско-германского фронта образовалась широкая брешь, через которую немецкие войска рванулись на Ростов-на-Дону и Сталинград. Адъютант Гитлера Н. фон Белов это время описывает в своих мемуарах следующим образом:
«28 июня 1942 года под кодовым наименованием «Голубое» («Блау») началось наступление по всему фронту от Таганрога на Азовском море до Курска, осуществляемое пятью армиями двух групп армий. После первого прорыва русской линии фронта войска планомерно продвигались в направлении Воронежа. Русские сдали его 6 июля. Затем соединения 6-й армии стали наступать вдоль Дона на юго-восток. В результате возник острый спор Гитлера с Гальдером и Боком. Фюрер еще в начале наступления четко определил: именно танковые дивизии должны наступать без всякой паузы, чтобы разгромить русские соединения и как можно быстрее выйти к Волге. Гитлер очень резко упрекал обоих за задержку войск на двое суток у Воронежа. Он был так взвинчен, что снял с должности командующего группой армий фельдмаршала фон Бока, заменив его генерал-полковником бароном фон Вейхсом. К своему приказу он присовокупил, что не позволит фельдмаршалам портить его планы, как это имело место осенью 1941 года.
Войска в хорошем темпе продвигались вперед, но в большей или меньшей мере наносили удар в пустоту. Число военнопленных было относительно невелико и позволяло заключить, что русский или отступал сознательно, или уже не имел сил для длительного сопротивления. В Ставке фюрера по этому поводу велись бесконечные дискуссии. Гитлер решительно держался мнения, что русский выдохся, и требовал от соединений спешить. К сожалению, после первоначальных успехов произошла заминка из-за нехватки горючего. Моторизованным частям пришлось несколько дней ждать его подвоза.
16 июля передовая Ставка фюрера «Оборотень» («Вервольф») переместилась в Винницу. Гитлер чувствовал себя здесь неважно. Ему мешала жара, донимали полчища мух и комаров... Большое раздражение и возмущение в течение нескольких дней вызывал у Гитлера подъем на крупнейшую гору Кавказа высотой свыше 5000 метров Эльбрус, на вершине которого 21 августа горные стрелки укрепили имперский военный флаг. Об этом действительно заслуживавшем внимания альпинистском достижении, не имевшем, однако, никакого смысла с военной точки зрения, фюреру не доложили ни до, ни после. Более того, перед наступлением на Кавказ он категорически запретил такие «экстратрюки». Сам же он узнал об этом совершенно неожиданно при просмотре еженедельного киножурнала. Найти ответственного, а тем самым виновного оказалось делом трудным.
Вскоре Гитлеру пришлось заняться проблемами более неотложными. 23 августа 6-я армия под командованием генерала Паулюса доложила, что ее первые части вышли к Волге. Это доброе известие затмилось дурным, однако ожидавшимся: о русском наступлении в полосе группы армий «Север», в результате которого они отбили некоторую территорию. Именно туда была переброшена с юга России 11-я армия, чтобы в ходе операции «Северное сияние» («Нордлихт») взять Ленинград. Манштейну пришлось ввести в бой, чтобы отразить русское наступление, что удалось сделать в ходе поглотившего много сил сражения в районе Ладожского озера. Тем самым последняя возможность захватить Ленинград была сведена русскими на нет.
Из доклада командующего группой армий «А» («Кавказ») генерал-фельдмаршала Листа, который тот сделал фюреру 31 августа, можно было ясно понять: он – на пределе своих сил, и его войска повсюду на широком фронте встречают сильное сопротивление.
Спокойный доклад Листа произвел на Гитлера большое впечатление, и хотя он и проявил понимание положения этой группы армий, но все-таки настаивал на том, чтобы она достигла поставленных перед нею целей. Ему все еще виделся удар на Астрахань – вплоть до самого Каспийского моря».
Для противодействия противнику на южном участке советско-германского фронта по решению Ставки ВГК 12 июля 1942 года создается новый Сталинградский фронт. Начинается историческая и кульминационная для всей Великой Отечественной войны Сталинградская битва.