Глава 31. «Человек, на которого я могу положиться»
Глава 31. «Человек, на которого я могу положиться»
Обстановка в Доминиканской Республике взорвалась в воскресенье, 24 апреля 1965 года. Президент Кеннеди мечтал сделать эту страну витриной демократии. Теперь это был котел страха и ненависти.
Хунта «правых» свергла президента Хуана Боша — первого свободно избранного руководителя страны. Затем сторонники Боша нанесли ответный удар. Мечтательный либерал Бош бежал в Сан-Хуан. Его предшественник Хоакин Балагер — последний марионеточный президент былой диктатуры — бежал в Нью-Йорк. По улицам столицы страны Санто-Доминго текла кровь.
В 9:35 утра 24 апреля Линдон Джонсон позвонил американскому дипломату, которому он доверял больше всего, Томасу Манну — несгибаемому консерватору из Техаса, который служил заместителем госсекретаря.
«Нам на самом деле придется учредить там это правительство, управлять им и так или иначе стабилизировать ситуацию, — сказал Джонсон Манну. — Этот Бош никуда не годится»[412].
Президент поставил себя в положение человека, выбирающего следующего руководителя Доминиканской Республики. Проблема состояла в том, что почти никто в правительстве Соединенных Штатов не знал, что происходит в Санто-Доминго. Резидент ЦРУ вышел из строя из-за проблем со спиной. Посол США поехал навестить свою мать в Джорджии. Вышестоящие американские чиновники в столице увертывались от пуль.
Но Дж. Эдгар Гувер и его человек в Сан-Хуане контролировали это дело.
Должность специального ответственного агента была самой высокой, которую мог занимать человек в ФБР, не работавший в штаб-квартире — «месте пребывания правительства», как говорил Гувер. Специальный ответственный агент был королем в своем городе, будь то Нью-Йорк (штат Нью-Йорк) или Батт (штат Монтана). Принадлежа к этой категории людей, Уоллес Ф. Эстилл был единственным в своем роде человеком. Он был специальным агентом, ответственным за Пуэрто-Рико.
Не многие люди в гуверовском ФБР были такими опытными. Эстилл родился в 1917 году и стал работать в Бюро в 1941 году. Он расследовал дело нацистских контрабандистов платины в Уругвае, собирал разведывательную информацию о России у эскимосов на Аляске, служил официальным посредником Гувера с Королевской конной полицией Канады и каким-то образом сумел, несмотря на все это, сохранить хладнокровие — редкое качество после двадцати четырех лет работы под руководством Гувера.
Уолли Эстилл очень пристально наблюдал за Хуаном Бошем. Эстилл и Бюро прослушивали его телефонные звонки из Сан-Хуана, когда он строил планы своего возвращения к власти в Доминиканской Республике. Правовая основа для такой технической слежки была в лучшем случае сомнительной. «У нас нет никаких доказательств того, что Бош нарушил или тайно задумал нарушить какие-либо американские законы, — написал Том Манн два месяца спустя. — Он просто осуществлял свое право на свободу слова»[413].
Но Гувер и Бюро признали в Боше коммуниста еще в 1961 году, а обвинение, выдвинутое однажды, не отменялось.
Сам Гувер дал санкцию на «техно» — неограниченное техническое наблюдение за Бошем в Сан-Хуане. Распоряжение Гувера распространялось на остров, потому что Пуэрто-Рико был американским штатом и находился в юрисдикции США. «С одобрения Бюро был поставлен на прослушивание телефон Боша, — вспоминал Эстилл. — Прослушивание имело успех, который превзошел все наши самые смелые ожидания»[414].
Сотрудники ФБР слушали, как Бош и его помощники в Сан-Хуане говорили со своими союзниками в Санто-Доминго. Прослушка показала, что «Бош был не только номинальным руководителем восстания, но и его фактическим лидером, — сказал Эстилл. — Мы сообщили об этом в Бюро, которое, в свою очередь, довело это до сведения Белого дома».
Бош заподозрил, что его телефон может находиться на прослушивании. «Он стал пользоваться платными телефонами по всему городу и даже телефонами друзей и сторонников в Пуэрто-Рико, — сказал Эстилл. — С устного разрешения Гувера мы расширили охват прослушкой по мере возможностей, будучи ограниченными людскими ресурсами, и отслеживали практически все звонки между Пуэрто-Рико и другими пунктами».
Во вторник утром, 27 апреля, заместитель госсекретаря Манн посоветовал президенту Джонсону «попытаться установить хунту» в Доминиканской Республике. Во второй половине дня, когда противостояние между сторонниками Боша и солдатами режима обострилось, президент Джонсон послал военно-морской флот США с целью эвакуации с острова приблизительно одной тысячи американских граждан. В ту ночь не смыкавший глаз президент, поговорив в 3:30 с дежурным офицером оперативного штаба в Белом доме, отслеживал бомбовые налеты военно-воздушных сил США на Вьетнам.
На следующий день, 28 апреля, президент привел к присяге нового директора ЦРУ адмирала Уильяма Ф. Раборна Рыжего — еще одного техасца в кабинете министров Белого дома. Присутствовали все высокопоставленные чины ЦРУ. Но когда шестиминутная церемония закончилась, первое, что сделал Линдон Джонсон, — удалился в Овальный кабинет на восьмиминутный разговор один на один с Гувером. «Господин Гувер выразил свою глубокую озабоченность деятельностью коммунистов в этом полушарии в плане воздействия на войну во Вьетнаме», — было написано в дневнике президента.
Когда наступила ночь, Джонсон приказал четыремстам американским морским пехотинцам высадиться в Доминиканской Республике, что явилось первой высадкой американских солдат в Западном полушарии с 1928 года.
На рассвете 29 апреля морские пехотинцы у посольства США в Санто-Доминго попали под огонь снайперов. Линдон Джонсон приказал, чтобы еще тысяча десантников высадилась на этих берегах. Во второй половине этого дня Гувер приехал в Белый дом на двадцатиминутный брифинг наедине с президентом. Гувер видел глобальную угрозу: коммунисты появляются в Карибском бассейне, Кремль управляет вьетконговцами, а американские марксисты и их хозяева в Москве мобилизуют антивоенное движение в Соединенных Штатах. То, что происходило в Доминиканской Республике, было частью всемирной модели, по его словам.
«Враг захватил дороги»
Линдон Джонсон получал много недостоверной информации о Доминиканской Республике от ЦРУ и Рыжего Раборна. «На мой взгляд, это настоящая борьба, подстегиваемая господином Кастро»[415], — сказал адмирал президенту, имея на это мало доказательств.
Джонсон хотел верить в него. 30 апреля президент сказал своему адвокату Эйбу Фортасу, что у ЦРУ есть «люди, непосредственно занятые в этих операциях, подобно тому как у Гувера был человек в той машине в Алабаме; и эти люди знают, что происходит».
«И нет никаких сомнений в том, что это все дело рук Кастро, — сказал президент Фортасу. — Они приводят в движение другие точки в этом полушарии. Это может быть часть целого плана коммунистов, связанного со Вьетнамом… Мы должны выбрать — Кастро или интервенция… Полагаю, что самой худшей политической катастрофой, которая нас могла постигнуть, был бы приход к власти Кастро».
В тот же день президент принял решение вмешаться силами американской военной машины. Он послал генерала армии Брюса Палмера-младшего и 18-й воздушно-десантный корпус, включая 82-ю воздушно-десантную дивизию, в Доминиканскую Республику. К морским пехотинцам присоединились более 20 тысяч американских солдат, силы особого реагирования и военные психологи. Неделей раньше Джонсон послал еще 49 тысяч американских солдат во Вьетнам.
1 мая генерал Эрл Уилер — председатель Объединенного комитета начальников штабов — отдал генералу Палмеру приказ: «Ваша объявленная задача — спасать жизнь американцев. Ваша необъявленная задача — не допустить, чтобы Доминиканская Республика стала коммунистической. Президент заявил, что не позволит, чтобы появилась еще одна Куба. Вы должны принять все возможные меры к тому, чтобы выполнить эту миссию».
Американские вооруженные силы встали между солдатами хунты и солдатами, верными президенту Бошу («мятежниками» для американцев). Создалось напряженное положение, при котором противоборствующие стороны находятся на расстоянии друг от друга, происходят мелкие стычки между ними, ведутся снайперский огонь, артиллерийские обстрелы и жестокие ночные налеты на гражданское население.
Разведывательная информация была самым ценным товаром, но она была только у Уолли Эстилла из ФБР благодаря проводимому им электронному наблюдению за Бошем в Сан-Хуане и его союзниками в Доминиканской Республике.
«Артиллерийская батарея мятежников несколько раз обстреливала расположение американских войск» в Санто-Доминго, по рассказу Эстилла. «Зазвонил мой телефон, и наш телефонист объявил, что на проводе Бюро». Это был Эл Бельмонт — помощник Гувера. «Господин Бельмонт хотел знать, были ли эти выстрелы сделаны с одобрения руководства мятежников. Я ответил, что мне нужно подняться наверх и опросить техников, занятых прослушиванием телефонных разговоров, что они перехватили, и пообещал перезвонить. Он выразительно сказал «НЕТ»! — и добавил, что президент Джонсон говорит по другой линии и готов приказать, чтобы наши войска ответили сокрушительным огнем, который уничтожит мятежников, если только его не уверят в том, что огонь мятежников не был санкционирован.
Я побежал наверх и громко запросил информацию у тех, кто был на дежурстве. Мы только что перехватили звонок из штаба мятежников Бошу, объясняющий, что эти выстрелы приказал сделать молодой артиллерийский офицер — по непонятной причине. Это было сделано безо всяких санкций и вопреки приказам. Офицер был освобожден от должности и получит взыскание. Когда я передал эту информацию Бельмонту, а тот — Джонсону, я почувствовал даже по телефону, как ослабло напряжение. Наш ответный удар не состоялся».
5 мая Линдон Джонсон разговаривал с Джорджем Махоном — тридцатилетним конгрессменом-демократом из Техаса. «С учетом того, что в мире развиваются террористические методы, боюсь, что наступает время — вроде ситуации в Санто-Доминго, — когда они совершенствуют инструменты террора, — сказал конгрессмен. — Они даже могут когда-нибудь взорвать Капитолий».
«Об этом нет и речи, — ответил Джонсон. — А мы должны подготовиться к этому заранее».
Президент ответил на угрозу, приказав Гуверу создать разведывательную сеть ФБР в американском посольстве в Санто-Доминго. Этот приказ был, вероятно, противоправным; у ФБР не было такой юрисдикции. Гувер назвал эту операцию DOMSIT — «доминиканская ситуация». Он начал подбирать две дюжины агентов, говоривших по-испански, назвал каждого «легатом» или «атташе по юридическим вопросам», добился для них дипломатических паспортов и начал засылать их в ту ночь в Карибский бассейн.
Сотрудник ФБР Пол Брана был в числе первой десятки агентов.
— Они перевозили нас на С-130 — военном транспортном само лете с отличными спальнями в главном отсеке, — сказал Брана[416]. — Наш С-130 приземлился в Доминиканской Республике, и там были вертолеты, чтобы доставить нас на место. Я сказал: «Почему это они везут нас на вертолетах? Почему не на машине?»
Офицер ответил:
— Враг захватил дороги.
Я сказал: «Враг захватил дороги?» Никто не сообщил нам, что идут бои. Так что мы взлетаем в этом чертовом вертолете, и я вижу, что идет стрельба. Я говорю: «Боже, никто не сказал нам, что мы едем в район боевых действий».
Начальники Браны сказали ему, что президент «очень подавлен, потому что он ничего не знал» о политической ситуации в Доминиканской Республике. Джонсон приказал ФБР провести закулисную проверку всех соперничающих за власть.
«Он был человеком будущего»
Президент и Гувер позвонили друг другу три раза 14 мая, когда ФБР готовило операции в Санто-Доминго. Последний звонок исходил от Джонсона; он состоялся в 7:05 посреди встречи кабинета министров, продлившейся два с половиной часа, с министром обороны Робертом Макнамарой, советником по национальной безопасности Макджорджем Банди, заместителями госсекретаря Томом Манном и Джорджем Боллом, директором ЦРУ Раборном и его заместителем Ричардом Хелмсом.
Президент велел Гуверу представить подробное досье ФБР по Хоакину Балагеру — президенту в изгнании, который служил номинальным главой при Трухильо. «Поезжайте за ним в Нью-Йорк, — потребовал Джонсон. — Я хочу, чтобы ваша операция продлилась еще на 48–72 часа, если вы не хотите, чтобы появился еще один Кастро».
Гувер обещал доставить досье. Результаты удивили даже Джонсона. В течение 72 часов ФБР завербовало доминиканского изгнанника и превратило его в доверенный конфиденциальный источник.
После полудня 17 мая высокопоставленный чиновник Государственного департамента, ответственный за Доминиканскую Республику, Кеннеди Крокетт вылетел в Нью-Йорк на поспешно назначенную встречу с Балагером. В Белом доме хотели, чтобы Балагер в 5 часов дня вылетел в Пуэрто-Рико на встречу со своим соперником Бошем. План был придуман адвокатом Линдона Джонсона Эйбом Фортасом. Джонсон и Гувер беседовали об ожидаемой встрече с Балагером в 15:02.
«Я прибыл в гостиницу «Ридженси» в 15:40, — написал Крокетт в секретной служебной записке для Белого дома. — Балагера там не было. В 15:50 он все еще не появился на месте встречи»[417].
Фортас и Крокетт сидели в вестибюле гостиницы. «Балагер появился в 15:55, — написал Крокетт. — Я сказал ему, что времени мало — меня ожидало такси — и что я сообщу ему о событиях, которые произошли со времени нашей последней встречи, по пути в аэропорт Кеннеди. Балагер сказал, что нам придется подождать до 16:00, так как его чемодан находится в машине, которая завезла его в гостиницу и вернется сюда не раньше 16:00. Он предложил, чтобы мы поехали в аэропорт Кеннеди в «его машине». Я возразил, подчеркнув, что не хочу, чтобы кто-то еще слушал наш с ним разговор. Он сказал, что такой проблемы не будет, потому что «его машина» предоставлена ему ФБР».
«Машина Балагера появилась ровно в 16:00, — написал Крокетт. — Сопровождающим был старший специальный агент Хайнрих фон Экардт». Теперь Балагер был завербованным источником ФБР, фон Экардт был его куратором.
«Изучив удостоверения личности друг друга, мы сели в машину и отправились в аэропорт Кеннеди», — сообщил Крокетт. Сидя на заднем сиденье, Фортас и Крокетт уверили Балагера, что Соединенные Штаты будут полностью поддерживать его — «что он будущий глава Доминиканской Республики и мы не будем делать ничего, что не принимало бы в расчет его кратко- и долгосрочное значение как для правительства Соединенных Штатов, так и народа Доминиканской Республики». Затем Фортас купил Балагеру билет до Сан-Хуана; фон Экардт летел тем же рейсом.
В Сан-Хуане сотрудник ФБР Уолли Эстилл отправил шофера встретить бывшего президента и привезти его на встречу с Бошем. «Мы устроили так, чтобы определенное такси встретило его в аэропорте и отвезло в определенный отель, — вспоминал Эстилл. — А в номере гостиницы мы установили микрофоны и услышали весь их разговор, так что у нас было что сообщить в округ Колумбия. Это было нечто вроде проверки Балагера на откровенность. А после этого фон Экардт посадил Балагера в самолет до Санто-Доминго».
Президент едва ли мог бы просить большего, но он попросил.
«Человек Дж. Эдгара Гувера»
В ту же ночь, в одну минуту после полуночи, Джонсон собрал в Белом доме заседание по Доминиканской Республике. Макджордж Банди, Том Манн, Эйб Фортас и другие высокопоставленные помощники Джонсона встречались с лидерами Доминиканской Республики в Сан-Хуане и Санто-Доминго. Американцы предложили, чтобы Балагер и Бош баллотировались в президенты после того, как схлынет накал страстей и солдаты покинут улицы. Тем временем богатый, проамерикански настроенный бизнесмен по имени Антонио Гусман мог возглавить временное правительство.
Среди ночи Линдон Джонсон пытался определить состав кабинета министров для временного правительства.
«Они разрешат вам привезти человека Дж. Эдгара Гувера, чтобы тот стал советником посольства по юридическим вопросам и сообщал господину Г. о подозрительных людях, чтобы тот устанавливал за ними наблюдение?» — спросил президент Манна. Ответ был утвердительный: «красная» бригада США в Санто-Доминго, возглавляемая ФБР, станет служить временному правительству. Но Джонсон быстро сорвал эту сделку из страха, что она не сможет гарантировать правительство без коммунистов. В его дневнике отмечено, что он не ложился спать до 4:30, поспал, наверное, три часа и в 8:06 позвонил в оперативный штаб.
19 мая незадолго до полудня Джонсону позвонил Эйб Фортас. Президент сердито спросил его, поддерживают ли американские военные огневые средства «правых» в Доминиканской Республике.
Джонсон. Мы сделали это, по-вашему?[418]
Фортас. Да, сэр.
Джонсон. Мы признаем, что сделали это?
Фортас. Нет, сэр.
Фортас с волнением уверял президента, что он почти закончил составлять список потенциальных военных и политических лидеров Доминиканской Республики, убедившись предварительно в том, что на них нет ни малейшего налета «левизны». Затем президент оборвал Фортаса:
— Меня ждет Гувер на другой линии. Не зная, кому доверять, он хотел помощи от Гувера.
— Ну, Эдгар, расклад такой, — сказал он. — Наш Государственный департамент, насколько я могу судить, — а я никому больше не сказал бы этого, кроме вас, — гроша ломаного не стоит. Это кучка трусов, и они никогда не примут решения…
— Теперь, Фортас, я позвонил ему, — заговорил Джонсон с еще большим напором. — Он так же близок ко мне, как и вы. Он хочет сделать то, что и я хочу, чтобы было сделано, если это можно сделать достойно…
— Вот! — гаркнул президент. — Нам нужна демократия. Нам нужно волеизъявление народа. Мы хотим помочь повлиять на это волеизъявление и направить его… Но пусть правительство будет антикоммунистическим… У большинства людей антиамериканские настроения, потому что мы действовали как болваны, давя своим авторитетом.
— Да, все так, все так… — согласился Гувер.
— Так вот! Я должен принять решение сегодня. Я должен решить. Но я не собираюсь принимать решение по кому бы то ни было, про кого либо вы, либо Рейборн, либо кто-то другой компетентный не скажет, что он не коммунист.
— Да, я понимаю.
— Я не знаю, я не непогрешим. Черт, я совершал в своей жизни ошибки.
— Мы все совершаем ошибки.
— Так что задействуйте самых лучших людей, чтобы проверить эти имена.
— Мы как раз сейчас этим занимаемся. Надеюсь, эта информация у нас будет для вас к вечеру.
— Проверьте всех, кого сможете… Я не хочу работать месяц, заключить сделку и послать 30 тысяч солдат, а потом слить это коммунистам!
— Правильно.
— А вы тот человек, на которого я могу положиться и который не даст мне проколоться! Грубое выражение, но выразительное, а вы знаете, чего я хочу.
— Мы вас не подведем.
«Идя на мокрое дело»
Хоакин Балагер теперь стал избранным президентом Доминиканской Республики. Молитвы Дж. Эдгара Гувера проложили ему дорогу к власти.
Балагер подтвердил Бюро заново свои честные намерения 27 мая 1965 года. Он полностью отчитался ФБР о своих разговорах в Нью-Йорке с Кеннеди Крокеттом — директором отдела Госдепартамента по делам стран Карибского бассейна. Американский дипломат попросил ссыльного лидера назвать еще имена людей, которые могли бы войти в правительство Доминиканской Республики, и обсудил с Балагером его стратегию. Доминиканец пересказал этот разговор для кураторов из ФБР еще до того, как отчет Крокетта достиг Вашингтона. Это завоевало ему доверие Гувера.
Его власть в Доминиканской Республике была победой для Гувера. Это отражалось в приказах нового главы ЦРУ Ричарда Хелмса, которые тот отдавал новому резиденту в Санто-Доминго Дэвиду Этли Филлипсу. Хелмс был известен тем, что посылал агентов на задания за рубежом, давая им инструкции одной строчкой. Филлипс в своих мемуарах ухватил этот момент:
«Каковы будут указания Хелмса мне? Безусловно, на этот раз будет подробно изложен походный порядок, будут четко перечислены требования. Люди все еще убивали друг друга в Санто-Доминго, а президент с острым интересом наблюдал за развитием событий… Но моя инструкция тоже уложилась в одну строчку.
Хелмс сказал: «Уживайся с ФБР»[419].
Шутил ли Хелмс? Нет. «Уживайся с ФБР. Это очень важно!»
Это распоряжение отражало степень, в которой Линдон Джонсон зависел от Гувера».
1 сентября Гувер занимал главенствующее положение на заседании в Белом доме с руководителями ЦРУ. Гувер настойчиво предлагал, что для Доминиканской Республики лучше будет гонка двух претендентов на президентское кресло; открытое соревнование четырех или пяти кандидатов могло «дать отличную пищу для коммунистов»[420]. Гувер предупредил, что, возможно, на всем острове остались двести или триста «закаленных, опытных, обученных коммунистов» и временное правительство «должно выявить этих коммунистов и немедленно «изъять их из обращения»; они сразу теряют мужество, если их арестовать и посадить в тюрьму». Гувер отметил, что военные «слишком неповоротливы и плохо обучены» для такого вида работы; сильная национальная полиция лучше справится с этим делом. Так что ФБР обеспечит обучение и предоставит средства для создания новой национальной разведки Доминиканской Республики, Департамента спецопераций, тайной полиции для борьбы с людьми, ведущими подрывную деятельность.
Президент попросил Гувера помочь выбрать нового посла Соединенных Штатов — человека достаточно крепкого, чтобы справиться со сменой режима в Доминиканской Республике, осуществленной американцами. У Гувера был на примете «надежный человек, который сможет контролировать правительство». Он дал свое благословение Джону Хью Кримминсу — опытному специалисту в вопросах Карибского региона и Кубы, который проводил дни и ночи, наблюдая за развитием кризиса в Доминиканской Республике в центре чрезвычайных ситуаций Госдепартамента. Когда новый посол прибыл в Доминиканскую Республику, он обнаружил, что в американском посольстве удобно устроились двадцать шесть атташе по юридическим вопросам от ФБР.
«Вся эта операция была странной, — сказал Кримминс. — Аппарат по разработке и осуществлению политики американского правительства был растянут до абсолютного максимума. Это было просто безумие. Это был хаос… да, это было ненормально»[421].
Когда посол Кримминс вступил в должность, Джонсон снова позвонил. Пленка сильно отредактирована в интересах национальной безопасности.
— Ужасная неразбериха, — сказал Гувер[422]. — Думаю, что ситуация здесь критическая…
— Мне бы не хотелось, чтобы ваши люди уехали оттуда раньше, чем мы сформируем правительство, — прокомментировал Джонсон.
— Ну, мы не уйдем оттуда, пока вы не скажете, — уверил его Гувер.
— Это значит идти на мокрое дело. Мы просто не можем допустить, чтобы там было коммунистическое правительство, — сказал президент. — Мы не можем проиграть там, Эдгар. Если это случится, я спишу это на вас. Я скажу, что это сделал Дж. Эдгар Гувер, а я подаю в отставку.
Гувер от души рассмеялся.
«Он хочет выиграть»
25 сентября Хуан Бош вернулся на родину из Сан-Хуана, где он находился под недреманным оком ФБР на протяжении пяти месяцев. Американские солдаты по-прежнему патрулировали улицы Санто-Доминго, а атташе по юридическим вопросам от ФБР вели пристальное наблюдение за Бошем и его союзниками. Президент Джонсон получил предупреждение, что «источники ФБР в Санто-Доминго получают все больше сообщений о том, что Бош хотел бы, чтобы выборы были отложены на несколько месяцев, из-за существующей политической небезопасности, как он выразился».
Соединенные Штаты заявили, что между Балагером и Бошем состоятся свободные выборы. Но Ричард Хелмс так объяснил факты Десмонду Фитцджеральду — своему шефу в ЦРУ: «Президент ожидал, что Центральное разведывательное управление выделит необходимый персонал и материальные ресурсы в Доминиканской Республике для победы на президентских выборах того кандидата, которого поддерживает правительство Соединенных Штатов. Утверждения президента были недвусмысленны. Он хочет выиграть выборы и ожидает, что ЦРУ организует это»[423].
Соединенные Штаты предоставили столько наличных, сколько можно было безопасно провезти контрабандой и доставить в руки Балагеру. Президент Джонсон распорядился, чтобы кандидат получил на избирательную кампанию столько денег, сколько ему надо, а также информацию и пропаганду благодаря ЦРУ и Госдепартаменту.
Балагер выиграл выборы 57 процентами голосов против 39 процентов, проголосовавших за Боша, и это была полная победа на выборах, полученная благодаря американским деньгам, разведывательной информации и власти. Американская пресса везде сообщила, что голосование было свободным и честным.
Через десять дней после выборов президент Джонсон получил удовлетворительные новости от своего советника по национальной безопасности. «Гувер предоставил отчеты по 35 первым назначениям Балагера на должности, — гласил доклад от 11 июня 1966 года. — Они охватывают кабинет министров, подкабинет, Верховный суд и некоторые ключевые независимые ведомства, занимающиеся государственной собственностью, развитием промышленности, иммиграцией, средствами связи и управлением аэропорта… С точки зрения безопасности кабинет министров выглядит неплохо… Балагер одержал безоговорочную победу в Верховном суде… Министр юстиции также получил чистый законопроект. Мы можем ожидать, что новый Верховный суд будет и дальше проводить чистку рядов судебной власти»[424].
Гувер помогал формировать в стране правительство, возглавляемое осведомителем ФБР и управляемое тремя дюжинами министров, военачальников и судей, одобренных ФБР. Хоакин Балагер — человек ФБР в Санто-Доминго — был одним из последних латиноамериканских властных лидеров старых времен. Он правил тяжелой рукой на протяжении двадцати двух лет.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.