Эта странная война

Эта странная война

Если вы подумали, что сейчас пойдет речь о так называемой «phoney war», то вы ошибаетесь. Нет, мы будем говорить о самой настоящей подводной войне, которая с первой минуты и до последней велась без всяких скидок и сантиментов. Просто мы привыкли представлять ее себе по книгам Руге и Деница, ну, в крайнем случае, фон дер Портена и Редера, к которым можно приплюсовать Морисона и Блэйра, хотя на самом деле события развивались несколько иначе. Большинство этих книг было написано в первые послевоенные годы, когда эмоции были все еще слишком сильны и не позволяли заняться спокойным анализом. Анализу мешали и другие обстоятельства, например, роль системы «Ультра» в Битве за Атлантику англичане рассекретили лишь в самом конце XX века, но даже сегодня нет никакой гарантии, что были рассекречены все сведения, потому что речь идет не столько о событиях, сколько о методах разведывательной деятельности, а подобная информация срока давности не имеет. Но тем не менее книги, выпущенные после 2000 года, несколько отличаются от предыдущих изданий тем, что в них наконец-то появились попытки анализа. Видимо, сказывается то, что ожидать третьей Битвы за Атлантику не приходится, поэтому можно несколько расслабиться. Кажется, последней попыткой изобразить классическую конвойную битву стал роман Тома Клэнси «Красный шторм», но относиться к художественному произведению всерьез не стоит. Не будем же мы повторять пассаж из мемуаров адмирала Головко, который для разоблачения коварных планов британского империализма ссылается на роман Дэвида Маклина «Корабль Его Величества „Улисс“».

Когда в сентябре 1939 года началась Вторая мировая война, германский флот оказался к ней совершенно не готов. Впрочем, он был бы к ней не готов и в 1948 году, намеченном для завершения кораблестроительной программы «Z», так как все равно уступал бы во всех классах кораблей объединенному англо-французскому флоту. Адмирал Редер оказался в сложном положении. Его часто и справедливо критикуют за то, что он по-прежнему делал ставку на надводные корабли, отводя подводным лодкам вторые роли. Адмирала Деница часто и справедливо критикуют за то, что он пытался развивать только подводный флот, вынуждая свои субмарины сражаться в одиночку против морских и воздушных сил союзников. Но был ли у них хоть какой-то иной вариант? Не было! Германская промышленность была просто не в состоянии удовлетворить запросы Кригсмарине, так как основным потребителем ее продукции являлись сухопутные силы. (Так и хочется написать «вермахт», но ведь это были «Das Heer». Интересно, когда все-таки в российской литературе будет исправлена эта ошибка?) Производство танков, автомобилей и самолетов поглощало массу дефицитных материалов, в первую очередь металла, чего не было в Первую мировую, поэтому у флота не оставалось даже теоретических шансов на удовлетворение своих запросов, и заявку Деница на 300 субмарин никто выполнять не собирался. В результате германский подводный флот начал Вторую мировую в состоянии такой же полной неготовности, как и прошлую, – имея 57 подводных лодок, трудно претендовать на мировое господство. А дальше пошло по накатанным рельсам, до апреля 1940 года в строй вошло всего 13 лодок, в результате чего общее их количество сократилось до 47 единиц.

Но, несмотря на это, немецкие лодки сумели отличиться уже в первые дни войны, причем отличиться во всех смыслах этого слова. Таддеуш Тулейя выразился об этих событиях очень поэтично: «Германские морские волки, вышедшие в плавание в августе 1939 года, глубоко запустили острые клыки в жирные ляжки британских торгашей. Первых капитанов подводных лодок было совсем немного, и они еще не почуяли в воздухе запах бойни. Северное море, укрытое мрачными туманами, было их Фермопилами, но тогда моряки еще об этом не догадывались. Они были молоды и жаждали лавров славы, а пылающее солнце медленно уходило за западный горизонт, превращая волны в сверкающий жидкий топаз. Они бесстрашно произносили богохульные клятвы и запивали их багряным вином. Эти капитаны заглядывали через океан, за громоздящиеся облака, выше реющих морских птиц и чувствовали только пьянящее веселье. Дикая отвага Тюра бежала в их венах».

Первым вошел в историю командир U-30 обер – лейтенант Лемп, который сразу воскресил в памяти зверства Швигера, Валентинера и прочих «Seine Majestat bezahlter Morderen» – убийц на службе его германского величества. Вечером 3 сентября, то есть в первый же день войны, он атаковал пассажирский лайнер «Атения», шедший из Глазго в Монреаль. В 19.40 он дал залп 2 торпедами, одна из них попала в цель, и лайнер начал тонуть. К счастью, поблизости оказалось несколько кораблей, которые спасли большинство пассажиров и экипажа, чему помог полный штиль, стоявший на море. Из 1418 человек, находившихся на борту, погибли только 117, самым младшим из них оказался десятилетний мальчик, а ведь это вполне могла быть катастрофа, сравнимая с гибелью «Титаника» или «Лузитании». При этом Лемп нарушил не только положения международного права, но и подписанный Гитлером «Prisenordnung», требовавший строгого соблюдения положений призового права.

Объяснения немцев в очередной раз оказались хуже проступка, снова подтвердилось «отсутствие здравого смысла, присущее этой нации». Сначала адмирал Редер заявил американскому поверенному в делах, что немецких субмарин в этом районе не было и Кригсмарине здесь ни при чем. Однако 27 сентября U-30 вернулась в Вильгельмсхафен, гордо неся на перископе вымпел с указанием тоннажа потопленного лайнера, и Лемп отрапортовал коммодору Деницу (звание контр-адмирала он получит 1 октября), что уничтожил вспомогательный крейсер. Подумать о том, откуда возьмется в море вспомогательный крейсер через 5 часов после объявления войны, для германского офицера совершенно непосильная задача. Дениц решил умыть руки и отправил Лемпа в Берлин для доклада Редеру. Редер тоже решил не брать на себя ответственность и побежал докладывать Гитлеру, который приказал сохранить инцидент в тайне. Редер запретил начинать судебное преследование Лемпа и приказал вырезать страницу из бортжурнала U-30, заменив ее другой. В «Журнале боевых действий подводных сил» не появилось никаких упоминаний об этом инциденте. А через месяц Геббельс в газете «Фёлькишер Беобахтер» обвинил Черчилля, тогда Первого Лорда Адмиралтейства, в том, что он сам преднамеренно потопил «Атению». Редер позднее всячески открещивался от этой публикации, но подробности так и останутся за семью печатями.

Эти объяснения никого не убедили и не удовлетворили, американцы сразу поняли, что немцы готовы пойти на любые преступления. Правда вскрылась только в 1946 году в Нюрнберге, причем Дениц постарался утопить своего бывшего командира Редера, свалив на него всю ответственность за этот инцидент.

Забегая немного вперед, скажем, что карьера Лемпа завершилась соответственно. Позднее он получил под командование большую лодку серии U-110 и 9 мая 1941 года атаковал конвой СВ-318. Английские эсминцы «Бульдог» и «Бродуэй» вместе с корветом «Обретия» в ответной атаке повредили U-110 глубинными бомбами и вынудили ее всплыть. На поверхности лодка была немедленно обстреляна и получила несколько попаданий, после чего Лемп приказал экипажу покинуть ее, открыв клапаны затопления. Радист получил приказ выбросить за борт шифровальные книги и главное – машинку «Энигма». Эсминец «Бульдог» в этот момент чуть было не таранил субмарину, но, видя ее беспомощное состояние, капитан 1 ранга Бейкер-Кресуэл решил постараться захватить U-110 и отправил к ней катер.

Лодка тонуть не торопилась, и суб-лейтенант Бальме со своей абордажной партией сумел захватить все, что было нужно. Немецкие радисты предпочли спасать свои шкуры, а не шифры. 32 человека экипажа U-110 попали в плен, еще 15 погибли, в том числе и Лемп. Относительно его гибели существуют противоречивые версии: то ли его застрелила английская абордажная партия, то ли он поплыл обратно к лодке, чтобы уничтожить секретные материалы, и утонул… В общем, Лемпа больше не видели, и если он покончил самоубийством, то был совершенно прав – англичане не простили бы ему «Атению», и виселица вряд ли приятнее волн Атлантики.

Первые дни Битва за Атлантику развивалась по старым образцам, разумеется, с некоторыми поправками. Наученные плачевным опытом, англичане не стали задерживаться с введением системы конвоев, и первый из них покинул Англию уже 7 сентября, точно так же немедленно началось и вооружение торговых судов. Но, чтобы эти мероприятия возымели действие, требовалось некоторое время, которого у англичан не было. Зато у немцев не было достаточного количества лодок, чтобы воспользоваться временными слабостями противника, поэтому первые полгода войны потери британского торгового флота оставались достаточно умеренными, хотя сразу превысили неприятную отметку 100 000 тонн в месяц.

Зато сэр Винни Черчилль подготовил одну из многих катастроф, которые постигли британский флот по его вине. Кипучей натуре сэра Винни была противна сама мысль о пассивных действиях, и в стремлении к «активности» он погнал в море британские авианосцы, дабы они занялись поиском и уничтожением германских подводных лодок. Подобная практика еще в предыдущую войну доказала свою полнейшую бесполезность, но с лондонского паркета вещи видны под иным углом. В общем-то, идея поисково-ударных групп была вполне здравой, только не следовало в них включать эскадренные авианосцы, да и эсминцы образца 1939 года были не лучшими противолодочными кораблями. Но так получилось, что первый успех пришел к англичанам. Группа авианосца «Арк Ройял» 14 сентября перехватила сигнал бедствия, посланный пароходом, который преследовала подводная лодка U-30. Но по пути группа натолкнулась на U-39, которая выпустила по авианосцу 2 торпеды. Наблюдатели своевременно заметили следы торпед, и авианосец сумел увернуться. Впрочем, существует другая версия – в первый раз плохо сработали магнитные взрыватели, которые позднее доставили немцам много неприятностей, и торпеды безвредно взорвались в стороне. В результате эсминцы «Фолкнор», «Файрдрейк» и «Фоксхаунд» атаковали лодку глубинными бомбами и вынудили ее всплыть. Поврежденная лодка затонула, а ее экипаж попал в плен. Черчилль торжествовал, не заметив простой вещи – первый удар нанесла все-таки субмарина.

Отрезвление наступило очень быстро, точнее, всего лишь через 3 дня. Ситуация повторилась с математической точностью. Группа авианосца «Корейджес» получила призыв о помощи, отправленный транспортом, который обстреливала немецкая подводная лодка U-53, и бросилась на помощь. Однако по пути она налетела на подводную лодку U-29. Ее командир Отто Шухардт заметил летящий «Суордфиш», а так как до земли было около 300 миль, вывод напрашивался сам собой – поблизости находится британский авианосец. Спустя некоторое время на горизонте появились дымы, и Шухардт повел свою лодку в атаку.

Это оказалось делом не простым, так как скорость корабля была в несколько раз больше скорости лодки в подводном положении. Но Шухардту было не занимать терпения, и в течение полутора часов он следовал за авианосцем. Его действия облегчало то, что прикрывали «Корейджес» всего 2 эсминца. Терпение немецкого командира было вознаграждено, авианосец развернулся против ветра, чтобы поднять самолеты, и пошел прямо на лодку. В 19.40 U-29 выпустила 3 торпеды из носовых аппаратов с дистанции менее 3000 ярдов. Шухардт отмечал, что огромный размер цели затруднял расчеты, к тому же он стрелял против солнца.

Наверное, сказывалось начало войны и неопытность подводников, которые по-прежнему чувствовали себя на маневрах, во всяком случае, позднее немцы не позволяли себе такого – следить за целью после залпа. В результате один из эсминцев едва не налетел на лодку Шухардта, и лишь срочное погружение спасло ее. Лодка с разгона проскочила предельную глубину погружения, и ее прочный корпус уже начал трещать. Но этот треск был перекрыт грохотом двух взрывов, после чего подводники радостно завопили. Тоже вещь неслыханная, скажем, для 1942 года.

Обе торпеды попали в среднюю часть корабля, вода начала заливать котельные отделения, «Корейджес» сразу получил сильный крен на левый борт. Командир авианосца капитан 1 ранга Макейг-Джоунс понял, что корабль тонет, и отдал приказ команде спасаться. Шлюпки спустить не удалось, из спасательных плотиков в воду сбросили всего 3 штуки с правого борта. Эсминец «Айвенго» сбросил несколько глубинных бомб, но атака была довольно вялой, хотя немцы уверяют, что спаслись только чудом. Эсминец «Импалсив» сразу занялся спасением плавающих моряков. Ему на помощь пришли голландский лайнер «Веендам» и английский транспорт «Коллингсуорт», но все равно погибло 519 человек, в том числе командир авианосца. «Корейджес» затонул всего через 15 минут после попадания торпед.

Уже на следующее утро немецкое радио раструбило о блестящей победе на весь мир, а британское Адмиралтейство увело остальные авианосцы из критического района Западных Подходов. Макейг-Джоунс обрел смерть героя, а Шухардт – лавры героя. В самом сложном положении оказался Адольф Гитлер – он все еще надеялся на мирное улаживание конфликта, а успехи подводников вызывали раздражение западных держав. Но деться было некуда, Отто Шухардт получил Железный крест 1-го класса.

А вскоре англичане получили уже совершенно сокрушительный удар. Во время Первой мировой войны немецкие лодки совершили две попытки прорваться в главную базу британского флота – Скапа Флоу. В 1914 году это сделала U-18, а в 1918 году – UВ-116, но обе попытки завершились неудачей. U-18 даже побывала на якорной стоянке Гранд Флита, но нашла ее пустой, прорыв UВ-116 не удался вообще, причем обе лодки погибли. Но коммодор Дениц помнил об этих попытках, и после начала войны по его приказу была проведена разведка подходов к Скапа Флоу.

В результате он решил, что возможен прорыв через пролив Кирк Саунд, если лодка пойдет в надводном положении. Анализ гидрографии и метеорологии подсказал наилучшее время – новолуние в ночь на 14 октября. U-47 еще днем подошла к Оркнейским островам, и командир лодки Гюнтер Прин дал экипажу небольшой отдых, хотя он выжидал только темноты. Немцы утверждают, что он сумел точно определиться по невыключенным береговым огням, что характеризует систему охраны базы с наилучшей стороны. В 19.15, когда окончательно стемнело, лодка всплыла и взяла курс на пролив. Но тут совершенно неожиданно погода решила посмеяться и включила северное сияние. Должен сказать, что оно совершенно не обязательно выглядит, как разноцветные радужные ленты, которые так любят показывать в кино, вполне вероятно, это будет матовый белый свет от неизвестно как попавшей на небо тысячи ртутных ламп. Во всяком случае, мне приводилось видеть и такое. Но, что бы там ни было, Прину пришлось решать тяжелую задачу: как проводить атаку при такой иллюминации, не лучше ли погрузиться? А еще через 4 часа на подходах к мысу Роуз Несс U-47 столкнулась с торговым судном, и Прину пришлось спешно погружаться. Но все обошлось, лодку не заметили.

При подходе к Скапа Флоу немцы едва не ошиблись, направившись сначала в пролив Скерри Саунд, Кирк Саунд находился севернее. Но ошибку вовремя исправили, и лодка сумела взять правильный курс. Теперь брандеры находились менее чем в миле впереди U-47. Два судна располагались вдоль линии, идущей с севера на юг, третье, самое ближнее к берегу, находилось чуть правее. Это была шхуна, чьи мачты торчали из воды, как мертвые, лишенные веток деревья. Прин прошел левее нее. Почти прямо перед ним сразу возник второй брандер, который Прину пришлось повернуть, чтобы оставить его слева. Ржавые тросы под углом уходили в мутную воду пролива, удерживая массивный корпус затопленного судна на месте. Прин аккуратно подрабатывал машинами, компенсируя силу течения. Но как раз в этот момент поток, огибающий затопленную шхуну, ударил в корму лодки и заставил ее нос рыскнуть вправо. U-47 начало мотать из стороны в сторону, как щепку, и понесло прямо на брандер. Однако она, хоть и не без труда, протиснулась между брандерами, борясь с сильнейшим течением. Выяснилось, что англичане не сочли нужным выставить ни одного наблюдательного поста ни на берегах пролива, ни на торчащих из воды надстройках брандеров. Правильно в свое время сказал Талейран: «Это хуже, чем преступление. Это ошибка».

В общем, в 00.27 U-47 оказалась на главном рейде Скапа Флоу, и торжествующий командир сделал запись в бортжурнале: «Wir sind in Scapa Flow!!!» Но, к его ужасному разочарованию, рейд был практически пуст. Главные силы британского флота накануне покинули базу и сейчас находились в Лох Ю. Сначала Прин пошел на WSW, но ничего не обнаружил, и, лишь повернув обратно, он сумел заметить 2 корабля. Это были линкор «Ройял Оук» и линейный крейсер «Ринаун». Однако доверять этому заявлению нет особых оснований, так как точно опознать в темноте линейный корабль просто невозможно, если уж Прин сумел принять маленький гидроавианосец «Пегасус» за огромный «Ринаун». Вообще, все последующие описания взяты из книги Прина «Mein Weg nach Scapa Flow», сочиненной при участии сотрудников ведомства доктора Геббельса, а им, как сами понимаете, особой веры нет. Можно упомянуть, что Прин ухитрился не заметить стоящий совсем рядом новейший легкий крейсер «Белфаст», что совершенно естественно для ночной атаки.

Однако немцы все-таки обнаружили цель и опознали ее, как английский линкор типа «Ривендж», возможным объяснением ошибок может служить то, что они видели лишь часть корпуса «Пегасуса», заслоненного линкором. В 00.58 U-47 дала залп из носовых аппаратов, одна из торпед застряла в аппарате, и к цели пошли только три. Прин говорит, что целился одновременно в оба корабля, но и это, скорее всего, сказка, сочиненная задним числом. В результате лишь одна торпеда в 01.04 попала в цель, она взорвалась рядом с форштевнем «Ройял Оука». Потом U-47 выпустила торпеду из кормового аппарата, но и она прошла мимо. Единственным серьезным повреждением стала вырванная цепь правого якоря, которая улеглась на дно бухты. Команда решила, что взрыв произошел в цистерне с керосином, и предоставила разбираться с ним аварийной партии, большинство матросов и офицеров отправились досыпать, не считая этот инцидент заслуживающим внимания.

Прин уже намеревался уходить, когда понял, что не причинил особого вреда линкору. Поэтому он приказал перезарядить торпедные аппараты и повернул лодку обратно. В 01.12 U-47 выпустила еще 3 торпеды в продолжавший дремать линкор, и теперь залп оказался гораздо более точным. Все они в 01.16 попали в среднюю часть корабля. Торпеды попали: в районе носовых погребов, первых котельных отделений, машинных отделений. Трудно даже представить более страшные удары. После первых взрывов сразу же загрохотали новые взрывы, которые были настолько сильными, что разворотили броневую палубу. Это сдетонировали боеприпасы, и кораблю пронесся огненный смерч, который убил множество людей в кубриках, кочегаров и морских пехотинцев. «Ройял Оук» сначала накренился на 15 градусов, но тут ушли в воду открытые иллюминаторы правого борта, крен быстро увеличился до 45 градусов, а уже в 01.29 линкор перевернулся вверх килем и лег на дно бухты. Свидетели утверждают, что видели, как носовые башни сорвались с барбетов и упали в воду. На корабле погибло 833 человека, в том числе контр-адмирал Генри Блэгроув, командир 2-й дивизии линкоров. Его тело так и не было найдено. Гораздо более трагичной была гибель более сотни парней из школы юнг, которым не было еще и 18 лет. Спаслось всего 386 человек, среди которых был командир линкора капитан 1 ранга Уильям Бенн.

Сделав свое дело, Прин отправился назад, причем теперь он протиснулся через другую дыру в заграждении – между самым южным брандером и берегом острова Ламб Хольм. Главным его противником снова стало сильное течение. Дизеля давали обороты, которые соответствовали скорости 17 узлов, но лодка еле-еле давала 8 узлов. U-47 едва не вылетела на берег Ламб Хольма, чуть не застряла в тросах заграждения, однако в 02.15 все-таки вырвалась на свободу. Это доказывает, что заграждения больше всего напоминали дырявое решето. И снова лодку никто не заметил, что говорит о просто безобразном состоянии охраны Скапа Флоу. Адмиралтейство пришло к такому же выводу, потому что контр – адмирал Уильям Френч, командующий морскими силами на Оркнейских и Шетландских островах, немедленно был отправлен в отставку, хотя его следовало отдать под трибунал.

Черчилль, который тогда был Первым Лордом Адмиралтейства, немедленно потребовал наглухо перекрыть все восточные проливы, ведущие на рейд, что и было сделано с помощью бетонных блоков. Но строительство барьеров началось только в мае 1940 года силами итальянских военнопленных. Строительство заграждений, названных «Барьерами Черчилля», продолжалось до сентября 1944 года, а официально они были приняты 12 мая 1945 года, то есть уже после окончания войны в Европе. Было израсходовано около 66 000 блоков весом 5 и 10 тонн. Но все это следовало сделать до начала войны, а не тогда, когда жареный петух клюнул в темечко.

Утром 17 октября U-47 торжественно вошла в Вильгельмсхафен, где ей устроили торжественную встречу. Гросс-адмирал Редер наградил Прина Железным крестом 1-го класса, а весь экипаж – крестами 2-го класса. Во второй половине дня Прин и его экипаж вылетели в Берлин. День был дождливым, но берлинцы высыпали на улицы, чтобы увидеть своих героев. Двойные цепи полицейских пытались удержать толпу, рвущуюся к Прину, который стоял в открытой машине и салютовал народу. После этого был прием у Гитлера, который повесил на шею Прину Рыцарский крест.

Словом, новая война началась для германских подводников гораздо более удачно, чем предыдущая. Но кое-какие изменения в тактику Дениц, который стал уже контр-адмиралом, попытался внести. Он решил испытать давно витавшую в воздухе идею «волчьих стай». Однако первая попытка вышла довольно странной. Сначала предполагалось собрать все имеющиеся лодки и свести их в единую группу, по прикидкам штаба подводных сил получалось, что она будет состоять из десятка субмарин. Однако вмешались совершенно непредвиденные случайности: 2 лодки застряли на верфи на затянувшемся ремонте, U-47 из-за проблем с машинами была отправлена в Скапа Флоу (более длинного перехода ее дизеля могли не выдержать), 3 лодки были просто потоплены. В результате оказалось, что вся «стая» состоит из U-46, U-48, U-32.

17 октября U-46 обнаружила следующий на север конвой HG-4 и вызвала остальные лодки. Примерно в 300 милях севернее Ла Коруньи конвой был атакован, и каждая из лодок потопила по одному судну. Вроде бы успех, но какой-то половинчатый. А следующая попытка организовать «волчью стаю» вообще сорвалась, так как лодок просто не оказалось. Дениц плюнул на эти проблемы и отправил свои субмарины в Атлантику для индивидуальных действий. Начало массового использования групповой тактики было отложено до лета 1940 года.

А тут еще немцы неожиданно столкнулись с совершенно неожиданной проблемой, получившей название «торпедный кризис». Немецкие торпеды Первой мировой были простыми и надежными, хотя имели серьезный недостаток – слишком заметный пузырьковый след. Простой и надежный контактный взрыватель обеспечивал подрыв заряда при попадании в цель. Но в промежутке между войнами немецкие ученые создали бесследную электрическую торпеду G7e и бесконтактный магнитный взрыватель. Он должен был срабатывать при прохождении торпеды под килем корабля, чтобы взрыв поражал днище – наиболее уязвимую часть корпуса. Однако взрыватель не был испытан должным образом, и вскоре у немецких подводников начались проблемы. Первым случаем стала атака 14 сентября авианосца «Арк Ройял», когда преждевременно сработавшие взрыватели выдали U-39 и она была потоплена. А потом жалобы посыпались градом.

Сначала Торпедный директорат отговаривался тем, что командиры и экипажи лодок просто не умеют обращаться с их замечательным изобретением, но потом начались жалобы таких знаменитых командиров, как Прин и Шульц. В частности, Прин отмечал, что в Скапа Флоу у него не сработала половина торпед. 30 октября U-56 Вильгельма Цана атаковала эскадру английских линкоров: «Нельсон», «Родней» и «Худ». Уклонившись от эсминцев, U-56 выпустила 3 торпеды в «Нельсон». Цан отчетливо слышал, как 2 из них ударились о корпус линкора, но не взорвались. Шок был настолько силен, что после возвращения Цан был отправлен в длительный отпуск. Кстати, долгое время существовала легенда, будто во время этой атаки на борту «Нельсона» находился сам Черчилль. И вот если бы да кабы… Увы, это не более чем журналистская сплетня. Сэр Винни действительно побывал на «Нельсоне», но до выхода эскадры в море, после чего благополучно вернулся в Лондон. К концу 1939 года стало ясно, что не срабатывает, самое малое, четверть немецких торпед. Взбешенный гросс-адмирал Редер 21 декабря снял начальника Торпедо директората Оскара Вера и назначил на его место контр-адмирала Оскара Кумметца. Буквально через неделю Кумметц доложил Деницу, что нашел в торпедах массу дефектов. Но мало было найти, нужно еще их исправить, а для этого требовалось время.

9 апреля 1940 года немецкие войска вторглись в Норвегию. Легко было предположить, что британский флот попытается помешать операции «Везерюбунг», и Дениц отправил в море буквально все исправные лодки, благо не требовались далекие переходы. Результаты принесли новые горькие разочарования. Немецкие субмарины расстреляли массу торпед, добились множества попаданий, но успехи оказались ничтожными. Командование подводных сил позднее подсчитало, что линкор «Уорспайт» был атакован 4 раза, различные крейсера – 14 раз, эсминцы – 10 раз и транспорты – тоже 10 раз. При этом удалось потопить всего лишь один транспорт! В результате немецкие подводники окончательно разуверились в собственных торпедах. Дошло до того, что такой агрессивный командир, как Гюнтер Прин, отказался атаковать конвой из 10 транспортов, хотя у него еще оставалось 4 торпеды. Он предпочел уйти, чтобы не связываться попусту с эсминцами охранения. После возвращения он бросил в лицо Деницу: «Вы заставляете нас воевать с кривыми ружьями!» В результате 26 апреля Редер отозвал свои лодки из норвежских вод.

Главным виновником был назначен взрыватель. Теоретически он должен был срабатывать даже при скользящем ударе о борт цели под углом до 70 градусов к нормали, на практике этот угол оказался не более 40 градусов. Чтобы хоть как-то исправить положение, немцы спешно разработали новый взрыватель, почти полностью скопированный с британских торпед, захваченных на подводной лодке «Сиил». Магнитный взрыватель также не оправдал возлагавшихся на него надежд, так как англичане начали размагничивать свои корабли. Правда, они таким образом старались защитить их от магнитных мин, но это уже не имело значения. Лишь в декабре 1942 года был создан новый взрыватель Pi², однако и он не был совершенно надежным.

Однако вскоре вскрылся новый недостаток – немецкие торпеды не выдерживали заданную глубину хода, и никакие полигонные проверки не могли вскрыть причину этого. Лишь много позднее стало понятно, что виновато атмосферное давление внутри лодки, которое во время длительных походов менялось самым непредсказуемым образом. 30 января 1942 года командир действовавшей в Атлантике подводной лодки U-94 доложил по радио, что при пробной проверке торпеды он обнаружил в гидростате давление, значительно превышающее атмосферное. (Такой осмотр на борту корабля, как правило, не разрешается.) После этого было решено проверить гидростатические приборы всех торпед, подготовленных для отправки на действующий флот, и выявился большой процент негерметичных корпусов гидростатов. Нарушение герметичности наблюдалось в местах прохождения рулевых тяг через сальники в гидростат. Для правильной работы гидростат должен быть герметичным. Его работа основана на принципе уравновешивания давления пружины гидростата и гидростатического давления столба воды. В соответствии с этим проводится установка глубины хода торпеды. Нормальное атмосферное давление в гидростате является предпосылкой для правильного хода торпеды по глубине. При проникновении в гидростат повышенного давления к усилию пружины гидростата прибавляется избыточное давление – и равновесие нарушается. В итоге торпеда идет ниже заданной глубины, причем степень ее переуглубления предусмотреть нельзя. Известно, что внутри подводной лодки, находящейся под водой, неизбежно возникает повышенное давление. Оно является результатом попадания внутрь прочного корпуса сжатого воздуха. При длительном подводном плавании давление в подводной лодке сильно возрастает. Так было найдено объяснение причин отказа торпед в период норвежской операции. Хрупкий организм гидростата не выносил этих перепадов, и в результате торпеда уходила непонятно куда и как. Полетели новые головы из Торпедо директората, но время было упущено. Как справедливо заметил Дениц, «за уроки, невыученные в мирное время, приходится платить дорогую цену в военное».

В общем, немцы плохо подготовились к войне и дали время так же плохо подготовленным англичанам исправить свои недостатки. Но как немцы сначала действовали по шаблонам прошлой войны, точно так же и Королевский Флот не сразу нашел в себе силы от них отказаться. Для начала он поставил минное заграждение в Дуврском проливе. Так как теперь британские мины были гораздо более эффективными, то в октябре 1939 года на нем подорвались 3 немецкие субмарины, после чего противник просто перестал пользоваться проливом. Для защиты конвоев у восточного побережья Англии тоже были поставлены заграждения, однако теперь немецкие лодки не рисковали подходить к вражеским берегам, и 35 000 мин оказались просто выкинутыми в воду. Предложение возобновить Великое заграждение поперек Северного моря, к счастью, одобрения не получило.

Из той же старой оперы было и создание поисковых групп, которое, к счастью, продолжалось не слишком долго. Англичане слишком распыляли свои и без того невеликие силы, и в результате конвои сопровождали всего 2–3 эскортных корабля, а в средней части Атлантики они шли и вообще без сопровождения. Спасало лишь то, что немцы тоже действовали по старому шаблону и сосредоточили свои силы в районе Западных Подходов. Адмиралтейство не убеждало даже соотношение количества субмарин, уничтоженных поисковыми группами и охранением конвоев. Снова главный враг Великобритании окопался не в Берлине, а в Лондоне.

Кое-какие меры англичане все-таки предпринимали. Например, достаточно быстро Береговое командование Королевских ВВС переключилось с выслеживания немецких кораблей на охранение конвоев и охоту за подводными лодками. Здесь тоже дела шли далеко не гладко, и до появления в 1942 году новой глубинной бомбы Mark VIII самолеты не представляли особой опасности для субмарин, однако они могли без труда загнать лодку под воду, что серьезно затрудняло ей выслеживание и атаку конвоя.

Попытки исправить катастрофическое положение с эскортными кораблями британское Адмиралтейство начало предпринимать еще до начала войны, но спохватилось оно слишком поздно. Хотя вопрос о создании новых эскортных кораблей на базе китобоев или траулеров обсуждался еще в 1936 году, либеральные болтуны-политиканы тормозили вопрос, и лишь в феврале 1939 года Адмиралтейство перешло к реальным действиям. 8 февраля состоялась встреча главного конструктора Адмиралтейства сэра Стэнли Гудолла с представителем фирмы, строившей китобои типа «Сауферн Прайд». В результате уже 27 февраля появилась записка Гудолла, в которой он обосновывал выбор этого корабля в качестве базы для создания будущих корветов. 13 апреля контролер Адмиралтейства контр – адмирал Брюс Фрезер встретился с представителями фирмы, а уже 23 мая был готов проект. После внесения некоторых уточнений 25 июня был подписан заказ на строительство первых 26 корветов типа «Флауэр». Так как обстановка в Европе стремительно накалялась, и этого не видели только глупцы вроде Чемберлена, который, на беду не только Британии, но и всего мира, торчал в кресле премьер-министра, 31 августа было заказано еще 30 таких кораблей, а всего до конца 1930 года были выданы заказы на 141 корвет. То есть теоретически британские противолодочные силы развивались более быстрыми темпами, чем немецкий подводный флот. Другое дело, что британская промышленность не могла конкурировать с немецкой и для постройки корвета требовалось 5,5 месяцев, хотя сначала и немцы строили лодки довольно неспешно. В результате первые корабли попали в состав флота только весной 1940 года.

Следует сказать, что эти корветы стали первыми в истории чисто противолодочными кораблями, их зенитное вооружение было чисто символическим – всего один 2-фн помпом, да и тот по причине нехватки вооружения часто заменяли парой легких пулеметов. Зато «Цветочки» сразу получили новейший асдик «Type 123», подобный тем, что ставились на эсминцах. Здесь следует отметить, что не только немцы страдали безоглядной верой в чудо-оружие, поддались этой болезни и англичане. Когда в 1920-х годах появились первые модели гидролокатора, британские адмиралы поспешили уверить себя, что с подводной угрозой покончено раз и навсегда. Действительно, асдик оказался хорошим средством поиска подводных лодок, но панацеей он так и не стал. К тому же высокочастотные пеленгаторы и радары появились на корветах далеко не сразу, что значительно снижало их возможности в борьбе с подводными лодками. Первым радар получил корвет «Орчис», но произошло это лишь в мае 1941 года. Корветы типа «Флауэр» были предназначены для действий только в прибрежных районах, но англичане были вынуждены использовать их и в океане, хотя для этого им не хватало дальности плавания. И все-таки лишь в конце 1940 года Адмиралтейство решило рассмотреть вопрос о строительстве океанских эскортных кораблей.

Каковы же итоги первых 6 месяцев подводной войны? Их можно назвать неудовлетворительными для обоих противников: и Англия, и Германия старательно копировали не лучшие образцы тактики прошлой войны и откровенно вяло строили новые корабли. Немецкие подводные лодки сначала даже соблюдали кое-какие положения призового права, давали время экипажу спуститься в шлюпки и даже угощали моряков сигаретами. Но это быстро закончилось. Точно так же ушли в прошлое и хулиганские выходки вроде той, что позволил себе командир U-48 Герберт Шульце, который отправил такую радиограмму: «Передайте мистеру Черчиллю. Я потопил британский пароход „Фирби“. Координаты… Пожалуйста, подберите экипаж. Немецкая подводная лодка».

Степень взаимного заблуждения лучше всего характеризует высказывание Черчилля: «Угроза под полным и все более жестким контролем. Очевидно, что немцы будут строить подводные лодки сотнями, и нет никаких сомнений, что множество субмарин строит на стапелях в различной степени готовности. Через 12, наверняка через 18 месяцев мы должны ждать крупномасштабной подводной войны. Но к этому времени мы надеемся получить множество новых эсминцев и противолодочных кораблей, которые являются нашим высшим приоритетом, и мы будем готовы встретить их, имея полное и эффективное превосходство».

Очень быстро выяснилось, что Черчилль ошибался буквально во всем, и борьба приняла ожесточенный и бескомпромиссный характер.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.